Я студент

 1962 ГОД.

Быстро полетели первые студенческие дни, насыщенные новизной.
Новизна была во всём:

в делах, которые мне приходилось теперь выполнять;
в том окружении, которое стало теперь моей средой обитания;
в чувствах, которые  я   испытывал;
в мыслях, которые набегали в мою голову перед сном, -
 всё было новым.

Новизна начиналась для меня с самого утра.

Раньше всегда ранний подъём был для меня обязателен: впереди ждала рабочая смена.

Теперь я сам должен был решать для себя, когда вставать и чем заниматься.

Раньше я в засаленной робе усаживался в кабину бульдозера с работающим дизельным мотором.

Теперь сижу в чистой лёгкой летней одежде  на мягком стуле в тишине читального зала.

Раньше всю рабочую часть дня я ходил в засаленной, пропахшей соляркой робе.

Теперь весь день на мне лёгкие летние брюки, шёлковая тенниска, а вместо тяжёлых кирзовых сапог, лёгкие сандалии.

И настроение все дни новое, приподнятое.

Вдруг
почувствуешь, что лицо твоё улыбается само собой.

Или какой-нибудь бравый  мотивчик не  выходит целый день из головы.

Всякое новое дело увлекало меня и радовало.

Сидеть в читальном зале за отдельным столиком, и в тишине погружаться в тексты книг  было для меня везением и счастьем.
Вот бы мои друзья - работяги увидели  меня сейчас!

А совершать ежедневные прогулки по незнакомому городу?

Читать названия улиц,
следить за их направлением и переплетением?

Знакомиться с местонахождением различных учреждений,
магазинов,
 кинотеатров,
столовых,
 кафе?

Обживать аллеи и скрытые в кустах закоулки городского парка?
С высокой точки от телевышки любоваться морем и крутыми берегами бухты Нагаева?

Прогуливаться перед зданиями  музыкально-драматического театра  и Первой магаданской школы?

 

И всё это в одиночку, наедине со своими мыслями и своим восторгом.
Так мне больше нравилось.

Но когда я однажды захотел спуститься вниз, через
Нагаевский «Шанхай» к морю,
то Наташа предостерегла меня от такой прогулки.

-  Один через Нагаево к морю не ходи. Это самое опасное место в городе. Я там живу и знаю, что там бывает. Чужака там сразу видят, и уж в покое не оставят. Если хочешь к морю, поезжай на автобусе от автовокзала к бухте Гертнера. Там спокойнее.

Теперь целыми днями я был предоставлен сам себе.

Новая жизнь пришлась мне настолько по вкусу, что у меня стала появляться  настойчивая уверенность в том,
что я больше никогда не вернусь к своей прежней работе,
к прежней жизни
и к прежним местам.

Если что и вызывало у меня  в этот период сожаление, то это потеря связи с теми людьми, с которыми я до этого сжился, сработался, сдружился.

Та рабочая среда была мной освоена и понята со всеми своими простыми и ясными нравственными установками, которыми она жила.

Последние два года мне было в этой среде и уверенно и надёжно.
А здесь мне ещё предстояло вживание  в новую среду, непохожую во многом на прежнюю.

Во-первых, это была уже не та, чисто мужская, грубоватая и не
 « шибко грамотная», но надёжная и мне понятная среда.

Основной состав моего нынешнего окружения составляло женское общество.

Оно целый день мельтешило перед глазами причёсками разного  фасона,
 цветастыми платьями и халатами, оголёнными до колен ногами.

Оно громко говорило, громко смеялось, весело напевало или тихо шепталось, напускало разные мины на свои лица или строило глазки.

Во- вторых, новая среда была выше прежней по интеллектуальному развитию.
С первых же своих шагов я увидел, что проигрываю по многим направлениям.
Увидел, что мне нужно больше читать, больше молчать, больше слушать и запоминать, чтобы дотянуться до их уровня.

В-третьих, мой характер, уже сформировавшийся в определённой среде, не всегда мог быть мне хорошим помощником в предстоящей незнакомой жизни.

Но меня неудержимо тянуло в эту среду.

Это был единственный данный мне шанс не остановиться в своей жизни,
не закиснуть,
 не прозябать,
 а продолжать жить насыщенно и интересно.

У меня уже зародилось внутреннее стремление к этому, меня уже неудержимо понесло в эту сторону, я уже был заряжен  большим  желанием  изменить ход своей жизни.