Женщина за окном

   Дочка часто подносила к окну большой комнаты в нашей двухкомнатной квартире детский стульчик и с него легко взбиралась на широкий подоконник. Она становилась в полный рост и всматривалась в дом напротив. Серое пятиэтажное здание застыло буквально в пятидесяти метрах. Иногда на один из балконов четвертого этажа выходил перекурить пожилой мужчина в белой майке и чёрных спортивных брюках.
     Она с детской непосредственностью четырехлетнего существа кричала ему:
   - Дядья! Дядья!
   Мужчина, заметив маленькую девочку, звонкий голос которой слышался через открытую форточку, снисходительно улыбался и махал ей рукой. Она, ещё более оживлялась, радостно махала ручкой в ответ и продолжала свои восклицания, как песню:
  - Дядья! Дядья!
  В очередной раз, опуская дочку с подоконника на пол, я обратил внимание на невысокую  темноволосую женщину лет сорока. Она  шла между нашими домами по мало оживленному переулочку.
  Позже мне не раз доводилось наблюдать, как женщина прогуливается под окнами и иногда улыбается моей дочке.
   Быстро пролетело лето. Прошли неторопливая осень и длинная  зима. Когда весна запестрела яркими цветами на клумбах и одела в зелёный наряд деревья и кусты, а в женщинах пробудила необъяснимое очарование, я обратил внимание, что незнакомку взялся провожать кавалер. Он выглядел старше своей милой спутницы. Несмотря на костюм и галстук, был он заурядный и невзрачный, может быть, из-за маленького роста и лысины,  а может, мне просто так показалось, потому что женщина стала мне чем-то симпатична.
   Он шёл рядом с ней и всегда о чём-то возбуждённо  рассказывал, а она восхищённо смотрела на него. И куда подевалась прошлая грусть? Мне было так приятно видеть её счастливое лицо... Оно излучало радость и тепло, которыми веет от весеннего ручейка, первой раскрывшейся навстречу весне почки, лёгкого дуновения ветра…
     Где-то в конце  августа я выглянул в окно и увидел  на тротуаре под балконами соседнего дома все тех же мужчину и женщину.
     На этот раз у мужчины было строгое и напряжённое лицо. Слов я не расслышал, но можно было догадаться, что говорил он короткими и отрывистыми фразами. Голова у женщины опустилась. Она словно вернулась назад в то время, когда в одиночестве проходила под нашими окнами. Лишь изредка она обращала к нему своё доброе печальное лицо и что-то тихо отвечала. Вот он резко повернулся и бросился прочь. 
  Опять потянулись прохладные, а затем и морозные месяцы. Занятый текущими делами, я  лишь поздней  весной увидел эту женщину. Она вышагивала по переулочку с видом уверенного  в себе человека. Перед собой  молодая мама катила детскую коляску темно-синего цвета. Она склонилась, и её лицо озарилось чудесной светлой улыбкой.
     Теперь почти каждый день я видел  её с детской коляской. А спустя месяц она исчезла. Через какое-то время и я уехал года на три к новому месту службы, точнее, сначала на курсы по переподготовке офицерского состава,  потом в одну длительную командировку, затем в другую…
     Однажды под вечер, перед переездом на новую квартиру, мы собрались всей семьей. Дочка давно лопотала осмысленными фразами, выражая всё чаще точку зрения, отличавшуюся от взглядов родителей, и так чуть ли не по каждому вопросу, особенно если это касалось одежды и подготовке к занятиям в школе. На подоконник она уже не взбиралась, и за её жизнь ни я, ни супруга больше не опасались. Пожилой мужчина, со слов жены, тоже все реже и реже появлялся на балконе.
     Я вышел из-за стола и, подойдя к окну, увидел ту самую женщину. У неё была всё та же неизменная стрижка каре. Она  вела за ручку маленькую девочку, которая временами поднимала к ней головку,  украшенную василькового цвета бантами, и, глядя широко открытыми глазами, что-то говорила. 
   Вдруг откуда-то из-за угла выскочил знакомый мне мужчина. Прежнего лоска как не бывало. Костюм был помятый, брюки на коленках пузырились. Он встал перед ними  и стал с воодушевлением к чему-то призывать. Женщина отстранено улыбнулась, обошла его стороной и вместе с девочкой пошла дальше, а бывший спутник долго стоял и что-то кричал им вслед…