Мы в жизни большого города. История вторая

Горячий кофе приятно обжигает мне горло, и ненавистная сонливость окончательно уходит на второй план. Поддавшись секундному соблазну, я незаметно вытягиваю длинные ноги под столом, задевая кроссовками пустующее кресло напротив - в кармане черных джинсов звякают с десяток мелких монет, которые я через пару часов буду вынужден оставить очередному нервному и угрюмому водителю в общественном транспорте.

— Принести вам счет, молодой человек?

Я лениво оборачиваюсь, проведя ладонью по вздыбленным темным волосам. Позади меня, натянуто улыбаясь, стоит официантка в идеально выглаженной белой блузке, заправленной в черные классические брюки, и с толстым коричневым меню в руках. Выражение лица девушки совершенно определенно говорит о явном желании поскорее от меня избавиться.

Я вынужден еще раз бросить взгляд на переливающийся бейджик, чтобы вспомнить, как ее зовут. Хотя, не понимаю, зачем мне забивать голову этой ненужной информацией.

— Да, пожалуй.

Она снова улыбается, в этот раз чуть искреннее, ведь я все-таки собираюсь, наконец, оставить ее в покое, и уходит в сторону кухни. Провожая ее взглядом, я подношу чашку с кофе к губам и не без удовольствия делаю еще один глоток. Остановившись на полпути, официантка воодушевленно щебечет что-то своей подруге, идущей от столика в углу, за которым сидит важного вида лысый мужичок и шумно листает потрепанную газету. Спустя мгновение подружки негромко смеются и вместе исчезают из поля моего зрения.

Кондитерская в вопросе по качеству обслуживания, конечно, кажется мне весьма спорной, но кофе тут отменный. И, главное, дешевый.

Мысленно усмехнувшись, я засовываю руку в карман плотной темно-синей толстовки и достаю телефон, глядя на большие белые цифры на светящемся темном экране - всего лишь половина десятого. А это значит, что мне надо где-то промотать еще как минимум часа два, даже лучше два с половиной, прежде чем начнутся плановые лекции в институте.

Краем глаза замечаю идущую ко мне знакомую официантку с искусно вырезанным из дерева кэш-холдером с чеком внутри… Тянусь за своим темно-зеленым рюкзаком, который предусмотрительно поставил рядом, и достаю оттуда

кошелек. Улыбка девушки слегка меркнет, едва она замечает, что я до сих пор не осушил свой кофе даже на половину, но тут же надевает маску фальшивого дружелюбия и протягивает мне счет. Не удержавшись, я строю похожую гримасу в ответ, отчего улыбка официантки меркнет еще сильнее, вкладываю внутрь под резную страницу сторублевую купюру и протягиваю ей.

— Сдачи не надо.

Взгляд девушки чуть смягчается.

— Приятного дня, — и, забрав счет, она оставляет меня наедине с остатками моего кофе и миллионами противоречивых мыслей по поводу.

Усмехнувшись, я снова тянусь к чашке и делаю очередной глоток. Напиток слегка остыл, но это не сделало его ни капельки хуже. Еще один плюс этого заведения.

Осознав, что тут мне больше делать нечего, я делаю еще два больших глотка из небольшой аккуратной белой чашки, поднимаю к себе на колени рюкзак и небрежно забрасываю туда черный кошелек. Достаю из бокового кармана любимые наушники. Погода, конечно, не ахти, но нарезать круги по городу я могу, сколько захочется… А здесь уже через минут десять ко мне опять подойдут и вежливо поинтересуются, не желаю ли я чего-нибудь еще. И потом уже точно не отстанут. Особенно учитывая то, что кроме меня в зале сидит от силы человека три. Тот мужичок с газетой, парень, играющий во что-то на белом айпаде и смуглая женщина лет тридцати, которая последние минут десять задумчиво размешивает сахар в своем чае.

Я ставлю чашку обратно на блюдце - кофе в ней еще на самом донышке, - как вдруг звенит колокольчик входной двери, и в кондитерскую входит молодая девушка. Своим появлением она мгновенно привлекает к себе всеобщее внимание: роскошный темный плащ до колен, дорогая сумка (я даже отсюда разглядел золотистый значок Chanel), профессионально уложенные русые локоны, волнами ниспадающим по плечам, и какая-то неуловимая грация в летящей походке.

Окружающие, от посетителей от обслуживающего персонала, не мигая, заворожено следят за каждым ее шагом. Словно не замечая этого, девушка не садится за столик, а идет прямиком к кассе. Каблуки ее изящных сапожек звонко цокают по мраморному кафелю, ярко контрастируя с оранжевыми панелями. Я на секунду забываю, что именно хотел сделать, и рассеяно сажусь обратно на свое место с рюкзаком в обнимку. Почему-то мне хочется посмотреть, что будет дальше. К тому же, я точно никуда не спешу.

Скромно улыбнувшись, девушка в черном заказала кофе и круассан, и, несмотря на то, что минуло уже несколько минут после ее появления в кондитерской, никто не оторвал от нее взгляда ни на секунду. В том числе и я сам.

На самом деле, я много видел подобных ей на своем пути. В университете в том числе - избалованные, привыкшие к дорогим подаркам, они схожих со мной и за людей-то не считают, потому что такие отбросы общества не могут себе позволить Айпад или Айфон последней модели или еще какую-то бесполезную понтовую ерунду в этом духе. Следовательно, предложить мы ничего дельного и не можем. Не стоит даже и упоминать о тех, кто поневоле стал жертвой их женских царских репрессий. С такими особами обычно разговор короткий: пожуют да и выплюнут.

Обслужили ее - на удивление - быстро. Даже подозрительно быстро. Пожилая женщина за кассой, непрерывно улыбаясь (причем, не как мне, когда я заказывал свой кофе - тогда показалось, что ее небрежный взгляд проделает в моем лице черную дыру), протягивает девушке заказ, и та, тепло поблагодарив ее, величественно идет к выходу. Снова звякает колокольчик. Я чуть запоздало поворачиваю голову и вижу, как упомянутая барышня идет к дорогой иномарке, попутно вытаскивая из кармана ключи.

Я беззвучно усмехаюсь. Что и требовалось доказать.

Девушка открывает дверь блестящего черного джипа и аккуратно укладывает покупки на пассажирское сидение, но внезапно замирает и смотрит куда-то вниз. Толстая оконная рама кондитерской очень некстати закрывает мне обзор, и я не могу понять, что она там такого могла увидеть. Не дав мне времени поразмышлять над этим, девушка неожиданно быстро захлопывает дверь машины и мчится обратно в кондитерскую.

Уже порядком озадаченный, я перестаю обнимать рюкзак и опускаю его на пол - по-моему, ближайшие минут пять он точно не понадобится. Меня пробирает интерес. Снова пронзительно звенит колокольчик - молния в черном плаще снова в миг оказывается у кассы. Нехорошо, конечно, но я внимательно вслушиваюсь в разговор.

— А у вас есть... — она все еще пытается отдышаться, и поэтому речь ее звучит хрипловато и отрывисто, словно девушка бежала длинный марафон, — что-нибудь мясное?

Продавщица выглядит застигнутой врасплох, а потом смущенно качает головой, бросая убийственный взгляд куда-то в приоткрытую в подсобку. Я тоже слегка ошеломлен таким поворотом событий. Неосознанно подношу чашку ко рту -

в ней прохладная жидкость. К моему удивлению, там еще остался кофе - я совершенно об этом забыл.

— Извините, нет... У нас все-таки кондитерская...

Девушка явно разочарована.

— Понятно... Тогда дайте, пожалуйста, еще булочку хлеба.

Лицо женщины оперативно светлеет, и она наклоняется куда-то к прилавку, а спустя считанные мгновения протягивает девушке буханку свежего хлеба. По кондитерской разносится приятный запах выпечки.

— Спасибо.

Улыбнувшись, девушка снова быстро расплачивается кредиткой и, не боясь поскользнуться или споткнуться на тонюсеньких каблуках, почти бегом вылетает на улицу, оставляя после себя только аромат дорогого парфюма. На этот раз я все же поднимаюсь с места, чтобы, наконец, понять, что заставило ее поступить настолько иррационально.

И увиденная в следующее мгновение картина выбивает почву у меня из-под ног…

Рядом с передним серебряным колесом джипа сидит собачонка с густой и тусклой светло-рыжей шерстью, большими опущенными треугольными ушами и с жалобно посеревшим высунутым языком. Она настолько худющая, что через кожу можно легко пересчитать все ее ребра. При виде девушки с хлебом в руках животина неуклюже поднимается на лапы и, пошатываясь, виляет коротким пушистым хвостом. А когда понимает, что угощение предназначено именно ей, и вовсе заливается хрипловатым лаем, а потом, едва девушка опускается на корточки, собака радостно ставит передние лапы прямо на ее идеальный дорогой плащ и с жадностью поглощает хлеб.

Явно недоумевая, чего это я стал как столб, кто-то позади что-то говорит, но мне глубоко наплевать.

Стремительно перемолотив очередной кусок выпечки, собака облизывается и выпрашивает следующий, однако девушка уже поднимается на ноги (на черном плаще остаются две смачные пыльные отпечатки собачьих лап), и меня душит разочарование, что на этом все и закончится. Неужели я ошибся? Животинка выглядит расстроенной не меньше меня самого.

Распахивая дверь черного джипа, русоволосая особа наполовину скрывается внутри салона, явно что-то там ища или поправляя, а потом складывает куда-то туда же остатки хлеба. Собака у ее ног жалобно лает, однако вместо того, чтобы

забраться в автомобиль и безвозвратно исчезнуть, девушка вновь высовывается наружу и с улыбкой оттряхивает одежду. Потом наклоняется и аккуратно берет собаку на руки - весит сейчас она явно не больше кота, - а потом они вместе забираются в салон. Буквально через минуту машина заводится и трогается с места, оставляя в качестве напоминания о произошедшем лишь несколько крошек хлеба на сером тротуаре.

А я, раскрыв от удивления рот, едва не роняю рюкзак на пол, который когда-то снова успел взять в руки. Позади раздается многозначительное покашливание. Кое-как придя в себя после произошедшего - настолько меня впечатлил ее поступок - я медленно оборачиваюсь. Позади меня с недовольным видом стоит официантка, которая обслуживала меня энное количество минут назад. Кажется, я начинаю раздражать ее еще больше.

— Вы что-то потеряли? — вежливо интересуется она.

— Э-э-э... — сначала ничего более вразумительного я из себя выжать не мог, но потом поспешно добавляю:

— Нет, извините. Я, наверное... хм... пойду.

Небрежно набросив на плечо рюкзак и с трудом стерев с лица еще оставшееся ошеломленное выражение, я вразвалочку бреду к выходу. Оборачиваюсь. Я, конечно, не та эффектная девушка, но теперь взгляды всех окружающих тоже прикованы ко мне. Правда, вместо нескрываемого восхищения в их глазах нечто вроде "что с этим странным идиотом не так?", но я уже усмехаюсь и едва заставляю себя удержаться от язвительного комментария, а потом разворачиваюсь и выхожу наружу.

Солнце слепит мне глаза, порыв свежего воздуха ударяет в лицо, и температура, пожалуй, даже поднимается на несколько градусов. Уже включая музыку в наушниках, я в сотый раз прокручиваю в голове все произошедшее и вспоминаю улыбку незнакомой девушки в тот самый момент, когда она кормила несчастную бездомную собачонку. Когда забрала ее с собой. Что ж, буду надеяться, что у них все сложится.

Засунув телефон и руки в карманы джинсов, я не спеша бреду по тротуару, разглядывая мир вокруг и на мгновения делаясь частью чужих жизней, и припев взрывной песни очень кстати выходит на кульминацию в моем стремительно поднимающемся настроении.