Античные игры Михаила Бруни

Кто-то пишет романы. Другой, погрузившись в их мир, создает иллюстрации. Третий работает над сценарием и ставит спектакль. И каждый из этой цепочки – ТВОРЕЦ. Каждый создает СВОЁ. Руководствуясь вдохновением, идущим от общения с миром.
Молдавский художник Михаил Бруня общается с миром античной Греции. Древним, загадочным, притягательным. Его станковые работы посвящены греческой мифологии.

Здесь сделаем отступление и вспомним, что античная станковая живопись до нас не дошла. Конечно, она существовала и хранилась в пинакотеках (картинных галереях с живописными произведениями), но полотна не сохранились. О мастерах-живописцах мы знаем по трудам Плиния Старшего, по литературным эпиграммам. А о живописной манере – по фрескам
В станковой живописи Михаила Бруни присутствуют элементы техники, близкой к античным фрескам. Даже в грунте он использует песок. Этот материал добавлялся в нижние слои штукатурки древнегреческих стенных росписей. А матовые акриловые краски, природный пигмент, имитация трещинок-кракелюров усиливает эффект погружения в эпоху, давшую миру Акрополь, афинский театр, философию, античную мифологию.
В мифах древней Эллады Боги имеют человеческий облик, а человек подобен небесным божествам. Миф мыслит образами, живет эмоциями, и ему чужда правильность формальной логики.А образы говорят больше о человечестве и цивилизации, чем немые надписи на арках.
В основе мифологических образов Михаила Бруни та же человеческая фантазия, какой она была в античную эпоху, но с привкусом своей, образной авторской индивидуализации.
Герои-кентавры, обитатели дремучих лесов, воплощение силы горных потоков, мощи ветров и буйного нрава, — у Михаила Бруни не внушают чувство силы и осознания своего превосходства. Слитые в едином существе из двух тел — Тяни-Толкай, — ( «Дилемма»), они наполнены озорной искоркой человеческих эмоций, далеких от духовных терзаний и правильности рассудка, а их дилемма руководствуется лишь простым желанием. Земным и плотским.
Сцены мифов, изображенные на краснофигурных греческих вазах, мозаиках, скульптурах и фресках призывают к действию, победе и подвигам. Они всегда актуальны. Придя в нашу цивилизацию, мифы предстали в современных компьютерных играх, где самого сильного и воинственного ждет непременная победа, а готические мифы Ктулху вселяют ужас из-за столкновения человека с чем-то сверхъестественным.

У художника Бруни – другая игра. Реальное бытие соприкасается с фантазийным, индивидуальными психическими процессами, часто меняя местами причину и следствие и не делая между ними различия.
Дионисий, само воплощение вакханалии, невоздержанный в пище и питье, неистовый в танцах, ликующий в радости и горящий в гневе, в этом плане близок к героям Рабле, утверждающего первенство физического начала. У Бруни людские плотcкие радости и утехи не подвергаются оценке. Они наблюдаются и интерпретируются, переплетаясь с легкой, причудливой гротескной игрой и тонкой иронией. Его вакханки, осушив бокал вина, освобождают свою тайную силу, которая впитывает энергию стихий: ветра, огня, морской бури. Их движения становятся раскрепощенными и складываются в ритм танца, а тела, облаченные в легкие белые одежды, доминируют на фоне синего моря.
Беззлобный смех над маленькими и вечными страстями человека, кочующими из одной цивилизации в другую и всегда несущие отпечаток человеческой природы – неизменной по сути, но отнюдь не низменной, спонтанной и непредсказуемой.
Игра – это воображаемая реальность. Миф – зеркало мира, не просто его отражающее, а творящее заново.
Отразив и радостно исказив, миф в творческой интерпретации Михаила Бруни раздвигает жизненные рамки и дополняет их зазеркальем. Ведь на то оно и искусство, а не наука или философия.

Опубликовано 20.11.2017г. в журнале "9 Муз", Афины.

…/https://9musesjournal.wordpress.com/2017/11/20/----/