Краплёная колода

###

Морозец щекочет лица зэков выстраивающихся по бригадам в локальных секторах. Идёт развод на работу. Нарядчики выводят бригаду за бригадой в рабочую зону.
- Что приуныл, Колесо! Тут не надо унывать, - это для них здесь работа, а для нас здесь дом! – картавя пробурчал Рыба.
Колесов ухмыльнулся, но промолчал. Гонит небось Рыба - подумал про себя, ёжась от прохлады.
- Ты мне чем-то сына напоминаешь, такой же твердолобый, - сказал Рыба – Ко мне будет время перед обедом в столярку зайди, чифирнём, братва там будет, - как-то скороговоркой сказал Рыба, уже когда их бригаду вызвал нарядчик.
- Зайду, что не зайти, - пообещал Колесо.

В этой колонии он был недавно. Хотя и старался он быть независимым, а вниманию Рыбы был рад – опытный зэк, может подскажет что полезное по жизни.

В столярной мастерской дым стоял коромыслом. Зэки стоя в круге чифирили, смеялись, казалось, что этим людям всё нипочём. Увидев Колесова Рыба только едва кивнул головой, будто приветствуя и приглашая. Бодрое настроение остальных как-то передалось Колесову, и он улыбался, слушая разговоры бывалых зэков, вспоминающих разные истории.
- А помнишь Рыба Мехрин-лаг, - улыбаясь вспоминал Мопс – крупного телосложения зэк – А чёрного полковника, помнишь, как мы его обдурили?
- Да ладно, что вспоминать былое, надо жизнь выстраивать сейчас по уму, - наставительно сказал обращаясь как бы ко всем, но поглядев при этом пристально на Колесова Рыба – взгляд у него был внимательным и тяжёлым, и глаза смотрели не мигая. В эти то секунды и шевельнулось у Колесова где-то в глубине сознания какое-то нехорошее предчувствие, но он сам себя тут-же успокоил: Да что это я расчувствовался, чифирну, и уйду.

...Как-то незаметно даже для себя Колесов с интересом стал слушать бывалого Рыбу, а тот учил его мухлевать: ставить прокладки в колоде меченых карт, уметь стиры тусовать – лист в лист. Всяких таких премудростей хитрых Рыба знал множество.

Когда то в одном из северных лагерей, в котором Рыба отбывал срок старый картёжник научил его играть по уму, и выигрывал тогда Рыба часто – был он тогда примерно такого же возраста, как сейчас Колесо. Пора умение своё передавать, - так примерно рассуждал Рыба, дивясь откуда в нём столько благородства, столько арестантской солидарности.

По мелочи в отряде Колесо уже играл довольно успешно, после отбоя, втихую.

Но вот из другой зоны, откуда то издалека, привезли крупного человека – Моряка – тот загремел за какую то аферу, и поговаривали, что у Моряка остались на воле от прежней жизни деньжата… Моряк был человеком добродушным, он достаточно внимательно слушал рассуждения Рыбы о том, что каждый уважающий себя арестант должен быть игровым. Играть Моряк стал скорее всего со скуки, а не ради наживы, но и конечно, чтобы уважаемым быть среди зэков.

###

Однажды Моряк сел играть и с Колесом. Надо сказать, что перед этим проиграл ему Рыба небольшую сумму – и при этом как бы и не грустил особо, громко делился:
- Вот жизнь, старею! Вчера Моряк меня облапошил, уважаемый человек!

Вначале, как обычно, везло новичку – дело происходило в проходняке у Рыбы – после отбоя – ради такого случая Рыба сам лёг отдыхать в соседнем проходняке – там была свободная кровать – Рыжий был в штрафном изоляторе. Поместился на втором ярусе и недовольный Мопс, но впрочем вскоре затих, изредка посапывая носом.

Игра шла час за часом. Как всякое втягивающее в себя сознание увлечение, пожирает время, так и игра в карты, глотало время, точно хищный окунь блестящую наживку рыбака. Блесной был в этот раз Колесо. Он играл виртуозно – и Моряк всё сильнее злился на себя, и увеличивал ставки. Несколько раз вставал Рыба, поглядывал на игру, поговаривал:
- К утру обычно везение, Моряк…

Моряк стал уже догадываться, что его разводят - что что-то в карточной колоде принесённой вечером им Рыбой не чисто, но недостаточно опытным был игроком, хотя в жизни он повидал многое, и чувствовал подвох на расстоянии. Проиграл он в ту ночь много – и негромко сказал:
- Ну что же Колесо, фарт на твоей стороне.
Колесо промолчал, искоса поглядев на хмурое лицо своего соперника.
- Пора и честь знать, завтра на работу, - вдруг сказал Мопс неизвестно когда проснувшийся.

Моряк ушёл, а затем вернулся через несколько минут, и отдал деньги – крупную пачку купюр. Рыба уже был в своём проходняке, и Мопс только принёс заваренный душистый чифир в большом чифирбаке.
- Чифирни, с нами Моряк? – предложил услужливо Рыба, видя, как спокойно передаёт проигранное тот Колесову.
- Я у себя в проходняке чифирну, - проговорил внятно Моряк, - Там сподручнее, да и Кривой меня ждёт.
- Кривой, уважаемый человек, - протянул Рыба словцо – По Северу мне знаком. Твёрдый человек, как кремень.
Моряк ушёл. Чифирили. Тут же вытащил из своей тумбочки Рыба карамельки в блестящих упаковочках, бросил горсть их на стул, на котором стоял чифирбак, и тихо сказал:
- Санёк, о том, что колода была краплёной, никому, пришьют.
Мопс только отчего-то засопел, точно переводил дыхание.

###

Месяц шёл за месяцем, игра за игрой у Колесова, и слыл он уже отчаянным стировым - играющим умело, грамотно, да и Рыба отзывался о нём при случае, как о надёжном арестанте. Он говорил эти слова радостно, точно с чувством выполненного долга.

Однажды в отряде вместе с остальными режимники успели накрыть Колесова – игроки только бросили карты под кровати, и те веером рассыпались по полу, красочные…

Из изолятора Колесов вышел похудевший, осунувшийся. Рыба и Мопс его встретили по братски: новый милюстиновый костюм, приглашённая на встречу братва, покушать было достаточно, чифирнуть тоже…
- Тут одна тема есть, - хлопоча сказал Рыба – Крупная акула заплыла. Большой денежный мешок! Ого-го-го Еолесо, какая акула. Поиграть надо будет в соседнем секторе.
Колесов внимательно посмотрел на Рыбу, и ответил:
- Не буду.
- Не понял тебя? – искренне удивился Рыба, поглядев на Колесова.
Рыба точно не верил своим ушам. Такая обида была скрыта в его тревожном взгляде.
- Решил я так – не буду играть.
- Устал. Понятно. Отдохнуть тебе надо Колесо, денёк, завтра не выходи на работу, я договорюсь в нарядной. Изолятор то тебя как-то подкосил…
- Не буду я больше играть.
Рыба промолчал.

А изоляторы шли за Колесовым теперь один за одним, то небрежно одет, то нагрубил в строю начальнику отряда, то вдруг под матрасом в его проходняке – на его кровати нашли красивую заточку…
Но Колесов упорно отказывался играть в карты.

И вот тогда и подошёл к нему Моряк, пригласил почифирить, в свой проходняк. Там был и Кривой – невысокого роста, всегда аккуратно одетый зэк. Чифирили.
- Мы зла на тебя не держим, Колесо, - сказал Кривой, многозначительно поглядев на вмиг посуровевшего зэка – Это как платное обучение для Моряка было – игра с тобой, а то уж слишком его в романтику потянуло.
Кривой чеканил слова, они у него были отточенными и простыми.
- Каждому из нас приходиться здесь выбирать, как жить. Помогать другим, или не помогать, - добавил тихо Кривой.

Колесов чувствовал так, будто его облили холодной водой.
- Тебя совсем загнобили, изолятор за изолятором, но ты держишься. – Кривой сделал два глотка чифира из стакана – Хорош чифирок!
Моряк молчал.
- А подличать мы Рыбе не дадим, - произнёс жёстко, как приговор Кривой – Вот только некоторые детали выясним, насчёт той заточки, которую у тебя под матрасом нашли.

В одну из ночей проснулся Колесо от шума – шум шёл от проходняка где был Мопс и Рыба – шум был отчаянным, точно кто-то пытается вырваться из углового проходняка, где стояли кровати Мопса и Рыбы. Потом всё стихло. Мимо кровати Колесова прошёл Моряк, за ним неслышно прошёл Кривой, а затем ещё несколько зэков.

Утром увидел Колесо на щеке Мопса синеватый круг, нехорошо выглядел и Рыба…
Никто у них ничего не спрашивал – не принято. На разводе на работу Рыба только покосился на Колесова, и ничего ему не сказал, точно не видя Колесова прошёл мимо него и Мопс.