Темнота

Перед ее глазами мгла.
На ее глазах пелена.

Она постоянно моргает, трет глаза, царапает веки, словно пытаясь избавиться от налипшей черной грязи или снять повязку.

И тьма перед глазами ве-е-чна-а-я-я.

Ее не смыть, как разводы грима у Джокера.

Не убрать по щелку пальцев.

Она извечная спутница слепоты и теперь главная и единственная проблема бывшего шерифа округа Даллас.

Часы бьют шесть раз подряд и она отчаянно не понимает, не в силах разобрать: шесть часов вечера? Или утра?

Время ощущается иначе, когда стирается разница между минутой и часом.

Когда, едва проснувшись, по шуму, доносящемуся с улицы, пытаешься определить время суток.

Когда слушать - единственное, что тебе под силу самостоятельно.

Бретти раздраженно сжимает кулаки, впивается коротко стриженными ногтями в ладонь.

Она садится на кровати, а после осторожно встает, опираясь на ее край.

Цепляется за мебель и стены, картины, хоть что-нибудь, чтобы не упасть, пока шагает к двери, хотя и знает расположение вещей наизусть.

Так же, наощупь добирается до кухни и тихо материться, спотыкаясь о небольшой порожек.

Она злится сама на себя, на свою беспомощность.

Она не может ни-че-го.

Это угнетает.

— Хочешь чаю? — голос Кевина, непонятно когда успевшего переехать к ней,  раздается на ухом как раз в тот момент, когда Бретти тянется до шкафчика с посудой.

Если бы не обострившийся слух, позволивший уловить скрип паркета, с трудом найденная кружка выпала бы из когда-то сильных (пусть и женских)пальцев.

— Нет. — огрызается Бретти, пытаясь оттолкнуть бывшего заключенного плечом.

Демонстративно, сама наливает себе воды из-под крана, пропуская слова Кевина о качестве этой самой воды,

"Черт побери, ты же Кевин Брант, человек, грохнувший половину банков Далласа, на кой черт тебе сдалась я?"

и отключая ее лишь после того, как она начинает стекать по стенкам чашки, по чуть дрожащим пальцам. 

Подносит емкость к губам, лишь по плеску понимая, что разлила немного на паркет.

Недовольно и невольно поджимает губы - злится сама на себя за эту неудобную, непривычную неуклюжесть.

— Малыш, нет ничего зазорного в помощи, — все же благоразумно (или издевается?) отступив на три шага, замечает Кевин.

Хочет добавить аргумент в пользу этого факта, но замолкает, лишь взглянув на нее.

Сведенные к переносице брови, изломленные гневным оскалом губы и глаза… мертвенно белые с мутным сероватым зрачком, закатившемся вверх, под веко.

Бретти Зомбра, шериф, в прошлом - надежда всех беззащитных, напоминает озлобленного скелета, восставшего из могилы мести ради.

— Мне не нужна помощь, чтобы налить воды, Брант, — цедит каждое слово Зомбра, ставя кружку в раковину. Та жалобно звякает, сталкиваясь с металлическим дном.

Она тем временем трет глаза уже привычным жестом, добавляя все так же шипяще — Я слепая, а не немощная.

Кевин молчит в ответ, понимая, что попыткой успокоить, разозлит ее лишь сильнее.
 
Провожает  взглядом, а после убирает посуду и вытирает пол.

Возвращается через некоторое время в гостиную, прислушиваясь к звенящей тишине в спальне Бретти.

Устало вздыхает и присаживается на тряпичный диван, принимаясь за прерванный подсчет.

Зомбра показывается вновь через час и сорок шесть минут.

Недовольная и взъерошенная, объявляется на пороге своей комнаты и привлекает к себе внимание, аристократично кашлянув.

— Почитай мне, — требует безапелляционно, неспешно подходя ближе. - Ты же не думал, что живешь здесь бесплатно?

Усаживается рядом и улыбается с затаенной тоской.

— Что тебе прочесть? — интересуется Кевин, оглядываясь на забитые полки.

— Гейман «История с кладбищем», — немного подумав, решает она.

Вор неслышно усмехается.

Отходит за книгой и возвращается к Зомбре.
 
Небрежно откидывается на спинку дивана, раскрывая книгу, негромко читает, сбиваясь - он не читал вслух эту книгу.

Его прокуренный баритон Бретти находит эстетически приятным, а спокойный, хоть и слегка торопливый тон — умиротворяющим.

Она невольно засыпает на чужом жестком плече, впервые за последние недели не боясь посттравматических кошмаров.