Хроника погибшей Пешки

Из цикла «Невыдуманные рассказы поисковика»

                *  *  *

     На сельском погосте в ст. Старотитаровской, что в Темрюкском районе Краснодарского края, спит вечным сном экипаж бомбардировщика Пе-2. 17 декабря 1943 года немецкий истребитель Ме-109 расстрелял его в воздухе на окраине станицы. На следующий день летчиков похоронили. Сначала в центре станицы, а после войны останки перенесли на сельское кладбище, в братскую могилу.

                *  *  *

     После длительных поисков мне удалось воссоздать документально картину той трагедии. Вплоть до мельчайших деталей. А рассказал о подробностях того воздушного боя Пе-2 и Ме-109 бывший немецкий летчик-истребитель Гельмут Липферт – в изданной им после войны книге «Дневник гауптмана люфтваффе» (глава 4 «На Черном море»). Это он сбил «пешку»…

                *  *  *

     Исходная архивная информация для поисков немногословна – запись в списках безвозвратных потерь личного состава 366-го отдельного разведывательного авиационного полка (с 24.04.1944 г., после присвоения звания «гвардейского», 366 ОРАП стал именоваться 164 ГОРАП) 4-й воздушной армии. Полк базировался в то время на аэродроме «Славянская», в 75 километрах восточнее Старотитаровской.

     В донесении, составленным через два дня после гибели экипажа, подписанным командиром полка Героем Советского Союза подполковником А.П. Бардеевым сказано: «…17.12.1943 г., при выполнении боевого задания по разведке Керченского полуострова на самолете Пе-2 на обратном пути, в районе ст. Старотитаровская, самолет был подбит истребителями противника. При посадке от сильного удара самолет разбит, экипаж погиб».

                *  *  *

                ЭКИПАЖ 

     Экипаж разведывательной «пешки» состоял из трех человек (как в известном художественном фильме «Хроника пикирующего бомбардировщика» - авт.): летчик, штурман (летчик-наблюдатель) и воздушный стрелок.

                *  *  *

     Командиром молодежного экипажа самолета-разведчика Пе-2 был летчик, младший лейтенант ЕНЬШИН Родион Андреевич, 1922 г.р., русский, в Красной Армии с 1941 г., в Отечественной войне с 26.03.1943 г., призван по набору с аэроклуба Алма-Атинским РВК, награжден орденом Красного Знамени. Адрес семьи: отец Еньшин Андрей Кириллович, г. Алма-Ата, ул. Шавровая, дом № 43а.

     Из наградного листа к ордену Красного Знамени (приказ 4 ВА – 079/н от 06.09.1943 г. – авт.):

     «…За период участия в Отечественной войне тов. Еньшин произвел 35 вылетов на разведку войск противника на самолете Пе-2 в районе Таманского и Керченского полуостровов.

     Ведя непрерывно разведку в вышеуказанных районах, тов. Еньшин с экипажем систематически доставлял командованию ценные разведывательные сведения о базировании авиации противника на аэродромах: Керчь, Тамань, Анапа, Гастогаевская, а также тов. Еньшин добывал ценные разведывательные сведения о перебрасывании живой силы, вооружения и военных грузов плавучими средствами с Керченского полуострова на Таманский полуостров и по дорогам к линии фронта.

     Все разведывательные данные подтверждались фотографированием и важные сведения немедленно передавались по радио в полете.

     Как летчик, тов. Еньшин летает смело и уверенно, в полетах проявляет отвагу и мужество. Материальную часть изучил в совершенстве и грамотно ее эксплуатирует. Поломок и аварий по вине тов. Еньшина не было.

     За отличное выполнение боевых заданий тов. Еньшин имеет 7 благодарностей от командования. Экипаж во время выполнения боевого задания подвергался 18 раз ожесточенному обстрелу зенитной артиллерии и 6 полетов преследовался истребительной авиацией противника.

     Благодаря настойчивости, отличной технике пилотирования, правильного и грамотного тактического применения маневра, хорошей осмотрительности, экипаж прилетал невредимым, задания выполнял хорошо и отлично и данные, добытые экипажем, вполне удовлетворяли командование.

     10.3.43. обнаружена большая автоколонна с войсками и грузами противника, шедшая по дороге с Темрюка на Керченскую до 150 автомашин. Колонна была сфотографирована и данные о ней своевременно были переданы по радио в полете.

     25.5.43. на аэродроме Анапа в результате разведки установлено 45 самолетов типа «Ме-109Ф». По дороге Анапа на Гастогаевская колонна автомашин до 120 единиц. Аэродром с матчастью и колонна автомашин сфотографированы и данные о разведке переданы по радио. Экипаж на Анапой преследовался 2 «Ме-109Ф».

     31.4.43. разведывательным полетом обнаружено из порта Керчь на Коса Чушка 3 катера под прикрытием 3 «Ме-109», с Запорожская на Ахтонизовская 100 крытых автомашин. С Коса Чушка и Тамани экипаж обстрелян зенитной артиллерией противника до 35 разрывов одновременно.

     10.7.43. в результате разведки обнаружено и сфотографировано в 12 час. 05 мин. с высоты Н=7000 метров – 75 катеров, шедших с порта Керчь в порт Семенюк. В порту Тамань 26 барж у причала, на аэродроме Тамань 50 самолетов «Ю-88» и «Ю-87». С Тамани на Вышестеблиевскую колонна автомашин до 40 единиц.

     Как командир экипажа тов. Еньшин требовательный, волевой, опрятен, скромен, дисциплинирован.

     Вывод: за отличное выполнение боевой разведки, за проявленное при этом мужество и отвагу тов. Еньшин достоин правительственной награды – ордена Красного Знамени».

                *  *  *

     Штурманом (летчиком-наблюдателем) был лейтенант СИДНЕВ Виктор Федорович, 1922 г.р., русский, в Красной Армии с 1940 г., в Отечественной войне с 26.03.1943 г., призван Ишимским РВК Омской области, награжден орденом Красного Знамени. Адрес семьи: мать Сиднева Анна Ивановна, Омская область, г. Ишим, ул. Свет Ильича, дом № 5.

     Из наградного листа к ордену Красного Знамени (приказ 4 ВА – 079/н от 06.09.1943 г. – авт.):

     «…За период участия в Отечественной войне тов. Сиднев на фронте Таманского полуострова произвел 25 вылетов на разведку войск в тылу противника одиночным самолетом Пе-2.

     Ведя непрерывно авиаразведку Керченского и Таманского полуостровов, тов. Сиднев систематически давал ценные сведения командованию о базировании авиации противника на аэродромах: Керчь, Тамань, Анапа, Гастогаевская, Вышестеблиевская, подтверждая свои данные фотоснимками этих аэродромов. Этим самым тов. Сиднев смог установить отход авиации противника в июне месяце 1943 года с вышеуказанных аэродромов, а следовательно, с нашего фронта на другие фронта.

     Кроме наблюдения за авиацией противника, тов. Сиднев добывал ценные сведения о переброске войск противника плавучими средствами с Керченского полуострова на Таманский полуостров и по дорогам Таманского полуострова к линии фронта. Большинство данных своей разведки тов. Сиднев подтверждал фотоснимками.

     Тов. Сиднев выполнял два задания на фотографирование укрепленных оборонительных полос противника.

     10.7.43. во время фотографирования укрепленной оборонительной полосы экипаж был атакован двумя «ФВ-190». Экипаж под атаками истребителей выполнил задание и в течение 15 минут вел воздушный бой.

     Тов. Сиднев своим метким пулеметным огнем мужественно отражал атаки стервятников и только когда был выведен из строя правый мотор, а самолет имел 40 жизненных пробоин, экипаж умелым маневром крутого пикирования вышел из боя и на одном моторе привел самолет на свой аэродром. Задание по фотографированию оборонительной полосы противника тов. Сиднев выполнил отлично.

     Как летчик-наблюдатель летает в сложных метеоусловиях. Летает смело, уверенно, в полете проявляет мужество, отвагу, находчивость и воинскую хитрость.

     За все время в Отечественной войне не имеет случаев потерь ориентировок.

     Экипаж, где летчиком-наблюдателем является тов. Сиднев, 12 раз выполнял задачи под огнем зенитной артиллерии и 3 раза подвергался атакам истребительной авиации противника. Знание штурманского дела, тактики воздушного боя, маневра от истребителей противника, хорошей стрелковой подготовки летнаба тов. Сиднева и стрелка-радиста давали возможность экипажу успешно выполнять боевые задания.

     За отличное выполнение боевых заданий тов. Сиднев имеет 5 благодарностей от комендования. Данные разведки, доставленные тов. Сидневым, вполне удовлетворяли командование.

     19.6.43. в результате визуальной разведки и дешифрования фотоснимков установлено: в устье реки Кубань 2 баржи, у причала порта Семенюк 4 самоходных баржи и 7 самоходных понтонов, 1 баржа на рейде. Тамань – у причала 10 барж. Из Тамани на Керчь 40 барж и понтонов. На аэродроме Анапа до 55 самолетов, преимущественно одномоторные. На аэродроме Тамань 40 самолетов-бомбардировщиков. Экипаж преследовался тремя «Ме-109» на Н=6000 метров.

     18.7.43. в результате разведки и дешифрования фотоснимков установлено: в устье реки Кубань 2 баржи, порт Чайкино 3 баржи и 4 самоходных понтона, с Ахтанизовской на Темрюк автоколонна 60 автомашин. В населенном пункте Семенюк до 70 автомашин, у причала порта Семенюк 2 самоходные баржи и 8 самоходных понтонов. Из Курчи на Тамань 17 барж. На аэродроме Анапа 18 «Ме-109», 3 «Ю-87», 1 самолет связи.

     Вывод: за отличное выполнение боевой авиаразведки, за проявленные при этом мужество и отвагу, тов. Сиднев достоин правительственной награды – ордена Красного Знамени».

                *  *  *

     Воздушным стрелком-радистом в экипаже был старший сержант ЛИСИЦЫН Борис Степанович, 1921 г.р., русский, в Красной Армии с 1939 г., в боях Отечественной войны с 09.10.1941 г. непрерывно, 06.05.1943 г. имел тяжелое ранение в обе ноги и обе руки при атаке истребителей противника. Награжден орденами Красной Звезды и Красного Знамени. Призван Серебряно-Прудским РВК Тульской области. Адрес семьи: мать Лисицына Матрена Андреевна, Тульская область, Серебряно-Прудский район, с. Нижнее Сальково.

     Из наградного листа к ордену Красного Знамени (приказ 4 ВА – 040/н от 09.05.1943 г. – авт.):

     «…За время участия на фронте Отечественной войны по разгрому немецких оккупантов тов. Лисицын произвел на разведку войск и фотографирование оборонительных сооружений противника 78 вылетов.

     В воздухе внимателен и осмотрителен. В полетах проявляет отвагу и мужество. Материальную часть радиостанции и вооружения изучил в совершенстве и грамотно ее эксплуатирует. Случаев отказа материальной части по вине тов. Лисицына не было.

     Как стрелок-радист подготовлен и поставленные задачи выполняет отлично.

     4.5.43 г экипаж производил разведку Керченского пролива и Таманского полуострова. При подходе к проливу радист заметил патрулирование истребителей противника, о чем доложил командиру экипажа. Командир экипажа отвернул самолет в море, затем зашли из-под солнца, произвели разведку пролива и полуострова, сфотографировали. Экипажем установлено: в Керченском проливе начато наведение переправы, стоят на якорях 15 понтонов на дистанции 150-200 метров друг от друга. В порту Анапа заходят 4 крупных баржи, на аэродроме Анапа 40 самолетов.

     В порту Тамань 6 крупных барж у причала, на аэродроме Тамань 30 самолетов. В порту Семенюк скопление 11 катеров. Задание выполнено отлично.

     6.5.43 г. экипаж получил спецзадание произвести фотографирование оборонительной полосы противника в районе Молдаванская, Небержаевская и Нижне-Бакановская с Н=4500 метров, с прикрытием 8 «Аэрокобр». Стрелок-радист лично договорился с прикрывающими летчиками о действиях в воздухе. Район фотографирования прикрывался 16 истребителями противника типа «Ме-109».

     При фотографировании экипаж несколько раз атаковали истребители противника, но благодаря внимательности и осмотрительности тов. Лисицына в управлении прикрытия, нашими истребителями все атаки противника были отбиты. В неравном воздушном бою сбито 3 истребителя «Ме-109», не имея своих потерь.

     Во время одной из атак тов. Лисицын был ранен в левую ногу и обе руки, но экипаж задание выполнил отлично.

     Вывод: за отличное выполнение заданий по разведке войск и фотографированию оборонительных сооружений противника, тов. Лисицын достоин награждения второй правительственной наградой – орденом Красного Знамени».

                *  *  *

                ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

     Воздушным противником экипажа Пе-2 в том роковом для него боевом вылете стал летчик-истребитель 52-й истребительной эскадры люфтваффе Гельмут Липферт (1916 – 10.08.1990 гг.), имевший к тому времени 75 воздушных побед на Восточном фронте и большой опыт воздушных боев. Вот что он записал в своем дневнике в тот день:         

     «…После 75-й победой победы наступил период затишья. Моя эскадрилья на короткое время перебазировалась в Каранкут, в глубине Крымского полуострова. Но, вернувшись в Багерово, я одержал свою следующую победу.

     17 декабря обещало стать ясным днем. Солнце еще не взошло, но мы уже сидели в своих кабинах, ожидая приказа на взлет. Мой новый ведомый, фельдфебель Мор, был довольно нетерпелив и рвался в бой, несмотря на мои слова, что сегодня мы вряд ли столкнемся с вражескими самолетами. Из палатки командного пункта 6-й эскадрильи выскочил посыльный, начавший дико размахивать руками. Механик сразу понял, что это означало: «Герр лейтенант, теперь вы можете взлетать!».

     - Держитесь ближе, Мор. Я немного растолкую вам, что происходит на фронте!

     Мы летели через Керченский пролив на высоте 600 метров на крейсерской скорости, экономя топливо и тратя время на разговоры. Я никогда не выруливал на старт так спокойно, как в этот день. Возможно, это было потому, что я теперь был одним из «стариков». Возможно, я действительно был уже «слишком стар» для летчика-истребителя – из летавших на фронте лишь очень немногие были в возрасте 28 лет.

     Мы приближались к земле – к Тамани. Первые вереницы «жемчужин» от русских зениток начали появляться в нашем направлении. Все время маневрируя, мы продолжали полет на восток, где солнце еще только появлялось на горизонте. Поскольку русские, в конце концов, тоже могли быть в воздухе, мы опустились к земле и, летя на малой высоте, оставались настороже.

     Мы ничего не видели. Вскоре недалеко от побережья появилось наше излюбленное полузатонувшее судно, и я намеревался сделать по нему несколько пробных выстрелов, чтобы проверить, функционирует ли мое оружие должным образом. Но сначала я послал вниз Мора показать, что он может делать. Затем пришла моя очередь. Удовлетворенные результатами, мы продолжали полет. В воздухе по-прежнему никого не было.

     Мы набрали высоту в сторону солнца. Заснеженный Кавказ сиял вдали, и я мог очень четко разглядеть Анапу. Спустя приблизительно час загорелась красная лампа: пришло время подумать о возвращении домой. Полого пикируя, мы достигли Керченского пролива. И поскольку в течение последних нескольких минут мы не обменялись ни словом, я слегка вздрогнул, когда услышал голос оператора наземной станции:

     - Вызываю шесть-один. Один «мебельный вагон» над аэродромом, Hanni 6000, курс на восток!

     6000 метров. Я должен был подумать. Я на 2500 метрах, и у меня почти не осталось топлива. Мой ведомый находится в таком же положении. Я должен попытаться. Смогу ли я обнаружить вражеский самолет?

     - Шесть – два от шесть – один. Какой у вас остаток топлива?

     - Шесть – один от шесть – два, моя красная лампа горит», – ответил Мор.

     Сообщения о местоположении русского продолжали поступать. Он придерживался восточного направления и медленно снижался к своей территории. Он был в 5000 метрах над Керчью. Мы тем временем достигли 3200 метров и были южнее от его позиции.

     Если бы я лег на обратный курс, то, возможно, мы могли бы перехватить его над Таманью на высоте 4000 метров. Я хотел отослать своего ведомого домой, но он попросил разрешения остаться, поскольку его красная лампочка загорелась только что.

     Внезапно мы увидели русского, Пе-2, слева от нас и приблизительно в 600 метрах выше. Машина на высокой скорости пикировала к Тамани. Я последовал за ней, но дистанция между нами из-за ее большой скорости снижения скорее увеличивалась, чем уменьшалась. Я толкнул вперед рычаг дросселя и начал пикировать настолько быстро, что Мор оказался неспособен держаться рядом. Русский же передо мной, наоборот, стал увеличиваться.

     Если у меня или у моего ведомого закончится топливо, мы должны будем совершить вынужденную посадку на русской территории? Но кто знал, какие важные разведданные вражеский самолет мог бы доставить домой, если мы позволим ему спокойно улететь.

     Теперь мы летели на малой высоте, и я находился в 800 метрах позади него. Мор остался выше, чтобы иметь возможность спланировать и дотянуть до своего аэродрома, если все закончится неудачно.

     Мне оставались лишь секунды до перехвата, но прежде, чем я достиг дистанции открытия огня, бортовой стрелок бомбардировщика начал стрелять. Трассеры пролетали мимо меня, и я мало что мог сделать, поскольку этот парень стрелял чертовски хорошо. Раздались два удара, и в левом крыле самолета появились два значительных отверстия. Я не мог ждать дольше и открыл огонь.

     Первая очередь прошла над его кабиной. Я скорректировал свой прицел, но затем пушка отказала. Продолжая стрелять из пулеметов, я добился нескольких попаданий, но бортовой стрелок вел ответный огонь. Русский пилот твердо держал свой самолет на курсе, и я мог прицелиться точнее.

     Потом один из двух моих пулеметов тоже заклинило. Теперь мне могла помочь только точная стрельба. В третий раз я сидел на хвосте у врага и проклинал свое отказавшее оружие. Я нажал на спуск.

     Почти все пули попали в фюзеляж Пе-2. Полетели куски, и показалось пламя, но русский продолжал лететь. К счастью, бортовой стрелок прекратил огонь, очевидно, я ранил его. Теперь я мог подойти еще ближе. 60, 40, 20 метров. Я попал в его турбулентный поток. Мой самолет затрясло, и я должен был уйти вверх. Я немедленно снова спикировал и обстрелял его сверху сбоку с дистанции 20 метров. Ни одна пуля не прошла мимо.

     Пе-2 взорвался, хвостовое оперение и часть фюзеляжа разлетелись на куски. Остальное упало на землю, подобно огненной комете. Я приказал своему ведомому отправляться домой кратчайшим путем, чтобы, по крайней мере, он мог приземлиться относительно благополучно.

     Затем я должен был позаботиться о себе самом. Я не осмелился пролететь над Таманью на малой высоте, поскольку Пе-2, конечно, передал свое точное местоположение и русские истребители были подняты по тревоге. Медленно набирая высоту, я летел на юг к морю. Они не ожидали бы меня там.

     Я молился, чтобы мне хватило топлива. Повернув на запад и собираясь подняться выше, я заметил справа вдали несколько точек. Теперь мне необходимо оставаться внизу, иначе самолет будет четко выделяться на фоне яркого неба. Так что я летел, испытывая чувства между надеждой и отчаянием, то переводя взгляд на топливный расходомер, то осматривая воздушное пространство вокруг. Я пересек Керченский пролив к югу от Эльтыгена на высоте 700 метров. Теперь не имело значения, смогу ли я достичь своего аэродрома, подо мной уже была дружественная территория.

     Затем Мор сообщил по радио, что собирается садиться. О нем можно было не волноваться. Пройдя над аэродромом, я увидел внизу самолет Мора, стоявший на взлетно-посадочной полосе. Двигатель моего отважного «Мессершмита» замолк на финальном этапе захода на посадку, но он доставил меня домой. Я выполнил плавное приземление точно в 7.05».

                *  *  *

     Это была 76-я победа немецкого аса на Восточном фронте. В его послужной список она тоже внесена: 76_17.12.1943_6:43_Ре-2_II./JG 52_Starotitarovskaya [http://www.cieldegloire.com/001_lipfert_h.php].

                *  *  *

     Таким образом, все сходится – это была именно та «пешка»…
В станице Старотитаровской имена летчиков увековечены. А на месте гибели самолета-разведчика установлен памятный знак. Вечная память павшим за Родину!..

                *  *  *
 
На фото: 1944 г. Самолет-разведчик Пе-2 из состава 366 ОРАП / 416 ГОРАП (автор фото неизвестен).


2012 г.