Как-то так получилось. Роман. часть 12

Нет, я не ругаю Советскую Власть. Просто на её территории очень умным людям не живётся. Помню, я в ИЗО-студии поставил свой мольберт в ряду старших художников, чтобы рисовать натурщицу во весь рост.
И тотчас меня стали убеждать, что мне ещё рано рисовать такую постановку, что надо научиться рисовать куб, яблоко и натюрморт.
Боже мой! Как они не хотели, чтобы я мог любоваться красавицей, восседавшей на подиуме! Где они только нашли такую красоту?
Эта женщина нарисована мною в полный рост на ватманском листе. Получилась, как живая.
Вы думаете, кто-нибудь восхитился моей работой? Мало того, что я нарисовал лучше всех, так и женщина даже не удостоила взглядом мой рисунок. Именно тогда я понял, что я - не от мира сего!
Потом уже все, кто что-нибудь рисовал и как-то у них получалось, будто заговор молчания организовали.
Приходилось с этим мириться. Ведь, Советская Власть так часто напоминала мне, что надо быть скромным и не лезть на доску почёта впереди более достойных.

Постепенно я превратился в инопланетянина. Как бы я ни рвался стать достойным, меня будто не замечали. Да, в старой жизни до 1991 года я мало чего добился. А добился я увольнения под сокращение штатов.
Тогда многих сократили. Кого по заявлению с просьбой отпустить в свободное плавание, кого - на кладбище.

Меня готовили к борьбе за выживание с 1987 года. Я слишком хорошо рисовал Брежнева, хотя не был Членом Союза Художников. Это было непозволительно делать именно мне!
И именно это гонение помогло мне пережить самые чёрные годы СССР.  СССР умирал медленно и неуклонно. В то время, как инфляция перепрыгнула все допустимые нормы,
товары продолжали продавать по Советским ценам. Это было непостижимо!
Идиотизм ситуации превратил всех людей в недоумков. Никто не мог понять, как это случилось, что СССР лопнул, как мыльный пузырь, а Новая Жизнь не пришла!

Началось безвременье. Каждый выживал, как мог. Я был в числе выживших. Не похудел, не износился, не разочаровался в жизни. По крайней мере, ни разу не подумал о верёвке, мыле или сале.
Нет, без божьей помощи, я бы рассыпался на скелет и всё, что от него могло отпасть.
Но я был инопланетянин. Я был ценностью, которой нельзя Государству разбрасываться. Я ринулся в Американскую церковь. Два года путешествия в англо-американском языке сделали своё дело. Картины мелькнули перед глазами американца, как россыпи алмазов. В городском масштабе я мгновенно распух до приличных размеров.
Меня надо было начать уважать в городском масштабе уже непременно. И зарплата посыпалась в мои карманы на том уровне, о котором окружающее меня быдло могло только мечтать.
Я не виноват! Все тогда в России приспосабливались, не думая о ближнем. Я же не мог позволить себе умереть с голоду. Я должен был не просто жить, я должен был пережить это проклятое время, этих несчастных, которые за семьдесят один год Советской Власти не научились приспосабливаться к обстоятельствам.
При Советской Власти вообще не надо было приспосабливаться.

Всё выдавалось по прейскуранту. Сначала - октябрёнок в Детском Саде, потом - пионер, всем ребятам - пример. Далее - комсомолец, потом - Член КПСС. Кто не работает, тот - не ест. Это значит, рабочее место всегда пожалуйста! Квартира? Бесплатно! Никакой борьбы, как в капиталистической Америке!

1991 год всё вывернул! Надо устроиться на работу, которой просто нет! Надо работать три месяца, если устроился, и ждать первую зарплату! И не факт, что эта зарплата позволит жрать, пить и купаться в бассейне!
Новая жизнь, как ни странно, мне понравилась. Никто не говорил мне в это время, что надо быть скромным. Никто не пытался мой пейзаж разглядывать с точки зрения критика.
Американцы купили два пейзажа, один я подарил американке.

Продолжение - http://www.proza.ru/2017/11/22/877