Полет сквозь пропасть

 Все началось с Доктора. Когда он вызвал меня на станцию я уже почти знал о чем пойдет разговор.
- Послушай, Страж, - нервно начал доктор, - наше поселение очень долго мирилось с твоим образом жизни, но ты должен понимать, что порядок есть порядок…
- О чем это вы, доктор? – перебил я его, пытаясь выказать свое полное непонимание.
- Не нужно, со мной лукавить, - резко продолжил Доктор, - тебе уже тридцать. Ты почти полностью здоров, почти ни одной серьезной мутации. И ты должен понимать, что главное после Великой Катастрофы оставить после себя потомство.
Доктор говорил резко и сухо в довесок к его писклявому голосу создавалось не очень приятное впечатление. Как мог я воспринимать всерьез его слова?
- Послушай, Страж, - опять продолжил Доктор, - ты же знаешь не каждый способен оставить что-либо после себя. Не в нашем жестоком мире. Больше половины мужчин вообще неспособны познать женщину. С условием, что на нашу двухтысячную Общину приходится около двадцати женщин рождение ребенка это больше радует, чем любая из твоих находок.
- Причем тут я? - сказал я, и тут же подумал, как глупо звучат мои слова, - Да и какая женщина захочет связать со мной свою жизнь? Мне о таких неизвестно.
- А вот тут, я могу тебе помочь, - обнадежил Доктор, - половина всех женщин нашей Общины желала бы стать твоей. Знаешь ли родить ребенка от здорового мужчины…
- И как же я должен на это реагировать? – опять перебил я Доктора. – А как же я? Как мои чувства?!
- Чувства?! – почти закричал Доктор. – Откуда у тебя все эти глупости?
- Ничем не могу вам помочь. Ну не нравятся мне все наши…
- Погоди, - теперь уже Доктор перебил его, - знаешь Виоллету?
- Знаю. – ответил я.
 Я общался с этой милой красавицей. О да, - она была более чем красива. Очаровательное создание, - легкое, почти невесомое. Девочка двадцати пяти лет. Пять раз была замужем. Родила двух очаровательных малышек, и одного мальчика. Среди здоровых мужчин она была желанной наградой. Но вот только мне ее не хотелось. Ну вот желаю любви. И все тут…
- Так вот, Виоллета просто без ума от тебя. Мы говорили с ней на последнем осмотре, да и впрочем все согласны, что вы безупречная пара. Так что вместо походов готовься к свадьбе.
 Ушел от Доктора я расстроенным и готовым на любое безрассудство. На душе было до неприличия гадко. Почему я всегда кому-то что-либо должен? Почему я ничего не должен себе? Как можно избежать всего этого? Я решил сбежать. Но куда? На пустошах прожить одному практически невозможно. Оставались только незнакомые земли. Допустим за грядой… Но так далеко от колониальных территорий еще никто не забирался. Пожалуй я бы мог выдержать в пустошах две недели. Максимум три. Больше я никогда не пробовал. Да и уходить из колонии только себе дороже. Одному в жестоком мире, что пришел на смену Катастрофе не выжить. Раньше, когда летали звездные корабли; когда был освоен ближайший космос…Но то было раньше.
 Мысли крутились в голове. Нужно бежать. Хотя можно поговорить с Доктором еще раз и попытаться уговорить его хотя бы на еще одно путешествие. Попытаться проникнуть за гряду, а затем решить окончательно и бесповоротно что делать дальше. Я Страж, - и всегда смогу решить за себя сам. Вот завтра и поговорю с Доктором.
 Долго бродил я под темным небом без звезд, пока не замерз. Не хотелось возвращаться домой. Мне очень мечталось дождаться появления звезд. Говорят, за грядой они светят так ярко, что ослепляют. Но здесь в колонии ослепляло только Солнце. Было холодно. Очень холодно и неуютно, а я грезил о звездах. Виоллета бы рассмеялась надо мной, как впрочем и любой житель. Виоллета? Ну не люблю я Виоллету. Несколько раз ходил с ней в пустоши, старался не замечать те знаки внимания, которые она мне оказывала. А теперь? Женись! Заведи ребенка. Как будто так все просто. Ведь среди сладкой и необычайно приятной дымки снов его ожидала совсем другая женщина. Конечно, возможно ее и не существовало вовсе.
 Дома было тепло и темно. Свет зажигать я не стал. Есть не хотелось, и упав на кровать я тут же заснул. Мне снилась трава. Огромное поле изумрудно-зеленой травы. Кое-где еще встречаются оазисы, но такого великолепия в реальности точно не бывает. Она танцевала! Прекрасная, дивная, похожая на Солнце; и такая же загадочная, как все звезды. Она танцевала! Легкие тонкие пальчики порхали подобно крыльям; глаза сияли теплыми нежными небесами…А я все спал.
 Я не хотел просыпаться, мечтая наблюдать ее грациозный пластичный танец бесконечно долго. Дело было даже не в ее движениях, - я бы мог смотреть на нее вечно, как на самое прекрасное произведение искусства. Она завораживала и очаровывала, звала в свои ласковые нежные объятия, как сети рыбака зовут рыбу; как свет свечи зовет бабочку. Но это она была неизвестной и восхитительно-легкой небесной бабочкой, совершающей свой восхитительный ритуал в изумрудно-зеленой траве.
 Проснулся я неожиданно. Как не странно разбудил меня тихий шепот над ухом. Я приоткрыл глаза.
- Вставай, соня, - шептала Виоллета. Было совершенно непонятно, как она сюда попала.
- Виоллета? – я искренне удивился, - Что ты здесь делаешь?!
- Доктор сказал мне, что я могу теперь жить у тебя. Ты не против?
- Что?! – я действительно был очень удивлен.
- Ты против? – Виоллета посмотрела на меня полными непонимания детскими глазами.
- Дело не в этом. – я старался не обидеть эту женщину, - Но как-то все слишком своевременно. Ни о чем подобном я с Доктором еще не говорил.
- Извини меня, Страж… - девушка готова была расплакаться.
- Да нет, ничего. Мне даже приятно, что ты меня разбудила. – слукавил я.
- Правда? – Виоллета тут же засияла.
- Да, - вновь соврал я, - А хочешь сходить со мною на пустоши? В последний раз перед нашим…
- Соединением. – подсказала она. – Я согласна.
- Тогда я схожу к Доктору, - сказал я одеваясь на ходу.
 Из своего жилища я выбежал, как ошпаренный. Дорога до жилища Доктора заняла всего несколько минут, - на этот раз я не отвлекался рассматривая небо. На ходу я размышлял, могут ли мне отказать в последнем желании. Не хватало еще, чтобы Староста вмещался. Страж недолюбливал все властные структуры, а от руководителя колонии вообще привык держаться подальше. Ну почему все они так хотели его женитьбы?
 Доктор удивился моему появлению.
- Я хочу отправиться в путешествие, - с порога начал я, - в последнее во всей своей жизни. Разрешите, и я согласен на все ваши условия.
- И куда ты направишься? – спросил Доктор.
- На краю пустошей я заметил некое нестабильное излучение. По картам там находился какой-то завод, если не ошибаюсь…
- Но ты же видел сегодня Виоллету. - перебил Доктор.
- Она согласна прогуляться со мною, - тут же выпалил я. – Тем более, что мы не раз совершали с ней короткие вылазки.
- Ну ладно, - внезапно согласился Доктор, - Идите. Снаряжение получишь как обычно у Техника.
- Вы согласны? – удивился я.
- Конечно, что с вами поделаешь. Но сразу после прибытия поженитесь. И никаких отговорок я не приму!
- Обещаю…- почти прокричал я выбегая за снаряжением.
                ***
 Через сутки мы уже шагали с Виоллетой по жарким пескам пустыни. В эту ночь воздух был особенно теплым. Я по-другому смотрел на эту хрупкую девочку, проведшую со мной несколько коротких экспедиций. Никогда еще я не задумывался насколько может быть она желанна. Мне было невыносимо чувствовать легкую дрожь от ее присутствия. Я был мужчиной, - и от этого никуда не деться. Другие в нашей колонии могли жить себе спокойно, - к хорошему ли это, или к плохому, - но не такие, как я. Дело в том, что после Катастрофы особи мужского пола рождались либо с совсем отсутствующими половыми признаками, либо с совсем не способными к действиям. Всего двадцать процентов мужчин были способны продолжить свой род. С учетом того, что в колонии всего десять процентов особей женского пола, - как ни странно девочки всегда рождались здоровыми, но слишком редко. Вот почему люди, способные продлить свой род ценились на вес золота. К слову даже дороже, ибо золото вообще не считалось чем-то ценным, как раньше. Более ценилась сталь, электроника из прошлого, стекло, даже хорошо сохранившиеся консервы.
 Виоллета вышагивала в легком полупрозрачном платье, которое мы нашли в последней вылазке. Доктор тогда разрешил ей оставить себе эту почти бесценную вещь из далекого далека. А теперь женщина так старалась вызвать во мне желание. И у нее это получалось. И получалось весьма неплохо. Раньше я не замечал за ней подобной театральности, но теперь в ней как будто проснулось нечто дремлющее, и зовущее его плоть слиться с ней в безумном танце соблазна.
 Я помахал головой и уставился на небо. Тучи в каком-то бешеном диком движении рисовали странные для меня картины. Так уж случилось, что я еще не познал чар противоположного пола. Видеть обнаженную женщину, - это одно. Представлять безумно милую чудесную грезу в различных положениях и ракурсах, - это другое. И совсем невозможное, - спать рядом с полуобнаженной живой девушкой, слушать ее дыхание, чувствовать пульс, и видеть в глазах странную темную бездну, зовущую и манящую.
- Виоллета, - почти по слогам произнес я, - Ты еще не спишь.
- Нет, Страж, - ответила она и ее тяжелое дыхание обдало меня жаром. Удивительно, но я дышал так же.
 Тогда я дотронулся до ее плеча, - и она только крепче прижалась ко мне. Раньше за такое по меньшей мере она бы замучила меня насмешками, либо просто ударила по лицу. Когда она жила со своим последним мужем в походах я не позволял себе абсолютно никаких вольностей. Желания попросту не возникало. Ее муж был Техником. Вроде бы его убило током из какого-то странного прибора, который нашел его протеже, - такой же Страж. Точно он не знал. А в колонии бытовало правило менять мужей раз в пять лет, либо в три года, - зависело от чувств обоих. Была даже одна пара, которые прожили десять лет, и до сих пор не собирались покидать друг друга. Она была Техником, а он Скитальцем. Скитальцы походили на Стражей, только их вылазки длились по несколько лет. На основе подобных походов составлялись карты.
 Я был удивлен тем, что сейчас рухнули какие-то барьеры, и она позволяла ему прикасаться к своему телу. Виоллета повернулась и посмотрела в мои глаза, - и я замер. Подобного я не ожидал от своего организма. Конечно бывало такое, что я засматривался на женщин. По крайней мере еще одна из женщин колонии вызывали во мне странные теплые чувства, - я даже не удосужился узнать ее имя. Помню только у не были золотые волоса и очаровательные черты лица, напоминающие ему древних богинь из старых книжек.
- Виоллета…- почти прошептал я, не чувствуя языка. Она буркнула что-то невразумительное и ее губы упали на мои. Когда-то у каждого человека имелось странное ничего не выражающее о его профессии имя. Теперь эта привилегия оставалась за женщинами, иногда они называли своих мужей по-особому. По моему Виоллета шептала что-то подобное, но спрашивать я не захотел, а просто отдался тому огню, что поглотил нас.
 Первая попытка любви не была ни долгой, ни нежной, ни чувственной. Мы были похоже скорее на зверей, играющих в какую-то игру. Дикость. Дикое сближение двух тел, причем мое совсем не понимало, что делает. После безумно-приятных но коротких ласк, наступила развязка. У меня закружилось голова, и показалось…я действительно увидел звезды. После… Мы лежали рядом прислонившись друг к другу. И я удивился, что думаю совсем не о Виоллете, а о своей королеве сна. Я понимал, что изменил ей и мне было стыдно.
 Глупое чувство стыда перед той, которая возможно никогда не узнает о моей любви огромной, как небо. И еще такое же чувство перед той наивной и желанной девушкой, которая думает стать моей женой. Этот стыд поедал меня. Тем не менее в эту ночь мы были вместе.
 Так не могло продолжаться долго. Мой план побега трещал по швам, но я не собирался отступаться несмотря ни на что. Теперь я знал, что значит любовь. Мне не хотелось делить ее с Виоллетой, - не хотелось всю жизнь обманывать ее. Она найдет себе мужчину. Все-таки в колонии их больше. Теперь я знал чувство безграничного счастья от сближения двух тел, и я мог мечтать о своей далекой и призрачной незнакомке.
 На десятый день нашего совместного похода я убежал. Путешествие подходило к концу. Я ничего не сказал девушке, - просто ушел. Теперь я буду ненавидеть себя за это. Пусть лучше так. Виоллета найдет и путь домой, и другого парня; ко всему прочему я оставил ей массу стеклянных сосудов, которые были найдены нами. Я оставил ей пищу и воду, а сам двинулся на свой страх и риск к гряде. Горы песка виделись на горизонте и приковывали мой взгляд. Где-то там в неизвестных землях на небе видны звезды. И еще мой анализатор уловил странное, - причем постоянное, - напряжение электрических полей на своем пути.
 После побега я блуждал дней пять. Так как все основное снаряжение я оставил, вода и пища закончились на третий день. Но зато я вышел к гряде. Огромные горы песка стояли на моем пути и мне ничего не оставалось, как упрямо двигаться к их вершинам. Я полз весь день, и наконец-то грунт под моими ногами стал тверже. Вскоре я стоял на вершине.
 Ночь началась неожиданно. Силы покинули меня. Я хотел пить. Я хотел есть. Я хотел спать. Глаза закрывались сами. Хорошо, хоть в песках не встречались хищники, а маленьких (ростом с собаку) животных, которых колонисты называли «Хомячки» я не боялся. Есть их было невозможно из-за жуткой вони, но и вреда от них никакого.  Причем никто не знал даже чем они питаются. В самом деле кто-то даже полагал, что песком.
 И вдруг я посмотрел в небесную высь. Именно в высь, - здесь небо было такое глубокое и далекое, как нигде. Постепенно оно темнело и с каждой новой тенью наверху зажигался маленький белый фонарик. Это было так красиво, что я тут же забыл о жажде и голоде. Огромное небо светящееся тысячью глаз. Да это были светящиеся глаза, и каждый из них смотрел на меня. Смотрел и звал! «К нам…к нам…к нам». А потом я увидел нечто совсем ошеломительное, - красно-желтый огромный круг, непохожий на Солнце, таинственный и непостижимый. Свет ночного светила не обжигал взор, а ласкал меня тишиной и беспокойством одновременно. Легкий ветерок придавал всей картине еще большую загадочность. Порою я думал, что пришел к концу мира.
 Огромную пропасть, которая и источала бездну энергии я отыскал совершенно случайно. Всю ночь я сидел и смотрел, как медленно гаснут звезды. Потом начало пропадать ночное светило, кажется когда-то его называли Луной. Оно еще оставалось на небе легкой полупрозрачной дымкой, когда пришло Солнце. Такого восхода не видел еще никто в их колонии. Им всем даже запрещалось заходить за гряду. Жажда почти обездвижила меня и каждое движение давалось с трудом. Но я шел…и шел…потихоньку и осторожно. Внезапно песок посыпался из-под ног, и я полетел. К своему счастью летел я недолго.
 Открыв глаза и отряхнувшись от удара я обнаружил, что нахожусь на первом этаже странного строения, которое уходило вглубь. Что за грамотеи могли построить такое? Первый пролет лестниц из металла обвалился, зато остальные оставались нетронуты временем и достаточно крепкими. Я уже и не помню, как оказался на самом дне. Ура!!! Здесь нашлась и вода и пища. Странные консервы, какие он еще никогда не находил. Пища в неизвестной прозрачной упаковке, как стекло, но только пластичной и тянущейся. Таких на пустошах я еще не встречал. Воду так же налили в неизвестную тару чем-то напоминающую все то же стекло, однако не такое прочное. Хорошо, что таких бутылей здесь было целых три, а то одну я случайно разбил, пытаясь напиться.
 Подкрепившись я уснул. Спал я долго и без сновидений, - впервые за все то время, что помню себя. Когда я проснулся была глубокая ночь, а может близился рассвет нового дня. Из ямы еле виднелось небо. Лишь теперь мне стало понятно насколько глубоко это непонятное строение. В центре его возвышался еще более непонятный конус из серебристо-белого металла. Такой я встречал, иногда находя на пустошах осколки неизвестного назначения, - обработке они не поддавались и поэтому использовались в ограниченных целях только из-за своей прочности. Я боялся даже представить, что я нашёл. По всем признакам непонятная постройка могла быть межзвездным кораблем. В древних книгах он видел такие.
 Оставалось только понять, как все это действует.  Кроме слоя песка в помещениях, которые попадались мне находилось множество книг; непонятных вещей и разных инструментов. Допустим ключи и молотки были ему знакомы, как впрочем и лазерный резак, который он обнаружил в интересной коробке. За такой инструмент я мог бы стать если не Старостой, то уж Главным Техником, -  точно. В колонии это бы обеспечило его и его жену бесконечными привилегиями, ведь у последнего резака отказала батарея. А здесь новый инструмент, заряд которого рассчитан на сотни лет, если верить инструкции. Вот только возвращаться я не собирался.
Я понимал, что факт моего побега, - билет в один конец. Да возможно я и смог бы выдержать обратный путь с массой припасов, а с резаком и получить прошение. В глазах Виоллеты я вообще превратился бы в героя. Вот только героем я не был. Оставался единственный выход, - идти дальше, - идти к звездам. Если корабль реален, - значит реальны и полеты на нем. Теперь у меня была возможность выяснить.
 Последняя моя находка заставила меня собираться с удвоенной силой. Я нашел полуметровую статуэтку. На столе перед которым было написано большими буквами: «Пульт управления дальней связью» стояла она. Я ощутил то ли холод, то ли жару во всем теле, и непослушными руками взял статуэтку. Богиня моих сладких снов, - она реальность! Так бывает, наверное, что мечты обретают себя. Средь холодного безумного жестокого мира есть что-то невыразимое; что-то, что начинается там, где заканчивается дыхание…и начинается полет. Теперь я был готов к полету хоть в саму бесконечность.
 Всевозможные припасы отправились в ракету. Я нашел входной «Люк», - как оказывается называлась дверь и загрузил ракету всем чем мог. В основном я делал запасы пиши и воды. Самое трудное, что мне пришлось сделать это передвинуть две двадцатилитровые бутыли с краниками внутрь ракеты. Хотя пространства было более, чем достаточно трудности ожидали меня в деле изъятия бутылей из устройства в котором их располагали люди прошлого. И все-таки мне удалось.
 Намного легче было разобраться с управлением и со звездными картами, однако я так и не понял, как единицы расстояния могут измеряться годами. В итоге я выбрал самую ближайшую звездную систему, которая по мнению древних населена. Опять же для меня осталось загадкой кем: то ли такими же людьми-колонистами; то ли какими-то загадочными «инопланетными существами». Над этими вещами мне размышлять не хотелось. Я думал, что все решиться там, - под светом далеких звезд.
 Мой корабль стартовал. Если бы я находился на земле, то увидел бы невозможно яркую вспышку света, а так я видел только голубой шарик, уплывающий от меня с невозможной скоростью. Опьяненный я даже не задумывался о том, что же ждет меня дальше.
                ***
 Через девятьсот восемьдесят лет, когда произошел новый рассвет человеческой цивилизации за пределами Солнечной Системы группа кораблей Звездного Флота, совершающая обычный полет к системе Бета Веги наткнулась на странный очень древний корабль. Он летел обожженный черной пустотой пространства с такой низкой скоростью, что современные звездолеты едва смогли затормозить вблизи него.
 В корабле обнаружили кости неизвестного древнего астронавта. В руке он сжимал деревянную статуэтку странной прекрасной девушки с планеты Альатрор из системы Бета Веги. Но на это почти никто не обратил внимания. Корабль и тело астронавта было доставлено в Музей Темных Земель, и вызвало неутихающие споры специалистов о том, что люди после Катастрофы умели пилотировать звездные корабли, значит они были в те времена.
 А еще на главной площади парка «Космическая Навигация» установили памятник, посвященный неизвестным покорителям космоса и вечному стремлению человека к далеким и прекрасным звездам. Вот только памятник представлял из себя летящий корабль, и никто не узнал ни того легендарного пилота, ни о статуэтке которую он держал в ладонях.
 Кости неизвестного астронавта попали совсем в другой музей, под названием: «Древние люди и их анатомия». Статуэтка же прекрасной девушки была продана на Альатроре  на аукционе произведения древних искусств земли, как артефакт неизвестно какими путями попавший на землю.
И уж точно, никто так и не узнал, что эту статуэтку еще до Катастрофы вырезал из дерева с неземной модели художник, а тогда еще и специалист по визуальной связи с дальним космосом на первой Земной Базе по установлению Контакта с Внеземными Цивилизациями.