Полюс холода

До сих пор не понимаю, зачем людям, буквально всему человечеству требуется столько алмазов. Для техники понятно: обработка твердых материалов алмазным инструментом и прочее. Но ювелирные (так называемые «чистой воды») — совершенно непонятно. Целые отрасли промышленности занимаются добычей алмазов в огромных количествах, алмазы пользуются большим спросом, ювелирные в том числе. По-видимому, украшения из бриллиантов приносят человеку счастливые мгновения, призрачное ощущение уверенности в жизни, твердости воли, тешащего душу богатства. Возможно, есть другие иррациональные причины, но спрос на алмазы велик. Мировым центром по добыче алмазов была Африка. Южно-Африканские добывающие предприятия и компания «Де Бирс» (De Beers) издавна известны всем. «Де Бирс» захватила рынок алмазов, диктовала цены. Алмазы продаются так называемыми лотами. Лот представляет собой, грубо говоря, набор алмазов различной величины и качества (от технических мелких до ювелирных) с определенным количеством каждого сорта в лоте. Цена устанавливается на лот целиком. Это очень важно, так как обеспечивает сбыт алмазов всех сортов.

Еще до войны в 30-е годы геологи СССР сделали прогноз о наличии алмазных месторождений в Якутии. Готовились в Якутию геологические экспедиции, но война нарушила все планы. Только в 50-е годы были организованы экспедиции по поиску алмазных месторождений, которые и были обнаружены в 1954 году. Алмазное месторождение представляет собой алмазосодержащую породу в виде ствола, идущего из глубин земли по поверхности, и называется трубкой. Открытие первой трубки окутано легендами, порой мистическими. Мне довелось встречаться с геологом, который руководил экспедицией, открывшей первую трубку. Его рассказ очень интересен, может быть, я его когда-нибудь воспроизведу.
 
Здесь только скажем, что, обнаружив трубку, по рации дали на большую землю сообщение (закодированное): «Закурил трубку мира, табак отличный». Теперь этот код кажется легко раскрываемым, но тогда на него обратили внимание только те, для кого сообщение предназначалось.

Вскоре закипела работа по строительству обогатительной фабрики, жилья для персонала и прочих зданий — так возник новый город, который был назван Мирный, что вытекает из кода.

Какие лишения и героические страдания совершали люди, требует отдельного рассказа. Строительство фабрики, освоение новой для нас технологии обогащения алмазосодержащих руд, возведение зданий в условиях тундры и вечной мерзлоты на болотистых, а вернее, заледенелых почвах выполняли люди, сами живущие в землянках, на жутком холоде и ветре. Но «нет такой задачи, которую не решили бы большевики» (добавим: не считаясь с людьми и жертвами).

Сейчас, в 21 веке, город Мирный вполне благополучен, даже чем-то красив (скорее всего, приветливыми жителями). Это столица алмазного края Якутии. Мы стали наряду с «Де Бирсом» основным поставщиком алмазов на мировой рынок.

Предприятие, на котором я проработал всю свою жизнь, занимается разработкой и изготовлением рентгеновской аппаратуры для промышленности. Не будем здесь вдаваться в подробности о назначении и типах рентгеновских приборов (обычно называемых рентгеновскими аппаратами, по аналогии с медицинскими).

Поясним только, что обогащение руды, содержащей алмазы (добыча алмазов из породы) при помощи рентгеновских лучей является весьма эффективной, экономически сберегающей экологию технологией, в отличие от технологии, использующей различные химические смеси.

Коротко и грубо поясним принцип действия рентгеновского обогатительного устройства, называемого рентгеновским сепаратором. Рентгеновские лучи облучают перемещаемую транспортной системой породу. Облученные алмазы светятся (люминесцируют), а пустая порода не обладает этим свойством. Вспышка алмаза регистрируется светочувствительным элементом, от которого подается сигнал на отсечку алмаза — изменение траектории его движения. Алмазы улетают в кошелку, а пустая порода идет в отвал. Это идеальный принцип действия сепаратора, на деле же все значительно сложнее: могут отсекаться вместе с алмазом куски пустой породы, некоторые сопутствующие минералы могут светиться, так что надо выделять сигнал от алмаза на фоне помех, и так далее.

Занимаясь созданием таких сепараторов, мы придумали весьма эффективные устройства, на наш взгляд, лучшие в мире, что подтвердилось совместными с иностранными производителями сравнительными испытаниями.

Эти краткие технические детали приведены только для того, чтобы объяснить, для чего я ездил в Якутию. В наше время в Якутии функционирует больше десятка обогатительных фабрик, построены на их базе новые города и поселки. На всех фабриках работают наши сепараторы.

Наша алмазодобывающая компания «АЛРОСА-Саха» (название происходит от «алмазы России», а Саха — это Якутия) решила построить новую полностью автоматизированную обогатительную фабрику. Проектирование и строительство фабрики поручили одной советской фирме. Нам поставили задачу состыковать информационно наш сепаратор с системой автоматики фабрики.

Холодным январским вечером мы с коллегой Женей вылетели из Москвы в Мирный прямым рейсом. В это время, когда до сезона отпусков еще достаточно долго, в Мирный летели, в основном, тепло одетые, озабоченные какими-то проблемами, часто бородатые мужики. Я тоже сильно утеплился, натянул на голову старую заячью ушанку. Женя же, хоть и был в полушубке, на голову кокетливо надел вязаную шапочку, что сразу выделило нас из общей массы. Впоследствии, уже в Мирном, Женя (а вернее, его голова) страдал от холода и перемещался по городу перебежками из одного магазина в другой.

Еще меня поразило, что добрая половина летевших пассажиров достала ноутбуки и стала интенсивно работать на них (в то время наличие у кого-нибудь ноутбука было значительной редкостью). «Какие деловые, деятельные люди», — уважительно подумал я и позавидовал обладателям ноутбуков. Рядом со мной сидел молодой парень в толстом свитере, по виду напоминающий строителя. Раскрытый ноутбук лежал у него на коленях, в ушах были наушники, пальцы перебирали клавиши, глаза были полузакрыты, губы вздрагивали с какой-то периодичностью. Он снял наушники, и я услышал звук музыки и такт ударных. Мы разговорились, он летел на вахту в один из поселков, а ноутбук заменял ему магнитофон и игрушки. Для этих же целей предназначались ноутбуки и других пассажиров. Мы испытывали тогда большой дефицит компьютеров на производстве (нечего говорить, что и дома), и такое примитивное использование мощного компьютера поразило меня тогда на всю оставшуюся жизнь. Теперь, видя, что у внука для игр имеется два ноутбука, я несколько успокоился.
Ранним утром самолет приземлился в аэропорту города Мирный. Приятный женский голос сообщил об этом по радио, добавив: «За бортом ;52 °С, ветер такой-то». Величина минуса настолько ошарашила нас, что других сообщений мы не уловили. По трапу мы спустились на землю, кругом была кромешная тьма и такой густой туман, что стоящего рядом соседа уже невозможно было различить. Плотной стайкой нас куда-то повели люди в полушубках. По-видимому, все знали, куда идут, кроме нас с Женей. В какой-то момент все вдруг исчезли, и мы остались вдвоем. Черная тьма поглотила нас, резкий ветер усиливал охвативший ужас, плотный туман заключил нас как будто в маленькую комнатку, за стенами которой не было ни видно, ни слышно существования какой-нибудь, даже неразумной, жизни. Мы крепко держали друг друга за руки и боялись, что тьма нас мгновенно может разлучить. Мы не понимали, ни где мы стоим, ни куда нам двинуться. Казалось, мы попали в неведомый враждебный космический ледяной мир. Перспектива дальнейшего существования была проблематична. Время остановилось. Говорят, что в такие моменты вспоминают любимых, близких, другую радостную жизнь, но мы никого не вспоминали и ничего не предпринимали. Мы были в оцепенении.

Вдруг в кромешной тьме я почувствовал (не увидел, а именно почувствовал), как мне показалось, едва заметное изменение температуры, едва ощущаемое постороннее движение. Прямо на нас наткнулся космический странник. Он молча хотел обойти нас и удалиться, но это был наш шанс. Мы вцепились в него мертвой хваткой, держали руками, бросив на землю свои сумки. В молоке тумана мы увидели бородатое лицо. «Все-таки не полная тьма», — подумал я. Вдруг я обрел дар логического мышления. «Мужик, — почему-то я его так назвал, — спасай, мы прилетели и брошены здесь на гибель, команда разбрелась, продукты кончились».
— Вы откуда? — прозвучал приятный баритон.
— Из Питера! — радостно воскликнули мы.
Следует сказать, что везде, где я бывал и отвечал, что приехал из Питера, люди как-то тепло и одобрительно улыбались.
Наш бородач тоже сразу расположился к нам и повел куда-то одному ему известным путем.

«Мороз нынче сильный, а при таком морозе туман густой, как сметана. В вязаной шапочке не шибко, шарф на голову накинь», — посоветовал он Жене. Он также сообщил, что бывал в Питере, и Эрмитаж видел, и Медный всадник, и разведенные мосты, и люди там замечательные. Он работает в аэропорту, сам из Иркутска и хочет туда вернуться после Мирного.

По пути нам встречались какие-то тени — эта планета была обитаема. Вверху забрезжило мутное пятно, мы подошли к деревянному столбу, на котором горел фонарь, просвечивая сквозь туман.

«Стойте здесь, через 15 минут подойдет автобус до города, билет 15 рублей», — наш спаситель пожал нам руки и растворился. Действительно, через некоторое время послушалось урчание мотора, к фонарю подъехал маленький УАЗик.
— До города идет? — поинтересовался я.
— Садись быстрее, закрывай дверь! — шофер плавно повел этот замечательный автобус в полной тьме. В свете фар был виден только туман. Сиденья в автобусе в виде скамеек располагались вдоль бортов, внутри нам казалось еще холоднее, чем на улице. Мы двигались в город, и возникало ощущение, что жизнь не совсем пропала, и что-то еще будет впереди.

Автобус въехал в город, улицы были расчищены от снега, вдоль тротуаров стояли покрытые льдом и инеем печальные деревья. Фонари горели ярче, туман был менее густой, окна домов светились. Мы вышли из УАЗика и пошли в гостиницу, где нам был забронирован номер.

Гостиница фасадом выходила на центральную площадь. В центре площади на солидном постаменте покоилась огромная голова Ленина из бетона. На фасаде гостиницы на электронном табло бежала строка: «Температура воздуха — ;51 °С». Мы вошли в холл, и нас сразу обдало жаром воздуха помещения. Наши лица сразу раскраснелись, пальцы рук приобрели способность разгибаться. И хотя администратор в виде миловидной, но хмурой дамы не очень приветливо и даже небрежно взглянула в нашу сторону, мы начали оттаивать, и надежда на лучшую участь замаячила перед нами.

Заметим, что везде, где мы были в Мирном, топили очень сильно, было даже жарко — в номерах +30 °С. Предстояли обсуждения, согласования, протоколы, посиделки с друзьями-коллегами в нашем номере, жесткие высказывания и душевные беседы. Так случилось в моей жизни, что это был мой личный рекорд: ;51 °С. Но вспоминаю всех с теплотой.