Советский народ в изгнании

Выходцы из СССР, во всех странах, в которых они живут, придерживаются консервативных взглядов. Такими из воспитал комсомол, и тут ничего не поделаешь.
Нас, детей разных народов, живущих в разных странах, совсем не мало. В США — 6 миллионов, в Германии — 4 миллиона, Израиле 1,5 миллионов, в Канаде и Греции — по 0,5 миллионов. 
Мы уже не молоды, о таких говорят: «Хорошо выглядит. Со вкусом одет. Седой как лунь». Впрочем, это не совсем так. Этот поток остается достаточно бурным и по сию пору. 40 тысяч человек ежегодно уезжают из России на ПМЖ в другую страну.
При этом 200 тысяч человек ежегодно получают российское гражданство, но здесь речь не об этом.
— Н почему вы везде и всегда правые?
— Главная причина, кукла Лена, несомненно, наша глубокая предубежденность против социализма и его строителей. Когда тебе говорят, что существуют беженцы экономические и беженцы политические — не верь. Это всегда неразделимо.
Любой эмигрант (см. картинку над текстом) всегда и везде — политический и экономический одновременно. Это нерушимый блок. Другими словами, поклонников общественного и политического строя, который существовал в СССР — среди нас нет, да и быть не может.
Мы все, все как один человек, являемся пламенными антисоветчиками. Тот, кто утверждает обратное — лгун. Он врун, даже если пытается обмануть самого себя в том числе.
А, так как мы, в своем подавляющем большинстве, являемся пламенными патриотами своих новых родин — то со строителями социализма, то есть с врагами наших новых родин, мы будем бороться. В том числе и с оружием в руках, если понадобится.
Отношение к патриотизму у нас, у безродных космополитов, очень тонкое. И никакие компромиссы здесь невозможны. Превратить нашу новую горячо любимую родину в СССР мы никому не позволим. Иначе зачем мы из СССР уехали?
А ностальгируют по красному проекту пусть те, кто никуда не уехал. Они и не уехали, потому что он их устраивал. Ну и флаг им в руки, бант в косичку, барабан на шею. А мы — нет. Мы — другие.
В средневековой были таким «Анусим» (принужденные против воли) – это были евреи, которых в средние века в Испании, Португалии, Германии вынуждали насильно принять христианство, но они втайне они продолжали исповедовать иудаизм. Испанцы их называют «марранами». Таким марранам, не способными поступиться принципами, мы были в СССР. Объясню подробнее, потому что это принципиально.
Общественный строй, при котором постоянный катастрофический дефицит туалетной бумаги стабильно компенсирующийся повальным голодом, нас не устраивал. Не потому, что туалетную бумагу мы не могли заменить листом лопуха, а потому, что такая подмена нас унижала. И для нас это было важно. Потому что такая замена в нас вызывала диарею. Можно сказать, «могучий неизлечимый понос».   
 — Но «Цивилизованная Европа, США, Израиль» — это миф, сказка, к реальной Европе США, Израилю отношения не имеющая. Толпа мулатов в белых штанах в реальности зрелище неприятное и устрашающее.
— Да мы это знаем лучше, чем кто бы то ни было, кукла Лена. Но, все равно, здесь хотя бы декларируется, что туалетная бумага — отдельно, а лист лопуха, во всей его экологической чистоте, отдельно.
—Значит ты против существующего у нас социального строя, христопродавец?
— Вовсе нет. Все люди разные и хотят разного. Кто-то хочет жить в исламском государстве, кто-то строить коммунистическое завтра, кто-то жить в обществе потребления. К ценностям любого общества нужно относиться с уважением.
Но при условии, что несогласные могут такое государство покинуть и перебраться в другое. Вот если несогласные уехать из какой-то страны не могут — значит в этой стране преступный режим, с которым нужно бороться всем миром.
К примеру, с теми, которые с листом лопуха могут смириться ради чего угодно до степени стабильного оформленного стула — мне лично не сойтись никогда. Но мне дали уехать, поэтому никаких претензий к этому обществу у меня нет, и быть не может.
— Но ведь ты же вернулся, как же так? И таких как ты не так мало.
— Во-первых, я вернулся лишь отчасти, мои дети живут в Израиле.  Я просто выпал из времени. И у меня есть стимул — ты, кукла Лена.
— Ну да, по вечерам я хожу перед ним по квартире в наготе, без одежды и голоя, чуть прикрытая пеньюаром, готовлю ему разносолы.  Бескозырка на нос спадает.
А он расселся тут, пузо почесывает, рассказывает о значении книги Иова в становлении философии Кьеркегора и жаждет меня, видите ли.
А мама моя говорит, что ты оливковое масло из меня выжимаешь, как из маслины. Бросает он мне беглые замечания и развратные намеки, христопродавец. Всю попу мне исщепал, мировая закулиса! Вот я когда-нибудь наберусь смелости и тебе страх и трепет устрою, жидо-масон. Избаловался ты у меня совсем.
— Твоя мама. кукла Лена, мудрейшая женщина, которая своими глубокими высказываниями созидает дивную духовную действительность. За это я ее высоко ценю. И за бескозырку не беспокойся. Она не упадет с твоей головы, любимая, потому что зацепится за твой курносый нос.
— Убрал от меня руки, обормот! Не трогая бескозырку, поправил он мне — теперь плиту совсем не вижу.
— А название «Страх и трепет» взято из 2-го псалма, и посвящена Аврааму. В США любят называть военные операции библейскими терминами. Но это совсем не твой стиль, кукла Лена. Ты мне сейчас устроишь сейчас совсем другое…
— Обормот, ну почему на кухне!?
— Ты права, как всегда. Идем в спальню.