В Кострому. Земляки. Провал

В Кострому

Поезда шли переполненные.
Билеты купили с трудом, в общий вагон.
Всю ночь не сомкнули глаз.
Утром прибыли в Кострому.
Оля порадовалась, что рядом подруга Нина, которая знала город.
Они доехали на троллейбусе до главной площади, в народе называемой «Сковородка».
Нина показала Оле, где располагается педагогический институт, а сама отправилась в институт технологический.

Приёмная комиссия

В помещении приёмной комиссии сидели безразличные накрашенные тётки.
Они направили Олю к столу под № 8, за которым оформляли абитуриентов филологического факультета.
За столом сидела бледная молодая девушка, она смотрела умными, чуть грустными глазами.
У девушки не было кистей рук, ручку она держала двумя обожжёнными культями. Девушка приветливо встретила Олю, и та, почувствовав сильную добрую натуру, выказала девушке своё расположение, удивляясь её красивому, каллиграфическому почерку.
-Таня, ты положила не на место моё лезвие. Я чуть не порезалась», - промолвила надменная особа.
-Извините, - девушка мягко улыбнулась.
-Пожалуйста, больше так не делай, - продолжала дама с нажимом...
Оля, выходя из помещения, испытывала признательность к героической девушке, но одновременно думала: «Как могут в педагогическом институте работать такие высокомерные, жестокие люди».

На улице

Оказавшись на улице, Оля растерялась в огромном пространстве среди огромных домов. Она не понимала, куда ей идти и как найти это злосчастное общежитие.
И тут она снова увидела Таню из приёмной комиссии.
Несмотря на тёплую погоду, на девушке были надеты простые чулки, через которые выступали бугры. Видимо, ноги её также были обезображены ожогом.
«Я совершенно растерялась, и не знаю, куда мне идти», - обратилась к ней Оля.
Таня доходчиво объяснила, и они расстались.

В общежитии
 
Её определили в комнату к двум девушкам-подругам, которые приехали со своими мамами из другого города поступать на отделение иностранных языков.
Оля в их компании чувствовала себя лишней, и это угнетало.
К счастью, вскоре девчонки с родителями ушли в город, и Оля осталась одна.
Первым делом, она написала письмо домой.

«Не в своей тарелке»

Вот уже второе утро она просыпалась с чувством неловкости.
Она оставалась чужой в компании этих девчонок.
Они были раскованы, самоуверенны, с восхищением рассказывали родителям, как умилили педагогов на собеседовании: одна на прощание нарисовала симпатичного львёнка, другая бросила удачную шутку.
Оля молчала, чувствуя себя «деревней».
Только ночью, когда выключался свет, её прорывало. Она рассказывала много интересного, удивляя девчонок познаниями из области психиатрии, аномальных явлений, про учёных, Египетские пирамиды...
Они просили рассказать ещё, завязывались длинные разговоры.
Но утром всё прекращалось, и она опять чувствовала себя «не в своей тарелке».

Первое письмо

Оле пришло письмо.
Дома письма приходили часто от брата, сестры, подружек.
Но это были другие письма и в другом месте.
Только теперь она поняла, что такое письмо.
Она держала его дрожащими руками, и прятала от девчонок лицо.
Уйдя к окну, она прикрылась плотной портьерой, и прочитала: «Здравствуй, дорогая Оленька!».
Слёзы закапали из глаз.
Ничего не было дороже этого тетрадного листочка, исписанного матерью крупным, детским почерком.
Чужая и одинокая, она ощутила такой милый и далёкий вкус родного дома.

Земляки

«В чужом городе земляк – первый человек, почти что родня».
Только теперь Оля оценила слова брата, когда он рассказывал, о своей радости при встрече в Перми, где он учился, уроженца  Костромской области.
Оля случайно узнала, что в одной из комнат общежития живут её землячки Мантуровцы.
Она пошла к ним, и всё изменилось.
Девчонки оказались «в доску свои», хотя в Мантурове Оля не была с ними знакома, они жили в центре и учились в другой школе.
Целый день, они «балдели», а вечером Оля перетащила чемодан и постельное бельё в комнату к «своим».
Началась счастливейшая неделя жизни.
Дни проходили беззаботно, весело и легко.
На базаре они купили свежей картошки и овощей, вместе готовили, вместе ели, вместе «гоняли чаи».
С утра и до вечера в их комнате слышался смех и шутки.
Даже, когда ложились спать, чтоб прекратить «хохму» приходилось прибегать к детской страшилке:
«Шёл солдат с бою. Нёс бутылку гною. Кто первым слово скажет, тот его и выпьет!».

Провал

Наступило время сдачи экзамена.
Оля проснулась с чувством полной неготовности и провала.
На экзамен опоздала.
Педагог в аудитории сделала ей замечание и попросила предоставить экзаменационный лист.
Оля вытащила лист из сумочки и сама удивилась, что он оказался промасленным.
«Ты что, специально носила его рядом с беляшами?» - спросила недовольная учительница.
Оля округлила глаза и поняла, что «надо собирать манатки».
Тему сочинения выбрала по творчеству своего любимого поэта Маяковского, но… получилась «каша».
Она даже проверять, как следует, не стала. 
А придя в общежитие, начала собирать вещи, чтоб на следующий день уехать домой.

Учительница

В 9-ом классе, когда учеников отправили в колхоз, Оля часто встречала на деревенских просторах и в кино молоденькую учительницу, которая совсем недавно училась в их школе.
После десятого класса, она, не поступив в  педагогический институт, обратилась в райком комсомола за направлением на работу в деревню.
Такие учительницы – выпускницы 10-х классов, встречались в деревнях, и Оля завидовала им.
Ей тоже хотелось попробовать себя в роли учительницы.
И подсознательно это желание было сильнее, чем стать студенткой ВУЗа.
Потому она не слишком расстроилась из-за своего провала при поступлении в институт.

Год потеряешь

Дома всё изменилось.
Оля не предполагала, что атмосфера в родном доме будет столь тягостной.
Мать не была с дочерью как прежде открыта и добросердечна.
Желание Оли - год поработать, не нашло одобрения у родителей.
Они твердили: «Не будешь учиться – год потеряешь!».
В дом пришла мать Нины Климовой и стала расхваливать лесомеханический техникум в Костроме.
На следующий день Оля уехала в Кострому поступать в лесомеханический техникум.