Леший 2 Глава 2 Как войдешь, так сразу наискосок

     «Хороша ложка к обеду, а водка сама по себе»
     «Лучше пузо от пива, чем горб от работы»
     (Русские пословицы)

     «Умеренная трезвость еще никому не навредила»
     (Марк Твен)

Обиднее всего бывает, когда нальешь полный стакан водки, поднесешь ко рту, сделаешь губы дудочкой и в этот самый момент проснешься...

А что касается Музы – она же баба, она вино любит. На себе познал. Накати бутылочку красного сухого – мыслей, как сейчас, пруд пруди, не успеваешь записывать, пальцев на руках не хватает по клавишам тюкать.  А если ты ей водочки с пивом – она к тебе жопой и ни одной буковки в строку. Тут уж от тебя зависит. Если ходок – по бабам, если другой ориентации или лысый, как Ковтун, – пей горькую. Другого не дано, один хрен ни одной строчки из себя не выдавишь. Полагаю не с вина Фадеев и Маяковский под пистолет легли, вина столько не выпьешь.
***

За столом гужевался электорат Жириновского, неуклонно претворяющий в жизнь главный лозунг ЛДПР – «Каждому мужику по бутылке водки». Сравни с большевистским «Вся власть Советам». Что ближе сердцу русского человека? У коммуняк ни хрена не поймешь. Какая власть, каким Советам? А тут все ясно как божий день – вот она «родимая», вот стакан, вот однопартийцы. Можно без закуски, можно в синагогу за форшмаком сгонять. Для этого не обязательно принимать иудейство, главное к субботней трапезе поспеть, где оплеменники «Либералиссимуса всея Руси» нивжисть не откажут его пастве.

Сегодня как раз суббота, для всех выходной, а для евреев еще и праздник. Христиан и евреев ублажили, воскресенье и субботу, выходными сделали. Пора бы и мусульман уважить, добавить выходной в пятницу. Надеюсь, не возражаешь? Как ни крути, одному Богу молимся. А конфуцианцы и буддисты, для равновесия, пусть без выходных вкалывают. Их много – маленькие, косоглазенькие, сбалансируют ситуацию. 

Приняли как родного. Джинсы грязные, рубаха рваная, морда битая – ясен пень, свой парень. Пару сотен на бочку, и влился в коллектив. Второй стакан вернул к жизни, добавил интеллекта. Надо бы Людмиле доложиться, поди, волнуется.
***

После завтрака, а это был обычный завтрак свободных людей, контингент разбрелся по делам. Это у тебя суббота выходной, а для бомжа самая работа. Причем работа не по принуждению, а по желанию и вдохновению. Есть вдохновение стакан принять и закусить – работай. Нет – лежи себе пузом кверху день-деньской, никто не принуждает. «От каждого по способностям, каждому по труду» — основной принцип распределения при социализме – «лягушатник» Пьер Жозеф Прудон 150 лет назад «напрудонил».

Кто на рынок или к магазину – разгрузить, поднести, подмести. Кто не привык холуйствовать – по скверам и помойкам банки из-под пива собирать. Доллар за килограмм. В день до десяти баксов набегает. Двое, элита общества, паленой водочкой торговать.

Пансион, приютивший Леху, выглядит типичной хатой СИЗО. Полуподвальное помещение с зарешеченным окошком, двухъярусные шконки по стенам, внушительный стол, полтора десятка разнокалиберных стульев и табуреток, два холодильника, два телевизора. Чего я перед тобой распинаюсь, ты не хуже меня знаком с  камерой СИЗО, читал же первую часть книги.

В отдельном помещении, что выгодно отличает от тюрьмы и приближает к категории гранд-отеля, санузел на три посадочных места с симметричным количеством умывальников и душевой кабиной.

Не Хилтон и даже не Бристоль, но жить можно. Проживание и ментовское крышевание обходится постояльцам по три тысячи с носа в месяц. Согласись, по-божески. Если приспичит, могу адрес дать – «Как войдешь, так сразу наискосок». Там склады одной жилищно-коммунальной компании. Ее директору и будешь платить.
***

По ту сторону зеркала расположилась чудовищная образина. Иссиня-черная маска с узкой щелкой на месте левого глаза и без малейшего намека на правый. Там, где еще вчера разевался рот, красуется пара покоцанных чебуреков. Чуть повыше – перезрелый баклажан, поковыряться в котором доведется еще не скоро.

Образина, что-то невнятно прошамкав, скривилась. С трудом шевеля разбухшим языком, провел инвентаризацию зубов. Почти все на месте. Не хватает двух верхних резцов. Не беда, морковку можно на терке потереть, но соваться на улицу средь бела дня в таком виде, это до первого встречного мента.

Подвел неутешительный итог своего шального филерства. Лопатник* с документами и немалой наличностью, мобильник, ключи от машины остались в куртке, которую Рыжий носит. Машину, скорее всего, тоже изъяли. Чего проще, вышел во двор, нажал кнопочку на брелоке, она отозвалась. А махнуть свой дряхлый Ниссан на приличный внедорожник только дурак откажется. Рупь за сто, Леху на допрос привезли в его же машине.

Умывался долго и безо всякого удовольствия – больно, обидно, досадно и некому морду набить. Хороший в этот день на службу не пошел, взял отгул. Он на рынке подносил-относил. Сегодня напарник согласился пахать за двоих и огрести соразмерно.

Леха, предварительно созвонившись, отправил Хорошего к Людмиле за деньгами. Оказалось совсем недалеко, за полтора часа управился, да еще успел в магазин забежать за харчами и водкой – надо же будет вечером обществу соответствовать.
***

— У меня свой интерес тебе помогать. Ты по всему парень крутой и счет имеешь к этим скотам…

Леха с Хорошим сидят за столом. В бутылке не хватает половины. Выкушанная чекушка греет нутро, но русской душе хочется повторить опять, вновь и сызнова. Ей становится особенно хорошо, когда выпьешь, да еще, и не один раз. Хорошему водочка язык развязала:

— Ты спрашиваешь кто я, да никто, меня и в живых-то нет – утонул в прошлом году. А до того жил не тужил – жена, дочь, квартира, инженерил на ГЭС. А потом началось. Вначале дочка пропала. Семнадцать лет, с выпускного вечера домой не вернулась. До обеда ждали, потом начали подруг обзванивать. Те сказали, что ее какой-то парень из другой школы пошел провожать. Мы в ментовку, полицаи заяву ни в какую брать не хотят, пока три дня не пройдет. Частника наняли. Пару недель копал, но кроме словесного портрета того парня ничего не нарыл …
Леха насторожился:

— Ты портрет сохранил?

— Сохранил, только квартира, где он лежит, не сохранилась. Через неделю жена заговариваться стала, а потом и вовсе в детство впала. Где-то раскопала дочкину куклу, пеленает, баюкает, спать с собой укладывает. Врачи в психушку определили. На следующий день домой забрал, там не то чтобы вылечить, здоровый психом станет.

Она спокойная была. Утром покормлю и на работу. В обед забегу, покормлю. Через месяц улучшения наметились, стала реагировать, отвечать на простые вопросы – да, нет. Потом соседка на работу позвонила. Я примчался – жена лежит на асфальте под балконом в обнимку с куклой. Наверно погулять захотела, а входную дверь я запер. Она и вышла с балкона седьмого этажа.
Запил по-черному. С работы выгнали. Друзья-знакомые пытались вытащить – куда там. Очухаюсь, схвачу что-нибудь из пожитков и на рынок. Продам за бесценок, возьму водяры на все и отъезжаю на время. Потом по новой. Квартиру подчистую вынес.

Нашлись добрые люди, веришь, пятилитровую бутыль спиртяги поднесли, считай ящик водки с четвертью. Ну, я и оттопырился. Прочухаюсь, стакан залужу и отключаюсь счастливый. Как в том подвале оказался, не знаю. Неделю измывались. Не то чтобы водки, воды не давали. Заставили-таки подписать бумаги на продажу квартиры. В счет оплаты бутылку пожаловали, я ее прямо из горла засосал и вырубился.
Очнулся, когда плашмя о воду шлепнулся. Тону, головой вниз – полуметровый кусок рельса на шее. Благо в сознании, дыхание задержал. Уже на дне удалось веревку на рельсе распустить. На удавку затянули, а руки не связали – думали, не очухаюсь. Вынырнул – ночь, на мосту огни уезжающей машины. Хорошо лето и плаваю я не хило. Выгреб на берег и отключился... Пришел в себя – солнце садится. Получается, часов на двадцать «отъехал».

Дотемна подождал. Под утро, закоулками, добрался к другу. Жена его: «ох, ах, врача, в больницу». Неделю гостил, пока их сынишка в лагере отдыхал. За то время ни грамма. Из штопора вышел, вернулся в первобытное состояние. Как питекантроп – могу пить, могу не пить – меру знаю. Выберу квоту, тормоза включаются, насильно не вольешь. Забыл что такое похмелье. Оказывается так бывает. Рассказываю своим нынешним корешам – не верят, завидуют наверно.

Оклемался, «пора и честь знать» от друга съехал. Что делать? В ментовку сунешься, верняк к тем же ублюдкам попадешь, а второй раз они не промахнутся. Подался на вольный промысел – грузчиком на Центральный рынок пристроился.
Родных нет, квартиры нет, документов нет, но цель появилась – с отморозками поквитаться. Этим и живу. Как говорится: «Перестанем водку пить, начнем денежки копить». Я коплю ненависть. Если мою копилку в баксы перевести, Форт-Нокс* купить можно. 

Подвал, где мытарили, нашел в один присест. Рядом с мостом, откуда бултыхнули, заброшенная промзона. Полдня покараулил и Рыжего с  Длинным выследил. А потом, считай, повезло. Скорешился на рынке с Бывшим Интеллигентным Человеком. БИЧ, но домашний, при жене и зашибает умеренно. Он, когда очки и шляпу носил, связистом работал. Подземный Иркутск как свои причиндалы знает. Покажи дом на карте – под землей с завязанными глазами дорогу найдет. А канализационный люк в том подвале, не иначе Перст Божий. Вписался кто-то наверху за меня, а может за тебя.
Решил подлянку сукиным котам устроить. Они же подвал как тюрьму держали. Вот меня Господь и сподобил пленника выкрасть. Сразу два добрых дела – скотам этим нагадить и человека спасти. Как видишь, получилось. Не скрою, поимел кайф. Еще бы на их поджаренные хари взглянуть…