Начало научной деятельности

               

                Предисловие

Одним из наиболее значимых достижений советской эпохи является создание в 50-70 годах ХХ века комплексов и систем зенитно-ракетного оружия. Волею судьбы, оказавшись в стенах научно-исследовательского учреждения министерства обороны страны, определявшего становление и развитие ЗРВ, автор представленной читателю книги оказался сопричастным к многочисленным важнейшим для ЗРВ исследованиям, связанным с проведением фундаментальных научно-исследовательских работ, заданием разработок перспективных образцов зенитно-ракетных систем, их испытаниями и принятием на вооружение.
 
Являясь военно-научным исследователем, при участии в перечисленных работах автору приходилось по служебным вопросам общаться с широким кругом личностей различного масштаба, начиная от главкомов ЗРВ и кончая рядовыми исполнителями проводимых работ. Накопленный большой объём разнопланового фактического материала побудило автора взяться за компьютерное перо и поделиться с читателями своими наблюдениями, впечатлениями и оценками тех событий. В итоге, в представленной книге небезуспешно реализован замысел воссоздать атмосферу напряженного самоотверженного труда участников описываемых событий, их сплоченности в деле создания новых образцов зенитно-ракетного оружия и профессионального соперничества, успехов и неудач на пройденном тернистом пути.

В книге в хронологическом порядке представлены основные этапы служебной деятельности автора в стенах института и в войсках, его участия в особо значимых для ЗРВ мероприятиях по подготовке и проведению приёмо-сдаточных испытаний военной техники и различного уровня войсковых учений и исследовательских экспериментов. В отличие от известных мемуарных публикаций автор акцентировал внимание на показ не только чисто технической тематики и специфики решаемых научно-технических и военно-практических задач, но и своих суждений касательно характеристики личностных и деловых качеств участников описываемых событий.

Значительное место в книге отведено описанию эпизодов и личных впечатлений о совместной работе с ныне здравствующими и ушедшими на вечный покой ветеранами ЗРВ. Выраженные в этих воспоминаниях чувства глубокого уважения и признательности ветеранам за их вклад в дело создания эффективного зенитно-ракетного оружия нашего Отечества вызывают такие же чувства благодарности и в отношении самого автора.

Безусловно, автором проделана большая творческая работа, заслуживающая всемерной положительной оценки. Им по крупицам собраны и выстроены в цельную картину воспоминания о том, как создавалось, испытывалось и осваивалось войсками зенитное ракетное оружие нашей страны, на многие годы вперед определившее его превосходство над зарубежными аналогами и сбалансированную стабильность в отношениях между ведущими мировыми державами.

С УВАЖЕНИЕМ  И  БЛАГОДАРНОСТЬЮ,
ВЕТЕРАНЫ  ЗРВ  И  КОЛЛЕГИ  ПО  СЛУЖБЕ

                От автора

Настоящие Воспоминания не есть история 2 ЦНИИ МО, а есть эмоции и впечатления о делах и событиях, в которых принимал непосредственное участие, от знакомства и общения с многочисленными людьми.

Никогда не думал, что жизнь свяжет с научной деятельностью. Она была рядовая, прикладная. Но, тем не менее, в той или иной степени, занимался ею практически 40 лет.

В Воспоминаниях называю достаточно большое число фамилий людей, с которыми работал, общался, был рядом с ними. Многие из них исторические личности. Это не значит, что они были моими друзьями или знали меня лично. Я не примазываюсь к их славе и высокому положению, просто хочу сказать, что вместе с ними был в одной команде, которая делала одно важное дело – укрепляла обороноспособность отчизны. Каждый исполнял свой долг, исходя из своей должности, возможности и компетенции.

В этих записках вы не найдёте описания результатов научных исследований. В них, как максимум, будут невнятно озвучены названия исследований и участие в них автора. При этом большое внимание уделено бытовому аспекту.

Из-за большого объёма материала решил настоящую часть Воспоминаний посвятить исключительно служебной деятельности. Впечатления о личной жизни в эти годы (1971 - 1989) будут описаны, если Бог даст здоровья, в последующем.

В Воспоминаниях хотелось отразить своё время, показать, ЧТО и КАК воспринималось с «колокольни» рядового научного сотрудника, не обременённого политесом и интригами. При написании Воспоминаний Интернет помогал осмыслить, почему так происходило.

В Воспоминаниях порой перехожу к прошлому или настоящему.

 

                Второй  Центральный  научно-исследовательский  институт                Министерства  обороны СССР

По окончании Минского высшего инженерного зенитного ракетного училища (МВИЗРУ) был распределён во Второй Центральный научно-исследовательский институт Министерства обороны СССР (2 ЦНИИ МО), дислоцируемый в г.Калинин, ныне Тверь.

Свою историю институт ведёт от 1 сентября 1935 г., когда в г.Евпатория был создан Артиллерийский стрелковый и стрелково-тактический комитет зенитной артиллерия РККА (АСК ЗА). Комитет со штатом 16 человек был предназначен для проведения опытно-аналитических работ и разработки вопросов стрельбы и боевого применения ЗА, с доведением их результатов до проектов официальных документов – Боевых уставов, Правил стрельбы, Наставлений, Руководств, Инструкций. С началом войны АСК ЗА был эвакуирован на станцию Донгузская Оренбургской области.

В июле 1942г. АСК ЗА переименован в Стрелково-тактический комитет зенитной артиллерии (СТК ЗА) и передислоцирован в Москву.

В июне 1944г. СТК ЗА возвратился в Евпаторию. С августа 1946 г. численность СТК ЗА возросла до 90 человек. В комитете было образовано 7 отделов.

В 1947г. СТК ЗА был введён в систему Академии артиллерийских наук и преобразован в Институт стрельбы зенитной артиллерии (ИС ЗА). Общая численность личного состава возросла до 496 человек. При переписке институт стал именоваться НИИ-2 ААН.

В 1953г. институт перешёл в подчинение командующему Войсками ПВО страны с названием НИИ-2 ПВО. В 1955 году название института было изменено – Научно-исследовательский зенитный артиллерийский институт (НИЗАИ).

В 1954г. в Войсках ПВО страны были созданы 11-й Научно-испытательный центр ИА ПВО и 13-й Научно-испытательный центр РТВ. На базе этих центров летом 1955г. в городах Курск, Старый Оскол и Елец был образован 9-й Научно-испытательный центр (НИЦ) боевого применения ИА ПВО страны.

В конце 1956г. НИЗАИ и 9-й НИЦ БП ИА ПВО страны объединены и в январе 1957г. передислоцированы из Евпатории и Курска в г.Калинин, получив наименование НИИ-2 ПВО. Штат института стал состоять из 3-х управлений. С июня 1958г. штат института возрос до 5 управлений. 

70-е годы, когда я в него прибыл, были годами расцвета института.
В 1971г. институт именовался 2 НИИ МО, позже – 2 ЦНИИ МО. В его составе было девять управлений:

1-е управление занималось вопросами построения системы ПВО в целом;
2-е управление – автоматизированными системами управления (АСУ);
3-е управление – авиационными комплексами перехвата;
4-е управление – зенитным ракетным вооружением (ЗРВ);
5-е управление – вопросами противоракетной обороны (ПРО);
6-е управление – вопросами противокосмической обороны (ПКО);
7-е управление – радиолокационным вооружением (РТВ);
8-е управление – системами предупреждения о ракетном нападении (СПРН);
9-е управление – специальными средствами вооружения.

Кроме того, в штат института входил вычислительный центр, подразделение, занимающееся исследованиями по военной эргономике, батальон обеспечения, экспериментальные конструкторские мастерские (ЭКМ), а так же всевозможные службы обеспечения.

Институт представлял собою большой коллектив учёных, специалистов и технических работников, вкладывающих душу, сердце в создание и развитие образцов вооружения ПВО и, в частности, систем зенитной ракетной обороны. Он способен был охватить всю проблематику противовоздушной обороны, разработку нового зенитного ракетного вооружения и военной техники.


                Назначение  на  должность

Оставив жену Ларису с сыном Серёжей в Минске, в начале августа 1971г. прибыл в институт. По случаю свадьбы племянника мне в МВИЗРУ продлили отпуск, поэтому в институт прибыл с недельной задержкой. Мои однокурсники, направленные сюда же, успели определиться. Из МВИЗРУ в институт были распределены трое выпускников из офицеров: я, Юрий Власов, Андрей Ситков и Валерий Егоров, и трое из курсантов: Александр Рахманов, Вячеслав Трёкин и Владимир Сапожников.
 
К моменту моего приезда Андрей и Валерий, прибывшие в Калинин с семьями, успели получить назначение на должности, найти себе жильё и кое-что узнать об институте. Они меня немножко просветили.
 
Я же определился в институте не сразу. По разнарядке кадровых служб меня определили в 26 отдел 5-го управления, а Андрея Ситкова – в 8-е. К моменту моего приезда Андрей успел узнать, что в 5-ом управлению занимаются научным сопровождением ракет ПРО, а в 8-ом – станциями СПРН. В МВИЗРУ Андрей изучал ракету ЗРС С-200, а я станцию, называемую радиолокатор подсвета цели (РПЦ) той же ЗРС. Хотя ракеты и радиолокаторы, которыми мы должны будем заниматься в институте, были не те, Андрей решил, что нам лучше поменяться местами. Он обратился в отдел кадров с ходатайством о нашей рокировке. Ожидали меня и моего решения. Не очень вникнув в проблему, я согласился на рокировку.
 
Беседа со специалистом, прибывающим в институт, ведётся в отделе кадров. Вначале со мной беседовал представитель 5-го управления. Это был капитан первого ранга Александр Павлович Покровский. После краткой беседы он понял, что, действительно, я им не подхожу. Здесь же явился заместитель начальника одного из отделов 8-го управления. Он, поняв, что я им подхожу более чем Ситков, повёл меня в отдел.

Интересна сама беседа. От тебя требуют полную информацию. Но ничего не говорят о том, чем ты должен будешь заниматься. Меня привели в комнату отдела и оставили в одиночестве. На стенах кабинета увидел плакаты с изображениями каких-то станций. Среди них не находил свои родные СНР ЗРС С-75 и РПЦ С-200. Случайно в кабинет вошёл офицер, с которым накануне перевозили вещи Андрею Ситкову в снятую им квартиру. Он пояснил, что техникой, которую я знаю, занимаются в 4-ом управлении ЗРВ. Мне стало грустно. После пяти лет напряжённой учёбы, нужно было все начинать практически с чистого листа. Внутренне возмутившись, направился в отдел кадров, чтобы высказать своё несогласие с назначением. Его начальник, полковник Новиков Сергей Васильевич, сказал, что он сразу понял, что меня определили не туда, и что я, как медалист, имею право выбора. Поэтому мне следует явиться в «свой» отдел и отказаться от назначения. Мой «начальник» долго меня уговаривал остаться в их отделе, но я был непреклонен. Наконец, он выругался в мой адрес, чертыхнулся, что они из-за меня потеряли Ситкова и отпустил с миром.

В отделе кадров началось новое «сватовство» начальниками из управления ЗРВ. Вначале прибыл подполковник Чаусов Федор Фёдорович из ракетного отдела. После беседы со мною, он понял, что мне подходит отдел радиоэлектронных средств. Здесь же прибыл начальник отдела полковник Васильев Евгений Фролович. После непродолжительной беседы он повёл меня с собой в отдел, в котором я продуктивно прослужил, а вернее проработал, до дня своего увольнения из армии в декабре 1989 года. Это назначение было попаданием в «десятку».

                Отдел  радиоэлектронных  средств

В 1971 году управление ЗРВ состояло из шести отделов.

19 отдел – боевого применения ЗРВ и эффективности стрельбы ЗУР. Возглавлял его полковник Злыгостев Николай Николаевич, прибывший в институт с Балхашского полигона (Сары-Шаган). Но так как в становлении отдела стоял полковник, кандидат технических наук Фридман Ефим Семёнович, уволенный из армии накануне моего приезда, то еще долго отдел назывался «фридмановским». Сам же Ефим Семёнович после своего увольнения проработал в институте ещё 40 лет, воспитав многих учеников и сделав большой вклад в военную науку.

Мой 20 отдел – радиоэлектронных средств (РЭС), возглавлял полковник, кандидат технических наук Васильев Евгений Фролович. В отделе занимались научно-техническим сопровождением родных и близких мне радиоэлектронных средств: станций наведения ракет (СНР) ЗРК С-75 и С-125, РПЦ ЗРС С-200 и радиоэлектронных средств новейшей ЗРС С-300П.

21 отдел – эксплуатации, надежности и сохраняемости зенитного ракетного вооружения возглавлял полковник, кандидат технических наук Цуканов Евгений Сергеевич.

22 отдел – ракетный, возглавлял капитан первого ранга, кандидат технических наук Попович Анатолий Сергеевич.

23 отдел – боевой подготовки и тренажных средств возглавлял полковник, кандидат технических наук Ашметков Сергей Викторович. В состав отдела входила лаборатория, успешно занимающаяся разработкой тренажных средств для зенитно-ракетных дивизионов.

66 отдел – автономных средств целеуказания (АСЦУ), был создан в 1971 году, накануне моего прихода в институт. Он создавался на базе нашего 20 отдела по причине возросшего объема работ по научному сопровождению радиоэлектронных средств. Его возглавил подполковник Малкин Вячеслав Павлович, бывший ранее заместителем начальника 20 отдела.

20-й отдел включал начальника отдела, полковника, кандидата технических наук Васильева Евгения Фроловича, его заместителя, подполковника, кандидата технических наук Левинского Николая Ивановича и три научные группы. Их возглавляли старшие научные сотрудники (СНС): подполковник, кандидат технических наук Алёхин Юрий Тимофеевич, подполковник, кандидат технических наук Стамм Валентин Иосифович, майор, выпускник МВИЗРУ 1961 года Астрахов Виктор Викторович, написавший диссертацию и успешно её защитивший уже при мне, в сентябре 1971 года. Кроме того, в отдел входил технический работник – Лаврентьева Гера Петровна. Она занималась художественным оформлением выпускаемых в отделе отчётов, рисованием плакатов для отдела и управления. За отдельную плату ею рисовались плакаты для диссертантов.

Научная группа подполковника Стамма осуществляла научно-техническое сопровождение радиоэлектронных средств миллиметрового и оптического диапазона волн. В том же 1971 году ряд сотрудников его группы были переведены во вновь созданное 9-е управление специальных средств вооружения. У Валентина Иосифовича остались в подчинении два младших научных сотрудника (МНС) – майор Олег Васильевич Резаков и Евгений Иванович Песня.
 
В тематику работы группы Стамма не вникал, так она не пересекалась с моей тематикой. Тем более, что, во-первых, это было не принято, во-вторых, её сотрудники сидели в отдельной комнате. Олег Резаков усиленно писал кандидатскую диссертацию.

Женя Песня, выпускник Рязанского радиотехнического института. Он, будучи гражданским, в мою бытность вскоре кадрировался и стал офицером в звании старшего лейтенанта.

Научная группа майора Астрахова занималась научно-техническим сопровождением радиоэлектронных средств, изучаемого мною в МВИЗРУ, РПЦ ЗРС С-200 и головки самонаведения (ГСН) ракеты. В группу входил МНС майор Асфан Абдулманович Каримов. Это был грамотный специалист. Многое он знал и по бытовым вопросам, постоянно кого-нибудь по ним консультировал. В то же время был он морально неустойчивым: гулял, выпивал, нарушал воинскую дисциплину. Регулярно с ним случались реальные и выдуманные, для оправдания очередного опоздания на службу, истории. Вскоре он оставил семью с двумя детьми, сошёлся с неблаговидной женщиной, перевёлся служить на Урал, где и сгинул. С его женой Раисой Фёдоровной с 1972г. живём в одном доме и подъезде. Слава Богу, Раиса не растерялась, вырастила достойных детей, дождалась внуков и правнуков. О Каримове она вспоминает, как о страшном сне. Попытки Асфана вернуться в семью были отвергнуты. Он потерялся, судьба его неизвестна даже татарским друзьям.

Я вошёл в научную группу подполковника Алёхина. Кроме меня в неё входили МНСы: майор Леонид Иванович Храмников, выпускник МВИЗРУ 1968г. и капитан Владимир Иванович Бобров. Группа занималась научно-техническим сопровождением радиоэлектронных средств разрабатываемой ЗРС С-300П. Леонид Иванович осуществлял научно-техническое сопровождение бортового радиопеленгатора (БРП) ракеты ЗРС С-300П. Владимир Иванович вел исследования по определению возможностей сопровождения воздушных целей радиолокатором подсвета и наведения (РПН) в различных условиях. К моменту моего прихода в отдел они создали математические модели, на которых вели свои научные исследования.

Мне определили заниматься научно-техническим сопровождением радиолокационных характеристик РПН, входящего в состав совершенно новой для меня и для её создателей многоканальной ЗРС С-300П. Что такое научная работа и научно-техническое сопровождение, что такое ЗРС С-300П и входящий в её состав РПН, я не представлял. Жизнь начиналась с белого листа. В МВИЗРУ у меня была цель – хорошо учиться. Здесь решил стать востребованным специалистом.

Для проведения научно-технического сопровождения радиолокационных характеристик РПН у меня был хороший задел. В ДВАРТУ изучал радиосистемы летательных аппаратов. В течение пятилетней службы в войсках изучил и работал на СРЦ (станция разведки и целеуказания) – П-12 и на прилагаемом к ней НРЗ (наземный радиозапросчик); в совершенстве знал приёмо-передающую систему и систему управления СНР ЗРК С-75В (кабины «П» и «У»).
 
В МВИЗРУ получил отличные знания по РПЦ (радиолокатор подсвета целей) ЗРС С-200В, познакомился с принципами построения ЗРК С-125. То есть, неплохо знал все радиоэлектронные средства ЗРК и ЗРС ВПВО страны, находящиеся на вооружении.
Большую роль в моём научном становлении сыграли Юрий Тимофеевич Алёхин и Виктор Викторович Астрахов. Они мои основные учителя.

 Юрий Тимофеевич был отличным специалистом и методистом. Он ответственно относился к своим обязанностям, был требовательным и скрупулезным, за что некоторые его недолюбливали. Под его руководством проработал в качестве МНС шесть лет. В 1977г. Юрий Тимофеевич ушёл в другой отдел на повышение.

С Виктором Викторовичем Астраховым мы рука об руку проработали с 1978г. до самого моего увольнения из армии в 1989г., провели с ним массу значимых научных исследований, разработали ряд востребованных методик, написали массу отчётов по результатам научных исследований, испытаний и учений. Вместе налетали и наездили десятки тысяч километров по пути на Балхаш и в Подмосковье. Виктор Викторович умел создать такую обстановку и условия, что работать с ним было легко, интересно и поучительно. Работа с ним была результативной. Он многое дал для моего научного становления. Научил увидеть проблему, правильно сформулировать задачу, найти оптимальные пути её решения, грамотно, лаконично и понятно изложить результаты исследований, сделать правильные выводы. Несмотря на свои высокие должности (заместитель начальника отдела, начальник отдела, заместитель начальника управления), он допускал, что с ним, в поисках истины, можно было спорить, отстаивать своё мнение. Помимо присущей ему грамотности и эрудиции он был честен, корректен, умел выслушать, вникнуть в проблему, дать хороший совет. Главным для него было дело, а не амбиции, карьеризм, услужливость, чем страдают недалёкие начальники.

Уволившись из армии, работая совершенно в других областях, использовал в полной мере научную школу Виктора Викторовича.




                РПН  ЗРС  С-300П

В 1971 г. ЗРС С-300П была на этапе эскизного проектирования, то есть на бумаге. В Москве, в знаменитом НПО «Алмаз», возглавляемом генеральным конструктором Бункиным Борис Васильевичем, создавался её опытный образец, воплощались в железо задумки эскизного проекта.

ТТТ (тактико-технические требования) вновь разрабатываемой ЗРС наложили особенности на тактический и технический облик РПН, которым я должен был заниматься.

РПН  разрабатывался как многофункциональный когерентно-импульсный радиолокатор подсвета и наведения. Он, также, как и вся ЗРС, значительно отличалась от известных мне радиолокаторов ЗРК С-75; ЗРК С-125, ЗРС С-200.

РПН должен был обеспечивать боевую работу по обстрелу различных классов целей, с изменением их параметров в широком диапазоне по эффективной поверхности рассеивания (ЭПР), скорости, высоте, дальности, в том числе, на предельно-малых высотах, на фоне сильных отражений от земли (подстилающей поверхности и местных предметов), при воздействии зеркального сигнала, в условиях пассивных и активных шумовых помех прикрытия, действующих с нескольких направлений, помех уводящих по дальности (УД), уводящих по скорости (УС), уводящих по угловым координатам (УУК) и т.п.

РПН создавался многоканальным и многофункциональным радиолокатором. Он должен был одновременно:

обеспечивать автономный обзор назначенного сектора пространства;
осуществлять автономно или по данным целеуказания поиск и обнаружение целей;
осуществлять ручной (с помощью операторов) или автоматический захват целей на сопровождение;
одновременно автоматически сопровождать до 6 целей, предназначенных для обстрела;
осуществлять подготовку исходных данных для стрельбы;
осуществлять последовательный пуск и захват на сопровождение стартующих ракеты;
передавать на борт ракет целеуказание бортовому радиопеленгатору (БРП);
подсвечивать несколько целей для обеспечения работы БРП;
автоматически сопровождать и наводить на цели до 12 ракет;
передавать на борт ракет, наводимых на цели, команды наведения и взведения радиовзрывателя (РВ);
подсвечивать цели для обеспечения работы радиовзрывателя ракет, наводимых на цели;
осуществлять контроль над процессом наведения ракет и результатами стрельбы.

С технической точки зрения РПН отличали следующие новшества.
1. Наличие ФАР (фазированной антенной решётки).
2. Широкое применение цифровой вычислительной техники в виде цифрового вычислительного комплекса (ЦВК) и спецвычислителей, обеспечивающих многоканальность и многофункциональность.
3. Применение для зондирования целей импульсно-допплеровского сигнала.
4. Использование специальной вышки для подъёма антенного поста на высоту 25 или 45 метров.
5. Применение автокомпенсатора помех (АКП).
6. Применение специальных алгоритмов и фильтров для борьбы с воздействием зеркального сигнала и постановщиками помех.
7. Применение большого набора мгновенно переключаемых сигналов.

В обозначении ЗРС С-300П буква «П» обозначала принадлежность ЗРС к Войскам ПВО страны. Одновременно создавались ЗРС С-300В и ЗРС         С-300Ф, соответственно для сухопутных войск и ВМФ.

                Начало  научной  деятельности

Научную деятельность начал с тщательного изучения предмета своего научно-технического сопровождения – ЗРС С-300П в целом и РПН в частности. Книги эскизного проекта ЗРС С-300П, по которым осуществлял изучение, хранились в секретной библиотеке. Помимо того, что они были с грифом «совершенно секретно», допуск к ним был по списку, утверждаемым начальником управления, по ходатайству начальника отдела, отвечающего за соответствующее направление исследования. В книгах, к которым я был допущен, было вписано, как правило, менее десятка фамилий.

Многие понятия, принципы построения РПН были новыми. Меня в первую очередь интересовали радиолокационные характеристики РПН, его связь с другими системами ЗРС. Привыкший в течение пяти лет напряжённо заниматься, постепенно постигал новую для меня науку. В изучении помогали знания радиотехники, радиолокации, принципов построения ЗРС и наведения ракет, а также знания уже изученной и эксплуатируемой техники ЗРК С-75, ЗРС С-200, опыт боевой работы на ней.
 
Изучаемый материал систематизировал, делал выписки. В первую очередь выделял характеристики, которые потребуются для работы. Записи делались в тетради с грифом «совершенно секретно». Научный сотрудник мог иметь не более 8 общих тетрадей (96 листов). Кажется, что это много. Но со временем, по мере накопления рабочего материала, их катастрофически не хватало. Чтобы завести новую 9-ю тетрадь, нужно было сдать одну из тетрадей на уничтожение. Порой было это сделать не просто, ведь в каждой из них был материал, который мог пригодиться в дальнейшей работе. Со временем научился использовать тетради таким образом, чтобы не было мучительно больно их уничтожать. Одна из тетрадей была исключительно для накопления справочного материала по тактико-техническим и радиолокационным характеристикам различных ЗРС. За время службы в ней была накоплена и систематизирована масса необходимой информации. Тетрадь была востребована в отделе и в управлении. Уходя из армии и института в 1989г., тетрадь оставил своему ученику и приемнику Евгению Борисовичу Логинову.

Одновременно, параллельно изучал разрабатываемые войсковую и флотскую «трёхсотки». По этому поводу услышал следующую легенду.

«Сухопутчики», моряки и «пэвэошники» решили создать единую ЗРС С-300. Была создана соответствующая межведомственная комиссия. Когда все высказали свои требования, то стало понятно, что в одной ЗРС их выполнить невозможно.

Войсковую «трёхсотку» (ЗРС С-300В) тоже пришлось изучать. С этой целью несколько раз ездил в НПО «Антей», возглавляемое генеральным конструктором Ефремовым Вениамином Павловичем. Ввиду различия ТТТ, опыта разработки и взаимной закрытости, каждая ЗРС имела свои конструкторские и технические особенности. Это и не удивительно, ведь у них были разные противники и тактика применения. В НПО «Антей», зная, что я связан с научно-техническим сопровождением ЗРС С-300П, встречали приветливо, одновременно стараясь узнать решение отдельных вопросов в ЗРС С-300П.

Научно-техническое сопровождение РПН предполагало отслеживание разработки американцами аналогичной ЗРС именуемой до 1976 г. SAM-D, а затем «Пэтриот». По разведывательным данным, по крупицам, собиралась и систематизировалась соответствующая информация. Неоднократно приходилось проводить сравнения нашей ЗРС С-300П с американской. Ставился вопрос: «Чья ЗРС лучше?». Мне казалось, что американцы с радиолокационной точки зрения делают систему более разумно.

Их «РПН» имел большую длину волны, что позволяло значительно увеличить мощность передатчика. ФАР, по этой причине, имела меньшее число излучателей, что удешевляло её. Более широкий луч позволял осуществлять поиск целей в большем секторе. Наличие более развитой вычислительной техники позволяло осуществлять обнаружение и захват целей на сопровождение исключительно автоматически, на проходе сканирующего луча, с незначительной остановкой для проверки ложных тревог. Частота сканирования сопровождаемых целей зависела от этапа боевой работы. Наличие ЗУР с АГСН (активная головка самонаведения) не предъявляла высоких требований к ошибкам сопровождения обстреливаемых целей. Кроме того, высокая степень технологичности, наличие отработанной элементной базы, позволяло американцам иметь значительно меньшие потери при передаче и приёме отражённых от целей сигналов. Это позволяло увеличить дальность обнаружения целей, либо расширить сектор их автономного поиска в воздушном пространстве.

(Американский ЗРК «Пэтриот», используемый армией США и их союзниками, производится американской компанией Raytheon (Рэйтеон). Система SAM-D («Пэтриот») создавалась с 1963 г. для замены ЗРК «Найк Геркулес» и «Хок» в качестве воздушной защиты на средних и больших высотах, а так же для перехвата баллистических ракет малой дальности. Работы по созданию зенитного ракетного комплекса SAM-D были начаты в январе 1965 года. Тактико-технические требования на комплекс были расплывчаты и часто менялись. Огневые испытания опытных образцов ракет SAM-D начались в ноябре 1969 года. Этап технической разработки начался в 1973 году, однако, в январе 1974 года в тактико-технические требования к проекту были внесены значительные изменения. Необходимость реализации новых требований привела к значительной задержке в разработке ЗРК. Полномасштабная разработка SAM-D была начата только в январе 1976 года, а в мае 1976 года, SAM-D был переименован в Patriot («Пэтриот»). Испытания ракет и наземного оборудования комплекса «Пэтриот» продолжались до конца 1970-х годов. В октябре 1980 г. был подписан контракт на производство комплекса. Войсковые испытания начаты в 1981 году, а в 1984 году «Пэтриот» наконец, достиг начальной оперативной готовности, встав на вооружение первого подразделения в Армии).

Позже практически было доказано, что ЗРС С-300П, её характеристики находятся на уровне мировых достижений и в основном превосходят возможности американской ЗРС «Пэтриот». В этом, несомненно, заслуга НПО «Алмаз». Свою лепту в это дело внес 2 ЦНИИ и, в частности, родное управление ЗРВ.

Вскоре у меня накопились неплохие знания о РПН и ЗРС. До меня никто её так скрупулезно не изучал. Меня стали приглашать для консультаций, а также привлекать к проведению ознакомительных занятий по системе с сотрудниками управлении.

Возникающие у меня вопросы никто не мог разрешить. Система была новой, каждый, допущенный к книгам эскизного проекта, занимался своим узким вопросом и не вникал так глубоко, как это делал я. Возникающие вопросы постепенно разрешал самостоятельно, либо общаясь с представителями заказчика (военпредами) при НПО «Алмаз» и его конструкторами.