Необычные приключения судьбы

   Рассказы Петра Ивановича слушать можно бесконечно, нередко сомневаясь в  том . возможно ли такое. Если бы я полностью привел его откровения о необыкновенных любовных приключениях, даже женщины. меняющие мужей как перчатки, залились бы румянцем. Я опускаю самые смачные подробности. Кто читал "Лолиту" тот мог бы сравнить похождения юного Петра с девочкой-нимфеткой.
   Начинал он почти исповедально, сколько себя помнил, увлекаясь мог увести повествование в сторону, потом возвращался. Не всегда была последовательность в мыслях, не говоря о спонтанности чувств. В отношениях с девушками и женщинами он плыл по воле волн, отталкивая только тех, кем брезговал, поскольку своё недюжинное здоровье он всё-таки берег, хотя и далеко не всегда действовал предусмотрительно. Иногда авантюрная черта в характере. которую он называл романтичностью и даже сентиментальностью, брала верх.
   - Я помню себя с трёх лет, но многое будет непонятно, если не сказать о том, что было до моего рождения.  Мать моя осталась почти без средств к существованию
после ареста своего мужа в тридцать седьмом. Поскольку она была из многострадальной семьи раскулаченных, то боялась доносов, наветов, не боялась только труда. Один из знакомых отца, которому она нравилась, пожалел её и взял к себе  нянькой двух девочек. Жена его работала на фабрике, причём часто в вечерние и ночные смены и в это время он обвораживал мою мать, как она мне потом признавалась. Всего скорей я родился от него и отчество мне дали Иванович. Её арестованный муж и любовник звались Иванами. Но Иваном представлялся и один из арестовывавших мужа.
    Под предлогом, что должен появиться сообщник врага народа, он приходил на ночь
и для маскировки переодевался в пижаму и спал с матерью вместо мужа. Она боязливо и безропотно несколько месяцев всё сносила.
    Уже беременная мной она встретила своего земляка когда офицер из органов уже не появлялся. Видимо к этому земляку у неё были чувства, потому что несколько лет он жил  у нас и до моего рождения и после. Звала она его также Ваней, хотя он себя называл Иоанном и был из старообрядцев. Когда она жаловалась ему на свою судьбу, а я уже мог слышать и даже запоминать, хотя понимал это позже, он звал её
в  скиты, говоря, что там ещё сохраняются осколки царства русского, традиции и устои, святая вера. В любви он допускал больше вольности, говоря, что это не грех, а это божье допущение.
    Раскулачивание коснулось многих, но если дом, где родилась мать, отняли, то
родные её  матери, моей бабушки, потеряв почти всё хозяйство, дом всё-таки сохранили, а потом как-то обжились и именно в эту деревню мы поехали во время войны, когда бомбы иногда падали совсем рядом на узловых станциях, хотя фронт был далеко. В деревне сохранялся уклад и быт, даже церковь обратно открыли. Бабушка была верующей и меня водила в церковь, хотя я уже был пионером, довольно начитанным, благодаря матери. Когда я ходил с деревенскими в лес за ягодами или в ночное с лошадьми, я мог рассказывать разные приключения, прочитанные в книгах. Если что-то забывал, то добавлял от себя, сочиняя на ходу. Я ещё в посёлке научился целоваться с девочкой, которая была старше меня и давала мне, как она говорила уроки любви, то и с деревенскими девочками, старше меня я был настолько ласков,  насколько они со мной, особенно если ходили в лес или по возвращения из леса, если заставал дождь, забирались в сеновал на сено.
    Пока мы жили в деревне, я ходил в сельскую школу, учился легко много брал читать книг в сельской библиотеке. Там был полумрак вечером, света настольной керосиновой лампы было недостаточно, чтобы осветить полки с книгами. Библиотекаршу
заменяла дочь, которой было лет пятнадцать, а мне четырнадцать, когда мы с ней нечаянно столкнулись в узком проходе и невольно наши лица оказались так близко, что мы поцеловались, а потом уже взасос.
    - Тут есть такая книга,- покраснев сказала Зина  и достала большую книгу с репродукциями художников. Сначала шли портреты полуобнажённых женщин. - Вот смотри
у этой груди немного больше чем у меня.
    - Да не может быть!- воскликнул я - это же принцесса, а ты простая деревенская
девочка, не могут быть у тебя такие же красивые груди!
    - А вот и могут!- и она показала и дала мне потрогать свои груди, а я ещё в посёлке от первой своей любви знал, что девушке приятно, когда у неё сосут груди.
И я пососал сначала одну, потом другую.
    -Так приятно- прошептала Зина.
    - Ну тут совсем нагие испанки да француженки, но и у русских девушек ни чуть
не хуже. Я бы тебе показала, да вдруг зайдут и может тебе ещё рано. Подрасти, а летом, если придёшь на рыбалку близко к нашей деревне, а я буду купаться, может и покажу, насколько я красивая.
     Но ещё до Зины мне все свои прелести показала одна  молодая вдовушка. Муж её хотя и вернулся в сорок третьем израненный с фронта, но не прожил даже года. Нельзя ему было надсаждаться на сенокосе, а он себя не жалел. Когда метал сено, поднял на копну побольше беремя сена  и отрылось кровотечение. Пока остановили кровь, потерял немало. Работы в деревне было много и в основном тяжёлая. Легко было только ворочать или ворошить сено, чтобы оно быстрее сохло и подвозить на лошади на дровнях сено к копнам. Правда косить, пока роса или  вечером тоже было не так тяжело, особенно если во время точить и править косу.
    Вот молодая вдовушка, звали её Рая, и попросила меня после колхозного покоса
помочь ей донести ношу иван-чая для козлушки. Я помог и по дороге мы увидели ещё заросли иван-чая у реки.
    - Может сходим, ещё по ноше принесём, заодно и искупаемся, а я тебя перед тем
тебя молочком козьим напою с витушками.
    Я согласился, тем более, что бабушка витушки не пекла. Витушки похожи немного на калачи  и если сдобные, то довольно вкусные.
    Рая угостила меня козьим молоком с витушками и дала выпить сырым яйцо. Потом
мы оставили грабли и  взяли две верёвки для нош. А ещё Рая взяла морду или векшу,
плетёную из прутьев для ловли рыбы. Мы быстро нарвали иван-чая и заложили морду.
Пока я любовался красивым закатом, выплывающим над рекой, Рая сняла через голову
платье и предстала передо мной грудастой, округлой в бёдрах, совсем без ничего.
    - Как тебе я?
    - Как на картинке... - ответил я
    - На картинке можно только смотреть, а меня можно и потрогать.
      Я встал и сначала поцеловал ее в соски грудей, а потом в губы.
    - Ну раздевайся! Тут по шейку, а вот там у мельницы и глубже. Плавать то умеешь?
      Плавал я неплохо и пока мы плавали до мельницы, где крутилось огромное  колесо, с которого падала вода и брызги казались золотыми на фоне заката, потом обратно, в морду набежало немного рыбы.
     - У тебя бабушка печет пироги. Вот ты возьми тесто и немного смочи. буквально капни валерьянкой, у неё наверняка есть и морда должна быть и приходи завтра вечером, вместе покупаемся и половим рыбы, -говорила Рая, прижимаясь ко мне всем телом и обнимая меня.
     - Вот ведь и мельнику приходится давать. чтобы без очереди смолоть зерно для муки.
     - Чего давать?
     - А то ты не понял. Могу и тебе дать -сказала она и спела частушку:
       Ты почто меня не любишь,
       Я теперь богатая.
       Титьки выросли большие
       И она лохматая.
    И мы любили друг друга на ношах иван-чая.
    На другой вечер я не только морду, но и удочку захватил. На удочку я поймал на
перекате под  плотиной мельницы хайрузов, по локоть и несколько больших окуней. Так, что Рая меня обнимала и целовала как добытчика.
     Только мы успели покупаться, как стал накрапывать дождь и Рая сказала, что понежиться можно и в её мезонине, сначала сварив уху.
     В мезонине, когда мы обнимали и целовали друг друга, она так нежно меня ласкала, что я очень возбудился и она взгромоздилась сверху на меня. Мне так даже больше  понравилось.
     Потом были дождливые дни и мы с Раей не встречались ни  на сенокосе, ни на реке. Я рыбачил удочкой в другой стороне от деревни. И вдруг вижу подходит женщина, повыше Раи и ещё грудастее и задастее её, раздевается и бултых нагишом
прямо чуть не в самый омут. Я стал раздеваться, потому, что понял, что её сейчас
занесёт в самую середину омута, где крутится вода. Зайдя выше пояса в реку, я протянул ей удилище и она одной рукой скользя по удилищу и цепляясь за него. другой и ногами помогала себе плыть. Наконец она дошла до меня и обняла.
     -Ну, спаситель, проси чего хочешь... А всё равно бабе нечего дать кроме того, что у ней всегда с собой. И тут же на берегу мы отдались любви. Глафира также была вдовой, в отличии от Раи у неё была дочь немного младше меня, поэтому она домой меня не звала, а позвала назавтра утром покосить с ней для коровы на берегу впадающей в реку речки. Когда мы втроём , с ней и её дочерью Наташей порядком уже выкосили и попили молока с хлебом и ещё киселя, прилегли на скошенной траве  у березы, мне вздремнулось. Слышу сквозь дрёму дочь говорит матери.
    - Мама, а мне Петя так нравится, хочется его поцеловать, пока спит.
    - Ну поцелуй, а другое тебе ещё рано.
     Я чувствовал неумелые поцелуи, но не хотел открывать глаза. Потом почувствовал, как рука осторожно щупает моё тело ниже пояса.
    - Я же сказала, что тебе ещё рано.
    - Да я только удостовериться всё ли у него в порядке. Вдруг да он на мне женится.
    - Да он скорее на мне женится, я в самом соку, а ты ещё не доросла.
    - Да ты же мама старше его.
     - Ну и что, вон в соседнем сельсовете отец погиб на войне, так сын на мачехе
женился, разница такая же, как у меня с ним.
     - Неужели живут, любя?!
     - Да уж от этой любви ребёнок родился. Баба им сродни рассказывала, что осталась у них ночевать , а спать не могла , что в полнолуние видно, как мачеха
взгромоздилась на парня и пошла скакать, только груди подпрыгивают. И так не один раз за ночь. А у меня ещё силы, здоровья и страсти не меньше, чем у той мачехи.
Ты, кстати сходи-ка покоси за  кустами.
     Когда Наташа ушла и зазвенькала её коса, я ощутил поцелуи Глаши от губ и шеи
всё ниже и вскоре она уже оседлала меня так, как та, о которой только что рассказывала.
     В селе была только семилетка. После семилетки мы с другом хотели бежать на целину, поработав на севе прицепщиками и даже немножко освоив трактор. Но денег нам хватило до середины пути.
    Вышли мы на станции, зашли на вокзал и не знаем что делать.
    Слышим рядом девушки нашего возраста говорят, что приехали поступать в техникум на мастеров-сыроделов, только не знают, где он находится.
   - А стипендии там дают ?- спросил у них друг.
   - Дают, кто хорошо сдаст экзамены и кто в школе хорошо учился.
    Друг узнал, как пройти к техникуму и мы всей компанией двинулись. Оказалось нас трое ребят на всём курсе,  а остальные девушки. В общежитии нас поселили к ребятам механикам, но поневоле мы часто бывали в девичьем общежитии на собраниях группы и на днях рождения. После стипендии девчата сбрасывались на бутылку красного, благо закуска у них была своя - картошка из ближайших деревень и самодельный сыр. Потом доходило до объятий и поцелуев. Однажды в самый разгар , когда уже дошло до близости, постучалась учительница. Девушки струхнули. Я только переживал за стипендию.
   Алла Игнатьевна, преподаватель техникума, молодая с выдающимся бюстом женщина наполовину была привлекательна, но слишком широка в бёдрах и как говорят в народе
низкозадая и коротконогая.
   - Не слишком ли вас много девчата, на одного парня? Ещё подерётесь из-за него.
Да и последствия могут быть. Ладно бы на последнем курсе, может бы и до свадьбы дошло. Некрасиво будет, если у кого юбки в талии сходиться не будут. Ну да ладно,
я вас предупредила, а вашего кавалера я попрошу меня проводить, а то уже темно,
а на улицах и хулиганы могут быть.
    Когда мы вышли, Алла Игнатьевна, сразу перешла на ты.
    - Что же .Пётр, на зелёных ещё девчат заришься, когда есть зрелые женщины, опытные во всех отношениях, знающие, как можно обойтись без последствий. Или боишься меня до дому проводить, чаю со мной попить... Было у тебя что со зрелыми
женщинами?
    Я сказал, что было в деревне со вдовушками.
    - Тем более. Я можно сказать также вдова. Мой жених, сделавший меня женщиной,
погиб в борьбе с литовскими бандитами. Ты как раз мне его напоминаешь сложением,
люблю широкоплечих  мужчин, Надеюсь не только в этом у тебя мужская сила?
    Она взяла меня под руку и ,притянув к себе, поцеловала.
    Когда пришли к ней в небольшую комнату в коммунальной квартире, она вскипятила чайник и достала чекушку водки, нарезала ломтики сыра.
    - Выпьем за более близкое знакомство. Надеюсь, не злоупотребляешь.
    Когда я сказал, что не пью и не курю, она тут же расстегнула верхние пуговки
блузки. Глаза её заблестели, когда мы выпили за любовь. Она убавила свет керосиновой лампы и в полусумраке стала раздеваться. И когда я разоблачился, повалила меня на кровать.
    - Надеюсь, всё, что произойдёт, будет нашей тайной  и никому...
    Я заглушил её слова поцелуем, потом она подставила моим губам соски своих рос-
кошных грудей и раздвинула свои короткие ноги. Отдавалась со страстью и стоном. Женщиной она оказалась очень страстной, но в  то же время и умной. Она решила, что
сойдясь в постели, мы сойдёмся во всём и что её будущий муж должен получить более
существенное образование, что одновременно с техникумом я должен учиться в вечерней школе, чтобы независимо  от специализации техникума выбрать достойный институт. Если я буду её мужем, она мне поможет.
     И Алла действительно изо всех сил делала из меня мужчину под себя, как она представляла. Учила меня манерам, взяла в библиотеке учебники и вскоре я сдал за восьмой класс и стал учиться в девятом классе вечерней школы, которую закончил одновременно с техникумом. Перед поступлением в институт мы поженились. Я стал учиться на инженера и когда Алла ушла в декрет, я стал захаживать к своему приятелю ещё по техникуму, который помогал мне разобраться в высшей математике.
У него была дочь лет тринадцати и довольно смазливая, несколько полноватая жена. Когда у меня родился сын, она стала смотреть на меня иными глазами и несколько раз сказала, что она всегда мечтала о парнишке, а получилась девочка. Как-то я зашёл, когда муж был в командировке, мы выпили с ней по чарочке,
поцеловались и она призналась, что отдалась бы мне. если бы была уверена, что в результате будет сынишка.
    Я пожал плечами и думал на этом всё закончится, но она спросила. не разбираюсь ли я в печах. Я сказал, что в деревне помогал печнику в  перекладке и ремонте печи, но что это грязная работа, а я не в рабочем.
   - Ничего, я тебе дам чёрный халат.
   И сказав дочери, что идёт по делам, она повела меня к своей  тёте в примыкающую к посёлку деревню. Ремонт печи оказался небольшим. Я прочистил все дымоходы, нащипал лучины, отодрал от берёзового полена бересту. Я знал, что бывают воздушные пробки и надо сначала зажечь щепки. тяга оказалась хорошей, горело без дыма.
  - Ну вот спасибо, а то замучилась с дымом,- сказала хозяйка.
   Она поставила на стол бутылку, рюмки и колбасу.
   - Рюмочку и я с вами выпью, а больше не буду, ведь у меня сегодня баня.
   - Тётя, - вдруг сказала Рая, когда мы выпили по рюмочке.- Надо бы гостю после
грязной работы помыться.
   - Ну мойтесь хоть оба, только воды с колодца захватите по ведру, а горячей там хватит.
    Так мы с Раей впервые предстали друг перед другом нагишом. Сначала конечно помылись, а потом она мне потёрла спину, а когда я ей тёр, она прогнулась и как-то всё получилось само собой. А потом ещё на полке. Вернувшись мы выпили ещё по рюмочке, закусили, а дождавшись тетю из бани, допили остатки.
    - Ну я ложусь в избе, а вы можете в горнице лечь, куда Вам на ночь идти. Утречком убежите. Тем более завтра воскресенье, на работу вам не надо.
    Давно у меня не было такой страстной ночи любви.
    И при следующей командировке мужа Рая потащила меня к тётке в баню.
    После рюмочки красного винца тётка попросила поправить дверь из предбанника в баню, которая застревает, зацепившись за половицы. Я попросил топор и  рубанок. Сначала вывернул половицы и стесал, где они ложились на балки, а потом построгал
там , где в них упиралась дверь. Потом мы с Раей мылись и ласкали друг друга как
в прошлый раз и также спали в горнице , прерывая сон страстными лобзаньями. Вскоре Раю потянуло на солёненькое и она сказала, что беременна.
   Я уехал на сессию в институт, а когда вернулся, меня ждало письмо от матери, что бабушка в деревне болеет и она хотела, чтобы я приехал. У меня в заначке денег было только на дорогу. Алла не очень хотела мне давать, разве что немного,
ссылаясь на то, что главное для нашей семьи прикупить хотя бы комнату в коммуналке. Я пошёл к своим друзьям. У Раи уже был заметен животик. Улучив момент, когда муж ушёл покурить, я попросил у неё денег.
    - Да я бы дала, но ты посмотри на дочь, у неё всё лицо в прыщах, она не хочет идти в школу. Может в вашей деревне есть народные целители, которые могут её избавить от этой напасти, тогда бы я дала на дорогу и тебе и ей, и на питание.
    - Раньше были, возможно и сейчас остались, Знакомая моей бабушки сколько раз её исцеляла.
    - А то девке четырнадцать лет, скоро пятнадцать будет, а она с таким лицом, что на люди показаться стесняется. В её время я уже с парнями кадрила.
     Когда дочь выглянула на разговор, она сказала:
    - Доверяю тебя Петру, можешь даже целоваться с ним дорогой, если он не побрезгует такой прыщавой, только не обрюхатей, как я .  Мне в самый раз, а тебе
ещё рано.
     Когда мы сели в поезд, в одном купе оказались две женщины. она средних лет, другая постарше. Та, что была средних лет увидев прыщавое лицо моей спутницы,  сказала:
   - У меня было такое же, как у Вашей дочери ,лицо...
   - Да она не дочь мне...
   - Ну. племянница...
   - И не племянница, а дочь моих друзей.
   - Так Вы похитили её!- заговорщически сказала она.- Так начинайте сразу лечить её любовью. Только любовь может очистить лицо. Можно занавесить простыней нижнюю полку и приступайте к делу!
   - Ну, может не так сразу и не здесь, а сначала в туалете, может она ещё девочка и надо взять бумаги, тряпочку, - сказала та. что постарше  и наклонившись к Оле, спросила- А месячные давно были?
   - Да вот только что кончились.- стыдливо залившись румянцем, сказала Оля.
   - Самое время. Как раз после месячных и пред месячными, если заниматься любовью, можно избавиться от прыщей. Мне помог мамин родственник. Кроме того, что я избавилась от прыщей, у меня груди выросли, бёдра округлились, я стала намного красивей и он на мне женился. И она шепнула на ухо Оле о том, сколько раз после
месячных и пред месячными надо заниматься любовью.
    Я достал маленькую водки, а женщины бутылку красного. Мы выпи, закусили, а вечером я пошёл с Олей в туалет. Там я целовал её в губы, едва касаясь, а вот соски целовал дольше. Она меня торопила, чтобы я приступал к главному. Я предупредил. что сначала будет больно, она обещала терпеть. Конечно, потом пошло лучше. Когда мы вернулись, женщины уже завесили простынёй нижнюю полку и мы легли.
Среди ночи Оля разбудила меня.
   - Давай ещё, она сказала сколько раз.
   - Ну это не значит, что за одну ночь, а в несколько ночей.
   - Я хочу, чтобы быстрее прошли эти проклятые прыщи.
    И  я любил её , сколько хватало моих сил в разных позах, чтобы не было однообразия. И говорил шёпотом ласковые слова.
    Утром наши спутницы собирались выходить.
   - А всё-таки признайтесь, что вы похитили девушку!
   - Да не похищал, мать сама её со мной отправила и сказала целуйтесь, только чтобы не обрюхатела.
    -Ну. значит мать благословила вас, надеясь на самые серьёзные намерения.
    На другой станции сели молодожены и так же , как мы, завесили нижнюю полку.
    В деревне мы вместе с Олей ходили в баню. И там при взаимных ласках Оля сказала, что так полюбила меня, что хочет стать моей женой. Я промолчал.
    Бабушке стало лучше. Мать пробовала меня спрашивать, серьёзно ли у меня с Олей, не занесло ли меня, я отвечал, что видно будет.
    Ходили мы к местной целительнице. Та сказала, что правильно мы делаем, что любовь очищает кровь, но посоветовала ещё на лицо наносить мужское семя, смешанное с ложкой мёда и ложкой творога и соком подорожника или столетника. Что мы два дня у бабушки и делали. Прежние мои подруги, видя меня с молодой невестой, как они считали, не приставали. Обратную дорогу мы опять занимались любовью, несмотря на подвыпивших молодых женщин, которые пытались меня переманить.
    Мать с Олей рассчитали неделю до месячных и мы уходили с Олей к тетке матери,
которая отнеслась с пониманием и даже не жалела алое на маску для лица. Конечно в горнице, когда мы оставались одни, это не то что в поезде или у бабушки.
Оля совсем не стеснялась меня  и всё чаще инициатива переходила к ней, ей понравилась поза гейши сверху. И всё чаще она говорила, что разница в возрасте не играет роли.