Леший 2 Глава 1 Хороший

      «Короткий путь всегда заминирован».
      «Если противник в пределе досягаемости, то и ты тоже».
      (Законы Мерфи)

На опушке жиденького придорожного лесочка, пропустив Людмилу вперед, Леха оглянулся. Огорошенный Коля стоит в дверях автобуса, вцепившись в поручень, борясь с желанием кинуться вдогонку. Молодец, сообразил, что не след светить их знакомство. Вокруг десяток глаз и ушей жаждущих увидеть, услышать и довести до сведения. Улыбнулся, сделал ручкой «до свидания».

Туристическая карта Иркутской области, Вась-Вась снабдил, лежит в рюкзаке без надобности. Пока по Лене шли, маршрут как «Отче наш» выучил. Только что проехали поворот на деревушку Бутырки. К твоему сведению, там люди живут, а не сидят. До Иркутска километров двадцать пять, но по Якутскому тракту дорога заказана. Велика вероятность, что обиженные братки кипеш поднимут. Своих подтянут, да и ментов могут подключить.

Впереди, в десяти километрах, крупный поселок Хомутово. Из него можно перекинуться на Александровский тракт. Он тоже в Иркутск ведет...
***

На Центральном рынке Иркутска в салоне сотовой связи купили пару новых мобильников. Рядом, у трех забулдыг, приобрели подержанный, скорее всего ворованный, телефон. С него позвонили  Люсиным родителям. На возможную прослушку решили наплевать. С какого перепуга ментам прослушивать родственников какой-то «потеряшки», кто им даст санкцию? А если что, никакой новой информации супостаты не получат. Ну, прознают, что Людмила в Иркутске. Ну и что? Ищи-свищи ее в миллионном городе. А для себя ценную информацию получить могли, и получили. В последнее время к Люсиным родителям зачастил следователь, ведущий дело о ее пропаже. Все лето от них прятался, а теперь проходу не дает. Все выпытывает, нет ли каких сведений о дочери. Значит, бандюки подключили «оборотней в погонах». Значит, серьезные люди стоят за всем этим, и Люся представляет для них опасность. А по третьему закону Ньютона – «Сила действия равна силе противодействия», они представляют для Люси не меньшую угрозу.
***

Ольга Владимировна, укутанная в плед, сидит в старинном добротном кресле на террасе. Кресло помнит еще царя-батюшку Николая Александровича, при жизни «Кровавого», а ныне Мученика, Искупителя Святой Руси.

В семейном альбоме хранится дореволюционная фотография ее прадеда, земского врача, сидящего в этом кресле. Сносу ему нет. Сменить обивку, покрыть лаком, еще сотню лет послужит. Но видно не судьба. Не переживет кресло свою нынешнюю хозяйку.

Зять спит и видит дом продать, деньги в очередную авантюру вложить. Квартиру в Балашихе, которую им на свадьбу подарили, профукал, а все не угомонится, уж больно чешется у него в одном месте.

С весны все четверо, зять бизнесмен, дочь домохозяйка, два внука, студенты Плешки* живут у нее в Мытищах – Содом и Гоморра. Летом еще куда ни шло, на даче можно отсидеться.

По мере сил в огороде ковыряется, дочка раз в неделю продукты привозит. Внуки, не говоря про зятя, носа не кажут. О такой ли старости мечтала?

Мелочи все это. Беда с другого бока. Вначале Михалыч сообщил о гибели невестки Лены, внука Вовочки и Лениных родителей. Через неделю три полицая заявились, объявили что Леша сбежал. Обыскали дом, допросили, угрожали.

Больше месяца прошло. От сына ни слуху ни духу, а эти все ходят и названивают. Вот опять, легки на помине. Телефон заиграл мелодию из Винни Пуха, Леша установил когда подарил. Номер незнакомый, отвечать не стала. Через минуту звонок повторился, номер тот же. Достали... раздраженно спросила:

— Что надо?

— Здравствуй мама…
***

Разговор с мамой получился коротким, деньги на телефоне кончились, но главное сказать успел – «жив, здоров, на свободе». Телефон растоптал и утилизировал в ливнесток.

Снять квартиру оказалось проще простого. Здесь же, на Центральном рынке, в будке с надписью «Сдам-сниму комнату, квартиру» получили адрес в центре города, и телефон хозяйки. Квартирка чистенькая, однокомнатная. Хозяйка старенькая, добрая. В цене сошлись, не торгуясь.

В каком городе России нет улицы Ленина и Маркса? В Иркутске они где положено, в самом центре. Если с тобой местная женщина, то путеводитель по бутикам не нужен. На одной улице Маркса их понатыкано как в Париже вокруг площади Бастилии.
Припомни парижские бутики, на худой конец – лондонские. Уверяю тебя, иркутские им не уступают, а по ценам даже превосходят.

Вначале нарядили Леху. Джинсы, кроссовки, пара рубашек и кожаная куртка. За полчаса управились.

Женский шопинг это тебе не партия в домино – два футбольных матча с одним овертаймом и послематчевыми пенальти. Леха тут не новичок. Было дело, потаскался за супермоделью по магазинам, сыт по горло. В самом начале шопинга, у двери в парикмахерскую, выпросился на волю.

До пенальти дело не дошло, управилась за четыре часа. Все это время Леха не скучал в сквере на лавочке. Три раза отшил продавцов ворованных телефонов, дважды отказался «сообразить на троих».

Результат превзошел самые смелые ожидания. В бутик вошла невзрачная темноволосая отрепушка. Вышла голливудская звезда, ослепительная блондинка. Мать родная не признает. На то и расчет.

Светло-бежевый брючный костюм классического стиля дополняли белая блузка, сумочка, в тон костюму, и туфли того же цвета на немыслимых каблуках. Поверх описанного великолепия, пучеглазые темные очки.

По пятам следовал улыбающийся холуй с двумя свертками. В одном, в чем пришла. Во втором, что не налезло. И самое интересное – деньги остались, обоим хватит… на мороженое.

Если внимательно присмотреться, от Люси маленько виднеется – ушки без сережек, шейка без колье и пальчики без колечек. Француженка Марин Ле Пен может себе это позволить, но для русской девушки неприлично голой ходить. Ювелирный шопинг после шмоточного закономерен как водка после бани.

Мерлин Монро пела: «Бриллианты для девушки лучшие друзья». Людмила тоже так считала, поэтому Леха выбрал изумруды. Во-первых, в цвет ее глаз. Теперь будешь знать, какие у Люси глаза. Во-вторых, появилась идея приладить камушек из ботинка к обретенному изумрудному колье.

Для полного счастья не хватает средства передвижения. На Авто-Сити, есть такое чудо в Иркутске, купили по генеральной доверенности, по сходной цене внедорожник Хендай. Тебе интересно, где Леха «права» взял? Там же, где и паспорт, – Ерофей притащил в комплекте с ИНН, СНИЛС и медицинским полисом.

При оформлении у нотариуса впервые предъявил паспорт Григория Ивановича Птахова. Прокатило. Толстая важная бабенция в очках придирчиво сравнила карточку в паспорте с Лехиным «фасадом». Там и там крутой мужик в бороде со шрамом под левым глазом. Борода у Лехи натуральная десятинедельная ухоженная. Шрам фальшивый, но выглядит правдивее настоящего – Люся намедни суперклеем намалевала.
***

Очухался на чем-то твердом и холодном. Ни рукой, ни ногой не шевельнуть. Спеленали как египетскую мумию – руки, ноги, рот замотаны скотчем. Видел как в аэропортах чемоданы обматывают? Леху также упаковали. В сравнении с этим наручники и кандалы, считай, вершина гуманизма.

Все материальное существо болит, будто день-деньской пролежало на тропе мигрирующих носорогов. Хотя откуда здесь носороги? Они вроде в Африке и не мигрируют вовсе. В раскалывающейся голове непрерывный противный гул.
Душевное состояние не в пример хуже – так проколоться. Говорят, снаряд в одну воронку дважды не попадает. Врут, тюкнули по темечку аккурат в то место, что в сортире на зоне и опять чем-то железным.

Лежит на полу в каком-то подвале. В стене под потолком небольшое зарешеченное окошко, тускло освещающее помещение. В дальнем углу ступеньки к приоткрытой двери. Перед глазами остроносые грязные ботинки. Левый раздавил окурок, правый ударил в пах:

— Где девка? – удар в голову.
— Где девка? – удар по ребрам
— Где девка? – удар в пах, и по новой:
— Где девка?...

По такой схеме допрашивал «Пивной бочонок» когда Апостола
подстрелили. Никаких инноваций, разве что бьют ногами, а не дубинкой.
Вопрос про девку Лехе нравился – не знают твари, где Люся. Его спрашивают и бьют, спрашивают и бьют, не давая говорить. Собственно его не допрашивают, его убивают.

Исповедует двухметровый солитер, соплей перешибешь. Рыжий крепыш, похоже начальник, прохаживается в пяти метрах, руки в карманах куртки, Лехиной куртки. Подошел ближе. Не вынимая рук из карманов, ударил ногой в челюсть. Не то, чтобы сильно, просто так, для порядка. Чертыхнулся, заметив кровь на ботинке. Вытер о новую Лехину рубашку. Ударил в живот. На этот раз от души вмазал.

В кармане Лехиной куртки заиграл «Мурку» чужой телефон. После короткого разговора Рыжий проинформировал подельника:

— Корней отзвонился. Едет. Пошли встречать.

Солитер залепил Лехе глаза скотчем. Почему раньше не залепили? А какой смысл? Этих двух и так видел, а новенького светить не хотят. Сие внушает надежду – зачем лишать зрения, если мочить надумали?

Шаги затихли, дверь скрипнула. Тихо, как в могиле, темно, как у негра в жопе. Рот, полон загустевшей крови, потроха – сплошная гематома. И ребрам изрядно досталось. Хорошо если найдется пара не ломанных. Каждый вздох сопровождается невыносимой болью, впору вовсе не дышать.

Напрягся, пытаясь разорвать путы, – «дарма праця», как говорят в «Незалежной». Из всех органов чувств функционирует лишь слух и обоняние. Тоскливо и жутко, хоть помирай. В таком месте и в таком положении умирать не хотелось, умирать вообще не хотелось. Что же все-таки произошло?
***

Леха хорошо помнит, как ехал за Ниссаном, стараясь держаться через одну-две машины. Этот «праворукий япошка» с раннего утра торчал возле Люсиного дома то с одой стороны, то с другой, но обязательно так, чтобы просматривался ее подъезд. Очень любопытно кто выставил «наружку». За кем понятно – Люсю пасут. В машине двое, рыжий и длинный. Филеры* снялись ближе к полуночи.

Проехав полгорода, Ниссан завернул во двор. Леха, припарковался через квартал, вошел с другой стороны. В Ниссане никого. Взял под наблюдение окна ближайших к нему подъездов. Минуты не прошло, зажегся свет в окне шестого этажа третьего подъезда.

Подъезд тесный, полутемный, провонял мочой, кошками, блевотиной и еще чем-то омерзительным. Шагнул на лестницу, удар по затылку, в глазах молния. Последнее, что отпечаталось в сознании, – короткий хохотунчик.
***

От ярости зарычал, дернулся. В ответ резкая боль по всему телу. Вновь провалился в спасительное небытие. Пришел в себя от легкого прикосновения к шее в области сонной артерии. В висках стучало, будто по ним с двух сторон лупил паровой кузнечный молот. Непроизвольно застонал.

— Тихо, не кипешуй …

Под повязку, закрывающую рот, осторожно протиснулось что-то узкое и холодное. Через мгновение Леха с облегчением выплюнул душивший сгусток крови.

— Ты кто? – Хотел спросить Леха, но губы и язык не слушались. Получилось что-то из разряда «пых-пых». Однако визави понял:

— Я хороший. Лежи не дергайся...

Глазную повязку Хороший содрал рывком, вместе с бровями. Открыл глаза. Возле копошится тщедушный мужичонка, усердно кромсающий ножом путы на руках и ногах. Кровь, хлынувшая в затекшие конечности, пронзила тысячей иголок, – благодатная боль, возвращающая к жизни.

Хороший помог встать. Подставив плечо, потащил в темный угол подвала. Зачем, понял, когда разглядел открытый канализационный люк. Руки и ноги будто ватные. Кое-как, не без помощи Хорошего, протиснул в люк филейную часть, нащупал ногой лестничную скобу. Освободитель, придерживая за шиворот и подсвечивая фонариком, помог Лехе убраться в колодец целиком. Кисти рук скобу не держали. С трудом зацепился локтями – бицепс, слава богу, работал.

Загремела входная дверь. Хороший, как танкист при сдаче норматива на посадку, влетел в люк, оседлав Леху. Такого кавалерийского наскока Леха не сдюжил, мешком свалился на дно. Благо не очень высоко, да и падать «десант» умеет – на полусогнутые и на бок.

Хороший, держа фонарь в зубах, закрывает крышку люка. Первая пуля прошла выше. Вторая, срикошетив от крышки, с визгом ушла в потолок.

Надо ноги делать, а Хороший все возится с крышкой, прилаживая ее шипы в гнезда люка. Что он телится, недоумевал Леха, и тут крышка улеглась на место. Сразу стало тише и уютнее. Выстрелы доносились будто с того света. Хороший, как обезьяна, скатился вниз:

— Вот и ладушки! Теперь у нас есть время. Без монтировки они крышку не поднимут. А до монтировки еще надо додуматься, и не факт, что она есть в их машине. А пока сообразят и сбегают, нас и след простыл.

Шли, пригибаясь по невысокому узкому тоннелю, обвешанному нескончаемыми пучками кабелей и проводов. Кабельный коллектор, догадался Леха. Хорошо не канализационный.

Метров через двадцать Хороший остановился, пропустил Леху вперед, сунул фонарь: «свети». Сам, присев на корточки, принялся манипулировать руками, будто веревку распутывал, но самой веревки не видать. Потом что-то блеснуло, и Леха догадался – рыболовная леска! Хороший аккуратно и осторожно закрепил леску поперек тоннеля на уровне колена. Не говоря ни слова, отобрал фонарь и двинулся дальше. Шагов через пятьдесят остановился, осветил пучок дюймовых картонных трубок, привязанный горизонтально к кабелю на стене тоннеля:

— А это сюрприз погоне. Зацепят веревочку, и получай в рыло новогодний салют из тринадцати стволов. Мало не покажется, что-что, а фейерверки китайцы делать умеют. Они инстинктивно на пол лягут, а я как раз по полу и прицелил. Много бы дал, чтобы хоть одним глазком взглянуть, как эта мразь будет визжать и извиваться.

Чугунная крышка люка громыхнула будто над самой головой, луч фонаря и сразу несколько выстрелов. Пули, многократно рикошетя, запрыгали по тоннелю. Хороший поскакал как заяц, Леха едва за ним поспевал.

Через минуту свернули в боковой тоннель и тут началось... Если тебе доводилось попадать под обстрел залповой установки «Град» и выходить из-под него в сухих штанах, не факт, что на месте наших героев ты остался бы с неподмоченной репутацией.

Вначале полыхнуло зарево, потом заработала реактивная артиллерия. Очередь из тринадцати выстрелов слилась в единый вой, спрессованный и усиленный ограниченным пространством каменного мешка. Даже здесь, за углом в укрытии, жутковато. А что творится на линии огня?!