Подполковник

Когда корабль стоит у стенки (у причала) – это высшее состояние боевого духа моряка. Всегда можно найти предлог сойти на стенку, покурить, поболтать с корешами и даже выпить пива.

Этот день был необычайно красив и располагал к лени. Командир и зам ушли на катере на флагманский корабль на подведение итогов, старпом, по доброте душевной, не любил напрягать себя и других. И корабль накрыло маревом всеобщего похуизма.

Вот и долгожданная команда по кораблю: «Команде обедать!». Офицеры дружно собрались в кают-компании. Ведь голод не тетка.

Входит старпом и царственным жестом приглашает к столу. Слышна веселая перебранка, стучат вилки и зубы, мечутся вестовые.

Все как всегда!

Вдруг открывается дверь… и входит армейский подполковник. Входит молча. Ни «Здрасьте», ни «Приятного аппетита» - это для земных офицеров верх совершенства.

Он молча проходит до середины кают-компании, слегка задерживается, что-то соображая, а потом, минуя свободные места замполита и особиста, садится на место командира корабля. Воцаряется жутчайшая тишина.

Ведь место командира свято!

Даже командующий, даже главком, эти отпрыски Ушакова и Нахимова, никогда не занимают командирское кресло. Оно, как царский трон, принадлежит только одному.

Если бы сейчас воцарилась ночь, - это не вызвало бы такого внутреннего возмущения даже у меня.

- Ни *** себе! - это наш артиллерист, Васянович, выражает свое негодование.
 
И тут старпом, этот святой человек, поворачивается ко мне, выдвигает вперед свою могучую челюсть и, брызжа от этого мне в лицо флотским борщом (дал Бог соседа), говорит сакраментальную фразу, от которой мои редкие волосы зашевелились, - Доктор, кто это?

- А я откуда знаю? – от возмущения спазм сжал глотку.

- Ну, это же ваш… - он многозначительно поглядел на мои красные просветы на погонах.

Я поперхнулся, глаза покрылись слезами, лицо покраснело, как при апоплексическом ударе. Слов возмущения не было.

Тут раздались по кораблю три звонка, - на борт прибыл командир корабля.
Шевченко Григорий Николаевич слыл человеком прогрессивных взглядов. В нем не было гонора самодура и напыщенного павлина. Он ценил исполнительных и был строг к нерадивыми, и всегда оставался человечным.

Быстрым шагом он входит в кают-компанию. Традиционное: «Приятного аппетита!».

Все наши взоры устремлены на командира.

Что будет дальше? Жутко интересно. Неординарная ситуация всегда привлекает к себе внимание.

Наконец его глаза округляются. Он резко останавливается, шея и лицо багровеют.

Ни слова ни говоря, разворачивается и на выходе бросает старпому, - После обеда зайдите ко мне! Нам это, что валидол сердечнику!

Это значит, что старпома будут дрючить. Не все-то нас.
 
Проведенное расследование показало, что никто, - ни дежурный по кораблю, ни дежурный по низам, ни вахтенный у трапа не могли ответить, кто это был и как эта сухопутная сволочь попала на боевой корабль.

Естественно вся вахта была снята с дежурства и пошла череда оргмероприятий.
И марево всеобщего похуизма унесло легким бризом.