Леший 2 Глава 6 Следак

    "Ночь, улица, фонарь, аптека,
    Бессмысленный и тусклый свет.
    Живи еще хоть четверть века —
    Все будет так. Исхода нет.

   Умрешь — начнешь опять сначала
   И повторится все, как встарь:
   Ночь, ледяная рябь канала,
   Аптека, улица, фонарь".
  (А. Блок)

Восемь коротеньких строчек, написанных четырехстопным ямбом, принесли их автору мировую славу. Задумался мужик о смысле жизни, попытался разобраться, зачем человек приходит в этот мир, сделал нелепый вывод о ее никчемности и бестолковости, а сам гением стал. Нам бы так!

Мне по душе другой Блок:

   «Всегда хочу смотреть в глаза людские,
   И пить вино, и женщин целовать»

Положа руку на сердце, скажи честно, разве не в этом смысл жизни?

Блоковская цикличная безысходность «Аптека, улица, фонарь» в жизни следователя по особо важным делам, подполковника юстиции Федорцова Власа Афиногеновича, мы его помним как Афигеныча, была несколько разнообразнее – кабинет, СИЗО, суд, кабак. Последняя субстанция*, кабак, завершала дневной круговорот.

Завсегдашние визиты в ресторан с обильным угощением и возлиянием не предусмотрены денежным довольствием «важняка», поэтому руководство Следственного управления выделило Афигенычу «на прокорм» небольшой, но очень уютный ресторанчик «У Палыча» в десяти минутах пешком от «присутствия»*. Скромный столик на две персоны в углу, подальше от оркестра и танцевальной суеты, всегда к услугам следака. Влас от природы человек совестливый, поэтому денег «за прокорм» с ресторана не брал.

Подскочивший официант убрал со стола табличку «Администратор», смахнул салфеткой воображаемую пыль, отодвинул-придвинул кресло и с поклоном удалился. Вернулся с графинчиком водочки, литровой кружкой пива, холодными закусками.

После первой Влас не закусывал – изрядный глоток пива, и сразу вторую рюмку, и опять пиво. Кто сказал, что водка без пива – деньги на ветер? Водка без пива это статья 58-я пункт 1а – Измена Родине, десять лет без права переписки. Жаль Кукурузник* отменил статью в 61-ом, обезоружил нас в борьбе с Пятой колонной. Как было бы распрекрасно – зашел в ресторан некто похожий на Амнуэля Григория Марковича, заказал водку без пива, а мы, как завещал Высоцкий:

    «Вывели болезного, руки ему – за спину
    И с размаху кинули в черный воронок».

 Пусть потом из-за бугра клевещут, что мы гнобим инакомыслие. Кто им поверит? Какая политика? За водку бухарик сел. А то повадились немцы, женатые на латышках балабонить о русской демократии, бренча иноземными медальками, заработанными на шельмовании нашей Родины.

После второй можно и закусить. Закуска обычная, без изысков – балык осетра и тайменя, омуль соленый и копченый, куда от него на Байкале денешься, икра черная и красная, оленина копченая на ребрышках, охотничьи колбаски по-домашнему, окорок молодого кабанчика, буженина в брусничном соусе – каждый день одно и то же. 

За соседним столом трое заканчивали ужин – два простолюдина и один в очках. Разглядывая содержимое пустой бутылки, один из простых сделал концептуальное замечание:

— Прав был Демокрит – одну бутылку нельзя выпить два раза.

— Не Демокрит, а Гераклит, и говорил он про реку, – возразил очкарик.

— Какая разница, Демокрит-Гераклит, смысл в том, что нельзя одно и то же два раза.

— Нельзя.

— Получается, одну и ту же бабу нельзя два раза? – встрял второй простак.

— По Гераклиту нельзя, а по Демокриту можно.

— Это как так?

— По Гераклиту каждый раз баба уже не та, что была, – другая, новая. Эта штуковина диалектикой называется, он изобрел.

— Выходит у меня каждый день новая жена? Не замечал.

— Значит, ты живешь по Демокриту. Он материализм придумал. По его философии баба, какой была, такой осталась.

— Опять вранье. Женился я на молоденькой фигуристой милашке, а сегодня имею старую толстую стерву...

Подошедший официант прервал дискуссию. Философы расплатились, и нетвердым шагом двинулись к выходу.

Нечаянно подслушанный диспут натолкнул на размышления. Очкарик, видать, грыз науку в эпоху Марксизма-Ленинизма, когда на протяжении всего обучения, с первого до последнего курса, студент находился под неусыпным присмотром Истории КПСС, Диалектического и Исторического материализма, Политэкономии, Научного коммунизма – где десять, а где и двенадцать семестров кряду с обязательным госэгзаменом.  Мимо Афигеныча философия прошуршала за два семестра на первом и втором курсах. К окончанию института не то, что Гегеля и Канта, имя-отчество преподавателя из головы выветрило девочками и пивом.

Бараний шашлык, подаваемый по умолчанию «на горячее», подоспел, когда в графинчике осталось ровно на одну рюмашку. На данной стадии единения с Бахусом дневная усталость улетучивалась, сознание становилось ясным и безоблачным как звездное небо над Самаркандом. Именно в этот момент голову Афигеныча, как правило, посещала гениальная идея – заказать второй графинчик, который не заставил себя долго ждать.

Откуда-то из глубин подсознания, из самого глубокого его ущелья, всплыло словечко «дуализм». С чем его едят Афигеныч понятия не имел и тебе оно ни к чему. От латинского dualis – двойственный, и будет с тебя.

В сознание, помимо воли самого Афигеныча, влезли две ипостаси из услышанного – диалектика и бабы. Подобная ситуация была два года назад. Тогда в задрипанной пивнушке Миренска его посетила гениальная дуалистическая идея – деньги и бабы, благодаря которой он раскрутил убийство мента, звездочку на погон заработал, кабинет в Следственном управлении отхватил. А поначалу задача казалась неразрешимой.

Может и сегодня провидение дает подсказку на висяк по убийству семьи лесника. Кстати, убили родственников душегуба, который в мента стрелял, да и произошла эта бойня на заимке, где Афигеныч повязал злодея Павлова. Не многовато ли совпадений?

В прошлый раз его сразу осенило, будто шилом в жопу, а сейчас ничего на ум не идет. Бабы, куда ни шло, их к любому делу подтянуть можно, а диалектику куда пристроить?
***

За освободившийся соседний столик присели Красавица и Чудовище, ослепительная блондинка и здоровый бородатый мужик, страшный как черт. Столики в ресторане стоят сикось-накось,  Красавица оказалась в пол-оборота левым боком, мужик спиной и не мешает созерцать. А полюбоваться есть чем.

Блузка блондинки расстегнута ровно на две пуговки, чуть-чуть виднеются кружавчики бюстгальтера. Думаешь, забыла застегнуть? По себе меряешь, это ты ширинку застегнуть забываешь, а тут все продумано – «завлекалочка» называется. Расстегни на одну больше – исчезает таинственность, а вместе с ней тяга к познанию у тех, кто туда пялится. А пялятся уж точно не бабы – чего они там не видали?

Это уже не тактика – стратегия. Надо все так обставить, чтобы у мужика руки сами к третьей пуговке тянулись. Вот и ты глазенки вылупил, рот разинул, слюну пустил и шаловливыми ручонками к пуговке тянешься. Права Фаина Раневская: «Мужики от начала дней до их конца за сиськой тянутся». На эту приманку их, баранов курдючных, и ловят.

Рюмочка водочки, кусочек шашлыка, и по новой, вприглядку на блондинку. Парочка недолго рассиживалась, высосали через трубочку какой-то коктейль и встали. Девица направилась к выходу, мужик, резко развернувшись, уселся за столик Афигеныча.

Это называется «Встреча в неформальной обстановке с элементом внезапности», очень располагает к откровению. Для пущей убедительности Леха не стал «ненароком бицепс обнажать», а тем же «ненароком» приоткрыл полу куртки, из-под которой приветливо выглянула рукоятка ТТ в наплечной кобуре, после чего, отодвинув тарелку с закусками, выложил свои кулачищи под нос следаку.

У Афигеныча мелькнула мысль про макарыча* подмышкой, но визави как будто читал его мысли:

— И не думай, не успеешь… рот закрой.

Через три секунды табельный ПМ* следака припарковался за поясом пришельца. Будто почуяв неладное, подскочил официант, качок-охранник у двери сделал «стойку» – руки растопырил, весь подался вперед, напрягся, того гляди в штаны наложит от усердия.

— У вас все в порядке? – официант обратился к Афигенычу, ответил Леха, не удостоив лакея взглядом:

— Еще графинчик, два пива, шашлык и побыстрее.

— Да, конечно, пожалуйста … – поддакнул следователь по особо важным делам.
Официант, со словами «будет исполнено» удалился, охранник обмяк, повернулся в другую сторону.

Представь себе, в приличном ресторане шашлык не обязательно ждать два часа. Если вежливо попросить, через пять минут подадут, а водку с пивом и того раньше.
Леха, узурпировав председательские полномочия, налил водочки себе и ракалии. Не путай «ракалию» (франц. Racaille –негодяй, мерзавец) с термином «фекалии», которые из внутренних органов, а Следственный комитет, да будет тебе известно, к МВД не относится.

По заведенному протоколу после первой не закусывали – пивком обошлись.
Афигеныч не сразу понял, кто перед ним сидит. Не просто в эдаком чудище бородатом со шрамами и перебитым носом, с ручищами, будто сплетенными из дубовых кореньев, распознать интеллигентного столичного «женского возбудителя».