Фот Евгеньич Никонов. Глава 1

    Фот Евгеньич Никонов живёт в удобном, теплом кофре, вместе со своими сменными "глазами". Он просто обожает выходить из своего дома и идти гулять с папой. Вот и сегодня папа взял его с собой. Просто так, на мир посмотреть, себя показать.

    А мир вокруг - ох, какой широкий. Вон цветной приземистый Мак'Дональдс со своей всему миру известной буквой "М" над входом, рядом с которым на открытом воздухе стоят стеклянные столики, а вокруг них сидят родители с детками. За Мак'Дональдсом автозаправка, куда беспрерывным потоком вливаются автомобили всех марок, всех цветов, всех национальностей. Прямо от заправки взмывает над Прибрежным шоссе высокий пешеходный мост. И все это каждую минуту, да что там минуту - секунду, иное, меняющееся. И так хочется все запомнить. Правда же, Фот Евгеньевич?

    А хочешь, мы с тобой поднимемся на мост, станем у его перил и я тебе покажу недалекую Хадеру(1)? А с противоположной стороны - наше теплое море, которое находится ровно посредине земли, а потому так и называется - Средиземное. Покажу серебряный эвкалиптовый лес за мостом, а чуть вдали широченный, исполненный важности и стремительности новый мост Ариэля Шарона, который построили над железной дорогой. Со сторону Хайфы ты, Фот Евгеньич, увидишь предгорья Кармель, теряющиеся в синей дымке.
    Я буду тебе показывать, а заодно расскажу тебе о твоих предках-предшественниках.

***

    Во дворе залаял Бродька, их довольно крупная темнокоричневая дворняжка, и женский голос позвал: "Эй, хозяева! Есть кто дома?"
Генка в одних трусах выскочил на застеклённую веранду и выглянул в сторону улицы. У калитки стояла почтальонша, с большой почтальонской сумкой на широком ремне.
    Несколько стёкол на веранде на лето всегда вынимали, и Генка через раму без стекла крикнул:
    - Тётенька почтальон, а мамы дома нет!
    - А мне мама и не нужна. Иди-ка сюда.
    Генка распахнул дверь, обежал веранду, прикрикнув по дороге на Бродьку, и по дорожке, выложенной битым кирпичом, подошел к почтальонше.
    - Тебе посылка. Геннадий Самойлович - ведь это ты? - спросила тётенька, читая большие лиловые буквы, написанные на материале обшивки чего-то кубического, что она держала в руках, химическим карандашом.
    - Ага, я. Только у меня же паспорта нет.
    - А ты свою какую-нибудь школьную тетрадку предъяви, на ней написано, - с серьёзным видом проговорила тетенька, но не выдержала и рассмеялась, так что сразу стало видно, что она совсем не тётка, а вовсе даже молодая девушка. - Да знаю я и Беллу Йосиповну и тебя. На, распишись вон в квитанции и забирай.
    Генка, прикусив кончик языка от усердия, вывел свои фамилию, имя и в конце поставил "взрослую" закорючку. Схватив коробку (подумалось: что-то она слишком легкая) побежал к дому, но опомнился и обернувшись крикнул: "Спасибо!"

    Вбежал на кухню, поставил посылку на стол, прочитал обратный адрес "г. Грозный, пос. Черноречье". Значит от старшего брата. Наверное, надо маму подождать и не раскрывать без неё. Он сел на стул и уставился на посылку. Интересно, что там? Генка побежал в спальню, где на шкафу стояли часы. Ох, только одиннадцать, а мама придет не раньше шести вечера. Снова побежал на кухню, и плюхнулся на стул.

    Посылка как удав смотрела на него своими фиолетовыми глазами-буквами. Взял в руки, прочитал свое имя, адрес. Ну вот, написано его имя, значит можно и без мамы открыть. Схватил нож и аккуратно распорол обшивку. Ахнул. Внутри находилась белая картонная коробка, а на ней нарисован фотоаппарат. Вот это да! Генка вспомнил, что у него скоро день рождения, а значит - фотоаппарат, фотик, то, о чём даже мечтать боялся, вот он, тут, внутри этой коробки.
   
    У Генки тряслись руки, пока он открывал коробку. Не дай Бог выронить! Там уютно устроившись лежал черный пластмассовый фотоаппарат "Юнкор". Тут же в коробке, лежали три упаковки широкой пленки (фотоаппарат был 6х6) и коробочка с металлическими пластинками-вставками для перехода на 4.5 х 6 - тогда кадров получалось больше. В отдельном пакетике был свернут рулончиком ремешок к фотоаппарату и Генка тут же прикрепил его к своему Фотику. Надел на шею, снова мотнулся в спальню и глянул на себя в зеркало шкафа. Приподнял фотоаппарат, обнял его обеими рукими, прижался щекой:
     - Фотик! Ты мой миленький-любименький-разлюбименький. Мы с тобой теперь не-разлей-вода!
    Генка вынул из коробки и стал рассматривать деревянную, с металлическими щечками и пружинной прижимной пластинкой катушку. Ага, ну все понятно. Под неё всовываем край пленки, а потом можно её перематывать. Кое-какие навыки в фотографировании Генка имел еще с детства. Когда заснул под тихим и густым снегопадом на улице и его подобрала незнакомая женщина, муж которой увлекался фотографией(2).

    На дне коробки лежала тоненькая белая книжечка. Генка раскрыл ее. Ух ты! Даже читать не надо, все показано на картинках.

    Через пять минут Генка выскочил из дому с заряженным Фотиком и полетел в школу, похвастать перед друзьями.
    По дороге щелкнул Бродьку удивленно наклонив голову рассматривавшего его самого из своей будки.
    На улице увидел соседку, ведущую свою девочку-малышку за ручку, остановил и дважды щелкнул их. С видом профессионала перемотал кадр, заглядывая через круглое красное окошко в задней крышке фотоаппарата, где видны были черные точки, а потом показалась цифра 3. Затем остановил соседку и стал руководить: "Чуть левее, голову выше. Наташка, смотри на маму! Внимание...".
    Снял белую кошку, сидящую на заборе, потом ветку с уже почти спелыми тёмно-бордовыми, сочными ягодами вишен.
    Упал в траву у дороги и снял облака в высоком-высоком небе в которое устремлялись гигантские придорожные тополя.

    В стекле видоискателя все было меньше размером, но зато такое яркое и невыносимо резкое, что даже глазам больно. Ведёшь видоискателем, а в нём глаз неожиданно выхватывает то, мимо чего без этого волшебного стекла прошел бы мимо даже не заметив.

    До школы он не добежал. Очень уж быстро кончились все кадры на пленке.

    Вот так вот, Фот Евгеньич! А потом я плакал. Когда у дяди Феди, того самого мужа спасшей меня однажды зимой тети Зины, я сложил отснятую пленку с пупырчатой прозрачной лентой "Коррекс", вставил её в бачок и залил проявителем, а потом никак не мог дождаться нужного количества минут отщёлкиваемых черным фотобудильником с единственной светящейся стрелкой, периодически покачивая бачок. Затем промывка и фиксаж и наконец... Вынул пленку, а на ней только пару кадров нормальные, а остальные либо почти белые и прозрачные, либо чёрные как негры, работающие кочегарами в темной преисподней ада.

    Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2017/11/24/881

   ПРИМЕЧАНИЯ:
   1. Хадера - израильский город с населением около 90 тыс. человек, из которых более 22% - репатрианты из СССР. Расположен на центральной ж/д линии Израиля, ровно посредине между Тель-Авивом и Хайфой, примыкает к Прибрежному шоссе и городку с русским названием Ольга (Гиват Ольга) расположенному на побережье Средиземного моря.

   2. ...муж которой увлекался фотографией(2) - читай рассказ "Снег и фотография" - http://www.proza.ru/2015/12/04/1278