Первый день зимы. Крик души

       Первый день зимы.


Первый снег, в этом году, выпал, как ему и полагается, ровно 1 декабря. В свете уличных фонарей, двор между многоэтажками, выглядел непривычно красивым и праздничным. Попытка вспомнить, был ли первый день весны солнечным, упиралась в полное беспамятство и намеки на возраст.
Я стоял на балконе и курил первую утреннюю сигарету. Настроение было не под стать обязательности природы. А по – простому – хреновым. Семь с четвертью, а я уже успел поругаться с женой. Без причины, без повода. Просто так. Она пила кофе и смотрела на планшете новости TUT.BY и не услышала моего пустого вопроса. Слово за слово – и пошло! В общем – дурдом. И я в нем главный закоперщик!
Поджав губки в неяркой помаде, она демонстративно ушла на работу на пол – часа раньше, чем всегда. Даже в щеку не поцеловала! А такого, я давно не припомню!
Сигарета заканчивалась, не принеся обычного утреннего кайфа первых затяжек. Пора и мне выходить. До работы  добираться тридцать минут, а я никогда в жизни не опаздывал. Старая воинская привычка.
Одеваясь – порвал петельку вешалки на куртке. Все один к одному! Сегодня, вроде, не пятница и не тринадцатое, а неприятности, как горох из дырявого пакета! Осталось только сесть на пятую точку, по пути в метро, но обошлось, слава богу. Первый снег к моему настроению еще не присмотрелся и не стал уподобляться вешалке. В метро меня не задавили, но свободных мест для сидения не было. И это на конечной станции!
На работе никак не захотел загружаться комп и я насторожился: что – то сегодня не так. За два с лишним года, такое случилось с ним впервые! А так хотелось посмотреть новости и пару раз, пока не начался рабочий день, разложить пасьянс!
Первой, после меня, объявилась Наталья. Разговаривая по мобильнику, прошествовала мимо меня и даже не кивнула. Дурдом крепчал! А когда Юра, мой напарник по администрации, разлил кофе на мой стол – я почти запаниковал. Обругал  матом и вытер лужу его шарфом, который он повесил на спинку своего кресла. И если бы он не знал о моих боевых навыках – наверняка попробовал свернуть мне нос. Но он знал и все обошлось.
Управляющий, предлагая мне разработать предрождественскую акцию (Беларусь празднует оба рождества: и католическое и православное), по привлечению клиентов за счет снижения цен, говорил сущую ерунду.
 Оксана отказалась мне помочь составить ответ клиенту по жалобе. У самой работы невпроворот!
Директор строительной фирмы, поселившейся в конце коридора, объявил, что мой заказ на дешевое виски к Новому году, может не состояться.
Рабочий день – восемь часов. Четыреста восемьдесят минут. Двадцать восемь тысяч восемьсот секунд. И каждая из них могла принести мне, уже привычные, неприятности.
И приносила! Клиенты были непривычно злы и всем недовольны. Коллеги невнимательны и неисполнительны. Начальство тормозное и толстокожее. Зарплату Наталья выдала крупными купюрами,  по сто и пятьдесят тысяч. Все к одному!
Семнадцать ноль – ноль. Я ушел из офиса первым. Готов был ко всему, как когда то в Мозамбике. Мозг и тело ждало последующих неприятностей.
В метро ехал стоя, но это было почти всегда. Не конечная, как из дома. Террористов вблизи не заметил. По - моему, их в Минске было настолько мало, что их вообще не было.
Подземный переход. Выход к транспорту. Идти всего две остановки, но ритуал: к метро пешком, назад – транспорт.
Эту бабушку я видел два раза в день. Утром и вечером.  Она всегда стояла в одном и том же месте, возле стены с рекламой шампуня.  Идеально ровно, как часовой у знамени, не касаясь спиной холодной стены. Маленькая, сухонькая, чистая, опрятная. Черное, стеганное, без воротника, пальтецо. Вельветовые, с широкими голенищами, полусапожки. На левой руке, как у дореволюционного полового, стопка обычных, целлофановых пакетов. Такие, есть в каждом магазине. Кому они нужны? Кто их у неё купит?
Из – под несуразной шапочки, выбивались совершенно седые волосы. Нос тонкий, греческий. Губы, проваленные в рот, ниточкой, почти бесцветные. Глаз не видно из – за припухших век. Ноги сами понесли к ней:
- Почем пакеты? – Она вздрогнула, как бы пробудившись от сна. Я увидел её глаза: в окружении мелких морщинок, замутненные, но очень добрые:
- Отдам по тысячи. А если много брать будешь – сбавлю.
- Не надо сбавлять! Мне нужно десять, жена заказала. Если ей понравятся, стану постоянным клиентом. – Она беззубо улыбнулась:
- Так я только рада буду! – Выговор чисто южно – русский. Сам оттуда родом. Полез за кошельком:
- Так, что, точно покупать будешь? Считать? – Я кивнул головой. Она быстро, часто слюнявя пальцы, отсчитала десять пакетов. Еще раз пересчитала и протянула мне:
- Ровно десять, как в аптеке! Дай бог, вам быстрее их использовать. И тогда - снова ко мне.  Я ведь каждый день здесь стою. С семи до десяти! В воскресенье – отдых. Ноги плохо стали держать. Под вечер дрожать начинают! – Я, на автомате, прикинул: с семи до двадцати двух! Пятнадцать часов! Я бы ни за что не выдержал!
Протянул её стотысячную купюру. Бабуля засуетилась:
- А что, меньше у тебя нет? Ты подожди, я в киосках разменяю. Это быстро, одна минута! Я не убегу! Вот возьми, в залог, все мои мешочки! – Губы у неё затряслись мелкой дрожью. У меня тоже:
- Подожди мать! Сдачи не надо! Пусть это тебе подарок будет от деда мороза к Новому году! Или к рождеству! И пакеты возьми назад, может, кому они нужнее будут!
Бесцветные губы уже не тряслись. Они прыгали! Из глаз поползли слезы. Она отступила к стене и упала на неё спиной:
- Как….. -  Дальше я не дослушал. Ноги понесли меня к ступенькам, которые вели к транспорту.
К снегу! К первому, пушистому, белому декабрьскому снегу!
На душе было тревожно, спокойно и радостно.


 


Рецензии
За доброту ваших помыслов я также ставлю оценку отлично.
дальнейших успехов в творчестве.

Аля Хатько   09.10.2019 14:54     Заявить о нарушении
На это произведение написано 8 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.