167. Об установлении связи с тонким миром

   167.

ОБ УСТАНОВЛЕНИИ СВЯЗИ С ТОНКИМ МИРОМ

Итак, как же войти в состояние изменённого сознания и установить связь с тонким миром? Я всегда задумывался над тем, как это происходит. Когда мы засыпаем, то никогда не чувствуем и не замечаем этого порога, переходящего от бодрствования ко сну. И более того, когда мы очень желаем заснуть, то это часто у нас не получается, поэтому многие люди страдают бессонницей. То же самое происходит и с вхождением в изменённое сознание. Поэтому необходимо выработать свой собственный способ и метод этого вхождения. К примеру, Эдгар Кейси во время своих прорицаний мог легко ненадолго улечься и заснуть, а Николе Тесла этого даже не требовалось, он был способен во время бодрствования свободно проникать туда и устанавливать связи с Единым информационным полем, получая оттуда свои изобретения. Марсель Пруст всю свою жизнь разрабатывал методику вхождение в это небесное пространство, создавая своё капитальное исследование «В поисках утраченного времени», где вхождение в истинную реальность осуществляется только при слиянии прошлой действительности с настоящей, Вернадский определял границы этой Ноосферы, а Циолковский верил, что со временем мы, то есть, всё человечество, преобразуется в этот свет. И Герман Гессе говорил так: «Кто горше всех терзается сомненьем, предстанет, может статься поколеньям как мастер, взысканный такой наградой, что в дни его и жизнь была отрадой, как тот, кто миру начертал пути. Пойми: и в нас горит извечный свет, свет, для которого истленья нет, он должен жить, а мы должны уйти». Мне вего шесстнадцать лет, но мне кажется, что я прожил долгую жизнь взрослого человека. Может быть, я уже давно стал бессмертным, и в жизни мне посчастливилось встречаться с живыми бессмертными. С одним из них – великим итальянским писателем Альберто Моравия мне пришлось путешествовать некоторое время, и однажды, оставшись с ним наедине у одного озера, я спросил его, как ему удаётся писать такие талантливые произведения? И он, улыбнувшись, ответил: «Просто, на меня нисходит озарение, и я вижу то, что хочу написать». С другим великим японским писателем Иноуэ Ясуси, которого я считаю своим духовным учителем, я как-то говорил о вдохновении, и он мне сказал: «Любая мудрость, даже древних китайских философов, преобразуется в свет, и этот свет помогает нам зажигать светильники нашего разума». В то время я уже занимался литературным творчеством, и однажды я испытал на себе благотворное влияние этого света. Когда я писал свою повесть «Аптека дьявола», которую закончил за четырнадцать дней, я писал на каком-то подъёме, как будто кто-то свыше диктовал мне её, когда я ложился спать, то закрывая глаза видел некое свечение, льющееся на меня сверху, как будто кто-то над моей головой держал включённую лампочку. Я считаю из всех своих произведений эту повесть самой выдающейся, потому что в ней есть второе дно. Не всем эта повесть нравится, но тот, кто понимает смысл этого произведение, остаётся доволен. Так однажды, когда я дал почитать эту книгу через своего брата одному философу, директору института Вернеру, он ночью разбудил меня звонком и сказал, что это самое лучшее произведение, которое он читал в жизни, все другие мои работы ему уступают. Когда же я однажды спросил мнение по поводу этой повести у одного моего друга Ирахмаила Немзера, главного раввина региона, выдающегося философа и теолога, которому нравились все мои авторские работы, то он мне сказал, что эта работа ему не понравилась. «Почему»? – Удивился я. - «Потому что там написано о нашей религии много личного, чего не стоило бы писать». – ответил он. Так что, как я понял, на вкус и цвет товарища нет. У каждого человека – своё восприятие мира. И любой свет, сходящий с неба, всегда преломляется в нашем сознании и освещает некоторые затаённые вещи и чувства в самой глубине нашей души, помогая нам этим искать свои собственные пути к Истине. У каждого человека в жизни происходят странные и мистические случаи, которым он иногда не находит объяснения, но во всех этих случаях таится определённый смысл, который мы иногда открываем, а иногда нет. Иногда мы видим пророческие сны, иногда мы предугадываем развитие каких-то событий, а иногда просто видим своё будущее, и я думаю, всё это - ничто иное как вхождение в изменённое сознание и соприкосновение с тонкой материей. Об этом мне при встрече говорил ещё Учитель, давая мне для перевода тексты из цикла «Великое в малом», подобные этому:
 

СТРАННЫЕ СЛУЧАИ
 
Есть случаи, не поддающиеся объясненью,
Которые случайно в жизни происходят с нами,
Однажды Чжан Сюань-эр (1) сложил во сне стихотворенье,
Где все слова в ряды как бы выстраивались сами:

«Осенние воды Янцзы в исступленье,
А берег обрывист и крут,
У пристани ждёт одинокая джонка –
Сейчас барабаны пробьют.
У башни высокой – жилища бессмертных –
Стоят тополя, как стеной, 
Откуда доносятся звуки свирели
Под ясной холодной луной».

И приписал к этим стихам такое предисловье:
«Во сне если не думаешь, то как стихи родятся?
Ведь для рожденья мысли каждой быть должно условье,
Из ничего в природе даже черви не плодятся.

А если во сне думаешь, то понимаешь сразу,
Что у того, что во сне видишь, наяву нет тела,
Я к югу от Янцзы не путешествовал ни разу,
Так почему моя мысль далеко так залетела»?
      
В гостях Чжан познакомился однажды с Яо Бе-феном (2),
Читал тот всем своё последнее стихотворенье,
Чжан поражён был этим необычным феноменом -
Поэт прочёл его ранее забытое творенье.

Спросил Чжан Яо, как слова эти к тому явились,    
И оказалось, через год, как Чжану сон приснился,
Сказал Яо: «Они мне как-то раз во сне приснились».
Услышав тот его рассказ, Чжан очень удивился.

Действительно, такие вещи в мире происходят,
Что невозможно им найти порою объясненья,
Конфуцианцы довод в этих случаях приводят,
Что нравственный закон лежит в основе всех творений.

Ещё был случай: Лань-тянь написал портрет Юань-мина (3),
Изображавшего, как в поле рвёт тот хризантемы,
Висела в кабинете Дун Цюй-цяна (4) та картина,
Где часто обсуждались поэтические темы.

Однажды в споре он, о схожести людей толкуя,
И глядя на портрет, где бабочки ночные вились,
Сказал вдруг: «До чего же он похож на Ли Шу-люя»!
Вниманье обратив всех на портрет, с ним согласились.

Когда услышал Ли Ши-лю, что есть эта картина,
Купил её у Дун Цюй-цяна в десять раз дороже, 
Хотя там было изображенье Тао Юань-мина.
Не поддаётся этот случай объясненью тоже.

Примечание

1. Чжан Сюань-эр – прозвание учёного Чжан Пинь-цзе (1725 – 1807).

2. Яо Бе-фэн – второе имя поэта Яо Ши-шэна (? – 1799), уроженец города Тучэн.

3. Картина, изображающая Юань-мина – имеется в виде великий поэт Тао Юань-мин (365 – 427), часто изображённый на картинах с его любимым цветком хризантемой.

4. Дун Цюй-цзян – прозвание друга известного литератора Цзи Юня, учёного из Пинъ-юаня – Дун Юань-ду.

Как говорил всё тот же Герман Гессе: «И так творятся в смене дней и лет из той же древней пены на мгновенье всё те же сны, и нету в них значенья: но в них себя узнаешь, и в ответ приветнее заблещет вечный свет». «Из пены майи дивные виденья, по существу лишённые значенья, но через них нам вечный свет открыт, и он, открывшись, радостней горит».


 (продолжение следует)

Власов Владимир Фёдорович