Глава 35. Опять зачистка, на этот раз настоящая

Провожаемые завистливыми взглядами салаг с первого, бронетранспортеры второго с приданными группами омона на броне, вытягивались в походную колонну. Колонна то неслась по улицам, то замирала  пропуская чужие машины и наконец втянулась в пригород. День был нудный и с утра пасмурный. В лицо сыпала мелкая морось полутумана-полудождя. Машины вздымая водяную пыль на увеличенных интервалах мчали по пустынной улице. Никого. Да это же совсем другой мир! Целый асфальт, стекла в окнах. Лишь кое-где одинокий корпус то ли брошенной, то ли подбитой техники, да срезанное шальным снарядом дерево. Редкие щербины пуль на стенах. Посреди шоссе что-то темнело. Передний бронетранспортер взял левее. Труп. Уставив незрячие зрачки в небо, лицом вверх лежал пожилой мужчина сорока лет, славянин. Старенькая, аккуратная одежда, шея заботливо укутана теплым шарфом, кепка валялась рядом с головой. Лицо чисто выбрито и безмятежно спокойно. Похоже, он даже не понял что его убили.
Показался назначенный район, бронетранспортеры тормозили напротив своих улиц. Разворачивались, уставив стволы в унылую пустоту. Омоновцы соскочив с машин разбирались по группам. Солдаты выбираясь следом тоже щелкали предохранителями, оглядывались по сторонам. В транспортере остался наводчик и водитель. Трофимов не спешил месить грязь с утра, неохота. И хотя он отлично понимал что представляет заманчивую мишень для возможного снайпера, тащится пешком все равно было лень. Капитан сидел в заднем люке, курил, и надев шлемофон слушал болтовню соседних экипажей. – Люки, люки не закрывай.. – покрикивал на солдат. – Понадобится смотаться, так забудешь как открывать..  –  Привлеченные шумом моторов и голосами, из соседних домов выглядывали и выходили люди в накинутой на плечи одежде. Увидев вооруженных людей и машину, что-то оживленно обсуждали меж собой. Пожилая армянка с худощавым парнем отделилась от толпы и подошла – Эй, командир! Помоги, а? – Баба наглым, прилипчивым взглядом дворовой дворняги смотрела прямо в глаза. Капитан внимательно рассматривал листву под ногами, серый забор огородов. От бабы перло тупой самоуверенностью. – Чем могу помочь? – как можно суше и официальней отреагировал на запрос мирного населения. – Слушай, электричества совсем нет, дома керосинки жгем, а керосина нет! Что делать не знаем! Совсем беда пришла! Отлей керосинчика пожалуйста, а? Помоги людям?
–  Извините, ничем не могу помочь, машина работает на соляре.
–  Ну и что, мы соляр будем доливать, налей бутылочку, а? – Видя что шугать их никто не собирается, более того разговаривают мирно, торопливо подошло еще несколько женщин. Еще одна армянка, молодая и круглолицая смачно сплевывая шелуху от семечек, по базарному запричитала – Вай командир, помоги чем можешь людям! Нам одной баночки на всех хватит! Ну что тебе, жалко что ли? Смотри у тебя машина какая большая!?
– Шланга нет.. – буркнул скрывая раздражение капитан. Но не на тех он нарвался. – Сейчас, сейчас! У нас все есть!  – скрывая радостное возбуждение затараторила круглолицая, и пронзительно закричала в сторону распахнутых ворот – Вахтанг, неси скорее шланг! – Длинный, худой Вахтанг нырнул в дверь, тут же выбежал держа в одной руке шланг, в другой трехлитровую банку. Торопливо заковылял по опавшей листве. – Давай Грошик, налей им – сдался капитан. Худенький водитель поставив мерно рокочущий  транспортер на ручной тормоз вылез из машины. Глаза большие, голубые. Улыбчивый.  Боец больше походил на херувимчика, чем на сурового воина. Тугая струя ярко желтого соляра ударила в дно, забрызгала стенки  банки. Женщины жадными глазами следили за наполняющийся посудой. – А еще, баночку не нальете? – тихо и спокойно обратилась русская женщина. Посмотрев на потемневшее, скорбное  лицо, капитан кивнул головой – хрен молодуха с кем поделится. Еще та волчица. – Как у вас тут? – спросил у молодухи лишь бы не было тягостного молчания. Жадно следя за чужой банкой, та пренебрежительно передернула плечами – Что мы, русские что ли.. – Спохватившись, тут же всплеснула руками – И к нам приходили, обшаривали все! Все отняли, все! Мы-то им ничего не сказали, даже помогли вот одним! А можно еще баночку?
– Время нет! – отрезал капитан. Старший от омона предупреждающе поднял руку вверх – Все, пошли! – Группы зачистки двинулись вдоль улицы. Омоновцы работали быстро и четко. В качестве наблюдателей, густой толпой двинулись армяне. Шумно галдя шли следом, заглядывали в каждый вскрытый дом, старательно глядели по комнатам, в руки проверяющих.  Старшому, конвой быстро надоел – Вам что, дома не сидится?
– А что, нельзя? – Бабы совсем обнаглели. 
– Нельзя!
– Почему?
– Если стрельба случится, вам первым достанется. – Только этим пожалуй, их и можно было осадить. Оробев, бабы отвязались. День постепенно расходился. Дома пошли шикарные, каменные, и брошенные.. все до одного. Презрев запреты, капитан не утерпел и вылез из бронемашины. Не то что было б надо было что-то, просто было интересно посмотреть, как живут? Почему-то сразу было понятно где живут русские, а где не русские. И только один раз он ошибся. В скромненькой хибаре, со слов редких соседей,  жила одинокая ингушка с маленькой дочкой. Чистые, кипяченые кружевные шторы с цветами на подоконниках. Аккуратно заправленные кровати и накрытая женскими безделушками старенькая мебель. От помещения веяло уютом и чистотой. Помещение просто окинули взглядом и ушли, аккуратно прикрыв за собой двери.
Двухэтажный дом муллы из итальянского, лакированного кирпича, задней калиткой соединен с домом другого богатея, занимавшегося извозом и жившего на параллельной улице. Кованные ворота в несколько метров высотой, мастерские, техника. Служитель культа пастве не уступал,  и шикарной кухне, санузлу, с широкой лестницей на второй этаж, мог позавидовать любой миллионер. Что-то такое потом появиться в России, но это будет лет через двадцать.  Мулла жил с размахом обставив скромного соседа на несколько ходов вперед.  Кое что из мебели вывезено. В библиотеке уже копалось несколько человек из спецгруппы. Собровец, с резким лицом внимательно перебирал переписку муллы, просматривал корешки книг, листал и бросал в кучу на полу. Тут же, за каким-то чертом возились несколько разведчиков. За каким? Да за таким же, что и он.. капитан тоже пролистал несколько книг. Глянцевая бумага пестрела вязью арабского письма. Тома были тяжелые и мудрые. Покопавшись, капитан выудил Коран с зеленой обложкой, к вящей радости на русском языке. Да простит Аллах  любопытство неверного! Спрятав книгу за пазуху ротный торопливо  пошел прочь. Делать здесь больше нечего. Выйдя на соседнюю улицу Трофимов увидел Синякова. Лейтенант с сержантами стоял около глянцевого многоэтажного особняка и о чем-то разговаривал с женщинами. – Проверял? – кивнул на особняк, капитан. Стоящая у высокой металлической калитки хозяйка со служанкой, или родственницей, одетые в традиционно черный цвет, ненавидяще глянула тут же прикрыв глаза ресницами. – Нет, клянутся что ни оружия ни боевиков там нет. – Капитан усмехнулся. Анекдот.. но ни омоновцы ни собровцы не пошли на принцип. Вняли. Стоит ли ему, в таком случае проявлять принципиальность?
– Водички попить не вынесете? – Хозяйка еле заметно кивнула и вторая женщина испарилась. Бутылку миниралки вскрыли при нем. Капитан вытер рот. – А ты, больше не пей.. – Лейтенант отвел глаза. Трофимов вернулся назад. На своей улице, из заросшего густой сиренью палисадника глядела подслеповатыми оконцами глиняная мазанка.  Совсем другой мир.. русская семья и два десятка детей самого разного возраста. Сгрудившись в дверях, братва настороженно рассматривала блестящими глазенками вошедших во двор вооруженных, незнакомых людей. Капитан ждал взрослых положив руки на оружие.  Вышли хозяин с хозяйкой, седой мужчина в линялой застиранной рубахе, и заношенной но чистой одежде хозяйка, женщина средних лет с усталыми глазами. Насторожено смотрели друг на друга. – Это что же, все ваши? – нарушил  молчание капитан – Ну вы настрогали детишек..
–  Да что вы – усмехнулась хозяйка, – Это что без родителей остались. Жалко детей. А детские дома при Дудаеве разогнали. Когда бои начались, еще взяли. А вы кто будете?
–  Местность прочесываем, внутренние войска.
–  А-а! – лица хозяев посветлели – Дети, не бойтесь, это свои! – Дети осторожно выходили из хибары, пальчиками трогали оружие, вопросительно глядя в лица солдат. Несколько детишек были явно чеченскими. – А эти? – Хозяева насторожилось – Дети же? Найдутся потом кто-нибудь из родственников, отдадим.
– Да мне-то что.. – Вспомнив, капитан кликнул – Паха, тащи леденец! – В полк, из Пятигорска прислали несколько пакетов леденцов на палочках. Как пояснили сопровождающие, в детском садике детишки отказались от сладкого. Получив их, в роте долго ломали головы. Представив бугая Паху в балахоне камуфляжа, надвинутой на глаза каске, мощном тяжелом бронежилете с пулеметом в руках, и торчащей изо рта палочкой леденца – покатились со смеху. Но подарок есть подарок, тем более от малышей. – Кто хочет пососать? – задал коварный вопрос Дергунов хрустя целлофаном упаковки перед строем солдат.  Обветренные лица заулыбались, желающих не нашлось.
–  Отдай хозяйке – распорядился капитан. Увидев леденцы пацанята оживились, столпились вокруг. Не остались в стороне даже старшие подростки. – Отдай все, Паха. А мулла что же, не помогает ничем? Вроде пастырь, душ человеческих? – Все молчали старательно отводя глаза. – Понятно,  вы же русские.. Может, вам от слуги Аллаха толику отделить, у него муки полно в подвалах? – спросил капитан и от дружного хора испуганных голосов стало неприятно – Что вы! Как можно! Нас потом всех вырежут за то что чужое взяли! Не надо пожалуйста, не надо! ..

2

Передали команду «стой». Выравнивание. Подтягивались отставшие группы на параллельных улицах. Омоновцы грохнули прикладами в крайний дом. Вышел чеченец старик. Старательно и радушно распахнув ворота, отошел в сторону – Входите пожалуйста! – Капитан настороженно зыркнул по сторонам, что-то не вязалось. – Игорь, давай твои не все пусть заходят.. – бормотнул старшому. Тот согласно кивнул озираясь, что-то тоже было не по нутру. Солдаты развернулись заняв круговую оборону. Капитан сначала уселся на скамейку, но что-то не понравилось, встал. Угрозой не пахло, но напряжение чувствовалось очень сильно. Омоновцы  присев на помост летней кухни устало вытянули ноги. Паха,  держа под прицелом двор, с пулеметом наизготовку замер у ворот. Двор был широк. Навес над летней кухней, легкая мебель. Входные двери в просторный дом  распахнуты. – А тебе что, место не хватило? Зайди в дом, возьми стул пожалуйста. – Старик ровным взглядом смотрел на капитана.
– Да вы что,  у меня сапоги грязные.
– Э-э! Заходи, не бойся!  – Ну коли приглашают.. а то, как бы потом старик не растрезвонил, что его обидели. Толкнув стволом автомата легкую дверь обтянутую противокомариной сеткой капитан  быстро осмотрел  помещение. Порядок был идеальный,  ничего нигде не колыхнется, не шевельнется. Красивые шторы, устланные коврами полы и стены. Мягкая мебель, аппаратура. Трофимов неуверенно замер не решаясь наступать ни чистый ковер. Стул он все-таки взял.  Полузакрыв глаза старик смотрел на него. – Ну что, нашел? – Вопрос был двусмысленнен. Капитан усмехнулся – Нашел! – Поставив стул так что бы виден был двор, уселся уперев автомат. – Как  дела? – прищурился Игорь. Старик пожевал губами, поморщился – Болит.
–  Чего болит?
–  Плечо болит, один мародер, мерзавец, хотел дом ограбить, я не дал. Так прикладом двинул, чуть рука не отвалилась. У-у, сволочь! – покряхтывая, старик тер больное плечо. Темная рубашка в клетку обвисала на худом теле. Насчет мародера капитан сомневался. Старик уловил его мысли, усмехнулся, лукаво посмотрел – Нет, я с вами не воевал. Сторожить остался, я старый уже. Убьют так убьют, а воровать не дам! – Обвел здоровой рукой дом, двор –  Разворуют все, что  сыну останется? Зачем ему жизнь с нуля начинать? Спасибо, парни ваши помогают, проверяют. – Капитан вскинул брови –  Какие парни?
–  Морские пехотинцы тут недалеко стоят, ходят иногда по улице, смотрят, не появились ли бандиты. Сашку сержанта, знаете?
– Впервые слышим.
–  Э! – старик осуждающе поцокал языком. Трофимов не понял, старик издевался или в самом деле выражал восхищение отважным парнем?
– А вот объясни мне, а то старый совсем, глупый стал.. – старик сделал паузу –  Как так получается, вы вон какие сильные, здоровые, оружие, обмундирование у вас новое, не видал такое никогда, приемы наверное специальные знаете? – все заинтересованно слушали – А победить этих бандитов, грязных шакалов, никак не можете, а? Почему?
Вот так выдал старик! Капитан испытывающее посмотрел.  Старик смотрел слегка подавшись вперед, в руках спокойно дымилась сигарета. Но где-то там, в глубине многоопытных глаз сверкнула и пропала насмешка. Остальным вопрос тоже не понравился, омоновцы зашевелились посмотрели на чеченца –  Не бойся дед, победим, можешь не сомневаться!
– Конечно-конечно, а я разве говорю что нет! – с готовностью поддакивал дед. – Я же говорю, старый стал, слабый…
–  Вот поэтому ты и здесь.. – равнодушно подумал капитан. За воротами послышалась короткая очередь. Вскочив, все врассыпную бросились из ворот. Капитан с ходу запрыгнул в распахнутый зев транспортера. –  Наводчик, где стреляют?  Сержант Змеев торопливо отставил банку с компотом и уткнулся в оптический прицел – Не знаю товарищ капитан..
–  Знать надо, хватит жрать! На базе налопаешься! 
–  «Пятидесятый», что за стрельба? – заверещала радиостанция.
– Не знаю, сейчас выясним – схватив бинокль капитан метнулся из транспортера, и встав на колено за небольшой поленницей дров, навел резкость окуляров. Впереди, метрах в двухстах, из ворот вывернулись две фигуры в камуфляже. Один человек толкал тележку. Капитан присвистнул – Ни хера себе! Видишь? – окликнул командира омоновской группы пристроившегося с биноклем рядом.
– Ага, никак парни из морской пехоты, знать Сашка бандитов ищет..
– Похоже на то
– Что будем делать?
– Хрен его знает! Приближаться опасно, эти отморозки сначала стреляют, потом интересуются, куда попали. «Центральный», я «Пятидесятый», прием.
–  Слушаю «Пятидесятый»!
–  Это морпехи.
–  «Пятидесятый», догоните их, потребуйте что бы они прекратили стрельбу! – Старшие переглянулись – нашли дураков! Но так отвечать начальству не полагалось – Вас понял «Центральный», сейчас разберемся.
–  Ты что, догонять их что ли решил?  – не понял его Игорь.
– Разбежался. Пусть дальше идут, нам спокойнее, вдруг там заминировано? Они ведь тоже проводят осмотр местности.. – Грохнул еще один приглушенный взрыв.
–  «Пятидесятый», я «Центральный», прием!
–  На приеме «Пятидесятый».
–  Что там у вас творится?
–  Разбираемся «Центральный», разбираемся, это морпехи что-то подорвали. – Фигуры в зеленом,  с тележкой, не спеша катили по улице и завернули за угол. – Ну все, теперь можно идти. – Двигаясь по следам омоновцы осматривали вскрытые дома. Пара дробовиков, ствол с затвором от мелкашки.. – мелочь. – Смотри-смотри! – омоновцы столпились у дома с запертой дверью, на окнах висели мощные решетки. Обыскивающие засмеялись –  Обгадились? – Морпехи в самом деле обгадились, но в зале, и на столе. – «Маладцы чичены, апаратура  у вас атличная, делайте ещё, спасиба!» – листок бумаги с корявым почерком послания прикрывал говно. Больше ничего не было тронуто. Грабеж? Да, так оно и было.. на данный момент, чеченцы получают сдачу той же монетой, что расплачивались раньше с другими. Но увиденное не понравилось. Капитан сам был не безгрешен, но его интересы не шли дальше жратвы и инструмента. Ну магнитофон другой, в роту. Книги. Не брезговал и гантелями с гирями. Но это было общественным, в полку, кроме самой инженерной службы ни черта нет. Тут просто никуда не денешься. И все равно,  было неприятно. 
В домах стали встречаться местные. Пожилой полный мужчина, перекурив, рассказывал как в октябре девяносто четвертого танки входили в город. – Стрельбы не было никакой, танки вошли, встали колонной на проспекте. Танкисты моторы заглушили, наверх повылазили. Там базарчик был, в ларьках сигарет купили, пива. Сидят. А у президентского дворца что началось! Эта мразь забегала-забегала! Особенно эти суетились, высокие такие, белобрысые, бабы у них еще в белых колготках шастали?
– Прибалтусы что ли?
– Ага, вот-вот, они! Потом грохот раздался, в один танк, под башню как дадут! Опытный стрелок был, в боекомплект попал, у танка прямо башня отлетела! Остальные моторы завели и давай  в разные стороны стрелять, а города не знают, короче посдавались они в плен.
– А пехота из оппозиции, их что, разве не было? – Мужчина пренебрежительно махнул рукой  – Да они сразу грабить начали, по домам рассосались, а потом, когда по танкам стали бить, поразбежались, попрятались все. Вот в январе танки заходили, это да! Я сам видел, тут у них впереди штаб есть, орудие на перекрестке стояло. Как танк ворвался, они к нему бросились. Танк даже не остановился, на ходу башню повернул, как даст! От пушки только колеса полетели! Весь расчет накрыл, даже раненых не было.  – Мужчина не обманул, впереди показался одноэтажный деревянный дом, штаб. Одна из стен комнаты сплошь уставлена радиостанциями на стальных стеллажах. Капитан присвистнул – Ого, радистам нашим повезло! Загальский, докладывай комбату о находке, пусть связюки забирают. – Пол усыпали рассыпанные бумаги. Наобум подняв пачку листов капитан перелистывал страницы – рапорта. – ..Прошу меня уволить из вооруженных сил Ичкерии.. ..по состоянию здоровья.. ..по нежеланию служить.. – Какие интересные бумаги! Даты свежие, написанные накануне ввода войск. Офицеры увольнялись со страшной силой. Краснели секретные уставы конвойных частей, Боевые Уставы.. На полу что-то блеснуло. Печать. Штамповка из тонкой меди была не качественная, но тем не менее на одной стороне реально виднелся чеченский волк под луной, а на другой стороне полумесяц с расплывчатой звездой. Воровато оглянувшись капитан сунул печать в карман. Брошенные гвардейские береты пошитые из нежного зеленого  бархата торопливо похватали солдаты. Трофимов взбеленился – Выбросить, немедленно выбросить я сказал! – Он говорил уже в пустоту, рядом никого не было.  Во дворе дома, в сараюшках, кровати. Валялись окровавленные бинты, лужи запекшейся крови. Раненые боевики перевязывались. И тут, уже армейцы побывали! Капитан пнул противотанковую мину с выкрученным взрывателем – Игорь, нужна?

3

Чеченцы со страхом глядели на обвешанных оружием солдат, омоновцев. Открывший двери мужчина, выглядел как земля – Я не воевал, я мирный человек.. – Не отвечая, омоновцы тщательно осмотрели дом. Чисто. Видя что его никто не собирается ни расстреливать ни пытать, хозяин приободрился. Поманил рукой и нагнувшись к уху, торопливо  выпалил – Вон в том доме боевики были, и склад с оружием у них там был, мамой клянусь, сам видел! Вы только не говорите что я сказал!
– Хорошо. – Капитан отстранился и брезгливо посмотрел на мужичонку. Какие все-таки все одинаковые, даже тошнит. И говорит чисто. Чего в нем больше, чеченского или русского? Как быстро стираются национальные грани. В указанном доме, хозяин трясясь от страха открыл на распашку все двери – Нет ничего! Увезли все, меня не спрашивали когда все складывали, я что могу сказать? Афганцы были, звери! Им все равно было кого резать, что русского что чеченца! Вы, говорят, тут все собаки! С русскими снюхались! – Со лба тек пот. Мужчина постоянно вытирал его рукавом рубашки и затравлено глядел. Возле дверей, зажав руками рот стояла полумертвая жена. Из-за неё выглядывало две детские головенки. 
А вот это, была  находка! – Омоновцы озадачено сняли каски и уселись на полуживой деревянной скамеечке. Капитан заглянул внутрь. – Ух ты! Сарай  до потолка забит бутылками с коньяком и водкой. – Не пробовали? – Не дожидаясь ответа капитан сковырнул пробку с коньячной бутылки и понюхал, вроде коньяк.. Омновец устало отмахнулся – Ну его к черту, давай своим докладывай, что с ним делать?
– Сейчас, сначала узнаем что это такое..  – соблюдая все меры предосторожности, Трофимов окунул палец и лизнул – Спиртом вроде отдает.. коньяк? – Оглянувшись, капитан коротко выдохнул – помоги хосподи.. Глоток жидкости опалил огнем рот, зашатались зубы.  Ох …, растворитель пластмассы!!!  Трофимов схватился за горло, захрипел. Омоновцы вскочили.  С выпученными глазами, капитан стремглав выбежал на улицу – Воды, воды!!!  – Венцель торопливо рвал с ремня фляжку. – Не надо.. – Трофимов осторожно, обожженным языком потрогал зубы – кажется целы. Оказывается, эта гадость вполне съедобна и кроме того.. Насморк мгновенно прошел, это раз. Начинавшаяся ангина, тоже, это два. Во рту посвежело, три. Приятно зашумело в голове – четыре.  Уничтожить такое добро согласно приказа рука просто не поднималась.  Да к тому же это было опасно. Бросишь гранату, а оно заполыхает, голимый же спирт! В сопровождении нескольких солдат охраны, показалась незнакомая фигура. Капитан испуганно подтянулся – проверяющий, из дивизии. Майор же,  ошеломленно уставился на бутылки – Вот это да! – Палец в кожаной перчатке озадачено почесал лоб, и повелительно уперся в увиденное – Что б ящик привез!
Никогда еще Трофимов, так старательно не выполнял полученный приказ..
Спиртным запаслись все, а расстрелять остальное просто не поднималась рука. Выйдя на улицу капитан позвал ковылявшую мимо бабку – Бабуль, коньяк с водкой нужен? – Едва шкандыбавшая старуха мгновенно остановилась, и выпростав морщинистое ухо из под платка думая что ослышалась, переспросила – Чего, милок? 
– Водка, бабка нужна, на халяву? 
– Да можно бы пару бутылочек, на хлеб поменять.. 
– Ну иди вон, а то мы оставшуюся все равно расстреляем. Бери. – Охая, старушка зашла во двор. С клюкой под мышкой и ящиком в руках показалась в воротах. – Бабуль, донесешь ли? 
– Донесу милый, донесу! – Старуха резво побежала. Выглядывающие из открытых ворот соседи, увидев такое дело тут же оживились –  Командир, а мне можно немножечко взять?
– Бери, какие проблемы! – После шмыгнувшей в раскрытую калитку бабенки с сумкой, соседи подкатили уже с тележкой. Дело пошло на лад, со всех сторон потянулись ходоки. Вот оно, подлинное братство народов.. в толпе, среди возбужденных лиц часто мелькали и смуглые лица чеченцев. Сейчас, почему-то никто не спрашивал друг у друга какой он национальности. Трофимов не сомневался, что в случае вопросов, все дружно, в один голос свалят все на военных. Через десять минут в углу сиротливо лежало несколько битых бутылок, и несколько полуналитых. Выдернув чеку, Трофимов бросил гранату. Профилактики для.  От взрыва слетела выбитая с петель деревянная дверь. Стеклянные осколки разбросало по всему сараю. Приказ комбата был выполнен.
 Бронемашина завывая мотором еле тащилась по узкой, грязной улице. На дороге, демонстративно выброшенные в грязь валялись патроны, взрывчатка. Непонятно откуда, стал наплывать густой туман с окраин, опять закрапала морось. Все, конец улицы. Ни одной живой души больше не встретили, исчезли даже собаки.
Бронетранспортеры в гроздьях десанта выезжали к месту сбора пристраиваясь друг другу. Со связанными руками и завязанными глазами на броне сидели задержанные. Заняв своё место капитан спрыгнул, подошел разминая ноги к Боярченко и Каретникову. Оживленный разговор тут же прервался.  Непонятные у них отношения. Вроде все свои, в одном батальоне служат, одно дело делают, а что-то не так. Разрыв углубился после рассказа Каретникова. Бравый вояка метелил какого-то журналиста за то что тот посмел ему что-то возразить и ослушаться. Сломал руку, ребра, бросил на земле. И все это гнусавым голоском, солидно, с расстановкой..  а ведь мог бы и пристрелить! В самом деле, какой добрейший души человечек! Согласно посмеиваясь, Боярченко в свою очередь рассказал свою историю. Увы, ему нечего было им рассказать. Более того, слушать было до омерзения противно и хотелось дать сослуживцам в рожи. Плюнув, он молча отошел в сторону.