Глава 36. Усталость

Устал.. отпросившись у комбата, капитан  просто лежал и курил бездумно глядя в серый потолок. Неизвестная болезнь настигла внезапно, ничего не помогало. Температуры нет, давления нет, все в норме, а болит.. Что болит, непонятно, но болело очень сильно. Апатия, бессилие и просто нежелание жить навалилось все сразу и не давало продохнуть. От одной только мысли о спиртном, просто тошнило. Табак тоже шел плохо. Не манил даже горячий, свежезаваренный чай с шоколадом, за который так досталось Синякову от комбата. Толстый трофейный ковер мягко пружинил, сигаретный дым вытягивало в форточку. Оцепенение спасало от всех мыслей и приятно убаюкивало. Час, другой.. чай остыл.  Остыла без яркого горячего пламени, буржуйка. За дверью, нерешительно перетаптываясь кряхтел дневальный. Что-то было надо, а войти солдат не решался. Три пополудни. Трофимов просто замер как в анабиозе и кажется, даже не дышал. Вдалеке завыли моторы транспортеров, послышались возбужденные голоса, лязг металла. Батальон вернулся с операции. Капитан очнулся, надо было снова жить, да и отпустило как-то. Дверь комнаты распахнулась и недовольно бурча первым вошел Синяков волоча автомат. – Ты чего, Андрей?
– Ему опять от комбата досталось! – радостно сообщил старшина втаскивая полный сидор. Последним вошел Дергунов отдавая распоряжения сержантам. Поставив вещмешок на пол, старшина доставал разноцветные бутылки различных форм и хвастливо покрутив, ставил в тумбочку. – Это, кагор. С утра на опохмел. Это, виски. Сегодня вечером зафигачим. А это, «Рояль», печку разжигать командир, самое то!
– Пьяница проклятый, алкоголик..
– Да ладно, командир. Мы то хоть спиртное да хавчик, а соседи..
– Ты на соседей не смотри.
– Все равно обидно, целый ящик фотоаппаратов нашли, хоть бы один дали!? А тосола сколько канистр, видел сколько у них стоят? Куда думаешь денут, продадут ведь все! Уедут на сопровождение и отвезут домой. Взводные жалуются, что ротный все себе хапает. А ты на нас кричишь, из-за такой мелочи.. Комбат на нас и так гонит, у других он ничего не видит!
– Ладно старшина, не бери в голову..
– Бери в рот! – удачно поддакнул Синяков. 
К вечеру из части привезли пополнение. В офицерскую комнату вошел рослый, стриженный под ноль парень. Трофимов удивленно поднялся с дивана – Ба! Кто приехал, Чесноков! Ты чего это брат, надумал?
– Сколько можно там сидеть? – Солдат смущено улыбался – Вместе с Овчинниковым приехали. Как только он из отпуска приехал так и поехали..
– Вернулся значит. Слышь, замполит, ты проиграл! Он приехал из отпуска.
– Вон стоит, наливай и пей..
– Пей, пей.. старшина, жрать когда будем? – Отупение и оцепенение прошло окончательно. – А чего, как чуть что, так сразу старшина!? Я между прочим, на службе был!
– От своих обязанностей тебя никто не освобождал. Солдаты сами наедятся, а для офицерского состава давай хавчик готовь, а то снова комбату отдам. – Возмущенно ворча, Широков достал несколько пачек макарон и новенькую тефлоновую посуду. – Паха! Паха черт бы тебя подрал! Давай макароны отвари и поджарь.. – Капитан приподнялся на локте – Паха! Если опять ужариться..  знаешь что я с тобой сделаю? 
– Так точно..
– Старшина?
– Я слушаю тебя, командир!
– Хочешь, комбату с Матросовым  насолить?
– А то!
– Тушенки ящик с машины сменяй. Вон поварятам задари чего-нибудь из трофеев.. одних магнитофонов штук десять валяется. Матросов замучается списывать.. все равно ведь воруют, сволочи..
Дела текли заведенным порядком. После еды отдых и чистка оружия. Капитан никому не доверяя ходил по постам. Назначенный сектор обороны проходил по крытому шифером навесу. Растопырив сошки, пулемет смотрел на забитый ящиками смешный двор овощной базы.  Попрыгал на затрещавшей кровле. – Гранату бросят или сам прыгнешь неловко,  внизу окажется. Говно крыша. Досок настели и лесенку сколоти.
– Зачем колотить товарищ капитан, я в первом батальоне сопру.. 
– А они у тебя, когда отвернешься, да Пах?
– Пусть только попробуют, салабоны..
– Я сказал сколотить, и точка! Вечером проверю. Где брать доски и инструмент, заешь?
– Знаю.. 
Новый суточный наряд помыл лица и смахнул с сапог пыль. Уставные шапки, кокарды, все было как положено. У сержантов появились знаки различия, только офицерам, несмотря на давление комбата, Трофимов запретил цеплять звезды. Он бы и сержантов обезличил, но комбат уперся на всем уставном. На каждом совещании Сапожников красноречиво смотрел на его плечи и капитан делал глупый вид. Комбат сдерживался, Трофимов тоже старался быть поменьше ростом. Но долго, так продолжаться не могло. А замполит, все больше и больше вживался в роль командира. Проверив суточный наряд, отправил на развод. Капитан не вмешивался, пусть.. лишь бы пил поменьше. Выстрел на разводе прозвучал хлестко и неожиданно.
– Командира пятой роты сюда!! – Колокольчиков был взбешен. Все произошло до обыденного просто и нелепо. Бойцы привыкли к оружию, и то, что оно почти всегда было заряжено, было нормой. Стоящий на разводе сзади Венцеля солдат отстегнул магазин и сняв с предохранителя нажал на спуск. Автомат со сложенным прикладом висел стволом вниз и…  фонтанчиком взметнулся песок,  испугано присел сержант. Еще бы чуть-чуть и в ногу..  – Почему оружие заряжено, капитан? – Колокольчиков сверлил его глазами и жестко рубил слова. Трофимов молчал. Оружие заряжено у всех. Сваливать всю вину на замполита, ведь это он проверял наряд и отправлял его на развод,  было просто неприлично. – Проглядели, товарищ полковник..
– Проглядели? А чем вы глядели? – Капитан молчал. Молчал и Сапожников скорбно поджав тонкие губы.   Еще пару таких залетов.. Трофимов не отрываясь смотрел в волчьи глаза командира, и Колокольчиков его точно сдаст. Все как на грех происходит.. Колокольчиков отвел глаза – Где этот мудак? – Помертвевший солдат стоял ни жив, ни мертв. – Запереть его до утра в железной клетке! Пусть посидит, подумает! – Виновника била истерика, глухие рыдания доносились от будки где раньше хранились кислородные баллоны.  Его утешали кто как мог, но солдат не мог успокоится.  Наступал вечер. Капитан остановился рядом – Леш, коньяку ему полстакана принеси, а то точно крыша съедет. И ночь холодная. Может его убрать оттуда? – Но солдат ни за что ни хотел лишаться наказания, и вцепился в стальные прутья обеими руками. Капитан дернул двери. Открытые. – Утром сам придешь. Если будет обстрел, не выпендривайся и ныряй вниз.
– Как так получилось, сержант? – Засунув руки в карманы капитан нервно крутил головой – Почему патрон в патроннике оказался? Я же вам русским языком объяснял! Объяснял?
– Объясняли, больше не повториться.. – сержант виновато ковырял носком землю.  Капитан постучал по  чужой голове – Когда повториться, тогда поздно будет.  Иди, проверяй!   

2

По ночам стали постреливать, и постреливать довольно ощутимо. Откуда, непонятно.. Солдаты на огонь не отвечали, ждали команды. А командовать было некому. В части творился форменный бардак. Недостатка в спиртном, теперь, после столь успешных рейдов, не ощущалось. В полумраке, капитан  стоял перед  клонившимся лейтенантом – Синяков, почему нажрался? – Лейтенант плакал и развозил  по грязным щекам слезы – Меня ударили, меня ударили.. командир.. «Сверчек» ударил, прикинь, да? Меня, офицера! Пойдемте в спецназ, пойдемте с ними разберемся! – Осторожно отворилась входная дверь. Испуганно сгорбившись, пошатываясь, прошмыгнул Баранов. Тоже ужаленный. – Дежурный! – В коридоре смолк негромкий разговор, забухали торопливые шаги. – Вызывали? – Дежурный сержант в бронежилете, с оружием наизготовку стоял в двери. – Где замполит?
– Не знаю, за ним тут из первого батальона приходили…
–  Понятно. А старшина?
– В парке, велел вам передать что он там ночевать будет, технику сторожить.
– Сторожить, значит остался? Ну бля! Я вам сделаю.. я сделаю! Куда? – схватил за шкирку Синякова и забросил обратно на постель. Еще только перестрелки не хватало.  И тут, за стеной, в расположении соседей бухнул выстрел! Трофимов рванулся с толпой солдат. Помещение  Боярченко просторное и большое. Двухэтажные нары сколоченные на скорую руку из найденных во дворах досок и лакированных панелей закрывали поролоновые подушки и матрасы. Офицерский закуток выгорожен несколько отдельно.  Посередине залы, покачиваясь, стоял лейтенант Копешкин и держал дымящийся автомат..  рядом никого, а в дальнем углу, со свечей, стоял перепуганный взводный раз, лейтенант Карпов. Все остальное тонуло во мраке. Солдаты попрятались зная дурной норов лейтенанта. Утихомирить его мог только старший командир, но ни его ни Гоги  не было, оба уехали. В сопровождение ездили только соседи.  Трофимов одним прыжком подскочил к летехе. – Что случилось? – Копешкин бросил автомат тут же подхваченный появившимся из темноты сержантом. Воняло порохом. – Ты стрелял? 
–  А что, это кого-то … корячит?
– У-у падла! – Трофимов поднес кулак к носу отшатнувшегося лейтенанта. Несмотря на звание, это был простой казарменный хулиган и понимал он только одно. Капитан воздержался от крутых мер. Это не его офицер. Обязательно начнутся разборки, а Боярченко ни смотря ни на что чем-то нравился. Бесшабашностью своей, что ли?.
– Душу выну, сопляк.. еще раз пасть откроешь.. понял? Понял или нет? – Лейтенант промолчал. Впрочем, его ответ ни сколько не интересовал.  Трофимов осмотрелся – Все целы? – Карпов облегченно переводил дух и чуть не крестился.  – Может его связать или пристегнуть наручниками? – размышлял Трофимов. Что-то бормотнув Копешкин проворно забрался на нары и стих.
А в своей комнате воняло перегаром. В самом углу топчана, дисциплинированно, под одеялом,  лежал сумевший самостоятельно раздеться  Баранов. – А где Синяков? – Синяков уполз на разборки. Капитан сел на свой индивидуальный диван, с досадой хлопнул по колену –  Поганцы.. завтра всю водку сожгу! – В дверь требовательно постучали. Солдат был не знаком и держался крайне борзо. Чей-то приближенный. – Ваш замполит просит канистру с водкой.
– Что!? Пошел.. ! – Солдат исчез. На улице порядком стемнело, поднималась стрельба. Надо идти проверять посты. Трофимов натянул толстый  свитер и перемотал сухие портянки. – Дежурный? Всех своих пускать, никого не выпускать! Разрешаю применять силу. – Взобравшись в пулеметное гнездо Трофимов осторожно покуривал в рукав, и лежа на пружинистом матрасе вполголоса болтал с пулеметчиком. На окружавших город склонах полыхали кровавым пламенем нефтяные вышки. В городе тоже что-то горело, зарево выхватывало из темноты черные параллеппипеды зданий. Уже загорался рассвет когда Трофимов зашел в комнату. Стоял дух питейного заведения. Синяков  с Дергуновым спали в обнимку не расставаясь даже во сне. – Э! Подъем! – Трофимов пнул в торчащие подошвы. Выглянув за дверь коротко распорядился – Доставить старшину в любом виде! И горячего чаю приготовь. Синяков, ты чего не встаешь? Через минуту, я на тебя ведра с водой не пожалею! – Лейтенант тяжело заворочался. Охая и причитая, подчиненные медленно принимали полувертикальное положение. С широким, опухшим как колесо лицом показался старшина с дико всклоченными кудрями и точащими из них соломинками. – Ты на каком сеновале ночевал, петух?
– Кто петух-то.. – старшина вяло огрызнулся в болезненной истоме  закрывая глаза. – Командир, полечится бы?
– Полечится? Конечно надо! – Старательно сложив фиги, ротный сплюнул на каждую и  вытянул руки перед собой – Во! – Воспитательный процесс начался. Капитан пошарил взглядом. Та-ак, канистры с водкой не было. Значит всю, уговорили.. Замполитова работа, это он из строя весь командный состав первого батальона вывел. Шутка ли, двенадцать литров водки выжрать! То-то с утра Колокольчиков там лаялся. И проверяющие из дивизии, тоже всю ночь гудели. Из стоящей рядом с пулеметным гнездом  кэшээмки, бойцы из обслуги то и дело вытаскивали тела и укладывали в ряд на расстеленный брезент. Лишь бы не узнали, откуда они столько коньяка надыбали..  Найдя канистру с коньяком, приподнял над головой – Все видели? Больше не увидите! – Густой, коричневый и пахучий коньяк булькая растекался по земле и впитывался весь без остатка. Сок лозы возвращался в землю. Капитан злорадно смотрел на опечаленные лица стоящих в скорбном молчании солдат, сержантов, офицеров.. Поступок был бесчеловечным, ему и самому  было жаль напиток помогающий от всех хворей, но люди не могли контролировать себя. Достав несколько бутылок «Рояля» капитан скрутил крышки, и собрав как можно больше соплей, при свидетелях, наплевал густой, тягучей слюны. Взболтнул глядя на свет. Пойдет!  Утолив жажду мщения, ротный  достал вчерашний кагор и несколько бутылок вина. Лечиться, все таки было надо.

3

Выскобленный до синевы, подшитый чистейшим воротничком Сапожников особо не распространяясь, выразился предельно ясно – Убрать все наворованное барахло, ожидается комиссия по проверке. Местные жители написали жалобу на мародерство.
– А почему вы смотрите на меня, товарищ подполковник?
– Потому что особенно, это касается вас. Почему у вас ковер на диване,  а диван откуда?
– На помойке нашел. Мне что, на полу в спальнике спать? – Сапожников ехидно улыбнулся – Так точно товарищ капитан, спите на полу на одном спальном мешке. У меня в машине ворованного нет, посмотрите! – Трофимов иронично хмыкнул – конечно, у комбата матрасик, одеялко, пуховая подушка, чистые хрустящие простыни. Холодно станет, он обогрев в кунге включит. Будь у него то же самое, он бы тоже по уставу жил.
–  Товарищ подполковник, чем объяснить ваши придирки? Я вам что, поперек горла встал? Чем не угодил? – Комбат побледнел – Вы считаете что к вам придираюсь? Хорошо, пройдем. Каретников, ведите нас к себе. – Шестая рота устроилась  в раздевалке. На лежащих в ряд деревянных шкафах раскатаны спальники, в головах, вещевые мешки.  Что-что, а втирать очки Каретников умел. – Видите, какой порядок!
– Ну и что?
– А у вас..
– Товарищ подполковник, может вы меня проведете  в четвертую? Пойдемте, сходим для разнообразия? – комбат замолчал разглядывая его с неприкрытой ненавистью. Рядом с ним молча стоял Боярченко. Подполковник  развернулся на выход и глядя прямо перед собой отчеканил – Убрать все наворованное! Больше, я ничего вам говорить не буду!
Комбат лукавил. Сам он, ничего не брал, это было верно. Но по вечерам в роту приходил Черкасов и начинал с любопытством копаться в привезенном барахле. Ни-ни, никакой наглости! Трофимов сам предлагал ему не стеснятся. Майор любил интересоваться, а какой вкус у вишневого компота? А мягкие ли груши? И хрустят ли соленые огурцы? Комбат любил детективы, и только для него Трофимов брал эту, в общем-то низкопробную, литературу. В роте отдавалось предпочтение фантастике и классикам. А от малогабаритной печатной машинки Черкасов пришел в такой восторг, что  сердце дрогнуло и машинку пришлось отдать,  что б не огорчать любимое начальство. В другие роты Черкасов не совался, его там сильно не привечали, Ротный четыре и шесть, благотворительностью не занимались. Люди они были серьезные, и замполита откровенно презирали. Капитан в который раз поминал добрым словом Серова, тот хоть какое-то время добро помнил, а этому, как в прорву.. Нашел чем попрекать – барахлом! Ночи холодные, полежи на земле за пулеметом, а потом на голые доски, отдыхать, здоровья надолго не хватит.
 – Идут.. идут.. – Но вместо ожидаемой, грозной толпы проверяющих, с комбатом пришли два простых мужика в затрапезных, солдатских камуфляжах. Если б его не предупредили, он бы еще подумал, пускать ли их в роту? – Ну, командир, показывай как устроился. – Первый взвод, второй.. Мужики откровенно удивлялись – А что это солдаты на голых нарах спят? Барахла, что ли мало кругом? – Мужик повыше ростом повернулся к комбату и вскользь заметил – Не заботишься о своих подчиненных, подполковник.. – И капитан  усмехнулся взглянув на пошедшее пятнами лицо командира. 

4

– Вы, мародер!!
– Ну и что? – Трофимов флегматично пожал плечами, в ответ на обвинение. Он устал от постоянного выяснения отношений – Как вы мне надоели..
– Вы мне тоже!  – комбат достал чистый листок бумаги и решительно пристукнув, положил рядом ручку – Пиши рапорт на увольнение, я добьюсь что бы тебя отсюда отправили. И что бы я вас вообще не видел!
– Здрассте..  а куда я денусь?
– Куда хотите, туда и девайтесь! Я буду разговаривать только с замполитом, а тебя.. а вас, товарищ капитан, я отстраняю от должности!
– А приказ на эту тему есть, товарищ подполковник? 
– Будет!!
– Когда, вместе с приказом об оправке, что ли?   
– Во-он! Во-о-он отсюда.. !!!! – дурным голосом визжал подполковник мелко топая ногами. На шее, лбу, вспухла дурная синяя жила.
Трофимов швырнул полевую сумку и задрав ноги на спинку завалился на жалобно скрипнувший диван. – Саня! Ты теперь командир роты. – Замполит растеряно поднял стакан – А ты тогда, кто? – Сидевший в гостях начальник штаба первого батальона вздернул бровь – Круто, у вас с назначениями..
– А я хрен знаю? Скорее всего, я теперь американский наблюдатель. – Комбат «раз» гоготнул и налил полстакана коньяка – Теперь, тебе тоже можно расслабься! – Трофимов приподнялся и отобрал стакан у заместителя. – Все Саша, теперь ты воплощение сухого закона в роте. А я злостный нарушитель на которого не стоит обращать внимания. –  Сморщившись от выпивки,   выудил маринованный помидор, подцепил штыком кусок тушенки побольше. – Командуй, Саша.. считай что меня тут нет. – К произошедшему Дергунов отнесся спокойно. Втайне, Трофимов надеялся что Дергунов поддержит его, и проявив солидарность откажется выполнять дикое распоряжение не поддержанное официальным приказом. На Сапожникова это произвело бы отрезвляющее действие. Должен же Дергунов понимать, что пока официального приказа не будет, за все по прежнему отвечает Трофимов, какие бы зигзаги комбат не выводил? Может, комбат надеялся что случится ЧП? Тогда он откажется от своих слов а за все придется отвечать им, обоим, на пару.  Трофимов внимательно посмотрел на невозмутимое лицо Дергунова. Нда.. кажется Маслов был все-таки прав. Неужели он в самом деле надеется таким образом стать ротным?  Ну что ж.. флаг в руки.
Сидя перед входом на сколоченной лавочке, капитан грелся на солнце и лениво курил. Подошел бочком Титов, так и пристроившийся наводчиком – Товарищ капитан, магнитофон в бронетранспортере можно подключить? 
– Чего ж нельзя то? Можно. 
– А он у на нас не работает.
– Почему?
– Не знаю, мы подключили, а из него дым пошел.
– Сержант,  куда вы его  подключали? 
– В розетку бронетранспортера. – Трофимов покрутил у виска  – Ну ты даешь, у него бортовая сеть двадцать семь вольт! Надо было отдельную проводку с одного аккумулятора вести. – Сержант обескуражено вертел в руках  черный корпус  – И куда теперь его? 
 – Откуда я знаю? Подари кому-нибудь, связистам например. Они знаешь, как рады будут? И вообще, сержант, чего ты ко мне пристал? Иди ты к замполиту!
У Дергунова ничего не получалось, вернее что-то шло но через такую пень-колоду, что Сапожников едва сдерживался. После очередной перепалки с сержантами, заместитель не выдержал – Командир, ну скажи ты им!
– Что, я им скажу?
– Ну, что я не виноват, это распоряжение комбата..
– А чего ты сунулся?
 – Как я могу отказаться? – Капитан промолчал. Если бы Сапожников поставил Синякова, было бы еще хуже, но Синякова он не поставит, это точно. На него ставил Серов. Сапожников ставил на Дергунова. У обоих протеже одинаковая черта – оба алкоголики, но легко управляемы. – Скажу.. – буркнул Трофимов. Пусть командует, если нравится. Может, комбат к тому времени и правда добьется его отправки? С последней операции старшина приволок  «гапчик» и пока его не отобрали, в роте на весь гараж орала музыка. Тяжелый рок переливался басами, в грохот ударников вступало соло. В дикой какофонии еле слышно пробивался пронзительный вокал. Хард пользовался огромной популярностью, от слащавой попсы всех просто тошнило и хотелось выдрать кассету  с «сахарными губками» и топтать, бить ногами эту слащавую ****ь..  Наверное, такая музыка нужна на войне.