Глава 42. Штаб-кваритра

Штаб-квартира  –  это однокомнатная квартирка разгороженная тоненькой перегородкой. Мебель старенькая и самая обычная. Вещи собраны в узлы и распиханы по ящикам. – Широков! – старшина нехотя оторвался от вытащенного из стенки узла. – Чего?
– Кончай шарить.
– А вдруг чего-нибудь найдем?
– Старшина, кроме звиздюлей ты там ничего не сыщешь.
– Точно?
– Факт.
– Как скажешь, командир.
– Старшина?
– Чего еще?
– Узел на место, запихни!
– Старшина то, старшина сё.. – недовольно ворчал Широков забивая ногой узел обратно. – Хоть жратву-то брать можно?
– Не просто можно..
– Вот, это я понимаю! Я тут лапшички приготовил с маринованными помидорчиками.. – На кухне с шипением горел газ, шкворчала сковорода набитая горячей лапшей и заправленной тушенкой. Второй номер пулеметного расчета сервировал стол где-то найденным столовым набором. Кухонька не большая и не маленькая, оборудованная старой, но еще надежной техникой с различными приспособлениями. Квартира была какая-то устоявшаяся и уютная. – Умываться будете? – Рядовой Макаров выглядывал из ванны с ковшиком воды. – Что, и вода есть?
– Нет, полковая машина приезжала мы и налили куда можно. – Фыркая и радостно гогоча капитан чувствовал как вода смывает пыль, усталость и сомнения. – Может побриться? – вспомнил симпатичных девчонок. Передумал. Не стоило все же привлекать внимание. Чем позже обнаружат командира, тем лучше. С досадой крякнув капитан растерся жестким полотенцем и бодрой походкой вышел к столу. – Ну!? – командный состав уже сидел за столом нетерпеливо дожидаясь разрешения приступить к трапезе.
– Народ к пьянству готов! – вытянувшись доложил старшина. – Никакого пьянства, по сто грамм, не больше! Старшина, кстати откуда коньяк? Я же его весь вылил кроме фляжки, кто разрешил брать? 
– Никто не брал вашу фляжку, – старшина обиженно нахмурился разливая по хрустальным рюмкам пахучую жидкость. – Это мы с АРСа слили.
– С какого еще АРСа? – Капитан сел во главе стола. – Подъехал тут днем, с соседнего полка разливщик на Зилке, давайте говорит бачки. Я ему говорю что не надо, а он – раз коньяк не нужен, то как хотите.. 
На улице темнело. Трофимов поднялся из-за стола и постучал ножом по рюмке – Спасибо за все, по местам господа офицеры. Пора дело делать, ночь будет жаркая. – Квартира опустела. Почти весь подъезд был пустой. Окна первого этажа заколочены крупными досками, на втором жила какая-то чеченка старавшаяся быть как можно незаметнее, и лишь на третьем этаже жили две русские семьи. На ночь все жильцы уходили в подвалы. Защелкнув мощную задвижку на входной двери, Загальский поднялся на верх. – Все закрыто, растяжки проверенны товарищ капитан.
– Хорошо. – Трофимов сидел в будке пытаясь определить на слух откуда ведется беспорядочная стрельба охватившая весь город.    Перед фронтом, двухэтажная контора предприятия. Территория огорожена бетонным забором. Совсем рядом. На этой территории помещение из гофрированного железа. Оттуда, кто-то лупил по появившемуся соседу слева. Соседи перестреливались с засевшими в корпусе института, и на огонь с его стороны пока не обращали внимания. Этого стрелка надо было срочно снимать. С крыши, не резон. – Полста первый?! –  «Транспорт» работал прилично, слышимость была хорошая – Уничтожить противника прямо перед собой!
– Понял. – Баранов отключился. Время тянулось страшно медленно. Лейтенант что-то тянул. Потеряв терпение Трофимов опять схватился за радиостанцию. – А вдруг свои? – в  голосе подчиненного звучала такая неуверенность и растерянность, что капитан заскрипел зубами. Проклятье!! Отрыжка первых дней войны, как переломить ситуацию? – Вить, не дури. Ты мне веришь?
– Да но..
– Никаких «но», Витя, огонь! Вся ответственность на мне. Когда я кого из вас подставлял?
– Понял. – Взводный отключился. Капитан включил ночной прибор и смотрел как зашевелился в окопе лейтенант, высунувшись что-то скомандовал солдату. Опять сел. Пулеметчик в соседнем окопе зашевелился, задрал ствол вверх. – Тра-та-та..  – Пулеметчик бил грамотно, короткими, поводя стволом самый минимум.  Магазин у ручного пулемета большой, капитан терпеливо ждал когда закончатся патроны. Солдат бил в небо. Сам, или скомандовал взводный? Не суть важно.. Трофимов отстегнул прицел и аккуратно положил на мягкую подстилку. Щелкнул, встав на фиксатор подствольный  гранатомет. – Загальский, пошли. Остальным вести за нами наблюдение. Я в первый взвод. Внимание, выход! – Наблюдавший за двором Макар доложил – Двор чист.. Справа чисто.. По фронту чисто.. – Наблюдатели замолчали. Спустившись вниз, осторожно встали у двери. Открыв запор Загальский толкнул ногой. Дверь медленно растворилась. Трофимов нырнул в проем первым, и рванул в сторону уходя от возможной очереди или броска гранаты. Солдат выбежал следом. Запор за спиной щелкнул и послышался удаляющийся топот.
Баранов сидел на ящике в своем окопе и прислонившись к коптилке читал книгу не обращая никакого внимания на гремевшую вокруг стрельбу. – Вить, ты совсем дюзнулся? Потуши немедленно!
– Зачем?
– Тебя сверху как на ладони видно, ты бы хоть полиэтилен брезентом закрыл! – Взводный дунул. Окоп погрузился в успокаивающую темноту. Трофимов перевел дух – Ты почему не стрелял?
–  Я дал команду.
– Ты хоть проверил куда твой солдат лупит? В небо! – Лейтенант промолчал. – Откуда стреляют, ты хоть знаешь? – Лейтенант опять молчал. Капитан тоже сидел молча. Беда с ним.. сам ведь взял. А как не взять, кто бы разрешил оставить его? Прикончив в одну затяжку сигарету капитан решительно поднялся. Боевиков давить надо, пока они из соседей кого не зацепили. Иначе это на его совести останется. Испытанная тактика. Затешутся как можно ближе к позициям, и ну поливать соседей. Расчет простой, если у тебя под носом стреляют, но не по тебе, значит это свой. А соседи не всегда врубаются в это дело. Или связи нет, или солдат не посчитает нужным докладывать об обстреле, лупанет в ответ.  Логика – если в тебя стреляют, нужно стрелять в ответ даже не представляя куда летят пули. А пули летят куда угодно! Тут на стрельбище-то, днем, с попаданиями большая проблема, что уж тут про ночь говорить? Очередь вместо боевика  в своего попадает. У этого бойца, логика точно такая же. Перестрелка завязывается, будь здоров! Раненые, убитые.. Никак нельзя такого допустить. Сдернув автомат капитан примерился. И тут, увидел еще одного! Совсем рядом, прямо, за отошедшей  бетонной плитой забора метрах в десяти стоял автоматчик и нисколько не стесняясь,  бил в сторону многострадальных москвичей! Пламя вырывалось длинными языками. Ну и наглость.. С пояса, ударил очередью во весь магазин сверху вниз. Пули с жутким визгом отрикошетили в провал. Легкий шум. Есть, тишина! Теперь, ствол чуть выше. Внутри гофрированного сарая кто-то забрался на балки перекрытия и короткими, тоже гадил на соседей. Этого пулями трудно достать, уж больно сарай длинный.. Определив угол прицеливания, вдавил тугой спуск гранатомета. Толчок, характерный хлопок. Граната вылетела из оружия. Секунды полета. Резкий удар об кровельное железо, несколько голубых искр. Хлопок разрыва внутри помещения. И этот заткнулся. В общем хаотичном рисунке грохота образовалась немая  яма. – Понял, что к чему, лейтенант? – Баранов кивнул головой. Ротного это согласие не обмануло. Стрелять все равно никто не будет, пока не будет рядом его. Рота была запугана, да так, что боевикам не стоило её опасаться вообще.  Капитан собрался уходить и крутил головой пытаясь понять, куда подевался Загальский? Солдат запыхался и тяжело дышал, свалился в окоп – Товарищ капитан, там на перекрестке, чечена поймали.
– Поймали и поймали, не знают что с ним делать?
– Да нет, не похож он на боевика, а его точно расстрелять хотят.
– Пошли, посмотрим. – Пули свистели со всех сторон, в переулке же было тихо, слышалась только голоса. И тут зазвучали выстрелы. За транспортерами, у палисадника огораживающего полуразбитый двухэтажный дом,  неслась пьяная ругань. Это были не сто грамм принятые за общим столом, а кое-что побольше. – Прибью поганцев..
– Что вы сказали товарищ капитан?
– Это я не тебе. – Прижавшись спиной к штакетинам забора, мужик стоял вытянувшись в струнку. Синяков со старшиной  угрожающе нацелив стволы, ругались. Замполита рядом не было, за происходящим наблюдали насколько солдат стоявших поодаль.  .. – Ты чё, мудак, права тут будешь качать? А что вы с русскими здесь творили, чё ты про права молчал? – Грохнуло еще несколько выстрелов, темная тень молча подпрыгивала на месте. Кто-то ударил его в живот. Сломавшись пополам мужчина присел на корточки, судорожно задышал.  Капитан, решивший сначала не вмешиваться, передумал. Это вполне вписывалось в чеченские понятия о мести. Они же мстят всем попало и за что попало? Но в происходящем что-то задело. Стало противно, как в доме где чеченцы вырезали русскую семью. Беспредел. Вот так, делают врагов. – Стоп, хватит! – Не ожидавшие такого молодцы сначала примолкли, потом обиженно заревели – Это что же выходит, они наших мочили как хотели, а нам их нельзя? – Чеченца била крупная дрожь, лязгали  зубы. – Нет братцы кролики, капитан зло усмехнулся, мы на них становимся похожи и ничем от них не отличаемся в таком случае! Чё вы на него окрысились? – с неприязнью, в темноте посмотрел на чеченца. – Ты чего, его с оружием поймал? – Синяков отрицательно покачал головой – Нет..
– А может, ты его в бою взял?
– Нет, он по улице шел. – Лейтенант недовольно сопел. – Тем более лейтенант, тем более. Ты давай  в бою свою кровожадность проявляй, а не с обезоруженным. И вообще, какого хера ты тут делаешь, а не на позиции своего взвода?
– Зря вы за них заступаетесь, товарищ капитан. Вы бы слышали что он тут сначала говорил, как вел себя. Это он сейчас, такой смирненький стал..
– Может быть лейтенант, а пока давай его документы, ну, давай? – Требовательно протянул руку. Недовольно ворча, парочка отошла в сторону. – Посвети, Загальский. – Темно-красная паспортина. Мурат..  шестьдесят третьего года рождения. Грозненская прописка. – Так, и что же ты тут шляешься? – похлопывал по руке паспортом.
– До..  домой иду..
– Чего так поздно-то? 
– Комендантский час еще не начался, думал успею..
– Ага, чуть-чуть не успел. – Небрежно охлопал тело, пояс, ноги – чистый, нет ничего. – Зря вы так, расстрелять его надо! – раздались опять за спиной  недовольные голоса.
– По местам! – не оборачиваясь, рявкнул капитан.  – Ну и куда тебя теперь, а? Домой? А кто тебя знает, может ты и вправду боевичек, высмотрел все здесь. Нет, придется тебя все таки задержать.
– Отпустите.. я не боевик… оружие в руках не держал .. – стекла круглых очков горячечно блестели вспыхнувшей надеждой. Одно треснуло напополам. – Ну нет, рисковать не будем. Загальский, отвести. Руки скрутить спереди, бросьте матрас на лестничной клетке и привязать к перилам. Дернется – пристрелить. Если все нормально, утром скажешь что бы отпустили. – Потеряв интерес к задержанному Трофимов отвернулся. – Где Дергунов? – Замполит лежал в транспортере повернувшись к выходу спиной. – Подъем!
– Ну чего, кому еще неймется?
– Мне. У тебя тут такое творится, а ты?
 – Я спал. 
– А-а, ну спал так спал. – Капитан закрыл люк.

2

Двадцать третье февраля. Город сверкал праздничными вспышками. Сотни трассеров тянулись вверх, пересекались переливаясь. Трескуче ударили зенитки. Кто-то пытался написать 23. Из первого взвода неслись бодрые крики, старшина.. – Сейчас бабахну! Давай гранатомет сюда! Где этот боевик долбаный!?  – После обработки возле роты, боевики замолчали. Но левее, из здания нефтяного института, перестрелка с соседями не прекращалась ни на одну ночь. Тем временем внизу, скопом зарядили гранатомет. Слышались советы как надо целится. – Крестиком.. куда? – Капитан не успел вмешаться как мелькнула вспышка, грохот выстрела ударил по ушам. Тарель гранатомета смотрела на него. Описав кривую дугу, граната благополучно обогнув здание перелетела, и с грохотом разорвалась в воздухе.  Самоликвидация. Боевик и соседний пулеметчик замолкли. – Как я ему впердолил! – радостно вопил старшина. – Еб вашу .. ! Полста первый! Если еще раз этому дураку дадите гранатомет, я спущусь и все кости переломаю! – орал полуглухой капитан в микрофон радиостанции забыв что его и так прекрасно слышно. – Все старшина, больше нельзя, ротный запретил. 
Ближе к полуночи, стрельба ослабела и тут исподтишка, короткими, заговорил под оцинкованной крышей автоматчик. По крыше зашлепали пули. Трофимов обрадовано заорал – Мочи его! – Пулеметчик плюхнулся  на подстилку, сдернул тряпку. Резко загрохотал пулемет. Машинка ровно жевала ленту выплевывая пустые гильзы со звоном рассыпавшиеся по крыше. Вспышки выстрелов метались всполохами на мгновенья выхватывая из темноты резко очерченные крыши домов, ветки деревьев, заборы... Пулеметное стаккато оборвалось. Тишина, наступила звенящая тишина... До конца ночи, во всем районе никто не подавал признаков жизни.