Буль-буль. Эпизод 7-ой

Вечером, перед сном команда развлекалась своими личными привычками. Нарушая запрет, Расим зарядил телефон от розетки и играл. Селиванов читал. Ребята на кухне употребляли безалкогольный глинтвейн. Ксения отпросилась "подышать" наверх. И ее пустили. Через десять минут с позой виноватого младшеклассника  к ней на палубу всплыл и Балдежкин.
- Ксения Батьковна. Не по уставу хочу обратиться, - промямлил он.
А она парировала:
- Я вас слушаю, товарищ капитан первого ранга. Без уставов - по взрослому.
Девушка отвернулась очами к Луне. Не поддаваясь ее иронии, Андрей продолжил:
- Вот в некоторых известных моментах я был груб и в некоторых - неделикатен. И еще и не джентльментен.
На лице девушки гнездилась улыбка. Но к командиру Амура Гаврилова стояла спиной. Поэтому Луна ее улыбку видела, а командир - нет.
- Понимаете, я, все-таки, главный. Ребята на меня смотрят и ровняются. Исключительное отношение к новому члену команды я по штату позволить не могу. Есть такое понятие у солдат в 21-ом веке - дисциплина.
Гаврилова смотрела на небо, приложила палец к губам:
- Тссс... Тише, Андрей Владимирович. Про дисциплину я знаю. У меня отец - военный. С Александром Суворовым сражался. Вы главное на Луну посмотрите - она беззастенчиво полночи заняла. На полках Млечного пути.
Балдежкин мучительно вгляделся в небосвод, чем редко занимался, и нанес удар:
- Я в такую с женой познакомился.
Ксения обернулась:
- Подробней?
Капитан подтаял и, улыбаясь, повел историю:
- Ее попросили проводить меня, показать речку. Я летел за ее фигурой на велосипеде. Смотрел, как мельтешат ее голые икры под вскидывающейся паутиной сарафана. Деревня сменилась пролеском. А там - и совершенно тотальной кустящейся зеленью из райских садов с фарватером водоема. Пейзаж уносился в зеленое блюдо, благоухал и насыщал. Когда моя Сусанин остановилась, сошел и я на траву рядом с ее налитой кровью лодыжкой, обернутой цепочкой.
"Машину которую вы взяли у деда Ивана, у ней редуктор вот-вот крякнет." Это она сказала. "Зачем же он мне всучил ее?" - интересовался мой рот, а сам я уставился на эту цепочку, именно: как травинка заигрывала с этой висюлькой и совершала качательное "кулюм-кулюм". "Проверить." - отвечала она и бессмертно глядела на меня. Так и познакомились.
- Выходит, девушка с цепью вам жизнь спасла. А вы спасли ее.
- Выходит, все спаслись.
- А мою бледную душу никто из рабства не вызволит. Даже вы. Кстати, а где тут Луна?
- Ксения, Луна была. Но чуть позже, - смутился боевой офицер.
- Холодно. Пойдемте вовнутрь - подальше от лунных картин. Туда, где на Андрея по штату ровняются.
В небо были рассыпаны семена из звезд, и диск сиял. Лучевым языком он облизывал резину лодки и спины капитана и подчиненной, элегантно нырявших в люк.

При приближении рубки и кают к ушам Балдежкина и Гавриловой припорхал элемент мышления солдат:
- Да за последние 300 лет более вменяемого чем Путин политика у нас не было. Второй после Петра. Он хотя бы компетентен. Во всех сферах разбирается. Говорит на соответствующих теме терминах. И с народом говорит. Если они с Трампом объединятся - вот будет силища.
- Мне кажется, Трамп еще что-то выкинет. Ты чего от нас хочешь?
- Темы. Что написать? Вот в чем вопрос! В отличие от балбесов с этой лодки я творческий человек. И чувство долга есть.
Карантир поднял перо гелиевой ручки и театрально закинул голову. Ему отвечал Селиванов:
- Требуется актуальная вещь, способная помочь нам, простым людям, вернуться домой к твоему Путину. Короче, Нестор. Гони летопись. В будущем нас узнают только из твоих марак.
Карантир обернулся:
- Я не джинн. Я - писатель. Я просто охватываю реальность, которая хламом воображения валяется вокруг капсулы с мужланами, играющими в компьютер.
- Реальность то, что присутствует во времени и пространстве. Тебе как фанату действующей власти уместно не Путину присягать, а Александру II. Помогать в достижении победы турецких войн.
- Хорошо, что нашу лодочку не посылают Наполеона из Москвы изгонять и декабристов с Сенатской площади.
- С Болотной.
- С Майдана.
У двери Балдежкин тихо доверился Гавриловой:
- Ну что мне делать с этими бунтарями?
- Не судить. Они не виноваты.
- А кто?
- Подводная лодка l'Amore, полная ядерной силы и веселых ангелов-хранителей.
Шагнув в каюту к солдатам, великий капитан гаркнул:
- Господа-политологи. Живо по койкам, пока Трамп и Наполеон - лидеры оппозиционных государств - не ожили. На сегодня закончить прения. Порядок не отменяется. Отбой. Завтра в неизвестный океан в неизвестном времени боевой выход.
Команда виноватого Амура радостно подчинилась.
Перед сном несколько бойцов в целях покурить поспешили наружу и обнажили головы над люком. Мелькая огоньками, они пускали в реальное пространство дым и созерцали, как невидимый гигант снежным языком прилизывал лес.
- Да, заметает. С Амурчика вылазить не хочется.
- Никто и не торопит. Запасы же в деревне пополнили. Соленого окуня на рынке закупили. Можно и не волноваться.
- Хех. Закупили. По бартеру. Расим в бушлате смешно вдоль лотков метался, когда объяснял прелесть сигарет в сравнении с табаком.
- Интересно, как там у нас в России зима?
- Местный январь теплей чем наш в это время.
- Я же говорю: в ледниковом периоде - мы. В золотом веке - они.
Было зябко.

* * * * * * * * * *

Когда моряки проникли в лодку, Ксении уже снился смешной сон. Как она стояла голая в бане перед пингвином в простыне и ежиком с веником и отчитывалась:
- Вы знаете, я тут из прошлого вернулась. Невероятно: Россия всегда с одними традициями наблюдается. А назад меня и возвращать никто не собирается! Видели что-нибудь подобное?! Жить мне вроде как негде. Об этом Балдежкин, лодкин сын, не позаботился. Говорит, что жена у него с ипотекой неуплоченной на кровати Чехова читает, + оброк генералу надо отстегивать. Служить предложили волонтером в Люлеско. Но неофициально. Кабинет, правда, дали. Нет бумажки - нет и баклашки. А пачпорт Вашей Ксении единородной никто не выписывает! Крепостной держут в свободной стране! Во времени от этого не скрыться.
Ксения укладывалась животом на топчан. Ежик с пингвином ее словами соглашались, кивали, еж стукал веником по своей ладони  потом и по ее плечам.
- В общем, лесные добрые мужчины, приютите меня в берлоге. Это ваш гражданский долг. Вы можете возразить: "Ну у вас же имеется кабинет? И ставка, хоть неофициальная + реклама на прошлом. Ну вот и разместите себе в офисе диван-кровать и живите по радости". Я на такое отвечу легко: Ксения была уверена, что после ее речи натуру Гавриловой капитанчик Андрей Владимирович мгновенно приютит, чтобы жить семейно втроем с его женой, родить и воспитать какого-нибудь футболиста для вашей редкой латифундии. Но подданный царя будущего отвечал моим ушам: "Я могу без вас обходиться, извиняйте. Зря вас из казармы вытащили. Бедра свои не гладьте! Не совращайте!". Врет. По глазам вижу, обманом одержим.
Пингвин и еж кивали головами, осуждая Балдежкино вранье. Дама красной кожи продолжала жалобу:
- А правду-ли вы излагаете? Доподлинно без этих, как вы говорите, энн-хаттауэйских губ и лба философского типа "Сократ" обходиться сможете? Ну и глазок моих, не имеющих в вашем топ-листе аналогов? И этой великолепной равновесной, но благотворной энергетики. В Люлеско я уже никому не нужна. Я им на монитор за раз нравственность поведала. Миры народов меня увидели, вписали в одобрения. Стало быть, барщина моя закончена. Я настаиваю на соцобеспечении здесь.
Еж и Пингвин до красна исполосовали рассказчицу вениками, и поддали еще парку. Ежик колол кожу спины иглами для жуткой полноты массажа. А пингвин хлопал плавниками по плечам для веселья.
- А он мне: "Лучше скажите, каковы общие впечатления от будущего?" Все скучно мне тут! Однако, книжки нравятся. Те, что сотканы в середине времен между моим и вашим. Хотя бы этот горемыка-гордец, женщинолюб, сын священника на букву Б. Нуждается его роман в дописании. Из ваших параллельных современников мне Алексий Иванов сын нравится. Калякает словом нашего века, по старинке - по старому слову, так сказать.  По иностраннцым - пока не готова ответ держать. Но имеются очень странные ходы. Сэр Джойс не плох, Селинджер. Впрочем, я не удивлена, что литература в эту сторону повернула. Хоть и расстроилась. Потом мой командир говорит: "Юнга Ивановна, есть местечко в салоне по фэншую. У жены знакомые крышуют. Гроши натуральные. Хватит на однушку в центре." Я верующая. Несильно, но есть. Я фэншуй не понимаю! Я книжки понимаю! Давай откроем салон литературы. Это я говорю. Я советы давать буду. Ты, Балдежкин, как Лесков пиши! По три слова в предложении! Твоего командного языка на это близко и достаточно! Лесков говорил: Русь родимая! Долго ж тебе еще валандаться с грязью да с нечистью? Не пора ли очнуться, оправиться? Не пора ли разжать кулак, за ум взяться?
Банные животные закончили моцион, подали клиентке полотенце. Сполоснули веник, поставили в угол. Открыли дубовую дверь, оставили Ксении у входа "Инструкцию по эксплуатации атомных подводных лодок" и грустно зашагали по снегу к лесу.
Ксения проснулась. В пространстве вокруг каюты приятно шуршала каустика. Куда-то неслись на полном ходу. Ксения потянулась, зевнула и поспешила на мостик.

http://www.proza.ru/2016/07/14/697 - Еще