Очарование

               
             Вечер 31- декабря 1956 года. Пообещав своей бабушке быть  вовремя,  чтобы вместе встретить Новый год, я, уходя с катка, попрощался с друзьями, заверив их в том, что, встретив Новый год дома, я поспешу в их компанию.
           Время у меня было достаточно, и я решил идти пешком. После музыки, криков и толкотни на катке хотелось отдохнуть. Свернув с шумной, напоминающей встревоженный муравейник,    центральной улицы, я брёл по переулку, где было совершенно безлюдно и тихо.
            В какой- то момент мне показалось, что я оглох от тишины, что - то меня остановило и удивило, но я не мог понять, что. Вокруг царило  оцепенение.
          Затаив дыхание, я медленно стал поднимать взгляд, и у меня  сердце замерло от восторга: в свете единственного в переулке фонаря сверху опускались снежинки.
          Было совершенно безветренно и снежинки изумительной красоты медленно - медленно опускались на землю. Они не падали, они (до сих пор не могу найти точного слова,  и вынужден употребить самое тривиальное) парили грациозно в свете фонаря.  На плечи и на осторожно раскрытые ладони ложились снежинки величиной чуть меньше тетрадного листа, и каждая имела свой неповторимый кружевной рисунок.
           Казалось, время остановилось, наслаждаясь вместе со мной сказочным чудом. Сколько я так простоял, не дыша, не знаю, только вдруг где-то скрипнула дверь, и гармония нарушилась. Вздохнул легкий ветерок и снежинки, срываясь в штопор, не успевали показать свою красоту.
           Весь до краёв переполненный только что виденным волшебством я, придя домой, своим видом весьма обеспокоил бабушку, Её встревожила моя отрешённость. А я в это время был ещё там в том мире.
          Не знаю, сумел  бы я объяснить ей то, что случилось, но она обняла меня и  тихо заплакала, гладя меня по голове. Так мы и просидели с ней до утра,  боясь спугнуть то состояние тихого счастья, в котором мы оба пребывали.
          Естественно в тот вечер я никуда не пошёл. Вообще – то  я не жаден, скорее щедр, но в тот момент я не хотел, ни с кем делиться своим богатством.
         Друзья долго сердились за ”неявку” на вечеринку, но я не смог бы им тогда объяснить причины невольного обмана.
И сейчас не рискнул бы им что-либо объяснять.
         Чувства, которые владели мной в тот предновогодний вечер, не поддадутся описанию, как бы я не старался. И тысячной доли их невозможно прочувствовать, читая эти строки. Не обладаю я, к сожалению, талантом литератора.