Недетский переходный период

   Когда "союз рабочих и крестьян" с успешной подачи народного "птица-говоруна" по прозвищу Мишка-меченый развалился и приказал долго жить, мы служили в Прибалтике, в Литве.

   Три прибалтийские республики сразу же, первыми, заявили о суверенитете и выходе из Союза. Но несмотря на их отделение, армейские части бывшего СССР оставались ещё длительный период на местах своей дислокации. И мы какое-то
время по-прежнему жили-поживали в своём любимом и уже родном Паневежисе, хотя в душе подспудно зрело чувство надвигающейся неопределённости, так сказать, очередного "подвешенного состояния", которое для военных семей не было неизведанным и чуждым, но уж точно было нежеланным.
 
   У тех, кто дослуживал свои "календари", была тоже масса вопросов о своём будущем: как будет с назначением и выплатой военной пенсии, если остаться; будет ли возможность трудоустроиться, ведь все ребята были молодыми. Но иллюзий, в общем-то, не питали, понимали, что придётся уезжать из обжитого места и так, и сяк... - кто-то дослуживать с переброской полков в Россию, а кто-то с семьями на заслуженную жизнь пенсионера, скорее всего, в ту местность, откуда родом. Так что, большого выбора не ожидалось.
 
   Встав на путь самостоятельного развития, зелёное создание под названием Lithuanija (Литва) вприпрыжку поскакала... по чужому пути, кумиром взяв модель европейского экономического и социального развития. Их жизнь казалась сладкой. В миг все сделались бизнесменами, предпринимателями, а страна однажды утром проснулась одним сплошным узкопрофильным кооперативом: штамповали пластмассовые бусики, полиэтиленовые пакеты, вязали трикотаж. Ну, как "побочный эффект" всей вышеперечисленной деятельности была ещё торговля битыми, утопленными или ворованными машинами из Европы. Этот бизнес был незаконным и опасным, зато прибыльным.
   Как грибы в дождливое лето, всюду в гаражах "навырастали" автосервисы.
Умельцы так реставрировали автомобили, что они становились просто машинами-конфетками. И гнали их на продажу в Москву, где ждали другие перекупщики или
заказчики на дорогие марки машин (в угоне).

   С появлением кооперативного сектора экономики началась немедленная агония
государственных предприятий, большинство из которых работали в партнёрстве с промышленными объектами различных республик СССР, они же в основном являлись
и поставщиками сырья или комплектующих деталей.

   Не прошла новая волна кооперативного потока и мимо нас, военнослужащих Российской оккупационной армии, (в то время, правда, вслух ещё не говорили такого, наши транспортники ведь ещё стояли на аэродромах Прибалтики...)
В свободное время по вечерам некоторые наши боевые "ясны соколы" закрывались
в гаражах, где стояли простые станочки по производству полиэтиленовой плёнки
из гранул и изготовлению пакетов. Домой приносили мешками заготовки для бус:
бусинки были в виде длинных палочек из шариков. Их нужно было разрезать маникюрными ножницами и аккуратно очистить места спаек от "заусениц", в этих местах как раз и были дырочки. Потом нанизывали на леску и закрепляли застёжку. Делали по эскизу, определённой длины, а иногда и в комплекте с серьгами или клипсами. В этот период вся наша огромная страна смотрела сериал
"Санта Барбара", переживали за Си-Си и Круза, где Идэн, София и Келли Кэпвелл
то и дело меняли свою бижутерию. Поэтому все женщины бывшего Союза никак не могли дальше жить без пластмассовых "цацок". И горе-украшения шли в продажу "на ура". Трудились над этими высоко-художественными изделиями жёны и дети
боевых славных лётчиков, зарабатывали себе карманные деньги. Не все, конечно!

   Но это было ещё не пределом проявления предпринимательской жилки. Мы с несколькими приятельницами пошли дальше, сами не ожидая от себя такой прыти.
У многих из нас были в наличии "крутые" швейные импортные машинки, купленные за валюту в наших магазинах или привезённые из-за границы. Правда, у большей половины они были просто "для мебели", были чтобы быть, вложение капитала.

   Авантюрный эксперимент затеяла, конечно, я: провела соблазнительно-агитационную беседу, продемонстрировала наглядный восхитительный результат и подвела жирную завершающую черту многозначным числом на калькуляторе. Мои девоньки-красавицы не устояли и дали согласие.
 
   Таким образом у нас образовалась группа рукодельниц по декорированию вязаного трикотажа. Мои новоиспечённые мастерицы быстро обучились выполнению
необходимых швейных операций, технологии аппликации тканями, вышиванию, отделке кожей, расшиванию бисером, блёстками, стеклярусом. Я работала уже к тому времени с "трикотажником" - делала эскизы и декор сама. Теперь я стала раздавать эскизы и образцы отделочницам, они копировали и выполняли декор на женских кофточках, вышивали надписи и эмблемы на мужских свитерах. Главное было - терпение и аккуратность. Выходили изделия, красивые на загляденье.
Увозили трикотаж по субботам-воскресеньям в ближайшие  города России: в Карелию, в Псков и Новгород, в Брянск, Орёл, Воронеж, Старый и Новый Оскол,
где всё уходило нарасхват, ещё и делали нам заказы.

   Надо заметить, наше не очень серьёзное, на первый взгляд, творческое начинание неплохо пополняло семейный бюджет. А в дальнейшей жизни, я думаю,
приобретённые женщинами навыки очень пригодились в домашних семейных делах,
ведь все были мамами, а в будущем должны были стать классными бабушками.

   Мы дружили семьями с хозяином этого трикотажного малого предприятия. Были мы одного возраста, было у нас по двое детей, дочери и сыну в каждой. Дети тоже очень сдружились. Не было и дня, чтоб мы не встречались. Ездили вечером на природу, на озёра летом на несколько дней. Мы иногда делали "финансовые вливания" в бизнес, если друг обращался с таким предложением. Они строили за городом большой дом, и мы частенько ездили туда все вместе для оказания чисто физической помощи. Нам нравились наши отношения, были очень близки душевным настроем. Люди они были замечательные, честные, работящие и, главное, очень порядочные. Жаль, что теперь эта дружба уже в прошлом. Первые семь лет, как вывели оттуда полк, мы поддерживали наши отношения, ездили ежегодно "домой" в Паневежис. Потом стали только созваниваться, и так со временем всё реже и реже...- годы сделали своё неотвратимое дело, прошло ведь больше двадцати лет. Вот пару лет уже вообще даже не звоним. Но я всегда их вспоминаю и только с теплотой и немного с грустью.

   Трикотаж на продажу мы возили часто вместе, вчетвером. Тогда ещё не было большого разгула криминала, (не вошли во вкус ещё от опьянения свободой!)
Но всё-равно было увереннее как-то вместе, да и веселее. Дети наши, хотя и были не очень взрослыми, но оставались одни на пару суток, это в летнее время, конечно. Зимой хозяин чаще всего ездили вдвоём с женой, у них были бабушки, чтоб присмотреть за детьми, редко он уезжал один, чтобы сдать трикотаж оптом на торговую базу в Петрозаводск, столицу автономной республики Карелии. С ними он работал по бартеру, на те товары, которых у нас не было.

   У Литвы появились свои денежные знаки, называемые "вагнорками" (по фамилии министра финансов В`агнориса,) - бумажки сомнительного качества с изображением видов разных городов и скульптурой Витаутаса Великого на коне.

   В начале летних месяцев в 1990-91 годов сильно горели торфяники лесов под Псковом, Новгородом, да и Петербургом тоже. Все дороги были в дыму, в некоторых местах приходилось проезжать мимо догорающего открытого огня. Как жило население ближайших местностей  - просто уму непостижимо. На очередные пару выходных мы повезли трикотаж в Псков все вместе, вчетвером. Расстояние 424 км.  Выезжали в двенадцать часов ночи, чтобы без каких-либо дорожных заминок на рассвете быть на месте. Суть была в том, что утром рано, ни свет - ни заря, надо было занять место для машины на городском рынке. Такие были правила, в те годы не было никаких торговых рядов, палаток, все торговали с машин. Правда, для продуктов были крытые помещения на рынке, это положено по санитарным нормам.
   
   Добрались, как и планировали, с первыми лучами и, въехав на охраняемую территорию рынка, заняли место, какое нам понравилось, было несколько машин.
Примерно часам к десяти, когда торговая площадь была набита под завязочку, пробежал шепоток, что идут ВАСЬК`И. Cейчас объясню для непосвящённых, кто же это такие. Прошу не путать с МИТЬК`АМИ.
   Митьки — группа художников из Санкт-Петербурга, объединяющая около двух десятков человек и названная по имени одного из них, Дмитрия Шагина, а также субкультура, сформировавшаяся на основе их мировоззренческих принципов.
   Группа сложилась в 1980-е годы и быстро переросла в массовое движение, объединив художников, музыкантов, поэтов, писателей и многочисленных «сочувствующих». С 1990-х группа получает признание, работы «Митьков» экспонируются на многочисленных выставках, попадают в музейные собрания. О «Митьках» пишут статьи, искусствоведческие эссе и даже диссертации. Группа становится своеобразной «визитной карточкой» Петербурга. /из Википедии/

   В конце 80-х - начале 90-х годов, кооператоры стали зарабатывать. Спекуляция стала законной, и первые более-менее большие деньги принесли их обладателям некие проблемы. Тут всем захотелось денег по-быстрому – и чтоб не напрягаться, а просто брать. Пришел рэкет, (от итал. "ricatto" — шантаж.)
   (Первые рэкетиры были в СССР в 1979 году. Тогда в Кисловодске собрались подпольные коммерсанты – цеховики и воры в законе, и решили: за защиту от претензий преступников, цеховик дает десятину, 10% от доходов. Википедия)
   Крепкие пацанчики, в спортивках и кожанках, стали крышевать барыг и коммерсов. А менты не ожидали такого. И статей в УК не было, и ОМОНа еще не было. Вот братва, на народном языке - Васьк`и, и резвилась. Но это были ещё цветочки, ещё не зародились как таковые ОПГ.

   По рынку от машины к машине шли трое молодых парней, в чёрных майках-алкоголичках и спортивных штанах с лампасами, бритые, накачанные. Лица у них были с весьма доброжелательным выражением. Подойдя, поздоровались, один из них представился, что они следят за порядком и, в случае возникновения каких-то проблем, нужно найти кого-то из них для решения вопроса. Видя наши номера на машине, главный сделал вывод, что мы из Литвы не на один день, и добавил: - За два торговых дня это обходится в 1 тысячу рублей, только завтра нужно стоять на этом же месте, я вас запомню. Если что... - спросить Васю.
   Последние слова нас просто "добили", мы еле сдержали улыбки. Само по себе
их материальное вознаграждение за "охрану" никак не подходило под понятия рэкета. Каждый костюм стоил около 1200р., кофточки от 700р. Поэтому такая плата была сродни подачи милостыни... Но пацаны были при деле, зарабатывали себе авторитет в народе, видимо, ещё не имели большого аппетита к жизни и были весьма непритязательны. И на следующее утро Вася сдержал своё слово, прошёл мимо нас, поздоровавшись, но плату не взял.

   Когда увозили товар на продажу в центр России, в Орёл, Брянск, в Оскол, там тоже платили "охране", но даже ещё меньше, за день по 300-500 р.
И самое интересное, вот теперь вспоминаю, что не было никакого страха во время таких поездок, просто были новые предложенные обстоятельства жизни, и не было возможности их не принимать. Начался новый виток развития социальных отношений, и насколько туго закрутится эта спираль, ещё никому не было известно в начале этого пути.

                23.11.2017г.