Владимир Фёдоров

Он был очень яркий – этот Фёдоров. Наверное, потому, что много  излучал: смелых идей, прорывных проектов. Брал научным обаянием, граничащим с религиозным фанатизмом. Покорял безбашенным оптимизмом, когда все готовы были завыть от сложности проблем. Крупный учёный-теплотехник. Сделал себе имя на сверхсекретных турбинах для атомного ВМФ. Доктор наук. Профессор. Важная персона. А глаза – так и остались озорные, мальчишечьи. А в разговоре – всегда ироничен и добр. Энергетики, наверное, должны быть все такими – ярко-излучающими. Я, впрочем, в жизни встретил только одного – Владимира Фёдорова.

Мне кажется, мы симпатизировали друг другу. Нашей независимой калужской газете в конце 90-х были страшно интересны незаплесневевшие учёные. А «незаплесневевшему» теплофизику Фёдорову, очевидно – неказённый разговор по существу. О том, видимо, что его больше всего волновало в жизни – о паровых турбинах. О них он знал практически всё. И даже – больше. И вот это «больше» как раз-то и распирало изобретательного и деятельного Фёдорова всю жизнь. Он мог научить турбину делать практически всё: толкать подводную лодку, пыхтеть на каком-нибудь металлургическом комбинате, вертеться на электростанции, на атомном ледоколе. Но это для искушённого профессора была уже рутина. Фёдоров мечтал научить турбину вещи не совсем обычной. А именно – благотворительности. То бишь – выдавать бесплатную энергию. Скажем – электрический ток…

Короче – над ним смеялись. Кто называл чудаком, кто аферистом. Кто просто молча завидовал недюженному таланту и энергии, способной превратить фантастику в быль. Владимир Фёдоров слушал всё это и шёл дальше – добывать бесплатный электроток. Идея была простая. В стране греют дома и воздух тысячи и тысячи котелен. Первая нужда – обогревать жильё – понятна. Вторая – греть небо и облака – нет. Но традиционная технология в ЖКХ подразумевает «мусорный» пар с котлов. Отходы калорий. Всё это хозяйство стравливают в небеса. А остатками тепла греют квартиры.   

Фёдоров объявил войну этому расточительству. Со товарищи придумал, как посадить «на хвост» каждой котельной небольшой турбогенератор. Чтобы выкачивать из выбрасываемого пара дармовые киловатты света. Продавил где-то в верхах программу энергосбережения. Убедил, что бесплатный электроток лучше платного (а это было не всем очевидно). В своей маленькой компании «Турбокон» наладил выпуск этих утилизаторов тепла. Опробовал на нескольких заводских котельных. Всё оправдалось. Заводы получили почти бесплатный свет. Фёдоров – признание пионера энергосбережения в турбоотрасли. А вот монополисты энергетики – опаснейшего конкурента и злейшего врага. «Карманная» энергетика, как впоследствии её нарекли уже на федеральном уровне, была обречена – российский энергетический монстр вмиг растоптал все наработки калужских ТЕПЛОхранителей. С помощью драконовских тарифов на вхождение в единую сеть. Дармовой киловатт нельзя было пускать по российским проводам – угроза державе…

Мне кажется, Фёдоров был по своей сути державник. Хотя – и вольнодумец. Державник – потому что изобретал турбины для атомных субмарин. Дело серьёзное. Вольнодумец – потому что додумался: кроме  строительства ядерных подводных чудищ есть в мире и другие дела. И занялся ими. Всё равно держа в уме государственный интерес. Когда, например, в конце 90-х на родном его Калужском турбинном заводе правил бал «Сименс», Фёдоров кипятился и не находил себе места: «немцы под Москвой!» Его влиятельные «однополчане» по КТЗ между тем помалкивали: чёрт с ними – немцы, зато не потонем, без заказов не помрём – на дворе стоял постперестроечный, военно-промышленный голодомор. 

Не опустил руки, когда разбомбили его программу энергосбережения в ЖКХ. Пошёл штурмовать гору ещё более неприступную – Газпром. Стал убеждать - теперь уже газового монополиста - что и здесь есть источник бесплатного электричества – при утилизации тепла от газовых турбин, что качают голубое топливо по главным магистралям державы. С десяток лет бился о неприступную стену могучих газовиков. Убеждал, что вот они – бросовые мегаватты: cтавь вслед газовой турбине паровую с генератором – и не отапливай больше даром Земной шар. В отчаянии даже предложил поставить Газпрому свои турбо-машины в долг: мол, когда разбогатеете – рассчитаетесь. Монополисты согласно кивали. А когда Фёдоров выходил из газпромовских кабинетов - крутили у виска.

Он точно знал, что делать с каждым миллиграммом пара. Любого: горячего, супергорячего, тёплого и даже холодного. Мог добыть энергию из всего. Мне кажется – даже изо льда, доведись ему как следует покумекать и над этой субстанцией. Вообще-то именно пар и познакомил меня с Фёдоровым. Именно – холодный пар. Один местный знаток притащил нам в газету сенсационный материал, разоблачающий изобретение профессора Фёдорова – гидропаровую турбину. Этакий агрегат, способный выуживать даром пропадающие калории в почти холодном паре. «Блеф!» - заканчивал свой комментарий турбинист-оппонент. И в ещё более сочных выражениях проклинал автора идеи.

Опубликованный нами материал попал на стол Фёдорова. Через некоторое время кто-то из его подчинённых позвонил в редакцию и намекнул: пахнет судебным иском о защите деловой репутации. Никакого иска не последовало. Вдруг Фёдоров позвонил сам. И рассмеялся. Мне захотелось узнать – чему. Я напросился в гости. Фёдоров не отказал. Так мы и познакомились. Это был фейерверк. С тех пор меня не покидало чувство, которое, очевидно, испытывает старатель, чудом набредший в тайге на килограммовый слиток золота.

Свой слиток Владимир Алексеевич так и не увидел. Хотя и разыскал. И все поняли: да, Фёдоров, открыл настоящую жилу. Энергетическую. Всё тот же Газпром в 2013 году, через десяток лет после того, как впервые выслушал «сумашедшие» идеи Фёдорова, признал-таки, что это лучшие инновационные разработки в стране. И присудил им первую премию. Владимир Алексеевич не дожил до неё всего две недели. Выработавшее весь энергетический ресурс сердце остановилось. Фёдорову было 58 лет.