Васильки и колоски. Часть 13

Алекс купил газету и принялся читать объявления в разделе «Жилье». Несколько заметок показались ему подходящими, и он отправился по адресам смотреть на сдающиеся квартиры. Неожиданно на глаза попалась статья с портретом женщины, удивительно похожей на Элеонору. Молодой человек прочитал ее, потом еще пару раз прочитал, но прочитанная информация никак не хотела укладываться в голове. Алекс сел на скамью в парке, чтобы снова и снова перечитывать статью, автором которой значилась Лу. Не могло быть ошибкой то, что эту статью написала его сестра. Она специально подписалась сокращенным именем, которым позволялось называть ее только домашним. Неужели Луиза хотела так подшутить над братом. Этого не могло быть. Поэтому Алекс сорвался с места и побежал на вокзал. Но нужный ему поезд уже уехал. Молодой человек снова опустился на скамейку, сдав свои вещи в камеру хранения. Ждать следующего поезда пришлось очень долго. За это время в голове пронеслось множество разных мыслей.
Сев в поезд с нехорошим предчувствием, Алекс стал прислушиваться к разговорам в вагоне. Женщины как всегда перетирали кости своим соседкам или родственницам, мужчины читали газеты и курили. Неожиданно его внимание привлек разговор, как показалось молодому человеку, о его отце. Мужчина, говоривший басом, пожалел Томаса, сочувствуя тому, что его столько лет обманывала женщина, которую он принял в свой дом, а затем женился на ней.
–  Теперь ее сын выжил родного сына Томаса и стал единственным наследником Вайера.
–  А где же его родной сын? –  спросил собеседник.
–  Он уехал из дома.
–  Я недавно видел Томаса, по-моему, он нисколько не огорчен тем, что его сын сбежал.
–  В округе все знают, что он недолюбливал его. Конечно, он ведь считал, что мальчишка убил его жену. А вон как все на самом деле…
–  Но мне интересно, почему столько лет спустя они выносят сор из избы? И кто такой этот Лу?
–  Насчет Лу я сказать не могу, ну а то, что они вскрыли могилу… так это потому что объявился первый муж этой женщины и родной отец Мартина…
–  Странно все это.
–  Очень…
Алекс устало прислонился к спинке скамьи. Неожиданно он понял, что не хочет возвращаться домой и вышел на ближайшей станции.
Была весна, днем пригревало, вечера были прохладные. А молодой человек не сообразил взять с собой теплого плаща, поэтому стоял теперь на платформе в одном тонком пиджаке.
–  Ты чего мерзнешь тут? –  спросил работник станции.
–  Жду поезд, разве непонятно? –  отозвался Алекс, расстроенный и разозленный одновременно.
–  Зайди в зал, там теплее. А поездов до утра не будет.
–  То есть, как не будет? А поезд в одиннадцать вечера?
–  Его отменили пару лет назад. Теперь поезда ходят здесь утром с пяти до десяти, в обед два и в пять вечера один. Все. Иди, изучи расписание.
–  Но как же так? Мне нужно уехать в город…
–  Ничем помочь не могу.
Алекс оглянулся и спустился с платформы. Раз поездов не предвиделось, то можно было спокойно дойти до города. Давненько молодой человек не ходил пешком. Он с улыбкой подумал об этом и зашагал вперед. Луна, вышедшая из-за тучи, осветила железнодорожные пути, и рельсы двумя серебристыми дорожками тянулись вперед.
Алекс скучал по Лу и Мадлен. Иногда его тянуло поехать к ним, но он решил, что пора оставить прошлое позади и начать новую счастливую жизнь.
Шум леса не пугал, скорее завораживал. Жизнь текла своим чередом в этом чудесном краю, в долине широкой реки, где маленькие деревни и фермы словно застыли во времени. Прогресс продвигался вперед шумными поездами и пароходами, строительством железных дорог, городов, а эти уютные деревеньки словно ничего вокруг не замечали. Всё было спокойно, без суеты больших городов. Алексу хотелось остаться в каком-нибудь маленьком поселке и прожить там свою жизнь безмятежно и неторопливо, но в городах было больше возможностей, поэтому он с сожалением продолжал путь. В его руках все еще была газета со статьей о его матери и адресами квартир. Удивившись тому, что он все еще не выбросил издание, молодой человек вырвал страницу из раздела жилья и выбросил остальное в реку.
Алексу снова стало грустно оттого, что мать поступила с ним так жестоко. Он не находил теперь в себе сил звать ее мамой. Теперь она была просто Элеонорой, просто женщиной. Теперь у него никого не было. Отец и брат наверняка уже забыли о нем. Алекс подумал, что бы теперь ему сказал Мартин, как бы он поступил, извинился бы перед ним или нет за то, что незаслуженно обижал его.
В предрассветном тумане впереди показались вокзальные огни. Молодой человек побежал вперед и вскоре шум города подхватил его и увлек, не оставив места грустным размышлениям. Нужно было пробиваться сквозь толпу на вокзале, стараться сберечь кошелек от воришек и выбраться на привокзальную площадь. Утро только началось, но народа было много. Поэтому Алекс постарался поскорее выйти на другую сторону вокзала.
Под деревьями было еще темно, юноша пошел через аллею. Сегодня он намеревался обойти хозяев, которые хотели сдать квартиры.
Фолкстон порадовал нового жителя ярким солнцем и соленым бризом. Алекс нашел уютную квартирку, заплатил за пару месяцев вперед и ушел гулять на набережную. Он нашел почту и решился написать сестре, ведь он ее сильно обидел, когда покинул дом Бернарда. Луиза редко плакала, и это  говорило о том, что последнее прощание было для нее слишком болезненным. Он написал в поместье Мадлен, извинился перед тетей и попросил передать весточку сестре.
Ответ пришел через три недели. Луиза не держала зла на брата, прощала все те злые слова, сказанные ей в порыве гнева. Девушка прислала расписание своих концертов, если Алекс захочет их посетить.


Алекс с упоением слушал звучание старинного инструмента. Нежные тонкие пальцы касались черно-белых клавиш, и музыка лилась в зал. Чудесная мелодия заставляла сердце то биться быстрее, то замирать. Хотелось, чтобы это длилось вечно. Но концерт был окончен – незаметно и быстро пролетели два часа. Пианистка встала и поклонилась. Зал взорвался аплодисментами.
Благодарные слушатели понесли к сцене цветы. Алекс протиснулся в числе последних. Окружающие усмехались, глядя на корзину, полную  васильков и колосков ковыля, с ручкой, оплетенной голубой лентой. Им было странно видеть хорошо одетого молодого человека принесшего на концерт простые цветы. Но Алексу было все равно. Он прицепил маленькую записочку к банту и поставил корзину отдельно от пышных благоухающих роз и нежных лилий.
Ассистентка пианистки забрала все букеты и пошла за кулисы.
–  Сегодня букеты еще шикарнее… Как всегда отобрать светлые розы?  –  сказала молоденькая девушка.
–  Как всегда…Надеюсь не все букеты огромных размеров… –  Пианистка устало опустилась в кресло перед зеркалом, вытаскивая многочисленные шпильки и распуская льняные локоны.
–  Ну, все кроме одного… Видимо какой-то скупердяй принес вам полевые цветочки…
–  Что?
–  Вот… Васильки и колоски…
Луиза с улыбкой приняла корзинку своих любимых васильков, которые так напоминали ей глаза Алекса.
–  Прикажете выбросить? –  осведомилась помощница.
–  Ни в коем случае! Это мои любимые цветы!
–  Я не знала. –  помощница потупила глаза, –  Вот еще записка отцепилась…
Лу уже догадывалась от кого записка. Она с волнением раскрыла конвертик и узнала красивый почерк Алекса. Девушка стремглав выскочила из своей комнатки, где собиралась отдохнуть после концерта. Она побежала к центральному входу, где на лестнице толпилось множество посетителей концерта. Она вглядывалась в лица всех белокурых мужчин, но брата не видела. Неожиданно Луиза, будто бы узнав в идущем человеке Алекса, кинулась к нему.
–  Простите, я обозналась –  Вы не Алекс, –  сказала она, когда резко развернула мужчину к себе.
–  Для Вас, прекрасная Луиза, я буду хоть Алексом, хоть кем… –  воодушевленно проговорил поклонник.
Лу пробормотала извинения и понуро побрела обратно.
–  Куда ты помчалась после концерта и зачем приставала к незнакомцам? –  спросил мужчина, видевший, как пианистка бегает по площади. Он был организатором концертов и надеялся на благосклонность артистки.
–  Я думала, что узнаю в ком-нибудь из них своего брата, –  грустно ответила она.
–  С чего это взбрело тебе в голову? Может он давно погиб?
–  Не смей так говорить!
–  Да что ты так взвилась?
–   Вот записка от него. Он был на концерте!
Лу всхлипнула.
–  Ну, прости меня, милая… Я не знал…
–  Да откуда ж тебе знать?! Ты только используешь меня… Я тебе вовсе не важна! Тебе наплевать на то, что я…
–  Черт, Лу…
–  Не называй меня так!
Девушка выбежала из комнаты и нос к носу столкнулась с высоким красивым мужчинойэ, в котором сначала не признала Алекса. Он решил вернуться и поговорить с сестрой, которую давно не видел.
–  Кто тебя обидел? –  встревожено спросил молодой человек. –  Кто посмел, Лу?
–  Ах, это уже неважно… –  прошептала девушка, прижавшись к стене.
–  Я…
–  Ничего не говори!
Лу провела ладонью по щеке Алекса, думая, не мерещится ли ей все это. Брат поймал ее руку и поцеловал.
–  Я скучал…
–  Я тоже! Безумно! Я искала тебя.
–  А я от всех прятался. Но с тобой я поступил жестоко. Я люблю тебя, сестра, я не должен был тебя огорчать. Это ужасно глупо и жестоко…
–  Неважно! Теперь ты здесь!
–  Я сначала хотел уйти.
–  Тогда это было бы действительно жестоко, подарив мне надежду увидеть тебя и не появиться…
Алекс взял сестру за руки. Лу улыбнулась и сжала его пальцы.
–  Я рад, что ты воплотила свою мечту в реальность! Ты отличная пианистка! Слушать, как ты играешь это одно удовольствие…
–  Ну, а ты? Чем сейчас занят? Рисуешь?
–  Конечно… Что я еще могу делать?
–  Но я не слышала твою фамилию никогда. Я прихожу на набережные и площади, спрашиваю о тебе. В каждом городе, где я бываю…
–  Глупенькая… Ты, думаешь, я называю кому-нибудь свою фамилию?
–  А разве нет?
–  Конечно, нет! Достаточно имени! Я хотел взять вашу фамилию, но не посмел без разрешения твоего отца. Но и быть Вайером я больше не могу. Я читал твою статью…
–  Я на это рассчитывала. И рассчитывала, что ты приедешь домой. Или к нам…
–  Зачем? Это было бы бессмысленно. Я теперь стал самим собой и ни в ком не нуждаюсь…
–  Даже во мне? –  грустно проговорила Лу.
–  В тебе я нуждаюсь всегда! Ведь у меня больше никого нет! Ты – моя звезда… Уйдем отсюда?
–  Куда?
–  Пойдем гулять по набережной. Покатаемся на лодке…
Луиза согласилась и ушла, даже не переодев концертное платье. Она еще долго удивлялась произошедшей перемене с братом. Он стал прекрасным статным мужчиной, больше не было забитого, замученного, нескладного и худого юноши с грустными глазами. Рядом с ней находился талантливый, уверенный в себе двадцатипятилетний блондин.
–  Как же я рада, Алекс! –  проговорила Луиза, проводя пальцами по водной глади.
–  И я! Прости, что мы с тобой так некрасиво расстались в последний раз. –  попросил Алекс.
–  Я не могу долго на тебя сердиться. Я же писала тебе уже об этом. Хочешь узнать что-нибудь о доме?
–  Лу! Не начинай. У меня нет дома. У меня есть только временные съемные квартиры. Я не задерживаюсь долго в одном городе.
–  Всё так же бежишь?
–  Дорога зовет меня… Я не хочу оставаться в одном городе. Не хочу привыкать к людям. Хочу быть свободным от всего.
–  И от любви?
–  Не смеши меня… Какая любовь? Это вздор…
–  Но ведь даже Мартин полюбил. Любовь изменила его. Он совсем другой.
–  Не упоминай при мне их имена! Луиза! Прошу тебя…
Лицо Алекса потемнело от гнева, глаза сузились. Он вспомнил, как в статье Лу описала, что мать распиналась в своем дневнике в любви к своему Чарльзу. О своей неземной любви, которая заставила бросить двух мужей и двух сыновей.
–  Прошу… Послушай. Я знаю, что Мартин хотел попросить у тебя прощения. Он приезжал к Бернарду. Он написал письмо. Ты его прочитал?
–  Мне плевать на Мартина! Как ты не понимаешь? Я не могу простить его издевательств! Из-за него я потерял несколько лет жизни!  Из-за него и своего отца, который не считал нужным ему препятствовать в моей травле.
–  Послушай себя! Тебе ведь только двадцать пять... у тебя все впереди! Прости их и живи с легкой душой.
–  Не хочу их прощать!
–  Это просто упрямство. Ведь Мартин изменился. Он очень переживал за тебя. Он хотел …
–  У меня нет матери… и нет отца…
–  Я не узнаю…
–  Ты не узнаешь меня? Ты это хотела сказать?
Луиза взглянула на Алекса исподлобья.
–  Мы перестали понимать друг друга с полуслова, как было раньше!
–  Мы выросли.
–  Я не думала, что ты отдалишься! Мне одиноко без тебя. Но ты не хочешь, чтобы я была рядом!
–  Я хочу!
–  Нет. Ты так только говоришь. Я вижу, сколько в тебе зла…
–  Сколько?
Лу покачала головой и отвернулась. Да, Алекс вырос, и его обида вместе с ним. Это было глупо. Но он был твердо уверен, что не хочет прощать ни отца, ни мать, ни брата.
–   Ты писал мне однажды, что обида Мартина на тебя выросла вместе с ним. Что ты не понимаешь, почему это происходит, ты желал, чтобы вы стали близки, чтобы он перестал ненавидеть тебя… Ты такой же!
–  Нет. Я другой.
–  Нисколько! Ты также лелеешь свою злость и обиду, взращиваешь ее с каждым годом.
–  Прекрати нести этот вздор!
–  Отвези меня обратно. –  Проговорила Луиза.
–  Хорошо.
–  Ты оставишь мне свой адрес?
–  Это бессмысленно. Я через пару дней уезжаю отсюда.
–  За чем ты гонишься?
–  Не знаю… Может за счастьем?
–  А ты знаешь, какое оно?
–  Еще нет. Найду и узнаю…
–  Алекс, пожалуйста! Прошу тебя, подумай. Может, ты вернешься домой? Мартин ищет тебя! С того дня, как мы вскрыли могилу и не увидели там ее. Он просто был одержим мыслью тебя найти. И Майя тебя очень хочет видеть.
–  Ей-то  я зачем?
–  Чтобы Мартин мог спокойно жить дальше.
–  Передай ему, чтобы перестал меня искать! Я даже фамилию сменю, чтобы вообще не помнить о них… Я каждый день гоню мысли о тех людях! Но иногда я вижу сны, где Мартин снова избивает и унижает меня… Я из-за него спать не могу! Но как она могла так поступить? Она тоже прикрывалась этой самой любовью!
–  Я не знаю…
–  Мне обидно! Просто обидно! Я никому ничего плохого не делал, но со мной все были так жестоки! За что? Что я сделал отцу? Что я сделал матери? Мартину? Почему они так со мной?
–  Я не знаю, почему она так поступила… Но твоего отца и брата я могу понять… Они были…
–  Значит и ты бы так поступила со мной?
–  Нет… Я не говорила этого…
–  Но хотела!
–  Ты слышишь только то, что хочешь слышать. Я хотела, чтобы ты понял и простил их!
Алекс подал сестре руку. Она вышла из лодки. Он, молча, проводил ее до концертного зала, передал в руки испуганного ее исчезновением мужчины и, ни слова не говоря, ушел. Но сестра успела положить ему в карман какое-то письмо. Алекс считал, что Лу его предала. И больше не желал ее видеть. Вскоре понимание собственной неправоты погнало его обратно. Но сестра уже уехала. Даже афиши уже поменяли.
Алексу было настолько плохо от этой встречи, что он пришел и лег навзничь на кровати в съемной квартире. Почти весь день он пролежал, раздумывая вернуться или нет. Молодой человек не хотел видеть брата, не хотел прощать его. Но в глубине души его тянуло домой. Это чувство нарастало, и Алекс пытался его заглушить.
Молодой человек достал потертый конверт, подписанный почерком Мартина.
«Алекс! Я очень сожалею обо всем. Прости меня, если сможешь! Я не хотел, чтобы так случилось. Ты должен вернуться домой. Это твой дом. И все, что есть здесь, должно принадлежать тебе. Если ты только скажешь, если намекнешь, что я должен покинуть твой дом, то я уйду. Я ни слова тебе не скажу и ничего не возьму с собой. Это все твое. Прости меня за всю ту боль, что я причинил! Я помню, как ты извинялся, а я только злился. Ты имеешь полное право меня ненавидеть, но, пожалуйста, вернись домой!
Я нашел адрес нашей матери, хочу съездить к ней. Я бы хотел, чтобы мы сделали это вместе. Напиши мне. Я буду ждать твоего ответа. Мартин. Твой брат (если мне еще позволено себя так называть)».
Алекс фыркнул и скомкал первый листок. На втором был написан адрес Элеоноры.



Алекс слушал и не верил своим ушам. Сердце заполошно забилось, и он ухватился за дверной косяк побелевшими пальцами.
–  Как ты могла? –  Тихо спросил мужчина.
–  Как я могла?! –  Спокойно переспросила сидевшая в кресле женщина. –  Каждый ищет свой путь к счастью… Я не исключение.
–  Ты отвратительна!
–  Не смей так говорить со мной! Я – твоя мать!
Горький смех разлился по комнате.
–  Моя мать мертва.
–  Да неужели?! –  Истеричный смешок сорвался с напомаженных губ.
–  Теперь да. Ты знаешь, что стало после того, как ты нас бросила? Ты хоть на миг можешь представить, во что ты превратила наши жизни? Ради себя одной, ты сломала жизнь четырем людям!
–  Что?!
–  Отцу, мне, Алексу, Бернарду…
–  Он нашел тебя?!
–  Они с Алексом встретились случайно. Потом он нашел меня. Боишься, что и тебя найдет, как я смог найти?! Я отдал твой дневник ему… –  Мартин горько вздохнул, потерев лицо ладонями. –  Почему ты бросила всех нас? Что не так было? Я не понимаю.
–  Я полюбила его… Но он сказал, что ты не нужен ему. И я сама думала, что второй раз украсть тебя это слишком жестоко!
–  А Алекс? Почему ты его бросила? Он же… Ты же могла родить его там, вместе с ним. Почему ты его бросила, ответь мне. Он же был совсем крошкой? Ты хотя бы на руки его взяла?
–  Ему не нужны были чужие дети! Ты понимаешь? Ты бы хотел, чтобы он вас ненавидел и унижал?
–  Почему ты его полюбила, если он такой плохой человек?
–  Любовь зла… Так вроде говорят люди? Я его люблю, каким бы он ни был. С Айрис он ласков. Чарльз – любящий отец. Я любила его еще с самой ранней юности, но слишком долго пряталась от него… Сначала вышла замуж Бернарда. Хотя еще до свадьбы с Бернардом Чарльз сказал, что все равно я буду с ним, а он со мной! Так и вышло… Позже он нашел меня у Томаса. Снова все закрутилось между нами. Ты его не помнишь, хотя он работал у Тома. Но я уже была беременна Алексом. И мне пришлось оставить уже двоих детей! Но я люблю его…
–  Но также говорят, что мать любит своих детей, какими бы они не были! Да и отец… и Бернард любили тебя! Они ни на кого больше не посмотрели после тебя…
–  Они любили, а я позволяла им любить меня… А  тебя я любила. Поэтому оставила… Томас надежный человек, он бы не бросил… и он вас вырастил… да и Алекс все-таки его родная кровь…
–  О! Да ты ничего не понимаешь! Ничего! Отец ненавидел Алекса! Он думал, что он убил тебя своим рождением! И я так думал. Мы его за это ненавидели. Лучше бы ты просто сказала отцу, что не любишь его, что уходишь и бросаешь нас… Но не так! Это было слишком жестоко подставлять только появившегося на свет ребенка! Твоего ребенка! Ты его не любила? И почему ты не оставила меня Бернарду, если он мой родной отец?
–  Я… я не знаю, что сказать… Были бы у тебя дети…
–  Не начинай, ты ничего про меня не знаешь! У меня есть дочь! И я ни за что ее не брошу, как и свою жену!
Мартин с презрением поглядел на женщину, которая его родила.
–  Ничего не надо говорить! Уже не надо. Алекс давно сбежал. Он теперь считает, что его никто и никогда не любил! Я не знаю, где он скитается. Отец в отчаянии и непонимании. Бернард за многие годы уже отошел, но сейчас ярость снова всколыхнулась в нем. Но он умеет ее обуздывать. Но не бойся. Он не придет сюда. Да и я никогда не вернусь. У тебя никогда не было сыновей… И твоей дочери не стоит знать, кто я и зачем приходил.
–   Мартин…
–  Не смей даже называть меня! Ни тем, ни другим именем. Я просто хотел посмотреть тебе в глаза. В твои бесстыжие глаза! Как хорошо, что моя дочь не унаследовала это напоминание о тебе! Прощай!
Женщина промолчала и даже не обернулась на выходящего сына. Но когда мужчина удивленно вздохнул, она вышла на крыльцо.
–  Я тебя ненавижу! Всем сердцем ненавижу. –  Прокричал ей светловолосый молодой человек и вылетел на улицу. Мартин выбежал следом.
Элеонора прижалась к колонне на крыльце и закрыла глаза. Ее младший сын был копией Томаса в молодости. Но ни на миг ее сердце не кольнуло то, что она их мать. Она давно вычеркнула их из своей новой жизни.
Алекс вбежал на вокзальную площадь и затерялся. Его трясло от гнева. Даже не купил билет, он прорывался к путям. Мартин с отчаянием высматривал светлую макушку, но как назло прибыл поезд, и на перроне стало многолюдно. Толпа оттеснила мужчину к краю площади. 
–  Алекс! –  Мартин звал брата, которого увидел за минуту до отправления поезда. –  Алекс! Остановись! Не поступай, как она!
Молодой человек вскочил на подножку, отправляющегося состава, взглянув напоследок в васильковые глаза брюнета. И в следующий миг скрылся за клубами пара, чтобы навсегда исчезнуть из жизни брата.


Рецензии