Хоккейный бум

из литовских тетрадей.

(литературные шаржи на друзей и ... немного на себя)


Сергей Борисович Блеяев пил коньяк литрами строго по расписанию и никогда не блевал. Когда этот распорядок дней ему поднадоел, то стал играть в хоккей. Правда, при этом постоянно думал о женщинах. Но уже к третьему периоду он о них совсем забывал, так как игра его полностью удовлетворяла.
После матча ему приносили гитару и просили научиться на ней играть, а он отказывался, так как всегда хотел музицировать на фортепиано. Примерно так же, как его друг по команде Марс Чернышевский. Но Чернышевский не очень хорошо владел клавиатурой, поэтому пример не очень хороший для подражания (об этом Сергею даже лучше не знать).
В конце концов несколько знакомых женщин увезли Блеяева в деревню на два дня дышать свежим воздухом и спать на телогрейках в сыром неотапливаемом доме без душа и туалета. Там ночью Борисыч обкакался и подхватил вшу. Когда об этом узнали хозяева апартаментов, то сразу же выставили всех квартиросъемщиков на улицу, указав четкую и конкретную траекторию дальнейшего пути.
С тех пор Блеяев играет в хоккей, но ни о каких загородных прогулках, ни о каких-либо бабах и слышать не хочет.



Евгений Александрович Алко-Голиков-Зельцер изобрел новые дверные ручки. Потом, когда из всех дверей во всех квартирах страны, в которой он жил, полностью торчали его творения, рынок ручкостроения стал не востребован.
Недолго думая, Евгений Александрович стал ваять штурвалы. И только лишь через не очень продолжительное время, когда в каждом доме его большого бесформенного государства на стенах крутились подвесные четырехмачтовые морские рули, бизнес Алко-Голикова рухнул окончательно.
Через годы больших разочарований, когда стало понятно, что придумать больше нечего, Евгений Александрович стал играть в хоккей. Да так самоотверженно, что многие игроки, находящиеся на площадке, останавливались и качали головами: сначала слева направо, потом справа налево.
- Вот это да! - удивлялись они.
И Женька начинал ездить еще быстрее.
Один раз мастер бывших деревянных изделий поскользнулся и упал на лед, поцарапав средний палец. Когда ему его забинтовали, то он стал везде ходить и показывать всем, мол:
- Смотрите, палец болит. На хоккее повредил. В хоккей играю... лучше всех."
Но многие обижались на Саныча, думали, что он их не уважает.
Хотя на самом деле так ведь и было. Если Алко-Голиков-Зельцер и любил людей, то делал это чересчур формально и излишне безынициативно.



Басист Иван Блямбдин обладал мощным щелчком и тем самым пугал соперников. Как только он появлялся на площадке во время раскатки, тут же вытаскивал из кармана телогрейки (из под которой торчал концертный фрак) шайбу и гонялся за хоккеистами команды соперницы. Все бегали от него вдоль бортов, крича о пощаде.
Перед самым началом матча (еще до вбрасывания), он подъезжал к судье, отбирал у него шайбу и бросал ее на синюю линию, чтобы нанести оттуда бросок по воротам. В этот момент все расходились по домам. Тогда Иван, не обращая внимания на факт отсутствия мотивации, размахивался и производил щелчок. Шайба пробивала стену физкультурно - оздоровительного комплекса имени космонавта Гагарина, облетала земной шар четыре раза и возвращалась на клюшку хоккеиста. Затем Блямбдин клал ее обратно в карман и уезжал на работу.
На работе он играл на бас-гитаре и постоянно провоцировал дирижера, пообещав ему вытащить все зубы из полости рта. Маэстро очень испугался и в поликлинике завел больничный лист. Тогда Иван стал сам дирижировать оркестром, взяв всю ответственность на себя. Вместо партитуры "Егерского марша" на дирижерском пульте лежал большой лист ватмана со схемой розыгрыша большинства с левого фланга атаки.
В результате, девяносто процентов состава музыкантов играло в хоккей. Каждое утро ровно в 6.00, после позывных тубиста на матч, все выстраивались в шеренгу на льду и ждали появления нового капитана. Когда на площадке появлялся Блямбдин, оркестранты сначала разбегались в разные стороны, а потом под разными предлогами уезжали домой. Тогда новый дирижер наносил бросок, после которого шайба пять раз опоясывала третью от солнца планету солнечной системы,  и довольный маэстро уезжал на работу.
На работе он играл на бас-гитаре, одновременно дирижируя оркестром, а затем уезжал опять на хоккейную тренировку.
Когда этот распорядок дней ему поднадоел, он позвонил Сергею Борисовичу Блеяеву на предмет:
- А не поиграть ли нам немного в хоккей?
И на протяжении семи морозных часов в один из лучезарно-ослепительных воскресных дней И.Блямбдин гонялся за С.Блеяевым по идеально залитому открытому стадиону Динамо, готовый в любой удобный момент нанести финальный, почти что, смертельный щелчок.


Писатель Марс Чернышевский-Бускунчак думал, что он самый умный и лучше всех играет в хоккей.
Да и черт с ним! Не обращайте внимания! Пускай че хочет, то и думает!..
Хотя на самом деле, так ведь оно и есть.



24/11/2017