Сердце мира

Сердце стучит тревожно и не останавливается. Потому что, если оно остановится, я умру  и некому будет считать его удары жалеть или не жалеть, что я еще жив. Этот танец жизни и смерти уже осталось плясать совсем недолго, а  кто выигрывает этот танцевальный марафон известно каждому идиоту.

А сердце все стучит, и усомниться невозможно, что сущность его это движение, а мне хочется покоя, вот что. Мне кажется там лучше чем здесь. Там мои главные родственники, а те что останутся все равно рано или поздно придут, все потрепанныe, измученные и жаждущие как и я покоя и ровного биения . 

Все пытаюсь высчитать насколько мне такого массажа души хватит, а деревянной палочкой  фея моя всё водит больно так по лодыжке, мышцу разминает. Пахнет  имбирем и мятой, свечи горят простужено как-то, я уже засыпать начал и тут маму вспомнил. А потом совсем заснул и говорю не хочу я здесь больше оставаться, возьми меня к себе, а чертик всё пляшет в огне и тараторит  подлец, не время мол тебе, а сам себя загубишь— грех большой на душу и перед детьми потом не отмоешься.

Не верю я ему, и сердце стучит так тревожно, и считать его удары некому уже.

Когда Митрич совсем от водки погибать начал,  я его в лучший госпиталь отвез и медсестру c сиськами как у Мерлин  Монро  рядом в кресло посадил, а он тут и говорит

—Водочки запусти мне по трубке, а потом через часик отбой. Отключай.

—Нет у меня такого права,—шепчу ему,— вот дочка твоя приедет....

—Ну тогда только водочку,—говорит Митрич, а сам весь посинел уже.

Дочка приехала, я в ресторан спустился, коньяка не успел полбутыли уговорить, она уже  всё подписала, и как крантик  c водой его отключили. Даже мне ничего не сказали

Вернулся под утро. Постель заправлена, в окошке ветер осенний, и  бумажка на полу с давлением или еще какой то мурой. 

Но мир не остановился и  думаете почему?

Думаете у него, у этого мира есть одно огромное и прекрасное сердце куда и Митрич и я в конце концов уйдем, будем счастливы и встретимся наконец?

Я вначале тоже так думал.

Ничего подобного, нет у мира ни сердца ни души. Есть одна бессмысленная воля к смерти да и та не от бога, не от дьявола, а от обычной энтропии, которая хочет всю эту пыль равномерно развести по углам да и забыть про нас на веки вечные.

Аминь.