Глава 24. Дежурный по части

Хмуро и обстоятельно собираясь на дежурство, капитан тщательно проверял подготовку. Кофе с сахаром, раз. Пара пачек сигарет, два.  Одна, что получше – для себя, вторая для попрошаек. Детективчик, взятый взаймы. Критически оглядев себя в зеркало, капитан остался недоволен. Деловито щелкая ножницами, командирской шевелюрой занялся ротный парикмахер. Закончив работу, солдат тщательно сдувал пыль с командира. Очень заботливо отряхнул уши – Всё, товарищ капитан! – Осмотрев себя в зеркало еще раз, капитан выудил из тощего кошелька несколько купюр – Держи. – Боец постарался на совесть. Взгляд солдата стал еще теплее и преданнее. Выскобленные щеки, нежная белизна свежеподшитого воротничка, отутюженный камуфляж, сдержанный запах мужского одеколона.. Выгнав всех из каптерки Трофимов, опять крутился возле зеркала с сомнением поглядывая на зеркально блестевшие ботинки. «Зайчики» не прыгали..  Ещё раз пройдясь по носам бархоткой, подтянул ремень. Пора. На плацу, отделенном от штаба живой изгородью уже мялись шеренги суточных нарядов. Подошел караул. Как любая служба, дежурство начинается с развода, а развод с проверки. А есть ли такой наряд вообще на разводе? Готовы ли службу нести? А знают ли они свои обязанности? Проверка должна быть короткой, емкой и энергичной. – Обязанности часового, быстро! – останавливается новый дежурный возле караульного, с торчащим из-за плеча оружием. Небольшой крепыш с мордовскими скулами вытягивается и начинает внятно докладывать в надежде что ему скажут – Хорошо, хватит.. и пойдут дальше. Но капитан не останавливает и внимательно слушает. Паузы становятся длиннее, солдат начинает повторятся. Вместо четкого, лаконичного языка устава, солдат начинает повествование собственными словами. А так как нормальный словарный запас у него невелик, то он в большом затруднении. Стоящий чуть в стороне подтянутый, щеголеватый сержант начинает закатывать глаза и отпячивать нижнюю губу. Он помощник начальника караула, и знание караульными обязанностей – его прямая работа. Начкар, взводный лейтенант из «пиджаков» прослужил год и кое чего уже знает. И кажется, умеет.  Устремив тяжелый взгляд на окончательно запутавшегося и замолчавшего солдата, тихо цедит – Что Васькин, память ослабла? Сегодня вместо сна учится будем.. – Воин убито молчит. Шаг к другому караульному. Бледный, худощавый солдат прослужил не меньше года. Категория – интеллигент, ботан. А потому, дольше всех выбивавшийся из «духовского» звания. Умный, но слабый. Тупые но более сильные сослуживцы, стараются утешится унижая его. Хлебнув лиха и не получив своевременно помощи, такие солдаты становятся мозговым центром обязательной гоп-компании, тщательно продумывая пьянки, самоходы и прочие пакости, умно пуская пыль в глаза. – Хватит.. – кивнул прерывая четкий доклад служебных обязанностей. Оглядел разбитые, кое-как помазанные ваксой сапоги. Сверх широкие, застиранные зимние штаны потерявшие от многочисленных стирок свой первоначальный цвет. Бывший когда-то камуфлированным, бушлат. – Что это? – брезгливо ткнул Трофимов пальцем.
– Бушлат.. – неуверенно  подсказал сержант.
– В этом бушлате, троих уволили и одного похоронили. Его что, его из братской могилы вытащили? – вспыхнул смех. Самолюбивый сержант залился краской. Взводному тоже не понравились смешки. Трофимов продолжал осмотр заступавшего на службу воинства – На какой помойке ремень нашел? – поясной ремень, кожзаменитель с вырезанной огромной дырой вместо застежки. Звезда на бляхе сточена так, что еле заметна. – Расстегни бушлат. Нда.. – куртка одета на тощее, голое тело с выпирающими ребрами. – Где китель, нательная рубаха? – Солдат молчал безучастно глядя вверх. – Сгнила что ли? Прекратить смех! – резко обернулся капитан. – Вы вообще, чем занимаетесь, командиры? – взводный с помощником угрюмо молчали. К угрозам и крикам они давно привыкли и наплевали. Воинская служба.. – почти дно нынешнего общества, хуже только тюрьма. – Одеть, коротко распорядился капитан, я вечером проверю. – Дальше новый дежурный побоялся  проверять, и обойдя остальных быстро закончил осмотр. Нарушения в пределах нормы. Вернувшись на середину терпеливо дожидался пока его помощник, молоденький лейтенант с роты связи, закончит проверку суточных  нарядов. Лейтенант увлекся. Трофимов взглянул на часы, осмотр затягивался. – Помощник!
– Товарищ лейтенант, вас.. – окликнули его несколько солдат. Язвительно выговорив что-то понурившемуся сержанту, лейтенант торопливо довершил обход. Продефилировав под барабанный бой мимо,  суточные наряды распадались на ручейки торопливо исчезая в казармах.
* * *

Дежурное помещение части, дежурка, – выгороженный стеклянной перегородкой уголок в фойе штаба. Аквариум, где в табачном дыму плавает дежурный по части вместе со своей дежурной сворой. Напротив него, под недремлющим оком – пост номер один, Боевое Знамя полка. Не путать с флагом, который можно запросто купить в любом магазине. Флаг, это всего лишь всего символ. А Боевое Знамя – реликвия, без которой полк, не полк. Где бы он ни был, Знамя всегда должно быть с ним, на параде и на войне. Сгорит в сече до последнего солдата часть, полк снова сформируют. Подгонят технику, пополнят людьми, назначат новых командиров. Боевое сколачивание проведут. Единица восстановлена как волшебная птица Феникс, возрождающаяся из пепла. Но все это происходит только в том случае, если тяжелое, расшитое золотом полотнище не попало в руки врага. И не утеряно после разгрома, и не сгорело в окруженном штабе. Если Боевое Знамя утеряно или захвачено, часть считается разгромленной, уничтоженной и разбитой. Номер её вычеркивается раз и навсегда. Если кто остался в живых, допустивших этот позор – под трибунал! И после коротких разбирательств, расстрел. Остальных по другим частям, что б все забыли что такой полк когда-то существовал. Бывает такая нумерация, пятый, шестой, седьмой.. раз, и девятый сразу. Это как раз такой случай. Печальная участь постигла полк номер восемь. Этот номер, больше никому и никогда не присвоят. В знаменитом параде Победы, под рокот барабанного боя, штандарты разгромленных гитлеровских частей и дивизий именно так перед Мавзолеем и кидали. Под ноги, на позор.. А потом сожгли. Что б духу не осталось! Эффектное зрелище.  Пост номер один, самый важный в части.   
Старый дежурный, с пепельным лицом и черной щетиной, увидев новую смену радостно оживился. С готовностью брякнул ключами. С непреклонным выражением лица, отодвинув ключи в сторону, капитан постучал пальцем по циферблату часов – еще целых полчаса! Как перед концом света наяривали телефоны. Старая смена в несколько рук хваталась за трубки. Народ периодически выгоняли, но толпа в дежурке не уменьшалась. Усевшись на вытертый подоконник, новый дежурный сунул руку в карман. Эта суета пока его не касалась. – Дай закурить? – жалобно попросил старый дежурный, прижав телефонные трубки к обоим ушам. Протянулась рука и старого помощника.
– Угости!? – увидел пачку околачивающийся начальнику связи.
– Смотри, какой богатенький! – увидев через стекло, прибежал   слонявшийся в ожидании окончания рабочего дня, начальник ГСМ. Капитан поспешно спрятал сигареты. Штаб постепенно превращался в сумасшедший дом. По коридору озабочено сновали писаря, взмыленные посыльные,  суровые делопроизводительницы..  У всех возникли срочные дела не терпящие ну никакого отлагательства! Все, что тянулось целый день, в срочном порядке решалось за несколько минут и бросалось в ящики столов. До завтра. Как в «Золотом ключике» .. – и как только наступала ночь, в стране Дураков начиналась работа.. 
Взяв ключи, Трофимов отгородился стальными дверями, и не спеша проверял оружие. Основным оружием офицера считается девяти миллиметровый пистолет Макарова, ПМ. Вещь малозаметная и удобная. В наступившее смутное время за оружием развернулась настоящая охота, и приказы об утере личного оружия сыплются один за другим. У кого по пьянке отняли, кто сам потерял. Пойди дознайся, как это произошло..  Личное оружие выдается строго с разрешения командира части, на стрельбище или дежурство. В остальных случаях ни-ни, только громоздила автомат. Вытащив пистолет с глушителем, Трофимов навернул глушак и несколько раз щелкнул курком. Вещь, по фонарям ночью лупить! Жаль, патронов лишних нет.  Закрепленного за ним пистолета не было, и Трофимов помалкивал не желая вешать на себя лишнюю обузу. От пистолета, не было ровно никакой пользы. За полтора десятка лет службы, он брал личное оружие только на стрельбы. Да еще в благословенные социалистические времена, когда его перевели на разболтанную заставу, где азиаты отдубасили начальство и убили солдата. Эх и пострелял он тогда.. До сих пор непонятно как не попал по разбегавшимся чуркам, вздумавших «потолковать» с борзым начальником..  Зато дисциплинка  стала, ух!
Закончив пересчет, капитан загремел замками. Брать чужой пистолет не стал. Тяжесть-то таскать, да спать вполглаза.. Без оружия становишься хитрее и осторожнее. Мало ли что там в написано .. – применение оружия является крайней мерой и допускается, если все другие меры, принятые командиром (начальником), оказались безуспешными..  – Да любой правовед, как дважды два докажет за несколько минут, что можно было сделать то-то или поступить так-то.. – Оружия вне командировки, старались не касаться.
Заполнив бумаги, дежурные топтались у командирских дверей. Акт приёма-передачи должна украшать размашистая, командирская подпись. Но командир был занят и неизвестно когда освободится. Можно попробовать к начальнику штаба, его подпись тоже считается законной. Старый задрожал – Ну его к черту! Лучше еще час командира подождать..
– Не дрейфь! – новый дежурный прислонился к слегка приоткрытой двери кабинета. Там тоже происходил какой-то разговор  – ..важно..
– Ну и что? Вы не один в части, все ждут когда освободится вакантное место.. – голос у Грозного был высокий и нервный, все слышно очень хорошо. – Я же стараюсь? Замечаний нет, одни благодарности! Разве не так? – Подполковник молчал. – У меня предложение товарищ подполковник.. – неизвестный собеседник выдержал паузу как хороший актер – Назначить меня в оперативный отдел, вашим заместителем. –  Даже в коридоре было слышно, как скрипнул стул и подполковник треснулся спиной в стену. – Ты что, белены объелся, капитан!? – взвизгнул опомнившийся Грозный.
– Я буду стараться товарищ подполковник.. – невозмутимо продолжал обработку начальства незнакомый офицер. В кабинете возникла тишина. – И все таки, заместителем тебе еще рано, сначала в помощниках следует поработать.. – назидательно продолжал подполковник – Идите, я подумаю. – Капитан поспешно отодвинулся от двери. Жгло любопытство, это кто ж такой наглый? Обскакал, обскакал на повороте.. Прием свеж и неотразимо нагл. В двери показался  заместитель командира роты связи, капитан Шмелев. Стрельнув глазами, невысокий широкоскулый  капитан протиснулся мимо. Трофимов посмотрел в след. Ну никогда бы не подумал, что под столь невыразительной внешностью скрывается такая страсть к власти! Выдержав паузу и схватившись за ручку двери что б никто не прошмыгнул вперед, капитан подождал пока подполковник опомниться.
– Почему к командиру не идете? – взяв ручку ворчливо поинтересовался начальник штаба.
– Там с городской администрации, зампотылу привел.. – Листнув книги Грозный чиркнул роспись – Идите.
Последний штрих. Сняв красную замусоленную повязку с полустершимися  белыми буквами, старый дежурный тщательно повязал повязку на рукав нового – Будь.. – крепкое рукопожатие и скоростной спуск с лестницы. Хлопнула входная дверь, старый дежурный полностью рассчитался с долгами. Сутки начались.

* * *

В «аквариуме»,  толпа штабных сдавала кабинеты под охрану. На улице тепло, весна в самом разгаре. Усевшись на подоконнике, посыльные солдаты внимательно разглядывали слегка одетых женщин. Под окнами встала транспортная колонна. Штаб мгновенно опустел. Все кинулись занимать места. Машины заводились одна за другой. Вот-вот будет команда и они рванут за КПП развозя людей по домам. Зазвонил умолкнувший было телефон. От командира. Приказ, не отправлять. Секретный отдел слегка запаздывал на десять минут. Колонна недовольно гудела, но уже не моторами. На втором этаже одиноко зацокали каблучки. Элегантные секретчицы, с огромным чувством собственного достоинства не спеша расписались. Шелкнули тумблера охранной сигнализации. Опять звонок. Теперь, командиру за каким-то чертом понадобился начальник информационного центра.. А на часах уже пол шестого, официальный рабочий день закончился в семнадцать ноль-ноль. Колонна уже не гудит а стонет. Сдавлено ругаясь, требуемый офицер выбирался с уютного, заднего места в автобусе. Опять зазуммерил телефон. Теперь названивает зампотылу. – Склад перезакрыть?   Понял, сейчас начальника склада найду! – Вернулся взмыленный посыльный – Нет его в колонне, говорят уже ушел!
– Алло, товарищ полковник, он уже ушел! Да, я на КПП узнавал. Как, почему я допустил? Время-то.. Начальник караула доложил что все нормально.. Есть, выговор! Понял, завтра с карточкой к вам. – Наконец «добро» получено, и машины с ревом поползли преодолевая уклон. Первые минуты тишины, сладостного покоя проникли в сизую от табачного дыма дежурку.. Дежурный наряд расслабился. Замигала лампочка вызова на пульте. – Да? – раздраженно взял услужливо поданную трубку дежурный – Машины? Спохватился.. уже ушли! Откуда я знаю на чем поедешь!? – заработался  бедолага, или проспал. Трофимов отключил сигнал. Время незаметно подошло к ужину. В функции дежурного, кроме всех прочих, входит одна очень приятная процедура, снятие пробы и разрешение кормить этой пищей личный состав. Солдатскую пищу, дежурный пробует чистой ложечкой, поданной старшей поварихой. Аккуратно и не спеша зачерпнет прямо из огромного кипящего котла в окружении внимательно смотрящих поваров и поварят. – Угу.. есть можно. – Насчет солдат неизвестно, но полковые свиньи из подсобного хозяйства, точно не останутся голодными. Когда-то, на заставе он делал точно так же. Завтрак, нормальный. Обед, приличный. А вот на ночь наедаться вредно, и на ужин, любимый личный состав с гримасой на лице ковырял ячку, перловку или пшенку сваренную на голимой воде.. Каша очень питательная. Ковырнешь разок, другой, и сыт слава Богу..
Черкнув роспись в книге, дежурный поправил сползающую портупею. – Софья Николаевна, чем сегодня дежурного кормить будете? – Сохранившаяся женщина, знакомая не только с поварским искусством, пренебрежительно окинула взглядом незнакомого офицера. – На комиссию накрыто, зайди попозже.
– Попозже, это когда?
– Через полчасика.
Трофимов промолчал. Ему в вежливой форме предлагали идти куда подальше. В лучшем случае, если он будет бегать узнавать, ему достанутся поварские объедки.
– Софья Николаевна,  а почему у вас повара не в куртках? И бачки под второе, грязные. А почему вы меня на закладку продуктов в котел, не вызвали? Извольте вызвать дежурного по столовой, будем перевешивать продукты.. – Поджав губы, женщина протянула ключи доверенному поваренку – Накорми дежурного, Вадим. – Взяв ключи солдатик  пошел открывать «греческий зал». В каждой части или отдельном подразделении, имеется отдельный кабинет, оборудованный для встреч с нужными людьми, жаждущими оказать посильную помощь командиру. Там же кормят самого командира с заместителями, и важных персон прибывших для проверок. Дежурный по части тоже питается там, издревле так повелось. Где как, а во внутренних войсках к ним намертво прилипло название – греческий зал. Про спартанскую простоту и воинское братство хорошо с трибуны трепаться, или в статейке, когда нужно показать скромность нового командира. Ох, сколько было постановлений и громких приказов по войскам о ликвидации подобных заведений! А вот попробуй, высокую комиссию в зачуханой солдатской столовой посадить?! Можно сколько угодно развешивать занавески и расставлять дешевые пластмассовые стаканчики для салфеток, кормушкой все равно прет. Гулкое помещение зала с шмыгающим как крысы нарядом, отбивают аппетит и мешают разговору по душам. А обязательные сто грамм? Кто-нибудь видел  генерала без фотографов и телекамер, вкушающего в солдатской столовой? Если и забредет туда, то только спьяну или  великого перепугу..
Радостно потирая руки, дежурный выбрал салат повкуснее, сгреб добавку с соседней тарелки. – Это для комиссии.. – робко пискнул повар. Исподлобья  взглянув на обнаглевшего солдата, Трофимов мрачно поинтересовался – Ты хочешь сказать, что это последнее а остальное вы съели? Тем хуже для вас. – Аппетитно чавкая распорядился – Тащи, что там на второе?  А выпить, ничего нет? Глоточек спиртного не повредит работе. – В зал заглянул зампотылу, стрельнул глазами на тарелку. Встретив бессовестно – непрошибаемый взгляд, промолчал. Ясен день, потом повариху и всех поварят изнасилует. Что ж теперь, помирать с голоду на дежурстве? Не сам же он, в этот наряд напросился, так ведь?
На очереди, контроль за приёмом пищи личного состава. Ротные колонны подтягивались к столовой. Система раздачи пищи оригинальная,  ни разу такого не встречал. Что бы голодные солдаты не стыбзили еду раньше времени, кухня отгорожена прочной, фигурной решеткой. В решетке, два выреза. В каждом вырезе круглый, вращающийся стол метра в два, оббитый жестью. Это, раздача. Первый раздатчик плюхнет кусок каши в тарелку или котелок, второй бросит кусок рыбы. Третий кружку чая нальет. Крути стол и получай свой паёк. Конвейер. Хлеб с маслом боец у дежурного по роте получит и шлепает за облезлый стол, пищу принимать. Пришибленные солдаты с голодным блеском в глазах, задерганные истеричные офицеры. В зале полумрак, светило несколько трещавших ламп дневного света. От склизких, бетонных плит пола тянуло холодом и сыростью. Тюремно-казенный запашок с нравами серой армейщины..
После линейных подразделений пошел спецназ и рота разведки. Не те ныне спецы пошли, не те стали. Накачанные, здоровенные парни прямо таки излучавшие уверенность  силу, остались в прошлом. Нынешний спецназ мелок ростом и злой как голодная блоха. С каким-то внутренним бешенством, солдаты тормозили поворотный круг, крутили обратно – Мало, вон тот положи, побольше! – Капитан посмотрел на дежурного прапорщика – Порядок наведи.. – спецназовец что то буркнул. Солдаты сразу успокоились.  Последними подошли зеленые, разведчики. Те тоже начали шустрить, но в отличии от спецов, проявляли профессиональную хитрость и осторожность прессуя зашуганых «поварешек» когда дежурный не видел.  – Ты чё, не понял что ли что тебе сказали!? – вполголоса, впечатав лицо в решетку,   рычал разведчик в зеленом берете. С  ним они не расставались в любое время года. – Нету больше.. – жалобно ныл солдатик в засаленных брюках, и надетой на голое тело белой, грязноватой нательной рубахе. Бачок с жареной рыбой, которой так домогался разведчик и в самом деле был пуст.
– Принеси!
– Где я возьму?
– Это твои проблемы..
– Ты чего тут прилип? – обратил внимание дежурный на застрявшего у раздатки солдата. – Да мы так, товарищ капитан, о жизни говорим, земляк это мой! – заулыбался разведчик подхватывая миску с внушительной горкой рыбы. Поваренок энергично закивал подтверждая слова  «земы».  Трофимов спохватился – помощник некормленый остался! Отпустив лейтенанта разбойничать, капитан накрутил номер главка. Наоравшись и передав данные, капитан с облегчением вздохнул. Загорелся сигнал вызова. Телефон  городской. – Кто говорит, откуда? – Звонили из милиции.
– Да. Войсковая часть.. как вы говорите, майор Вихрь? – капитан задумался, один из задержанных, в списках части был. А вот майор Вихрь.. Но с милиции требовали немедленного ответа и Трофимов уверенно ответил – Да, есть такие. А вы ничего не перепутали? Ах в удостоверении прочитали.. А что с ними, несчастный случай? Пьяный дебош в кафе.. Грозились перестрелять а начальника отделения под танк положить.. И взять отдел милиции штурмом.. Да-да. Есть у нас такие офицеры, документы не поддельные. – и тут капитан вспомнил, это же документ прикрытия! В командировку, офицерам выдавались новые удостоверения с выдуманной фамилией. Все тогда еще смеялись над командиром третьего батальона, избравшим столь популярный псевдоним. – Кто по должности майор Вихрь? Командир батальона. А сказал, что замкомандира части? Да что вы говорите! Нет, ни спецназ ни часть по тревоге подниматься не будет. Не будет, это я вам точно говорю! Не надо звонить в главное управление, мы сами с ними разберемся.. Да-да, я обязательно передам командиру части, обязательно.. Что? Машину за ними выслать прямо сейчас? Хорошо. Хорошо говорю! – Фыркнув, капитан набрал номер ответственного по части. Он как раз для таких случаев.
Лениво ковыряясь в зубах, появился сытый и добрый помощник. Не иначе поваренка съел, жилистый был, вот и навязло. – Я там картошечки на ночь заказал – расправился с зубочисткой помощник.  Это блюдо как традиция, знак уважения. Ибо картошка не просто овощ, а редкостный продукт, несмотря на всеобщую доступность на «гражданке».  Питаться им в армии и войсках, могут только избранные. Старшие командиры и поварята. В виде исключения, в награду за работу, допускается жарить картошку назначенным на чистку солдатам. И то, только если её много. Дежурную службу тоже не очень-то балуют. Надо или кухонное начальство застращать, или самое верное, поварихе понравится. Вот, тогда картошечка то, что надо будет. Поджаристая, в меру жирная, с лохматыми кусками чистого мяса. Насчет сегодняшнего, дежурный не обольщался. Картошкам будет залита жиром с пережаренным салом. Обеспеченная изжога. Мало того что он уважаемую повариху при всех шантажировал, он её еще в неудобное положение перед зампотылу поставил. Так что сделает она ему картошечки, «постарается».. 
Бухнула входная дверь. Показался штабной посыльный с пластиковой миской жареной рыбы. Трофей. Её солдат, «именем Дежурного» из ненасытных глоток кухонного наряда выдрал. А может так дали, в благодарность за сегодняшнюю защиту от полковых бандитов. Покосившись на рыбу Трофимов строго заметил – Что б до утра не было.
 Прикрыв добычу газеткой, солдат довольно прищурился – Не увидите товарищ капитан, к утру ничего не останется.

* * *

Кроме дежурства по полку, Трофимову доверено быть и ответственным по батальону, поэтому обход начался именно с него. Офицеров катастрофически не хватало, что делать..  В ротах кипела вечерняя жизнь. Кто пыхтел в спортуголке с железом, кто отводил досаду на мешке, вкладывая в удары всю душу. Остальной народ торчал у телевизоров бегая курить в рекламные паузы. Все были при деле. В ротной сушилке, гадюшнике номер один,  «золотая молодежь»  уже ела жаренную картошку с мясом. Атмосфера была чистой, ни спиртным ни каким-либо другим правонарушением, не пахло. Пересчитав по головам вверенный личный состав, капитан удалился искать недостатки в другом месте. Хороший, плановый обход многочисленных подразделений полка, занимает несколько часов. Везде нужно посчитать людей и потолковать с ответственным. С пылу с жара, выпить кружечку-другую чая под сизый дымок сигареты. Если ответственный человек солидный и толковый, обсудить последние новости, пожаловаться что жизнь в последнее время стала «не то». Послушать байки о ветеранах, посмотреть тупой американский боевичек..   Недостатки? Недостатки конечно можно найти, много недостатков. Но не стоит забывать, что потом, так же усердно их будут искать у тебя. Случаются правда нарушения, которые не просто не возможно, нельзя скрыть вообще. Дезертирство, кража оружия, казарменное хулиганство с причинением средних и тяжких.. В этом случае, командирам дается временная фора. Успеешь уладить или замять дело за какое-то время, никто об этом и не вспомнит. Не сможешь – закрутится огромная и неуклюжая машина сыска, расследования и наказания. Причем, результаты могут быть самые неожиданные.
И заключительный аккорд проверки – караул. Вооруженное подразделение, предназначенное для охраны и обороны..  Охранять в военном городке, всегда есть чего. В экономном освещении, стоя у жиденькой ограды из колючей проволоки, дежурный с напряжением всматривался в густые сумерки. Часового по охране склада не видать и не слыхать. Интересно, что он делает? Есть несколько способов узнать это. Официальный, это прийти в караулку, взять начальника или помощника и грохоча сапогами, строем двинутся к постам обходя всех по очереди. Тем временем, проинструктированные подчиненные накрутив ручку полевого телефона и вызовут  часовых. – К вам дежурный на проверку пошел..
– Стой кто идет! – заголосит издалека, поджидая проверку, бдительный часовой.
– Начальник караула, с проверкой! – бодро рявкнет начкар.
– Начальник караула ко мне, остальные на месте! – проверещит как положено часовой, держа автомат на изготовку для стрельбы стоя. Все строго по уставу, эта книжица, несмотря на кажущуюся дубоватость, гарантирует девяносто девять процентов выживания. Все требования испытаны временем и написаны кровью отступивших от сухих предписаний – Вооруженный и готовый к стрельбе часовой, имеет право допускать к себе только начальника караула и его помощника. А вдруг, те остальные что идут с ним – враги, захватившие командира? Приставили к спине срез ствола или клинок и командуют – вперед падла, если жить хочешь.. Потом они конечно обязательно его убьют, но человек так устроен что верит в лучшее, а вдруг бандиты проявят снисхождение за предательство?! Именно на этот случай, часовой отделяет начальника от остальных. При невыполнении этого требования он может, нет, он просто обязан стрелять! В натуре же, зашуганый и забитый солдат никогда не осмелится на такие жесткие действия. Он скорее даст себя зарезать. Далее, устав гарнизонной и караульной службы предписывает остановить в темное время суток предполагаемого начальника и приказать ему осветить лицо. И только после этого, взяв оружие в безопасное положение «на ремень», часовой рапортует начальнику и выполняет все его указания. А если наоборот, часовой захвачен бандитами, или убит и вместо него под капюшоном плащ-палатки скрывает харю матерый преступник?  Ну, для начала, доклад с поста в ночное время должен идти каждые пятнадцать – тридцать минут, днем время побольше. Что, не узнает чужой голос начкар? Сухие строчки устава, предписывают заступать в караул только солдатам одного подразделения! И обязательно со своими командирами. Даже если захваченный часовой будет докладывать через положенное время о полном благополучии, обмануть проверку все равно не удастся. Телефоны установлены так, что они взаимно проглядываются с других постов. Если не знающий всех тонкостей бандюга ухлопает проверяющего, их накроют огнем скучающие часовые с других постов и поджидающая в отдалении подстраховка из нескольких солдат дежурной смены. Даже если нападающих несколько, и они сумеют разделаться с проверкой и соседними постами втихаря, тишина продержится очень не долго. Пойдут доклады, перепроверки.. Прибежит тревожная группа караула, взлетит по тревоге дежурное подразделение части, засуетиться спецназ.. Так, должно быть. Так может быть при неустанной работе всех командиров создающих и поддерживающих нужную атмосферу, попадая в которую, любой раздолбай подтягивается и невольно шагает в ногу привыкая к обстановке и требованиям, которые уже не кажутся сложными и скучными. В данное время таких предпосылок нет даже близко.

* * *

Во времена распада Союза, боевики из национальных окраин  без лишних церемоний выкладывали часовому его домашний адрес и состав семьи. Узнать кто и когда заступает, состав семьи и адрес очень просто, если в части служит хоть один местный. А если их много и они сплочены? Восемнадцатилетнему солдату предлагается на выбор, сдать склад, или узнать что его семья вырезана неизвестными злоумышленниками. С офицерами было еще проще, у них семьи жили среди местных. Сейчас этим никого не удивишь, но тогда, подобное вызывало шок и девяносто девяти процентное срабатывание.
Трофимов был склонен ко второму, неофициальному варианту проверки и прислонившись к столбу терпеливо ждал когда покажется часовой. В густой тени вспыхнула спичка. Рубиновый огонек указал точное местонахождение. Покурив, солдат не спеша прохаживался вдоль склада. Завернул за угол. – Ох, как чесались руки скрутить безмозглого барашка! Он просто напрашивается на это! – Глаза хищно обводили контуры жертвы, щекотал ледяной холодок опасности. – Ничего-ничего, это пройдет как только втянешься в дело..  – Разом обострившиеся слух и обоняние прощупывали пространство. Стало слышно нездоровое дыхание часового. – Ну прямо как в Грозном.. тьфу! – Трофимов глубоко вдохнул свежий холодный воздух, с остервенением сплюнул. Наваждение прошло. Размахнувшись, бросил приготовленной половинкой кирпича. Услышав глухой стук часовой насторожился,  забухав сапогами перебежал через тень к подозрительному месту, но не прямо, а по широкой дуге обходя опасный угол. И автомат направил.. А когда боец пошел докладывать по телефону, дежурный ему все-все простил,  даже курение на посту.
Самый дальний пост в части, стоянка бронетехники, остался на десерт. Одна единственная лампа освещала мертвенным светом одиночную собачью конуру. Все остальное, тонуло во мраке. – Собачка-собачка, собаченька, фью-фью.. – умильно засвистел капитан подходя к самой ограде. Вот сейчас здоровенная псина зальется недоверчивым и злобным лаем, а там и часовой прибежит.. тут ему капитан и объявит – проверка службы. Мол! Но все пошло не так. Выставив голову из будки, собака разглядывала его с неподдельным интересом. Свистеть быстро надоело и дежурный несколько раз рванул сетку натянутую на металлический каркас. Ни фига себе.. – Трофимов осторожно поставил на землю выдранную секцию.  Приладив ограду на место еще раз оглянулся – Не дай Бог увидят как он тут военное имущество уродует.. Вроде не заметно.. Ну гадина, я заставлю тебя лаять! – обстрелянный комками земли, здоровенный пёс поднапрягся и  выворотив караульную будку, уволок за навороченную гору земли. С досадой выругавшись, капитан погрозил кулаком собачьей голове выглядывающей из-за кучи. Пес молчал. Сложив руки рупором дежурный гаркнул – Часово-ой! – Вдали забухали сапоги. – Кто здесь? Стой, стрелять буду.. – хрипло выговорил скороговоркой, не показываясь на свет, солдат. – Бум! – оглушительно грохнул гофрированный ангар под ударом булыжника. Щелкнул предохранитель оружия, и все вымерло.. молчали все. Собака, которой сам Бог велел лаять, спрятавшийся часовой, и замерший дежурный. Грозно и глухо шумел черный лес. Одиноко горел покачиваясь на ветру, фонарь. Скрипели деревья. Мрак  и тишина. Ужас, как страшно..  Решив не обострять ситуацию, дежурный  осторожно ступая отошел от потревоженного поста.

* * *

В светлой и теплой дежурке томно мяукал магнитофон. Подтерев полы и  смахнув с подоконника пыль, бойцы достали из миски рыбу и уничтожали припас. Оторвавшись от приятного занятия, повернули чумазые от масла физиономии – Будете, товарищ капитан?
– Спасибо, не хочется.
– Может картошки? – помощник пододвинул глубокий котелок. Трофимов заглянул внутрь. Ну точно.. черное мясо и жир. – Не, тоже не хочу.
– Значит, не будете? – сержант подтянул к себе котелок. Помощнику, это захапистое движение не понравилось – Куда схватил!? Может я буду, после того как отдохну!
– Я вам оставлю товарищ лейтенант.. – неуверенно пообещал сержант пряча котелок в тумбочку с секретными книгами. 
Не обращая внимания, Трофимов налил кофе и закурил сигарету. Накрутил диск телефона. – Алло, караул? Как у вас там обстановка? На пятом шум, а так все в норме? Хорошо.. Хорошо говорю. Ну ладно. Ждите в гости попозже. Место там, оставьте для росписи. – Пусть думают что проверки не будет. Он попозже подойдет, когда все успокоятся и будут беззаботно спать. И обязательно всех «в ружьё» поднимет, а уж как ругать их будет..  Несомненно, прослывет тупым и злым уставником не ведающим жалости и сочувствия к нелегкой солдатской службе.. у которого в редких извилинах мозга от фуражки, осталось единственное слово – Положено! 
Отпустив половину смены спать, торкнулся к дежурной телефонистке. – Кто та-ам? – пропела бабенка запершаяся на мощный замок с хлипкой дверью, выставить которую, было раз плюнуть. .
– Я.
– Мужчииинааам вхооод запрееещен..
– Я не мужчина, я дежурный! Давай открывай. У тебя все в порядке?
– В порядке.
– Не-е, так не пойдет! А вдруг ты там прячешь кого!? – телефонистка хихикнула и щелкнула запором. Женщина лет тридцати двух, накрашенная и в золоте, отложила книгу с интересом поглядев на него. – А ты ничего.. – протянул Трофимов глядя на смазливенькое личико.  Телефонистка опять хихикнула и сведя ноги потянула подол на коленки. – Какая есть.
– А какая, есть?
– Тебе-то какое дело?
– Хм.. в общем-то да. Но я на месте мужа, тебя бы ни за что сюда не пустил.
Женщина пренебрежительно фыркнула – Буду я его спрашивать..  – Капитан ухмыльнулся.
Во времена всеобщей безработицы, попасть в войсковую часть, женщине проблематично. По блату, когда командира попросит уважаемый человек которому трудно отказать, или когда собеседование, проводит лично Папик, с его охочими до этого дела заместителями. В любом другом случае, вакансий не окажется. Прослужив в мужском коллективе, женщины сильно меняются, и часто не в лучшую строну. Дело не в молодости или старости, как принято считать, характер у каждого свой. Бывает что поступившая на работу женщина какое-то время остается недоступной, но чаще охотничий инстинкт берет своё, и  влипнувший в медовую ловушку начальник, становится  ручным и зависимым. Боже мой, какие распеканки он иногда получает от обычной делопроизводительницы, на которую, в начале, и внимания-то никто не обращает! Иногда, новая писарша, телефонистка или медичка – одинокая женщина хлебнувшая лиха и знающая как правильно обращаться с мужчинами, действует тоньше. Что с того, что погоны и грозный начальственный взгляд?  Суть всегда одна и та же. Сравнивая двух женщин, оставшуюся дома крикливую жену и спокойную подчиненную на службе, хочет того или нет, мужик делает выводы. Так, возникают новые семьи. Человеческие взаимоотношения, какая интересная тема! Особенно в таком специфическом коллективе, когда командировки и неограниченный рабочий день сплавляет людей в единое целое. Попробуй тут, разберись что к чему..
Наболтавшись с телефонисткой, Трофимов постучал в двери компьютерной. – А, это ты.. – в открытую дверь глянули полубезумные глаза дежурного Вируса. – Как закончишь, захлопни дверь. – Оживленно потирая руки, капитан устроился перед мерцающим монитором, торопливо набрал нужную игрушку. Наконец-то делом занялся.. 

* * *
Выключив машину, устало потянулся. Пять утра. Самое время проверить караул и разбудить сладко спавшего прямо на пульте, дежурного сержанта. Штаб к утру выстыл. Табачная гарь и запах бумаг в стоялом воздухе чувствовалась очень сильно. Трофимов тряхнул головой. Перед глазами мелькали люди и слышались голоса. От переутомления начинались  глюки. Солнце всходило, утренние зайчики прогнали ощущение заброшенности и безмолвия. Военный городок оживал. Колонны полуголых солдат бегущих на утреннюю зарядку, шорох метел подметающих асфальт.. Утро все больше и больше набирало силу. Все чаще хлопала входная дверь, толпа дежурных сержантов осаждала дежурку, получая ключи от ротных ружпарков. Ключи сдаются даже если в роте ночует командир подразделения, который по идее за это имущество отвечает головой. Все равно сдай, это закон. После отбоя комнату хранения оружия запрещено вскрывать без разрешения дежурного по части и отвественного по полку. Таким образом, считается, что оружие и боеприпасы находятся под строгим контролем. Приняв ключи от ротной КХО, дежурный по части щелкает тумблером охранной сигнализации. Все, теперь до утра. Отключить сигнализацию конечно можно, но сработает счетчик срабатываний.
История возникновения хранилищ оружия, интересна. В пятидесятых годах, таких строгостей и в помине не было. В сталинской армии,  как и в царской, оружие стояло свободно. Вешалка для шинелей взвода, полки с касками и вещмешками.  И рядом, с кроватью помкомвзвода, пирамида с оружием.  Проверит сержант взводную матчасть, если что не так, командиру отделения замечание сделает. Тот своему бойцу внушит. Нехорошо мол, товарищ.. проштрафившийся, тут же на табуреточке устранит недостаток. И никому в голову не могло прийти похитить казенное имущество! С уходом фронтовиков нравы при Хрущове слегка изменились, оружие закрыли в шкафчики и повесили замки, ключи тому же помкомвзвода отдали. В семидесятых, при Брежневе, эти шкафы перенесли под надзор дневального. А затем и вовсе, перенесли в особую комнату и ключи перешли командиру роты. Дальше больше. Вместе с падением нравов появились, решетки, стальные двери и сигнализация. Просто непонятно, как оружие не отобрали совсем?
Первый этаж ожил, загадочная тишина отступила по лестнице вверх в пустынный коридор не потревоженный звуками. Утреннюю свежесть нарушил грубый гул возвратившейся колонны. Из машин посыпался народ. Отдохнувшие люди принесли с собой шум, заботы, пока еще с утра, безмятежное настроение.  – Прекрати зевать, что ты как бегемот – раздраженно заметил дежурный своему помощнику. Лейтенант, которого едва нашли, так он хорошо замаскировался, с сонным недоумением похлопал пустыми глазами – А шо еи я саать хочу..
– Кофе выпей. – лейтенант тут же залез в банку. Самому, бодрящий напиток уже давно не помогал, а у сигарет появился неприятный привкус. Пора спать. Зазуммерил телефон. КПП. Из начальства кто-то едет.. выскочив на улицу Трофимов бодро шлепнул подошвами – Товарищ подполковник.. – мирно отдав ответное приветствие, начальник штаба прошел в штаб. И тут зазвенели стекла..  выскочил посыльный – Вас!  Грозный, перекосив лицо орал так, что летела слюна. Причина гнева – полная окурков солдатская кружка заменявшая пепельницу, и работающее на популярной волне радио. – Уберем! Исправим! Вынесем! Так точно! Никак нет! – дисциплинированно чеканил дежурный держа руки по швам. Чем-то озабоченный подошел зампотех первого батальона. – Там какой-то козёл ограждение с корнем выдрал, ты ничего не знаешь? Машины проверили, вроде ничего не пропало..
– Надо же, ничего не знаю. А что часовой сказал?
– Да этот мудак говорит что вчера такое принял! Куда они смотрели?
– Дебилы! – сочувственно поддакнул Трофимов.  Тихо шурша шинами, с выключенным мотором  подкралась белая «Волга», подарок губернатора командиру части. – Смирррна! – гаркнул дежурный, когда мягко щелкнув дверцей, командир вышел из машины. Застигнутые командой, люди неподвижно замерли на месте дожидаясь окончания доклада. Наверное, с назначением на эту должность, командиру страшно нравилась эта процедура. Потом стало раздражать. В конце концов он привык, как привыкают по утрам чистить зубы. Дав команду «вольно», полковник не спеша последовал к себе. Табун просителей уже поджидал у дверей, спеша попасть в самые счастливые, утренние часы. Теперь спать-спать-спать.. Надо спрятаться так, что б не разбудили раньше положенного срока.

* * *

В дверь тупо барабанили. Вспомнив что он дежурный и отдыхает, Трофимов тяжело поднялся с заскрипевшей кровати. – Иду.. – буркнул открывая дверь барабанщику. Сел охватив руками голову. От недосыпа и выкуренной за компьютером пачки сигарет, саднило ум. Оставшиеся несколько часов тянулись как дикий кошмар. Отутюженное в далеком-предалеком прошлом обмундирование смялось складками и казалось липким. Наведенная крепким чаем резкость зрения, отражалась в остекленевших глазах. Головная боль исчезла сменившись одеревенелостью. Дальнейшее дежурство проходило на автопилоте, соображали помощник с посыльными. Наяривали телефоны, шастали посетители и машины. Дежурство вышло на финишную прямую, через час предстоял развод. Зампотылу кажется забыл про взыскание. Трофимов  постепенно пришел в себя и грустно перетряхивал карманы. Кофе нет, сигареты выкурены, книжка неразумно прочитана еще вчера. Держаться, надо держаться.. осталось сорок минут.. Красное закатное солнце высветило мутные, захватанные стекла дежурки. Как ангел с горних высот, в сияющем нимбе чистоты выбритого лица появился Новый Дежурный! – Ключи? – с робкой надеждой на милосердие пододвинул связку Старый Дежурный.
– Рано еще.. – важно заметил Новый Дежурный глядя на вечно врущее табло часов.
– Закурить хоть, дай?  – Новый дежурный вытащил пачку сигарет. – Угости!? – увидел пачку околачивающийся начальнику связи. – Смотри какой богатенький! – увидев через стекло раздачу сигарет, прибежал   начальник ГСМ. .. Вот он, счастливый и долгожданный момент! Оба дежурных мялись в коридоре. Вчерашний фокус, когда смену разрешил Грозный, повторить не удалось. Подполковник вытурил без всяких на то объяснений. Трофимов вздохнул, как долго не освобождается командир.. Торчи тут как нищий, дожидайся пока он всласть не наговорится.. Если заело что дежурство не сдают ему лично, так будь добр людей вовремя принимать! Требует «как положено», а сам? Ну да, разве его законы касаются, они же для быдла написаны.. – накручивал себя Трофимов стоя у двери в ожидании аудиенции. Светлый образ отца-командира, принявшего блудного сына обратно на военную службу, незаметно померк. Старый Дежурный все сильнее впадал в ересь. Гневный монолог превращался в обличительную речь блистающую бриллиантами мысли и едкими остротами.. капитан постепенно увлекся и забыл о времени, и очнулся только когда открылась дверь. Не обращая ни на кого внимания, холеные мужчины, с ухватистыми манерами, прошли мимо обдав чужим запахом. Трофимов потрогал свою камуфлированную шкурку и посмотрел вслед. Люди? Нет, это прошла другая жизнь, озабоченная что бы серая человеческая масса не просто существовала сама по себе, а работала на вложенные деньги умножая капитал. Иначе, какой смысл терять время занимаясь глупой благотворительностью? Смешно господа, смешно..  – Трофимов нюхнул остатки исчезающей ауры – запах дорогого парфюма и качественного табака, придавал благородство бездушию денег и власти. Пигмей, шестеренка, колесико.. – как никогда Трофимов чувствовал свою несостоятельность в жизни и полную безысходность положения. А что делать? Он, как и многие другие поставлен в такое положение, что бы как-то прокормится. Ничего другого он больше делать не мооожет, и другого места для него, не пре-ду-смо-тре-нно..  унизительно, и гадко..
– Видел, деловьё? – небрежно посмотрел на сменщика.
– А? – тот озабочено поднял голову – В столовую уже пора, а я еще в книге не расписался, чёрт! – Затянув повязку на руке сослуживца, Трофимов  радостно пожал руку – держись брат! И вниз, по лестнице, быстрее отсюда. С каждым шагом отделявшим его от части, уменьшалась уныние кричавшие из каждого окна казармы, исчезала черная усталость, исходившая от согнутых спин солдат и офицеров покорно тащивших бремя тягот.