Учение Стрела-78, полигон Телемба

 (На фотографии научно-исследовательская группа направляется на пикник, лежат:В.Вихров,В.И.Самохин, И.С. Блинов; стоят, Ю.М.Тихомиров, ?, Н.Н.Сергеев, Ю.Т.Алёхин, ?, К.А.Тихомиров, В.И.Максимов, Ю.Д.Удотов, В.П.Бабкин, В.В.Семёнов, ?, Я.Богданов, Ю.И.Власов, Антонина Шешко, Б.Г.Гущин, Любовь Зырина, ?, ?, К.Ахметов)

«Трёхсотка» всё ещё была на заводских испытаниях, правда, на заводах её уже запускали в серию. Формировался и готовился для Подмосковья первый «трёхсоточный» полк. Но супостат не дремал и по-прежнему разрабатывал против нас своё наступательное оружие, совершенствовал способы его боевого применения. Поэтому военным руководством ПВО было принято решение повторить учение «Стрела-77» на  полигоне "Телемба" иногда называемом "Читинским", расположенном в горно-лесистой местности, в 80 км от Читы, на территории Бурятской АССР, в 2-х километрах от бурятского села Телемба.
 
(Официальное название. 513-й Учебный центр боевого применения зенитных ракетных войск.
 
Дата формирования.

В 1960—61 гг. были выполнены первоочередные работы по оборудованию полигона «Телемба», объекты которого находились на территории Читинской области и Бурятской АССР. К осени 1961 г. было осуществлено формирование войсковой части 03423, обеспечивающей проведение боевых стрельб на полигоне «Телемба» зенитными ракетными комплексами С-75, а несколько позднее С-125 и С-200.

Назначение.

Вероятно, для сокращения оторванности от мест постоянной дислокации и уменьшения расходов на перебазирование для проведения учебно-боевых стрельб частей и подразделений зенитных ракетных войск территории Восточной Сибири и Дальнего Востока было принято решение строительства полигона в Забайкалье.
 
В советский период полигон «Телемба» был "базовым" для проведения боевых стрельб сибирскими, забайкальскими и дальневосточными зенитными ракетными частями Войск ПВО страны, а также использовался для проведения стрельб бригад ЗРК "Круг" войск Сухопутных войск).

Площадь полигона составляет 1 300 000 га. Живет он по читинскому времени, то есть с разницей в 6 часов с Москвой, в то время как село Телемба (Бурятия) имеет разницу во времени 5 часов.

О полигоне слышал в начале 60-х годов, когда был лейтенантом, техником и офицером наведения ЗРК С-75В. Рассказывали легенду, что на Читинском полигоне одна ракета-дура, моего родного ЗРК С-75, не стала выполнять команды управления, а полетела по баллистической траектории туда, куда ей заблагорассудилось. Покрыла она такие расстояния, на которые не должна была летать. Приземлилась во дворе детского сада. Боевая часть, слава Богу, не сработала.

В результате, военными учёными был ловко придуман, так называемый, «Читинский эффект». Он путано объяснял это явление таким образом, что никто, кроме ракеты-дуры и ряда случайных, маловероятных, не зависящих от людей обстоятельств, в этом безобразии не виноват. Был и положительный эффект. Раньше считалось, что ракета может управляться до тех пор, пока на ней работает ракетный двигатель. После этого случая решили использовать огромную энергетику ракеты и наводить её и после выработки всего топлива. Так в середине 60-х годов появился так называемый пассивный участок наведения ракеты, который увеличил дальность обстрела целей на несколько десятков километров.

Но вернёмся на учение. Наша научно-исследовательская группа была сформирована всё тем же Юрием Ивановичем Любимовым. В неё вошли многие из прошлогодней команды, в том числе мой научный руководитель Ю.Т.Алёхин. От управления нас представлял заместитель начальника управления полковник Г.М.Алексенцев. И.К.Коваленко стал начальником управления, заменив 59-летнего генерал-майора Н.Н.Федотенкова.

Вылетели на полигон из Клина днём 31 мая 1978 года на грузовом транспортном самолёте Ан-26. В шесть часов вечера по местному времени прилетели на военный аэродром в Нижнем Тагиле. После ужина нас устроили на ночлег в гостинице при аэродроме. Хотя был конец мая, но листья на берёзках только ещё распускались. Утром позавтракав, мы на том же самолёте полетели дальше над Сибирью, где я никогда не был.

Имея в руках атлас, по рекам ориентировался и комментировал, где мы летим. К обеду прилетели в Новосибирск, где было 30о тепла. Пообедав, заправив самолёт и позагорав часа четыре, полетели дальше. Уже затемно сели на военном аэродроме под Иркутском. Здесь нас предупредительно встретил дежурный по части лейтенант Салюк.

Я к нему обратился:
– Со мною в Даугавпилском училище учился Салюк.
–Это мой дядя. Я тоже окончил Даугавпилское училище.
Мы хорошо поужинали. На ночлег устроили в каком-то бунгало, по которому бегали крысы, которые пугали наших женщин-чертёжниц.

Утром позавтракав, взяли курс на Читу. С самолёта впервые увидел величественный Байкал. К обеду были в Чите. Нас ожидали грузовые машины для личных вещей и различного нашего оборудования и автобус. Перегрузив всё из самолёта, сев в автобус поехали на полигон. Предварительно заехали пообедать в ресторан, где нас хорошо обслужили и вкусно накормили.
 
Наш путь относительно Читы лежал практически на запад, к Бурятскому селу Телемба. Приехали на место вечером. Размещались в темноте в комнатах относительно небольшого одноэтажного домика. Мне с прапорщиком фотографом Виктором Вихоревым досталась небольшая комнатка. В ней же поместили фотографическое оборудование. Женщин и командование поселили в более цивильных помещениях. Жилой городок и штаб полигона расположен на берегу небольшой, быстрой и достаточно холодной речушки под названием Конда, в которой мы по утрам умывались. Закалённые и отважные купались.
 
Юрий Иванович Любимов вместе с руководителем подготовки учений, уже хорошо нам знакомым, командующим ЗРВ, генерал полковником Иван Михайловичем Гуриновым, должны были прилететь позже. Подготовку учений Иван Михайлович поручил проводить своему заместителю генералу Д. После завтрака всей командой пошли к нему на приём. Шли на  приём с большими планами. Имея прошлогодний опыт организации подготовки и проведения учений, мы знали: что делать и с чего начать. Но генерал Д., не посадив даже нас, не дав никому слова, сам определил, что нам делать и с чего начать. Вышли от этого «генерала-сколозуба» как ошпаренные. Позже этого генерала встречал в Калининской военной академии ПВО. Видимо раскусили его в Главном штабе. Как-то от одного подобного генерала слышал такое откровение: «Я до вас служил в Главном штабе, а дураков там не держат».

Правда, как оказалось позже, дал он нам одно разумное распоряжение. Ракетный полигон расположен в горно-лесистой местности. Группировка ЗРВ и РТВ расположена на сопках, перед которыми открывается долина реки Витим, покрытая лесом. Это приводило к тому, что на всех РЛС наблюдались сильные отражения от местных предметов, представляющие собою помеховые сигналы, влияющие на обнаружение и сопровождение низколетящих целей (НЛЦ).

Горный рельеф делает эту картину отражений, наблюдаемую на экранах индикаторов РЛС очень сложной. Чтобы определить наши возможности по обнаружению, сопровождению и обстрелу НЛЦ, нужно было изучить эту картину и количественно оценить уровень сигналов отраженных от подстилающей поверхности. Генералом было приказано до завтрашнего дня сфотографировать экраны индикаторов всех РЛС группировки в секторе стрельбы.

Ответственным за фотографирование был назначен я. Мне дали в помощь нашего фотографа Виктора, выделили машину и подполковника от полигона, знающего группировку, непростые горные дороги и имеющего власть над войсками, развёрнутыми на полигоне.

Фотографировали с обеда до 2-х часов ночи. Бригадная группировка ЗРВ состояла из четырёх зрдн С-75 и четырёх зрдн С-125. Командовал зрбр подполковник Садиков.

Слава Богу, вскоре прилетели И.М.Гуринов и Ю.И.Любимов. Юрий Иванович ухмыляясь выслушал наши жалобы на генерала Д. Вскоре его не стало.
 
Началась настоящая, планомерная, разумная работа. С помощью полученных фотографий для каждой стрельбовой РЛС составили панораму местных предметов. Затем на эту панораму наложили ожидаемую траекторию полёта самолётов и мишеней при облётах и стрельбах.
 
Картина местных предметов ещё ничего не значит. Нужно знать уровень отражаемых от них помеховых сигналов. При подготовке к учению мною была разработана соответствующая методика по их измерению. В результате проведённых измерений была сделана оценка ожидаемой на учении помеховой обстановки.

Представилась неприглядная картина. На некоторых ЗРК уровень отражений от местных предметов достигал 40 дБ относительно чувствительности приёмника. Если это перевести в разы, то будет 10000 раз. Оказалось, что не все ЗРК С-75 и С-125, даже при включении СДЦ, ослабляющей уровень отражений от местных предметов на 20 дБ (100 раз), могут обнаруживать, сопровождать и обстреливать НЛЦ. Всвязи с этим запомнились несколько поучительных случаев.

На ЗРК, на котором был посредником, намерил такой уровень помеховых сигналов, что сделал вывод, что обстрел НЛЦ невозможен. Однако в одном облёте самолёт пролетел чуть выше и боевой расчёт моего ЗРК смог его обнаружить и сопровождать. Был сделан вывод, что мною измерения были сделаны неверно. Тем более, что на соседнем дивизионе, где посредником и измерителем был специалист от Балхашского полгона, уровень помеховых сигналов был в сто раз (на 20 дБ) меньше.«Доброжелатели» начали надо мною потешаться. Даже мой научный руководитель Юрий Тимофеевич Алёхин, всегда мне доверяющий, засомневался в правильности моих измерений.

Дивизиону на очередных стрельбах была разрешена стрельба по мишени, летящей на предельно малых высотах. Во время стрельб мой зрдн легко обнаружил мишень, находящуюся вне зоны местных предметов. При входе её в местные предметы, мишень была потеряна. Стрельба была сорвана. Дивизион не выполнил свою боевую задачу. Сразу же между членами боевого расчёта началось выяснение отношений, поиск виновного. Я попросил всех успокоиться, показал им результаты моих измерений, и что потеря сигнала мишени была закономерной. Поэтому предложил не лаяться, а на разборе честно доложить всё, что было на самом деле. То есть, мишень была обнаружена вне зоны местных предметов. При входе в зону местных предметов она была потеряна и больше не обнаружена.

Совместные измерения на двух соседних дивизионах показали правильность моих измерений. Причиною меньшего помехового сигнала на соседнем дивизионе оказалась находящаяся в секторе стрельбы горная гряда с лесом, приводящая к частичному экранированию отражения от местных предметов. Юрием Ивановичем Любимовым это явление было названо эффектом «естественного экрана». Так же был сделан вывод, что подъём РЛС на пригорки, насыпи не всегда приводят к положительному результату, с точки зрения отражений от местных предметов. За счёт подъёма антенны дальность обнаружения НЛЦ может несколько и увеличиться, но вместе с этим могут значительно возрасти уровень помеховых отражений от местных предметов на дальности стрельбы. Этот эффект в будущем использовался нами при организации учений на Балхашском полигоне.

Первые стрельбы привели к пожарам в тайге. Причиной пожаров было горючее от сбитых мишеней и наших ракет. Пожары тушить не было никакой возможности, из-за отсутствия дорог и соответствующей техники. В штаб полигона приходил лесничий с соответствующими претензиями. Его успокаивали, что будут приняты меры и вручали ему пору фляжек со спиртом. Он с миром уходил. Таким образом, разрешалась проблема.
 
Был свидетелем пожара и на позиции дивизиона. Наш дивизион отстрелялся и был в ожидании окончания стрельб других дивизионов. Вдруг к нам, в кабину «У» ворвался офицер штаба и заорал: «Чего сидите?! Позиция в огне!»
 
Во время старта ракеты работает стартовый ракетный двигатель. За считанные секунды сгорает 500 кг пороха, создавая огромную реактивную тягу. При сходе ракеты пусковая установка обгорает, из сопла вырываются горящие порошинки, которые и поджигают высохшую растительность позиции. Поднятые по тревоги солдаты выскочили тушить пожар, естественно, подручными средствами – берёзовыми ветками. Сегодня, спустя более 40 лет, по телевизору наблюдаю практически те же средства тушения пожара.

Но вдруг полил дождь. Лил он целую неделю. Наша речушка Конда вышла из берегов. Ведь здесь вечная мерзлота, вода практически не впитывается, а сразу стекает с многочисленных сопок в долину реки. Гравийные полигонные дороги развезло. Полигон замер. Вязли даже трёхосные «Уралы», которые потом вытаскивались с помощью кранов. У нас наступил невольный передых. Анализировал накопленные результаты облётов и стрельб.
 
Больше оставалось времени для общения. Накануне отъезда на учение, в Москве, в знаменитом кинотеатре «Октябрь», расположенном на Калининском проспекте, современном Новом Арбате, посмотрел такой же знаменитый фильм «Мимино». От нечего делать начал рассказывать содержание фильма нашим женщинам. Рассказ был настолько проникновенным, что у женщин в душещипательный момент оправдания в суде Валико Мизандари, «Мимино», потекли слёзы.

Зная о высоком уровне помеховых сигналов, отражённых от местных предметов, решили испытать один из элементов «трёхсотки» – низковысотный  обнаружитель (НВО), разработанный под руководством Льва Исаевича Шульмана. Эта доплеровская РЛС, предназначенная специально для обнаружения приближающихся и удаляющихся воздушных целей, в том числе и крылатых ракет с малой отражающей поверхностью, на малых и предельно малых высотах в условиях интенсивных отражений от местных предметов.

Доставка на полигон этой 40-тонной самоходной махины была связана с определёнными трудностями. Потребовалось даже укрепление местных мостов. Труды не прошли даром. Вот как эти испытания красочно, с пафосом и некоторой долей фантазии описывают в Интернете полковники радиотехнических войск Смолянец Анатолий Анатольевич и Гончаров Эдуард Алексеевич.

«Полномасштабные испытания новейшей радиолокационной станции в конце 1970-х годов проходили на одном из отдаленных полигонов. До ближайшего города - сто двадцать километров. Сплошное бездорожье. Но это устраивало Л.Шульмана. Локатору предстояло в дальнейшем обнаруживать цели на малых высотах, работать в условиях сильного радиопротиводействия, выдавать ракетчикам самую достоверную информацию в любых погодных условиях. Сорокатонный автопоезд с антенным постом, аппаратным контейнером, многометровой вышкой благополучно совершил трудный марш, преодолев вброд многочисленные водные преграды. Однако испытания откладывались на неопределенный срок. Проливные дожди не позволяли использовать боевые истребители в качестве "мишеней" для радиолокационной станции. И тогда руководитель испытаний решил проверить, как НВО будет действовать по боевым зенитным ракетам. Был риск, что радар в таких сверхтяжелых погодных условиях не обнаружит небольшие ракеты. Но радар не подвел. Несколько дивизионов произвели пуски ракет. Низковысотный обнаружитель быстро засекал за стенами дождя среди густых облаков летящие на малых и предельно малых высотах ракеты и выдавал целеуказание другим дивизионам. Несмотря на то, что испытания завершились блестяще, работники ОКБ еще несколько лет дорабатывали свой НВО. В аппаратуру, в системы были внедрены тридцать четыре различных новых приспособления, новые устройства, схемы. В доработанном варианте НВО стал одним из элементов новой зенитной ракетной системы С-300».

Результаты испытаний НВО удовлетворили, приехавшего на полигон Л.И.Шульмана, его конструктора. Он, ознакомившись с ними, не дожидаясь окончания учений, гордо заявил: «Мне здесь больше делать нечего», и уехал.
 
В нашем отделе во 2 ЦНИИ научно-техническое сопровождение НВО осуществлял присутствующий на учении Борис Гущин. Мне пришлось тесно познакомиться с НВО в начале 80-х годов, когда для испытаний системы С-50 потребовалось создать методику измерения уровня помех, воздействующих на него.

Накануне учения на полигон съехались генералы. Обратил внимание на командующего 14-й Новосибирской армии ПВО Юрия Михайловича Бошняка. В основном генералы как-то заискивающе обращались к И.М.Гуринову. Ю.М.Бошняк же общался с ним на равных. Мои, более опытные и знающие товарищи, пояснили: «Оба они генерал-полковники. Но Гуринов, по сравнению с Бошняком – «никто». У Гуринова ничего нет, и он ничем не командует, кроме своего штаба. Подразделения ЗРВ Войск ПВО он только курирует. У Бошняка же в полном подчинении целая армия».

(Юрий Михайлович Бошняк родился 16 декабря 1928 года в городе Балашове (Саратовская область). В ноябре 1946 года поступил учиться в Тихоокеанское высшее военно-морское училище имени С. О.Макарова.

После окончания учёбы в ноябре 1950 года служил на кораблях сначала на Тихоокеанском флоте, затем на Балтийском.

С февраля 1955 года стал заместителем командира батареи, после — командиром батареи зенитного артиллерийского полка ПВО ВМФ СССР.

В 1958 году поступил в Военную командную академию противовоздушной обороны г.Калинина, окончил её в 1962 году. После окончания академии стал заместителем командира зенитного ракетного полка ПВО. С марта 1963 года — командир полка.

В апреле 1967 года направлен в Демократическую Республику Вьетнам специалистом при командире зенитного ракетного полка вьетнамской армии – старшим полковой группы советских военных специалистов. В марте 1968 года вернулся в СССР.

В 1970 году окончил Военную академию Генштаба, после назначен начальником штаба — первым заместителем командира корпуса.

С 1970 года по 1971 год участвовал в военном конфликте в Египте.
Службу в ВС СССР продолжал до 1981 года, занимал штабные и командные должности, возглавил одну из армий ПВО СССР.

В 1981 году занял пост начальника Военной командной академии противовоздушной обороны имени Маршала Советского Союза Жукова в г.Калинине.
 
В сентября 1985 года ушёл в запас в звании генерал-полковника.
После ухода в запас возглавил Тверской государственный объединённый музей, в этой должности пробыл до конца своих дней.

Был дважды женат, с первой женой прожил длительное время, вырастил двоих детей. В 2000 году супруга умерла, через год Бошняк женился второй раз.
30 октября 2004 года Бошняк возвращался в Тверь на автомобиле. На полной скорости в машину Юрия Михайловича врезался автомобиль. Генерал погиб на месте, его водитель скончался в больнице. Похоронен в Твери).

Впоследствии встречал Юрия Михайловича в Твери, как начальника Военной командной академии ПВО им. маршала Г.К.Жукова. Говорят, что в 1985 году Юрия Михайловича ушли из армии, так как он не нашёл общего языка с первым секретарём Калининского обкома КПСС Павлом Артёмовичем Леоновым (1918-1992).

В 2000 году на праздновании 65-летия 2 ЦНИИ, заметил, что к Бошняку подходили и выражали ему соболезнование по случаю кончины его жены.
 
В 2004 году, узнав о трагической гибели этого замечательного генерала, ходил в дом офицеров на проводы его в последний путь.
 
Но речь об учении, о котором мы уже забыли. Накануне, как всегда, была развёрнута правительственная связь.
 
Само учение прошло нормально, поставленные задачи были успешно выполнены. Все цели были сбиты. Но не было особой торжественности. Дело в том, что Главнокомандующий ВПВО маршал П.Ф.Батицкий на учение не прилетел. Причины его отсутствия были вескими.
 
(Последние годы деятельности П.Ф. Батицкого на посту главкома были омрачены серьезными расхождениями с тогдашним военным руководством государства в подходе к перспективам развития ПВО. Влиятельная группа руководящих работников министерства обороны добивалась включения большой части Войск противовоздушной обороны страны в состав приграничных военных округов. Такие изменения неизбежно вели к существенным нарушениям отработанной системы управления войсками, уклада их жизни и деятельности в целом. Всё это угрожало ослаблением ПВО страны. П.Ф.Батицкий решительно выступил против таких тенденций. Однако летом 1978г. было принято и стало торопливо осуществляться решение о передаче значительной части Войск ПВО в состав ряда военных округов. Не имея реальных возможностей противостоять такой линии, П.Ф. Батицкий подал рапорт об освобождении его от должности главнокомандующего. Эту просьбу поспешно удовлетворили 28 июля 1978г.)

Отсутствие высокого руководства чувствовалось на организации учения, особенно его заключительной стадии. Сразу же после окончания учения все начали разбегаться. Генералы драпанули первыми. Образовалось безвластие. Порядок отправки домой нашей научно-исследовательской группы повис в воздухе. Положенный нам самолёт в Читу не прилетел. Часть группы отправилась домой на поезде за свой счёт. Тринадцать человек из нас взяли на самолёт Ан-26, вывозивший специалистов правительственной связи. Я попал в их число. Вместе с нами летел из Главного штаба один подполковник. Всё лицо у него было поцарапано. Он рассказал свою историю.

Он был на площадке, с которой осуществлялся запуск мишеней. По окончании учений за ним прилетел вертолёт, который не смог сесть на землю, так как посадочная площадка была под водой. Поднимался он на вертолет по верёвочной лестнице, болтающейся среди сосновых и еловых веток и стволов. Он рисковал, так как неизвестно было, когда просохнет посадочная площадка и прилетит следующий вертолёт.

Подполковник, возглавляющий команду женщин правительственной связи, смотрел на нас как на быдло, постоянно пил и, совершенно не стесняясь нас, щупал своих пищащих баб.

До Твери (тогда ещё Калинина) была только одна посадка в Новосибирске. Здесь, наконец, вкусно и сытно пообедали в столовой аэродрома. Дальше летели одни. Подполковник правительственной связи вместе со своим гаремом не захотел лететь на каком-то Ан-26, на котором не наливают и даже не кормят.

Запомнилась посадка на аэродроме в родной Твери. Курс на посадку идёт вдоль Волги. Перед посадкой, на малой высоте пролетали над огромным массивом дачных домиков. Не знал я тогда, что через пару лет один из них будет моим.

По возвращении с учения «Стрела-78» началась работа по написанию отчёта по учению. В отчёт представил массу материала, в том числе фотографии с панорамами отражений от местных предметов. Описал особенности по обнаружению, сопровождению и обстрелу НЛЦ в горно-лесистой местности на фоне сильных помех от местных предметов. Оформил проверенные на учениях методику оценки помеховых сигналов, отраженных от местных предметов и методику оценки обнаружения НЛЦ на фоне отражений от местных предметов.