Преображение любовью

   Мы как-то вместе рыбачили. Клев был так себе, но вместе на уху мы всё-таки наловили. Вадим хотел остаться в деревне, надеясь, ч то завтра день будет удачнее.
  - Вот раньше я ночевал у одних. Мать умела хорошо уху варить и печь мастерица. Сын- трудяга и на тракторе, и на комбайне от зари до зари. И внешне парень был довольно привлекательный, правда стеснительный с девушками. И женился на первой,
что подвернулась. Может она бы и не такая стерва была, но мать, как начнёт ругаться,- не остановишь. Извелся парень с такой тёщей, а мать уехала к дочери нянчится. И вот тёща стала в доме - царь и бог, а парню и слова не скажи. Я пришёл, к ним, послушал этот  содом и позвал Семёна на крыльцо рыбу чистить.
  - Как ты живёшь в таком содоме?
  - И не говори, уж сил нет терпеть.
  - Неужели нет у Вас в деревне нормальной бабы.
  - Есть через дом старая дева. Я ей как-то дрова привёз и поколол, она мне предложила остаться, а я не справился, не смог сделать её женщиной. А ныне и мать у неё умерла. Совсем одна осталась.
   Я ему и предложил познакомить меня с этой девушкой, чтобы остаться у нее ночевать. Взял с него, слово, что если у меня получится,  то он уж по проторенной дорожке продолжит. А если у них сладится,  то уйдёт от этого содома.
   И вот представь себе. Пришли мы с очищенной рыбой. Я поклонился хозяйке, на лицо не красавице, но фигуристой женщине, ещё совсем молодой. На деревне старой девой называли раньше ту, которая до 25 лет замуж не вышла и оставалась девушкой.
  Семён меня представил и похвалил, что мужик я покладистый и крепкий, что пью в меру. Ну пока уха варилась, она что могла на стол собрала. По две с топки мы выпили. Семён и попросил хозяйку, Варю, чтобы она меня ночевать оставила. Та согласилась. Мы под уху ещё по стопке с ней выпили и она встала у окна занавеску
задёргивать, а я подошёл к ней, обнял и стал целовать и ласкать шею, груди, а
потом халатик приспустил и живот уже целую.
  - Свет бы выключить, - говорит она.
  - Да я такой красивой фигуры давно не видел - налюбоваться не могу.
    Ей приятно такое слышать. А мы когда ещё втроём сидели, я выходил до ветру и
в сенцах ковшиком воды зачерпнул и  помыл своё хозяйство.
   - Ты- спрашиваю,- минет делала? - а сам продолжаю ей ласкать, уже и в трусах.
   - Сроду не слыхала что это такое.
    - А ты попробуй,- говорю, и  подношу к её губам свой уже напрягшийся.
    Она неумело губами поласкала, а у меня уже их кожи рвётся.
    - Постели на кровать полотенце и ложись на него. Ответственный момент настаёт.- И со всей решительностью и страстью прорвал я плотину.
     Ласкали мы друг друга, ну не всю ночь, спать и отдыхать тоже надо, но несколько раз. Она так осмелела, что сама уже инициативу проявляла в ласках.
     - Благодарна я тебе, что меня бабой наконец сделал,  а то надоело слышать, что старая дева. Если б ты мог на мне жениться , я была бы счастлива!
    Ну, я сказал,  что очень она мне понравилась, но работу мне менять не хочется.  Назавтра удача на реке так и пёрла. Столько рыбы отродясь не налавливал.
    Прихожу я к ней, а она суп мясной наварила. И чекушку на стол поставила.
    - Вчера я немножко пьяная была, а сегодня хочется трезвой всю твою любовь испытать, поэтому мне и одной стопочки хватит.
   Ну мы с ней по стопке выпили, супу мясного наваристого поели и стали друг друга обнимать и целовать. И такие страсти разгорелись, что два раза она бралась
рыбу на уху чистить. Уж в середине ночи уху сварила. Я допил чекушку, поел ухи и
говорю:
 - Что-то я , Варюшка, подустал. Если ещё хочешь меня любить, всё делай сама с верху, как японки и прочие азиатки.
  Когда она попробовала и всё у нее получилось, как надо, я признался, что первой  женщиной у меня соседка-казашка была, когда я только школу кончил и к тётке из  Сибири в Казахстан ездил. А после армии я в эти края попал.
  - А что Семён-то - спрашиваю.
  - Да про Семёна-то я не то, что забыл, а не знаю, как и сказать. Раз Варя меня
так полюбила, обидеть не хотел. А Семёну, я , уезжая сказал, что если на следующую субботу не приеду, чтоб он попробовал сам к ней найти подход. Но сначала чтобы что-то по хозяйству поправил, огород хотя бы.
 Он мне потом рассказывает, что он огород ей поправляет, а она то на дорогу, то на реку смотрит, видимо меня ждала. Потом стала в баню воду носить и он ей помог,а потом опять огород вроде как доделывает. Она как голову намылила, он в оконце то увидел и в этот момент быстро разделся и пристроился к ней. Она наверное на меня сначала подумала, а потом уж дело у них пошло, что останавливаться. Он ей пообещал, что с той стервой разведётся и на Варе женится. Он мне потом рассказывал, что без тёщи жену напоил и подсунул ей заявление подписать якобы на домер земли к дворищу, а сам потом дописал, что надо и отнёс в сельсовет, а секретарём-то тётка у него была. Она задним числом всё оформила и с Раисой развела, а Варей Семёна зарегистрировала. Ещё подучила написать заявление с жалобой на тёщину ругань и депутата местного подключила.
   Приходят они с депутатом к Семёну в дом и документы показывают, а тут и Варя
является.
  - Я как законная жена, имею право жить с мужем в его отцовом доме.
  А депутат сказал, что за систематическое оскорбление лучшего тракториста и комбайнера его бывшую тёщу могут привлечь к ответственности.
  Бывшая тёща стала и депутата крыть вместе с Семёном.
  А секретарь сельсовета послала за понятыми и участковым. Ушли две стервы в свою избу в соседнюю деревню, а у Семёна и  Вари настоящая семья получилась. Ни одного словечка ругани.
   Я к ним потом приезжал, когда у них уж ребёнок народился, они меня как родного встретили, я даже подивился, как любовь Семёна преобразила, совсем другой человек стал, из хмурого улыбчивым сделался. А спать отправили меня в дом Вари к её двоюродной сестре, которая из закрывшегося лесопункта переехала. Очень она на Варю похожа и к тому же одинокая.
 Ну и полюбили мы с ней друг друга. Вот и теперь пойдём оба в тот дом ночевать, к ней как раз сестра из того посёлка приехала и вы друг другу, верно, подойдёте.