Слепая истина. 7 глава

     Поля прибежала к дому Матвеевых и запыхавшись, остановилась.
     - Хм... а что же я им скажу? Алёнка толком ведь ничего мне не объяснила. Подумают, что умом тронулась, - подумала Поля и повернула обратно.
     - Но дочь же сказала, чтобы они этой ночью были бдительными, а то быть беде. А она ведь зазря ничего не говорит. Будь что будет. Надо всё-таки их предупредить, - говорила сама себе Поля и опять повернувшись, побрела к дому Матвеевых.
     Калитка во двор была открыта, да что толку было её запирать, когда через низкий, из деревянных колышков забор и перепрыгнуть можно было. Пройдя двор, Поля подошла к закрытой двери дома и в нерешительности, опять остановилась. Но потом, не раздумывая, постучалась.
     - Кто так поздно? - услышала Поля из-за двери голос хозяйки дома.
     - Зоя Павловна, откройте, это я, Поля, - ответила молодая женщина.
     - Случилось что? - спросила Зоя Павловна, вглядываясь в лицо Поли, но не приглашая в дом.
     Зоя Павловна работала директором школы, муж был завхозом на складе в магазине, семья была не из бедных, правда, сын шофёром работал, но тоже неплохо зарабатывал и сноха учительствовала в школе. Два её внука, погодки, учились в шестом и седьмом классах. Дом у них был добротный и большой, старый они снесли и построили новый, значит средства были.
     - Тут такое дело... даже и не знаю, как Вам сказать, Зоя Павловна... - начала бормотать Поля.
     - Да что за дело то? Деньги пришла в долг просить? Так у нас нет, сама знаешь, дом только-только отстроили, - громко ответила женщина.
     Поле стало совсем не по себе.
     - Да нет, какие деньги? Просто Алёнка моя, Вы наверное знаете, слышали, ведь все в колхозе знают... в общем она просила, чтобы Вы этой ночью осторожнее были, а то, говорит, быть беде. Вот так она и сказала, - выговорила наконец Поля.
     - Ааа... вот ты о чём. Ладно, спасибо. Ты иди, а то поздно уже. Мы тоже спать укладывались. Давай, иди, - сказала Зоя Павловна, закрывая перед носом Поли дверь.
     Поля побрела домой, ругая себя за то, что внятно не объяснила Зое Павловне всё, что сказала Алёнка. И когда она зашла в дом, Алёнка будто ждала её.
     - Тебе не поверили. Но это их вина, не твоя. Жаль... очень жаль, - произнесла девочка и уверенными шагами прошла в свою комнату. Поля пошла за дочерью.
     - Доченька, может объяснишь, что ты имела в виду, когда попросила меня пойти к Матвеевым? Я со стыда чуть сквозь землю не провалилась, - воскликнула Поля, повышая голос.
     - Мамочка, ты иди. Ты всё правильно сделала. Завтра всё и узнаешь, - ответила Алёнка, сев за свой письменный стол, который стоял возле окна, как полагается, чтобы освещение было лучше, только зачем, если Алёнка была слепая?
     Полина недовольно пожала плечами и вышла из комнаты дочери. Женщина и представить себе не могла, чем обернётся недоверие Зои Павловны.
     Рано утром, все в округе обсуждали происшествие в доме Матвеевых.  Наталья Егоровна, рано утром ушедшая на работу, почему-то тут же вернулась обратно.
     - Что ж это происходит-то, а? Дом Матвеевых ограбили. Хозяина по голове чем-то тяжёлым ударили, в больницу увезли, говорят, тяжёлый он. А ты зачем к ним вчерась вечером ходила, а, Поля? - спросила Наталья Егоровна, вплотную подойдя к невестке и строго посмотрев на неё.
     - Вы чего это, мама? Да Алёнка меня попросила сходить до них. Чувствовала, видать. Я же говорила Зое Павловне, чтобы они осторожнее были. Вот беда-то! - воскликнула в ответ Поля.
     - Так участковый тебя вызывает. Зоя Павловна сказала ему, что ты намедне к ней заходила. Ох и глупые вы с Алёнкой, ох и глупые. Что ж мне не сказала, я бы сама и сходила, - хватаясь за голову, отчаянно говорила Наталья Егоровна.
     - Мама, ничего на нас не подумают, сейчас схожу к участковому и всё ему расскажу, - ответила Поля, готовая выйти из дому.
     - Я с тобой пойду, - уверенно сказала Алёнка и пошла за матерью.
     - Тебе то зачем идти? Тебя и слушать никто не будет, ты же ребёнок ещё, - сказала Наталья Егоровна.
     - Послушают, - ответила Алёнка, не собираясь отступать.
     В доме знали, перечить девочке бесполезно. Если она что решила, непременно сделает.
     - Ну как хочешь, - безразлично ответила Наталья Егоровна.
     Поля и Алёнка вышли из дома и вдоль домов, пошли к центру колхоза, где находились и контора председателя, и комната участкового, сельский магазин и небольшая школа. Проходя мимо дома Матвеевых, они услышали плач и громкие голоса, но заходить к ним не стали.
     - Вадим Спиридоныч не умрёт, подлечится и вернётся домой. А то, что у них украли, так им и надо, - вдруг сказала Алёнка, чем озадачила мать.
     - Что не умрёт, это хорошо, но зачем так говоришь? Люди годами наживали добро, жаль их, - сказала Поля, держа дочь за руку.
     - Как они воровали, так и у них украли. Не жалей их, мама, - по-взрослому ответила Алёнка.
     Матери нечего было ответить дочери.
     - Вызывали, Семён Петрович? - заглядывая в кабинет участкового, спросила Поля.
     - Да, заходи, - ответил немолодой уже мужчина, с плешью на голове, которую он скрывал под фуражкой, с маленькими глазками и невзрачной внешностью.
     Из-за ранения в ногу, которое он получил на войне, мужчина немного прихрамывал.
     Поля и Алёнка вошли и сели на стулья, напротив стола.
     - Зоя Павловна говорит, что вечером ты к ней заходила, а ночью их обокрали, так это? - спросил Семён Петрович.
     - Это я попросила маму сходить до них, - сказала Алёнка.
     - Да? А зачем? - спросил участковый. 
     - Я предвидела, что так случится, но Зоя Павловна не поверила и случилось то, что случилось, - сказала Алёнка.
     - Ну... я слышал, что ты у нас провидица, многое говорят в округе. Неужели, прямо-таки и увидела? - недоверчиво спросил Семён Петрович.
     - А Вам, Семён Петрович, пить меньше бы надо. Печень Ваша в плохом состоянии, может просто не выдержать, - вдруг изменившись в лице, монотонно проговорила Алёнка.
     Застыв, Семён Петрович смотрел на девочку, потом посмотрел на Полю, та недоумевающе пожала плечами.
     - И что, я могу умереть? - полушутя-полусерьёзно спросил Семён Петрович.
     - Не можете, а умрёте, если так же, каждый день будете пить. Ведь у Вас болит бок, верно? - спросила Алёнка.
     Семён Петрович невольно схватился за бок и стал серьёзным.
     - Вот именно. Этот бок у Вас и болит, - сказала Алёнка, будто видела движение руки мужчины.
     - Слушай, Поля, Вы идите, ладно? Идите уже, - став вдруг печальным, сказал Семён Петрович.
     - Бандиты, которые ночью ограбили дом Матвеевых, это беглые из тюрьмы, их было двое, ещё двое остались в лесу, где они и прячутся. Из города приедут за ними, покажите, где их искать. Четверо, в чёрных одеждах, находятся с левой стороны леса, где стоят старые дубы, - долго говорила Алёнка.
     Взрослые слушали её, не перебивая. Потом Алёнка замолчала, молча встала и взяла мать за руку. Поля посмотрела на Семёна Петровича, тот махнул рукой, показывая на дверь.
     - Что ж ты людей пугаешь, дочка? Семён Петрович аж в лице изменился, когда ты ему про печень сказала, - спросила Поля, когда они вышли на улицу.
     - Потому, что он не доживёт до Нового года, если будет продолжать пить. А так, ещё год может прожить, - ответила Алёнка, да так спокойно, будто говорила о чём-то обыденном.
     Поля сжалась.
     - Господи... не дай Бог. Он же не старый ещё, - прошептала женщина, быстрыми шагами уходя прочь.
     Через пару часов, приехали несколько человек из городской милиции, ещё несколько человек из охраны тюрьмы, из которой и совершили побег четверо осуждённых. Семён Петрович уверенно повёл всех приехавших к лесу. Все знали, что в лесу есть место, где скопом росли дубы, образуя круг, туда и повёл людей местный участковый. Бандитов окружили и без каких-либо усилий, взяли неожиданной атакой. Семёну Петровичу объявили благодарность за успешно проведённую операцию. Бандитов увезли и добавив каждому лишний срок за побег, заключили в тюрьму, суд над ними провели внутри тюрьмы.
     Вадим Спиридоныч, как и говорила Алёнка, через неделю вернулся домой.    
     Понемногу, разговоры в селе утихли. Шло время. Василий каждый месяц, в день зарплаты, посылал Саньке в Ленинград двадцать рублей, понимая, что молодой парень на стипендию не проживёт. Санька писал домой письма и Поля читала вслух, чтобы и Алёнка слышала новости от брата. Парень писал, что их обучают на бутофорском самолёте и всё равно очень интересно. Писал, какой красивый город Ленинград.
     - Только нет времени ходить по музеям, раз зашёл в Эрмитаж, но там недели не хватит, чтобы всё увидеть. Ещё, мы с пацанами ходили в Исаакиевский Собор, поднимались наверх. Очень красиво. Как вы? Алёнка здорова? Папа, мама, бабушка, очень по вам скучаю, - писал Санька.
     И каждый раз, читая очередное письмо сына, Поля тихо плакала.
     - Может поехать к нему надобно, ведь и на каникулы парень не приехал. Зимнюю одежду ему справить надобно, там холодно, говорят. Ты бы, Василий, взял неделю отдыха, да и съездил к сыну, - как-то сказала Наталья Егоровна.
     - У Саньки сейчас всё хорошо. Он одет тепло, правда ест не вовремя. Ехать сейчас не надо, будущим летом он сам приедет, - вдруг вмешавшись в разговор, сказала Алёнка.
     Дома, наверное, уже привыкли к неожиданным заявлениям девочки, но каждый раз, это вызывало напряжение. Её бездонные, синие глаза, будто зрели в глубь каждого из них. Они понимали, что девочка слепая, но её пристальный взгляд, вызывал дрожь. А однажды, она заявила Наталье Егоровне, что женщине не идёт эта цветастая кофта.
     - Бабушка, сними ты эту кофту, она скоро на тебе порвётся, уже давно пора обнову тебе купить, - заявила девочка, собираясь рано утром в интернат, куда её отвозила Наталья Егоровна.
     Поля  посмотрела на свекровь и обомлела.
     - Алёнушка... родненькая. Ты что, видишь, в какой кофте бабушка? - с изумлением спросила Поля.
     - Нет мама, глазами я не вижу, я всё вижу сердцем, - серьёзно ответила Алёнка.
     Но Наталья Егоровна всё же сняла потрёпанную, старую кофту и надела другую.