Глава 35. Солдатская мать

Машины рвали. Минная война на дорогах становилась все  изощреннее и ожесточеннее. Неразорвавшиеся снаряды, мины, щедро рассыпанные по заросшим бурьяном полям, снимали кровавый урожай. Как разглядишь подвешенный к ветвям, в густой листве снаряд? Или вкопанную в мусор у дороги, мину? Никак не разглядишь, если не знать что повешенные на виду банки или спутанная куча магнитной ленты играют роль прицела ясно видимого в любую погоду. Поравнялась машина с ним, рви!
Внимательно выслушав переданный по связи циркуляр, – сажать на машин чеченцев, капитан приготовил веревки. Правда, он не совсем ясно представлял, как это будет происходить, принудительно или добровольно принудительно? Женщин не брать, это понятно. Значит, мужики. – Ты куда? – остановил его удивленный Жуков, инструктировавший Трофимова перед выездом на сопровождение.
– Так ведь, это.. передавали что можно местных с собой брать. Пойду на контроль, пригоню парочку..
– Не надо – засмеялся подполковник, – Это просто что бы рвали поменьше, а так, никто не разрешит. – Капитан разочарованно и вместе с тем с облегчением, что не надо ввязываться, хватать, остановился – Тогда на кой ляд.. ? 
– Надо же как-то выкручиваться? – Сосредоточенно размышляя над очередным фальшивым приказом, капитан пристегивал купленные дома защитные щитки на колени, локти. Опустил сверху просторную одежду. Жара, жуткая. Тело тяжело пульсировало загустевшей кровью. Малейшая царапина, и кровь текла не останавливаясь, а ушибленное место мгновенно наливалась огромным синяком. В такое время лучше где-нибудь в тени, на блоке сидеть. Вспомнив ледяной ручей, вздохнул. Вспомнив холодное пиво, и вздохнул еще тяжелее.  Чертово сопровождение.. Никогда не знаешь, вернешься живой здоровый или.. думать дальше не хотелось. – По местам! – сердито рявкнул на куривших в теньке солдат. Маршрут предстоял длинный. В Ханкале, несмотря на жару, было шумно и людно. – Жди меня здесь. – Инженер полка, майор Гуляев спрыгнул на землю и пошел к голубеньким вагончикам штаба внутренних войск. Неосторожно спрыгнув следом Трофимов выругался и присел на корточки опираясь в землю руками. Бронежилет, оружие, снаряжение, и расплавленные от жары кости.. Удар смягчила густая, до щиколоток, пыль. С кряхтеньем приподнявшись Трофимов со злостью скинул черный, горячий как батарея бронежилет. Выглядел гарнизонный магазин. – Поленов, со мной. – Ходить в одиночку, даже по территории своей базы, не следовало. Дождавшись пока они войдут в тень, из курилки не спеша вышел местный рэкет, патруль ВДВ. – Документы?
– Сержант со мной.. – раскрыл удостоверение капитан, отдавая его нагловатому лейтенанту. Мазнув по страничкам  взглядом, лейтенант вяло козырнул отдавая документы. – Откуда?
– Сопровождение, вон мои бэтээры и машины стоят.
В магазине было прохладно, гудел на полную мощность кондиционер и о чем-то шушукались две тощие как селедки продавщицы, осетинка и русская.
– Товарищ капитан, вон смотрите, магнитофон – углядел глазастый сержант.
– Сколько? – нетерпеливо спросил Трофимов. Карман оттягивали собранные с роты деньги.
– Миллион, будете брать? – оживилась продавщица.
– Сколько?! – переспросили сержант и капитан.
– Миллион.
– А тапочки?
– Шестьдесят тысяч.
– А на рынке тридцать – вставил Валерка.
– Вот там и бери – недружелюбно посоветовала другая продавщица. – Магнитофон будете брать или нет?
– Буду.. две банки «колы», пожалуйста..
– И всё?
– Всё. Да, кассету ещё дайте. – Сердито поставив банки на прилавок продавщица небрежно бросила сдачу. – Лен, посмотри-ка где патруль?
– У нас уже проверяли документы. – Но вышедшая на крыльцо продавщица все же что-то сказала сидевшему в тени лейтенанту. Тот вошел следом. – У них уже проверяли.. – лениво пояснил лейтенант и вышел обратно. Выпитая вода мгновенно проступила потом тут же впитавшимся в камуфляж выпаренная горячим солнцем. Только белые разводы остались. Зной сводил с ума. Послонявшись около горячей техники Трофимов углядел тень под грибком часового, затянутого густой маскировочной сеткой. – Не положено.. – робко пискнул солдат.
– Ты чего, братан? Кому не положено? – рассудительно возражал капитан продвигаясь в тень и оставляя без внимания робкие попытки протеста молоденького солдата первого года службы.
– Ругать будут.. – сдался солдатик уступая место в тени.
– Не посмеют. А тебе Валерка и правда не положено! – обрубил всякие попытки сержанта, пристроиться следом за командиром в тень, Трофимов. Сержант с обиженным видом отошел к стоящим на солнцепеке машинам. – Попей.. – подал капитан бутылку с водой, часовому. – Не положено.. – пробормотал солдатик жадно прикладываясь к горлышку.
– Сразу видно, офицер. – насмешливо заметила стоявшая недалеко от входа женщина. Кто бы что не говорил, а бывают настоящие женщины без всяких примесей. Женственность проглядывает в каждом движении, частице тела. Капитан промолчал. Стройная. Подтянутая. Высокая грудь. Красивые, обнаженные руки. Васильковые глаза, и под цвет глаз, синее платье. Вот только лицо, лицо у женщины было увядшее, еще хранящее следы былой красоты. Потухшее, в ранних неестественных морщинах.  Но глаза, живые и острые, все понимающие и прощающие, в том числе его вороватый мужской взгляд. Несмотря на жару капитан густо покраснел и полез за сигаретами что бы хоть как-то выпутаться из неудобного положения. – Вы кого-то ждете? – наконец справился с замешательством.
– Жду – просто ответила женщина.
– Может, я чем-нибудь могу вам помочь? – Дама грустно улыбнулась – Вряд ли..
– А может?
Женщина промолчала, о чем-то подумала. – Беда у меня, сын попал в плен. Вот мы с мужем и ездим сюда как на работу. Месяц он, месяц я.
– А как на работе к этому относятся?
– На работе? Как сказать, сочувствуют. Раз пошли на встречу, два. Потом пришлось уволится. У каждого свои проблемы.
– Издалека?
– Из Мурманска.
– Ого! Как влетел?
– За водой поехали, прапорщик и еще один солдат.
– С сопровождением?
– Не было никакого сопровождения. Мне в части солдаты все рассказали, хотя командир говорит совсем другое. По его словам получается, что мой сын сам к боевикам сбежал.
– А командир, он что, сделать ничего не мог?
– У него таких солдат, сотни. Я ведь ко всем обращалась, и к командиру и к коменданту. К полевым командирам ходила. Сначала все руками разводили, нет у нас такого. Потом ниточку нащупала, нашли вроде. Потребовали «УАЗ» за него.
– И что?
– Не вышло ничего, командир машину пожалел, как я, говорит, спишу её потом? Вдруг его заподозрят что он машину просто загнал? – Женщина опять грустно улыбнулась – Что мы, не возместили бы потом? Я ко многим обращалась. Все мужчины одинаковые.. – Капитан опять густо покраснел. Мог командир солдата выручить, мог. Способов много, особенно если спецназ и разведрота не фуфловые. Трудно было засаду организовать и похватать кого надо? Сами бы потом пленных привезли. Значит, не захотел..
– С ним в плену парень был, по фотографии узнал – продолжала женщина. – А потом он пропал. Среди убитых нет. Живой он, живой! – Сухие глаза под простенькими стеклами очков неестественно блестели. – Я всю Чечню прошла, в горах была..
– Вас самих могут захватить.
– Ну и что, я на все готова лишь бы сына освободить. Все продам, а выкуплю.. В одном селе жила у чеченки. У неё муж воюет, обещала помочь. Обстирываю, готовлю, делаю всю грязную работу. У неё сыновья большие.. – Мать грустно улыбнулась всепрощающей улыбкой. – Как только уеду, телеграмма – есть весточка. Приеду, нет ничего. Обман. Сколько я ей денег передавала.. Я ей говорила, почему так? Она отвечает – не веришь, не приезжай! Обман, кругом обман..
В калитке показался Гуляев – Чего расселся, поехали! Капитан тяжело поднялся. – Как фамилия? Будет возможность, обязательно спрошу. Найдете, обязательно найдете! – как можно увереннее подбодрил капитан прощаясь с солдатской матерью.
Сколько их таких несчастных и преданных бродит по дорогам проклятой Чечни?  Много, очень много. Убитые, раненные, плененные.. Кому они нужны кроме своих обезумевших от горя родителей? Отработанное пушечное мясо о котором следует как можно быстрее забыть и через военкоматовскую сеть набрать новый улов.  Упругий, горячий ветер бил в лицо выжимая слезу. До чего погано..

* * *

 Вписавшись в поток чеченских машин, колонна тащилась по улицам избегая безлюдных мест. Базар возле ГУОШа против прежнего, шумел как полноводная река. Площадка плотно заставлена техникой, свободное место едва нашли приткнув бронемашины в какие-то кусты акаций. Деревянные столы из горбыля завалены всяким барахлом. Чего тут только нет! Часы всех марок, еда, вещи, сигареты «Ичкерия» американского производства. В нескольких местах хрипато пела музыка. Несколько лотков с видеокассетами на любой вкус. Капитан в сопровождении сержантов шел вдоль рядов, искали магнитофон по сходной цене.
– Ах ты тварь!
– Сама, сама ты тварь.. – громко ругались две торговки не поделив место. Толпа загустела в точке кипения страстей, раздалось несколько подбадривающих голосов. Уперев руки в боки торговки лаялись то на чеченском то на русском. Страсти накалялись. В спор вступили соседки. – А ты скинь её барахло.. – посоветовал кто-то. Баба потоньше рванулась вперед и единым махом смахнула товар в пыль, с прилавка. Потолще завизжала и вцепилась ей в волосы. Та ответила тем же. Бабы пыхтели и таскали друг друга на маленьком пятачке. Толпа свистела и хохотала подбадривая и давая советы куда и как двинуть коленом или рукой. Тощая торговка была злее и опытнее. Вырвавшись из захвата, площадно ругаясь схватила все остальное и бросила подальше. Плача и призывая все кары какие только знала, толстая торговка постарше охая и ковыляя собирала разбросанный товар. Развлечение кончилось.
Потолкавшись еще немного наконец заметили прилавок с аппаратурой. – Смотрите, товарищ капитан, как в Ханкале магнитофон. Почем? – спросил девушку Поленов.
– Четыреста пятьдесят.
– Сколько?!
– А что, дорого? – смущенно спросила та. Потенциальные покупатели переглянулись. – Вообще-то нет, берём. А попробовать можно где?
– Рядом парикмахерская, там розетка есть – показала юная продавщица. В торце красной пятиэтажки висела вывеска «парикмахерская». Внутри пара кресел и человек пять молодых женщин, одна из них чеченка. Стопка чистых простыней. На вошедших поглядели странно – Вам чего? – Капитан уже понял, что это за «парикмахерская». – Нам только магнитофон проверить.. – Девушки задумчиво смотрели на него. – Пожалуйста..
Купив несколько кассет, сержанты поволокли аппарат в бэтр. – Валерк, тормознись.. Капитан отсчитал несколько мятых купюр – Пожрать себе что-нибудь купите. Мало что ли? – Сержант тяжело вздохнул. Трофимов с кряхтеньем выгреб горсть мелочи. – Ну? – Сержант молчал. Помрачнев еще больше, капитан залез в другой карман. – Все, совесть иметь надо! – Подозрительно посмотрел – Не вздумай пива купить, или водки.
– Делать больше нечего.. – недовольно фыркнул сержант.
Убедившись что подчиненные ушли, Трофимов высмотрел местечко в небольшой шашлычной. Втиснувшись в ряд жующих пристроил автомат между ног. – Шашлык, зелени, и воды. Все это было недорого, цены не ломили. Женщина быстро принесла заказ. Минеральная вода была ледяная. Свежая зелень, ржаной хлеб и приправленное специями горячее мясо, обжигало. Вытерев руки и стараясь не задеть локтями соседей, капитан  достал сигарету и с наслаждением закурил. Много ли человеку надо?
Проталкиваясь сквозь густую толпу Трофимов прошел  в ГУОШ.  У штаба сидел разморенный жарой часовой. Лениво курил. – Магазин отстегни..
– Чего?
– Магазин отстегни.. – лениво повторил омоновец. Вообще-то не лишняя предосторожность. Спрятав магазин Трофимов вошел в прохладу вестибюля. Всю стену занимал список погибших сотрудников МВД. Фамилия, имя, отчество, откуда, когда погиб. Черт, какой большой список.. На подножье мартиролога стояло несколько разнокалиберных снарядов. Горела церковная восковая свечка. Рядом, стакан с водкой накрытый куском черного хлеба посыпанного крупной солью, россыпь сигарет.  Сняв беретку и отдав дань памяти Трофимов пошел по узким коридорам бывшего ЖЭКа заглядывая в кабинеты в поисках пропавшего майора. – Вот ты где.. – увидел Гуляева.
– Что-то случилось?
– Нет – присел на свободный стул отдыхая от жары.
.. – плачут, кричат – продолжала прерванную его появлением речь, пожилая русская женщина в легком ситцевом платье так шедшим ей. – Только чеченцы везде мелькают! А сколько русских семей вырезано, молчок, как будто этим кто-то другой занимается! Сидишь дома и трясешься, не знаешь, доживешь до утра или нет. Никому мы не нужны..
Дописав заявку мужчина сидевший за другим столом молча подписался, передал женщине. Та шлепнула печатью – получайте. Офицеры вышли из комнаты. – Тяжелая поездка – вздохнул капитан.