Глава 37. ДОМ

– Это дали тебе одному? – Командир шестой, с недоверчивым недоумением смотрел как солдаты его роты перетаскивают коробки с пайком из кузова машины на верхний этаж. – Я тоже потребую!
– Попробуй.. – согласился капитан с горячим заявлением Николая. Коллега был добрым и острожным человеком с отходчивым характером, отчего некоторые солдаты даже для виду не боялись праведного командирского гнева, когда вскрывалась очередная шкода. Не в обиду было бы сказано, работать бы ему с техникой, с информацией или с обычными гражданскими людьми, где угодно, но не с солдатами. Чем он думал выбирая профессию отца командира?  Но в роте, его уважали.
– Ладно-ладно.. – засмеялся капитан, наперед зная что будет дальше как только он предъявит претензии тыловикам.  – Расскажи лучше, как тебя ночью обстреляли?
– А.. – небрежно, как будто приходилось участвовать в перестрелках по семь раз на дню, отмахнулся ротный шесть. – Вечером уже, вмазали по окнам очередями. Они по нам из гранатомета, и мы им пару зарядили! Мой сержант удачно подствольником в ихнего пулеметчика попал, они и заткнулись!
– Откуда стреляли?
– С нескольких сторон, из частных домов, сада лупили. Мои орлы как по всем этажам рассыпались, ответного им! Верхние этажи у них были все пристреляны, точно били сволочи.
– А чего огнемет в ход не пустил, такой случай был!? – Терещенко пожал плечами – Забыли все, не до того..  А потом, опять оживился ротный, вызывают нас по связи – «Дом», ответьте «Аптеке». Я сразу понял что они, я что, своих офицеров не знаю? Я доложил что обстреляли, вероятно один из нападавших уничтожен. – Николай рассмеялся передразнивая бандита – Маладэ-эц, маладэ-эц.. 
Дождавшись пока грузовик со сменой и комбатом скроется из вида, капитан трясущимися от нетерпения руками достал самодельный глушак. – Это чего, товарищ капитан? – с любопытством нищего присунулся Мишин, с восхищением глядя на творение рук командира.
– Дурак, не видишь что ли, глушитель.. – подсказал Федышев.
– Сработает.. не сработает.. – разом вспыхнул жаркий спор. Мишин не обиделся, а с любопытством продолжал наблюдать как Трофимов ни на кого не обращая внимания собирал приспособление.  Взяв автомат, ротный вышел в соседнюю комнату  и направил оружие в голубое небо. Боязно.. На всякий случай зажмурившись и спрятавшись за стену капитан нажал на спуск.. – Бум! Сорвав крепления, глушак со свистом ударился в стену напротив. Ладно хоть на улицу не вылетел.. ни хрена он не заглушил. Выстрел был оглушительно громкий в замкнутом пространстве. – Ну я же говорил.. – капитан нашел взглядом оппортуниста. – Взял ведро и бегом на первый этаж. За водой!
– А почему я.. – заныл солдат. Но капитан уже забыл про отданное в сердцах распоряжение и внимательно разглядывал прибор, гадая почему он не сработал? Хлопнул себя в лоб.  Патроны к ПБСам идут с уменьшенным зарядом пороха!
– Ах вы мои востроносенькие, семечки литые, птички быстрые.. – беззвучно шевеля губами, что б не услышали подчиненные Трофимов брал очередной патрон и обернув фланелькой, аккуратно, плоскогубцами  вытаскивал пулю. Новая проба. Капитан взял ставший длиннющим из-за глушителя автомат, и угрожающе посмотрел на зрителей рассевшихся с сигаретами в зубах и кружками чая, на кучах мусора. – Вот только попробуй кто вякнуть пока не выстрелю..  – Трофимов не стал позорно прятаться за угол, а присев на колено аккуратно прицелился и плавно потянул спусковой крючок. Оружие дернулось и пыхнуло дымом, мелкашечный щелчок и лязг затвора почти совпали. Не плохо.. Капитан любовно погладил автомат и обернулся. – Ну как?
– Тише..
– Конечно тише..
– Я вообще ничего не слыхал.. – Зрители захохотали – Ну ты эт Мишка совсем уже..
Ротный тоже поморщился. Ну нельзя же вот так, откровенно..  – Мишин, ты контуженный что ли? – Сержант заморгал глазами соображая, что где-то он хватил лишку – А-а, я про другое совсем, товарищ капитан!
И все таки нашлась недоработка. Прорываясь из-за жестких уплотнителей, пороховая струйка больно обжигала лежащую на цевье, руку. Впрочем, этот недостаток легко устранялся надетой обрезанной перчаткой.

* * *

Ночная площадь сияла. У городских энергетиков до освещения все как-то не доходили руки, но с выставлением федерального поста,  в светильники срочным порядком вставили лампы. Причем, как-то получилось так, что занятый войсками дом прекрасно освещался со всех сторон, а вот прилегающие к нему улицы скрывались в глубокой тени. Яркий свет сразу отключил ночные прицелы и оптику, зато со стороны было хорошо видно каждое окно и амбразуру. Херня какая-то получилась.. После вчерашнего обстрела нужно было срочно восстанавливать статус-кво. Повозившись на куче строительного песка, капитан покосился на лежащего рядом Татарина. – Готов?
– Так точно. – Страховка на всякий случай, была отменная. Кроме тыловых и административных навыков, солдат снайперски бил из гранатомета. Ночь сгустилась и яркая блямба фонаря на мушке гляделась просто замечательно. Выстрел и шлепок пули. Готово. Готово. Го.. Пробив защитный колпак пуля не задела брызжущую ярким светом стеклянную колбу и с противным жужжаньем ушла куда-то в сторону. Патроны с ослабленным зарядом пороха дают непредсказуемый рикошет при попадании. Трофимов выругался. И тут как бы в ответ, из противоположной нежилой девятиэтажки вылетела трассирующая очередь. Оп, боевик! Капитан мгновенно сполз назад и дернул за сапог зазевавшегося солдата  –  Быстро вниз! Скукожившись за кучей песка, взволнованно зашелестел сигаретной пачкой. – Слушай, Татарин, этот мудак куда стрелял?  Солдат лежал голова к голове, и в ярко освещенной комнате было хорошо видно как он равнодушно передернулся – В небо. Товарищ капитан, разрешите сигарету?
– Кури. Не по нам?
– Нет. – Трофимов размышлял пряча затяжки в широкий рукав куртки и прикрываясь на всякий случай другой рукой. – Странно.. Как будто предупредить хотел, я тут сижу, сюда не стреляйте! Он что, сдурел? Может. Но это же хорошо, он ведь мог очередь не вверх, а прямо в окно, им в морды засандалить.. После такого джентльменского предупреждения прямо как-то неудобно по нему стрелять. Его вот-вот только что могли запросто прибить и таким образом обезглавить роту. Ну, обезглавить, это пожалуй слишком сказано, все таки сержанты в роте были подкованные и солдаты дай Бог. Но если бы его даже просто ранили, сюда бы выслали бронетранспортер для эвакуации – легкая добыча для ночных стрелков которым город принадлежал ночью. Таким образом, по своей глупости он мог подставить еще сразу несколько чужих жизней. Вот еще одно подтверждение Устава, командир обязан руководить, и находиться в безопасном месте. Это закон.
Перехватив автомат, ротный переполз на другое место. Затевать перестрелку не хотелось, но фонари все равно надо было убирать. – Татарин, сбегай на верх, спроси снайперов, попадут с первого раза в фонарь или нет? – Подавшись назад солдат уполз в темноту. – Запросто.. – передал запыхавшись, ответ. Гулко ударил выстрел и на этаже грохнул смех. Оправдываясь, кто-то заверещал. – Кто стрелял?
– Моторкин. Товарищ капитан, он спрашивает, можно со второго? – Капитан выполз в темень и встал отряхивая колени. – Нет. Наглеть все таки не стоило. В конце концов фонари можно посшибать и днем, под шумок, когда нет прохожих. Зря что ли, глушак смастрячил? А может, лучше рогатку завести?
 Утром, нежилой дом напротив заминировали полковые саперы, а в обед подкатила машина из районной комендатуры, и по заявке местной администрации стали разминировать дом подлежащий восстановлению. Вот так. Стоял дом, стоял, никому не нужный. Стоило его только заминировать как начались плановые работы тут же закончившиеся с приездом сапёров. Кто, кому, вешает лапшу на уши? – Усилить наблюдение.. – буркнул Трофимов. А чего еще оставалось делать? Дежурные наблюдатели глазели в окна. Кругом, одна и та же безрадостная картина. Многоэтажные дома столпились вокруг площади, и только с одной стороны бетонные громады не успели заслонить пространство и в прорыве, радуя утомленный солнцем глаз, сочно шумела зелень садов. Но в этой приятной зелени утопали частные дома и прятались бандиты.
Бетон  многоэтажных домов исклёван взрывами. В разрушенных углах видны ячейки квартир. В комнатах чернота, заброшенность, и выбитые стекла. Несмотря на разрушения, бетонные соты сверкая бесчисленными отражениями стекол, стоят нерушимой стеной вдоль широкого проспекта, и занятый дом – свечка, кажется мелкой букашкой перед много подъездными собратьями кораблями, в чем чреве скрывалось немало хищников.

* * *

Кроме вооруженных людей официально непризнанного чеченского правительства, наблюдение за «орешком» вели местные органы правопорядка, многочисленные банды, им сочувствующие  и просто одиночки, промышляющие по ночам разбоем.
На следующем перекрестке виднеется гэрэушный дом, пожалуй самый высокий в этом районе, в двадцать два этажа. На самой вершине стояли огромные буквы оставшиеся с прошлых времён – «слава тру..» У «т» отбили одну перекладинку, получилось «слава гру». Ихний спецназ там воевал. Спецназ.. От спецназа осталось название и тощие солдаты срочники уже не имевшие той подготовки что была раньше..
– Смотрите, товарищ капитан! – крикнул наблюдатель. На последнем этаже желтого девятиэтажного дома, стоящего во дворе рядом с милицией, распахнулись створки окон. Над бездной висела русская девушка. Два смуглых человека держали её за руки и весело скалились в сторону дома занятого российскими солдатами. Трофимов вскинул винтовку
– Твари!
– Не надо, товарищ капитан. – Поленов встал рядом и не отрываясь смотрел в бойницу – Они её тогда отпустят. – Все молча смотрели как её втащили обратно. Что делают, что вытворяют..
– Может сходим? – предложил сержант. Несколько человек встали с ожиданием глядя на командира. – Нет. – Капитан опустил винтовку и глаза. Ничего не получится. А если и получится, то не дай Бог ранят или убьют кого..  Много разных «не» мог бы привести сверх осторожный офицер, но солдат это мало интересовало. Ладно, рассчитаемся когда-нибудь за всё сразу и надолго вперед. Напиться бы до поросячьего визгу, но нельзя, пока..
Нудно тянулось время. Потоком катились машины. Стоящие посередине чеченские милиционеры пытались как-то регулировать движение. Дав трель свистка, милиционер замахал палочкой приказывая остановится. И хотя нарушивший водитель мог просто не обращая внимания безнаказанно скрыться, мужчина остановился и раздраженно хлопнув дверцей принялся ругаться с ментом. Из машины вышли ещё несколько человек, враждебно уставились. Горячий спор неожиданно перешел в новую фазу. Размахнувшись, нарушитель звезданул представителя «правопорядка» в морду. Подпрыгивая на неровностях, белая фуражка весело покатилась по асфальту. К месту происшествия  придерживая оружие и закатывая рукава спешили менты из других автомобилей. Визжали тормоза. Из остановившихся машин выбегали мужики спеша к месту потасовки. Бить ментов, да еще гаишников,  – мечта многих и многих. В другое время капитан с удовольствием понаблюдал бы за дракой, но к площади подходила армейская колонна и все могло закончится неизвестно чем. – Чернов.. – Выйдя на балкон, пулеметчик ударил очередью в небо. Пока. Солдат установил пулемет направив его на замерших чеченцев. Драка мгновенно прекратилась. Все молча смотрели на верх. Прокричав несколько ругательств что б разбирались в другом месте, капитан отступил в тень квартиры. Кто-то подбирал фуражки, кто-то прикладывал платок к расквашенному носу. Пробка рассасывалась. Армейская колонна прошла не останавливаясь. Уже под вечер раздался истошный визг тормозов, удар и ругань. Два бронетранспортера, как ни в чем не бывало невозмутимо катили дальше. На дороге остался «жигуль» ставший похож на «жука – фолькса». Только капот, уходящий горбом вниз, был еще круче и как лягушки, по бокам лежали раздавленные колеса. Выскочивший из кабины мужчина истерично кричал размахивая руками. А чего он хотел? Вздумал бэтр подрезать, дурак..

* * *

На вечереющей площади зажглись уцелевшие фонари. В стоящей рядом жилой девятиэтажке зажглись окна. Трофимов отчаянно скучал. – Мишин, дай сюда бинокль.
– А чем я наблюдение буду вести? 
– За окнами? Я сам этим займусь. А ты прицельчик возьми и поглядывай за местностью, как положено. – Теплый вечер был неподвижен, и в остывающем воздухе разлился аромат садов смешанный с нагревшимся за день асфальтом. Занимавшая пол неба стена окон была почти вся темная, и за редким исключением освещенные окна были занавешены. Люди стали осторожны. Окуляры жадно шарили в поисках щели. Не очень-то в неё разглядишь чего.. На кухне ела семья из одних женщин. О чем-то оживленно переговаривались передавая специи. В спальне, на другом этаже, разбирали постель. Даже если свет не будет погашен, ничего интересного не ожидается.  Супруги староваты для безумств в постели.. На втором этаже какие-то джигиты чистили картошку на кухне и накрывали стол. Почему-то сразу стало понятно что квартира не ихняя. Неуверенно себя ведут, не знают что где лежит. И не наглые захватчики, потому что ищут осторожно, курить выходят на балкон. Чего они здесь делают? В окне появилась молодая женщина уверенно взявшая в руки кухонное хозяйство. Понятно.
В городе стали слышны редкие выстрелы. Осветительным, хлопнул дежурный миномет в Ханкале. Раздался пронзительный свист. Задняя часть из литого чугуна падала на город. На кого бог пошлет..  С грохотом снеся ограду балкона, чушка отлетела и упала с третьего этажа вот-вот восстановленного дома.  В квартире метнулись тени и мгновенно погас свет. Было слышно как открылась дверь и понеслись ругательства. Что ж, вполне понятная реакция.
Полночь. Один за другим гасли освещенные светлячки окон.   В окне соседнего дома две мужиковатые женщины о чем-то оживленно говорили, смеялись. Изредка появлялся усатый хозяин в майке, веско вставлял слова. Женщины умолкали, с уважением вслушиваясь в слова, потом разом, наперебой принимались о чем-то опять тараторить как две сороки кивая большими носами. Чужая жизнь..
Не смотря на позднее время, движение очень оживленное. На объявленный в городе комендантский час, непохоже. Странный какой комендантский час.. В кинофильмах про войну он показан несколько иначе. .. – Суровый город покрытый темнотой. Гремящие сапогами патрули. В русском варианте, патруль молча и грозно покачивает штыками. Немцы же цокают строем подковами сапог, покачивая висящими на груди автоматами или бляхами полевой жандармерии. – Аусвайс! – несется от укрепленных постов выставленных на всех магистралях и перекрестках улиц.
– Пропуск! – властно командует старший патруля встреченным на улице гражданам. И если раздастся выстрел, или захрустят шаги убегающего, пачками гремит стрельба на поражение. Мечутся всполохи затемненных фар, несутся машины оцепления. Злобный лай собак, повальный обыск и проверка документов...
Не в далеке, за углом шумел кабак. Ночная темнота доносила волны музыки и пьяный гул голосов. Изредка, на общем фоне, щелкали одиночные пистолетные выстрелы. Жизнь кипела. Машины шмыгали во все стороны развозя по адресам, пешеходов в столь поздний час уже не было. Ходить пешком в такое время становилось слишком опасно.  Отобрав у выставленного в окно чучела сигарету, капитан раздраженно затянулся. Что за бардак они тут развели!? – Черный! – Солдат, переведенный в роту за какую-то провинность из спецназа, выглядывавший до этого вражеского снайпера, пригнувшись подошел. – Я, товарищ капитан.
– Бери свой пулемет.. – Трофимов еще раз затянулся и сунул  окурок обратно манекену. – Спустись этажа на два ниже и дай пару очередей по этой сволочи.
– По машинам?
– Да! Только упреждение возьми, не надо насмерть. Стрелял хоть раз по людям?
– Ннет..  – Капитан повернул куклу с тлеющим окурком что б создалась видимость что солдат повернулся и поправил торчащую как ствол палку. – Чему вас там в спецназе учат? Маха! – Засевший в глубине комнаты снайпер даже не пошевелился. – Я.
– Тихо?
– Тихо товарищ капитан, не клюет. Я же говорил, рано еще.
– Ладно, сворачиваемся на сегодня. Я с Черным для страховки пойду. Обнаглели жители, дальше некуда.. Эдак, прямо в окна гранат накидают! – Шестой роте, вчера, перед нападением кошку в окно забросили. Животное в панике металось по этажам, и не известно кто больше испугался, пока не разобрались в чем дело. Внизу грохнула очередь.  – Что за стрельба? – Трофимов вытащил рацию. Дежурная служба не спит.. – Машины разгоняем.
– Делать вам нечего. Старший велел прекратить стрельбу.
– Понял! – Капитан кивнул – Продолжать.
Машины тормозили. Кто послушно разворачивался, кто упорно сигналя и включив все габариты продолжал тащиться  на медленной скорости. – «Дом», «Аптеке».
– На приеме.
– Я же сказал, прекратить!
– Я давно прекратил.
– А кто стреляет?
– А я знаю? – Пулеметчик поймал цель и повел оружием. Ротный  отпустил тангенту. Грохнула короткая очередь. Машина взвизгнула покрышками и резко вильнув потушила фары. Ну и рванула.. Чернов оглянулся назад. Капитан скривился и пренебрежительно махнул рукой – пусть уматывает на фиг.. Площадь вымерла. – А это кто, допытывался настырный дежурный, скажешь опять не ты?
– Не я. Дежурный тяжело вздохнул – На меня тут знаешь как орут, хватит, ладно?
– Ладно.
.. – Вы, козлы.. – раздался знакомый, пьяный голос – Тачку испортили, я вас.. – С этим товарищем было намного легче. Подняв ствол с привинченным глушаком, капитан поудобнее перехватил автомат и высунулся из под защиты темноты. Фигура шаталась справляя малую нужду прямо на входные двери. Ну, гад..  Спустившись еще пониже Трофимов поймал гражданина икс, в прицел. Пуля звонко щелкнула и выбила искру.  Мужик судорожно задергался стараясь прервать мочеиспускательный акт, но слишком много накопилось. Второй, третий, четвертый.. Щелчки пуль били все ближе и ближе.  Схватив свой не усмиренный шланг и что-то нечленораздельно бормоча, пьяница шарахнулся в сторону. Площадь успокаивалась приобретая обманчивый покой. Смолкла музыка, расползлись посетители. Бросая лучи света, машины дворами миновали площадь. А вот теперь, самое время для нападения.  Нацепив разгрузку, бронежилет, каску, капитан нетерпеливо ждал. Ну. Ну? Ну!!
На площади никого. Визжа и рыча выкатилось несколько собак, но и они чем-то напуганные тут же нырнули в темноту. Тишина.. Трофимов задремал и не заметил как приблизился сгусток темноты. – Товарищ капитан, товарищ капитан.. – голосом Поленова прошептал сгусток. – Что там? – капитан завозился снимая амуницию. От непомерной тяжести болела требуха и освобожденная грудь дышала удивительно легко. – Тихо пока.. – Даже собаки лаять перестали. В громадах выстроившихся домов черным светом блестели окна, лишь кое где робким зайчиком еще светилось редкое окно. Уже поздней ночью где-то взвыла сирена, заметались синие отблески. На площадь вырвалась милицейская машина сверкающая мигалками проблесковых маячков. Прокатившись по гулкой площади, патрульный автомобиль скрылся в каком-то переулке, затаился выключив звук и свет. Что-то новенькое..  Снова заметались лучи фар, со стороны соседнего блока выехал белый «Мерседес». Ударило несколько очередей. Машина встала включив все фонари и распахнув дверцы. – Назад! – говорили прыгающие перед колесами трассера. И тут, взвыв сиреной на площадь выскочил патрульный автомобиль. Резво подкатил к стоящему «Мерседесу». Сейчас разберутся..
– Пидарасы, чего по людям стреляете?! – загремели динамики громкоговорителя. Вот так не хрена себе.. Капитан взял снайперскую винтовку и прицелился в мигалку – За «пидараса» надо отвечать..  А потом  вылетела белая «Волга». Зло передернув затвор капитан снял глушитель и вставил магазин с обычными патронами. Очередь. «Волга» потушила фары. Вторая очередь легла по мотору. Машина включила фары и увеличила скорость. Поставив ногу на подоконник капитан уперся магазином в колено и ударил на поражение.  К черту!!! Пули хлестнули по кабине. Машина тут же сбросила скорость и остановилась ткнувшись капотом в штакетник густо заросшего сиренью палисадника.
– Неужто убил? Вот черт, не хотел ведь, не хотел. Сам напросился дурень.. На душе стало дурно. Ярко горевшие фары постепенно тускнели. Ночь истончалась. Проступили деревья, заборы, дома.. Как на мокрой, цветной фотографии, проявился цвет предметов. «Волга» стояла с распахнутыми дверцами. Значит водитель жив. А вот и он сам.
Утреннее солнце яркое, и пока еще совсем-совсем   не жаркое, заполнило улицы мягким светом. Толстопузый мужчина, одетый по летнему в легкие брюки, рубашку с коротким рукавом и шлепанцах на босу ногу, озираясь на молчащий дом подошел к покинутой машине. Выключил свет, обошел кругом. Горестно запричитал открыв капот с дырками пуль. С каждой спокойной минутой мужчина смелел, и уже не стесняясь нарушить покой, громко матерился в сторону поста. Утренняя тишина и свежесть доносили все звуки так, как будто он находился рядом. В бинокль было хорошо видно выражение лица. С досадой захлопнув капот мужчина залез в салон и щелкнул ключом. Стартер взвизгнул и смолк. Аккумуляторы сдохли. Выбравшись из машины и площадно ругаясь, мужчина стал голосовать редким пока еще машинам торопливо объезжавшим стоящую «Волгу». – Пидарас.. Мудак.. Твою мать.. – гремело вслед удиравшим. Наконец какой-то сердобольный, наверное побывавший в подобной ситуации, остановился. Разговор происходил в основном на чеченском. Сидящий за рулем грузовика сочувственно кивал головой. Мужчина откинул полу рубашки и показал красную полосу, сверху вниз вдоль необъятного брюха. Эк, его пуля-то ошпарила.. А не балуй, слушайся! Высунув голову водитель грузовика поцокал. – Сволочи! – по русски подтвердил мужчина и поглядел в его сторону. Подцепив машину за трос грузовик ушел.

* * *

Капитан спал, и снился ему странный-престранный сон, что сидит он на какой-то гулянке а напротив него сидит рядовой Алданазаров что служил у него когда-то на заставе, и играет на национальном инструменте именуемым дутар. Рябое лицо солдата кажется совсем маленьким по сравнению с огромной, намотанной на голове цветной чалмой, руки высовываются из огромного полосатого халата и перебирают струны на длинном грифе. Пользуясь случаем, Трофимов руками ел в прок душистый плов, и на песни рядового, хоть и удивлялся видя его в роли барда, но не обращал должного внимания. Рядом чавкал кто-то еще, еда на блюде все уменьшалась. Укоризненно  поглядывая на командира что он не обращает на него внимания, бывший подчиненный пел все громче и громче и наконец стал просто орать. Тут капитан начал просыпаться и понял что это всего лишь сон, но жратва была такой вкусной, что уходить не хотелось. Запихнув напоследок горсть риса, Трофимов стал просыпаться с сожалением наблюдая как он тает в руках и наконец вывалился в грубую и противную реальность. Рядом орал магнитофон. Злобно посмотрев на технику капитан прикрутил звук невольно вслушавшись в слова, и подскочил на месте сбрасывая клочья сна.

.. и снова над Грозным, раздались раскаты,
Под тяжестью танков дрожала земля.
Пришли к нам с войною, России солдаты,
Вместо денег, цветов, запылала броня..

Скорготнув зубами, ротный дослушал ересь. Это что-то новенькое, откуда такая музыка?
Капитан дотянулся до клавиши магнитофона. Пившие чай солдаты настороженно глядели. Включив перемотку капитан прокрутил пленку, включил воспроизведение.

..Над Грозным городом раскаты, гуляет буря между скал..

Щелкнул выключателем, капитан  с треском выдрал кассету.  – Поленов, откуда кассета?
– На рынке купил, дешево товарищ..
– Дешево, идиот! – Ротный сунул кассету в карман. Покопавшись вытащил другую, щелкнул воспроизведением .. – Ты люби меня везде, я ведь взрослая уже..
– Вот что слушайте, как раз для вас..  Вытащил из кармана кассету, покрутил. Тщательно разломав и перепутав пленку щелкнул зажигалкой. Растер ногой спекшийся комок пластмассы. Слишком сильный певец. Куда зовет он? На войну, прекрасно организованную бойню для уничтожения лучшей части народа. Этот певец сам обманут и слепо ведет за собой людей в пропасть. Он не понимает что делает.