Досье 52 - Фальшивомонетчики

1
 
Прошел целый месяц с того момента, как я занял призовое третье место на турнире, а я все еще никак не мог поверить, что я стал настолько хорошим игроком в бильярд. Ведь еще в прошлом году я не имел ни малейшего представления об этой игре, а по прошествии всего лишь десяти месяцев, уже принимал участие в соревнованиях. Это был любительский уровень, однако уровень мастерства отдельных игроков говорил в пользу того, что я уже кое-что умел и даже мог противостоять профессиональным игрокам. Конечно, было еще куда расти и особенно отчетливо мне это продемонстрировал соперник в полуфинале, у которого я не смог выиграть ни одной партии.
Я вышел на игру с хорошим боевым настроением, и был уверен в своей победе, но начав играть первую партию, сразу же почувствовал, словно наткнулся на стену. Мой оппонент не наносил сильных ударов, не проводил голевые серии, не забивал «дуплетов» и «французов» и не палил в пирамиду с первого удара. Вместо всего этого, он планомерно и аккуратно забивал по одному шару и совершенно не допускал ошибок, ожидая их от меня. Он отлично отыгрывался, расставлял шары у бортов и готов был делать это часами, пока у меня не сдавали нервы и я не наносил более сильный удар, чем стоило, отчего шары вставали в играемую позицию. Он использовал мою ошибку, и забив один шар, спокойно отыгрывался и снова ждал моей оплошности. Так продолжалось все три партии. Его полка медленно, но верно, пополнялась шарами, а я все глубже погружался в чувство безысходности, и не мог забить больше двух шаров за партию. Когда он, наконец, выиграл игру, я с облегчением выдохнул и, крепко пожав ему руку, пошел на бар и заказал себе пятьдесят грамм коньяка.
- Ну, как? – с улыбкой спросил меня старик, после того, как поставил полную рюмку передо мной.
- С ним невозможно играть! – заявил я и, понюхав коньяк, залпом выпил рюмку и тут же достал сигарету.
- Он сегодня наблюдал за твоей игрой, - заметил дядя Миша, тоже закурив.
- В смысле? – слегка удивился я.
- Он всю игру смотрел, как ты играешь и видимо проанализировал твои сильные и слабые стороны, исходя из чего выработал стратегию на игру. В результате ты все три партии играл под его диктовку.
- Да, он мне вообще не давал играть! Все шары убирал к бортам и ни разу не подставился. Вот мне и приходилось рисковать, чтобы хоть как-то изменить ситуацию.
- А он этого только и ждал, - посмотрев мне в глаза, сказал он. – Хитрый, собака.
Я молча оглянулся на своего оппонента – он стоял возле стола и неторопливо складывал свой кий в специальный прямоугольный чемодан. Взглянув на его спокойное выражение лица, я вдруг понял, что во время игры, из нас двоих только меня смущало, что никто не совершал голевые серии. Его цель была вынудить меня допустить ошибку, а моя цель была, во что бы то ни стало забить шар.
- Профессионал, - сказал мне старик, когда я повернул голову обратно.
Я молча кивнул ему головой, и докурив сигарету, стал готовиться к матчу за третье место. В тот день я не сделал каких-либо далеко идущих выводов и очередной матч провел в своем стиле – всегда бил по лузе, если такой вариант был, и всегда отыгрывался, если такого варианта не было. К моей удаче, соперник попался не такой хитрый, как предыдущий, и мы почти на равных провели всю игру. Мне удалось собраться духом, несмотря на тяжелейшее психологическое состояние после поражения и победить три – два в непростой игре.
Только спустя неделю, я проанализировал свою игру на турнире и сделал некоторые выводы. Я стал больше внимания уделять стратегии и, в зависимости от соперника, выстраивать свою игру. Естественно, что все соперники были гипотетическими, и временами мне удавалось моделировать ситуацию и играть за двух игроков с разными стилями, не скатываясь в протоптанную колею – играя, как получится, исходя из позиции шаров.
Все это было для меня удивительным делом. Абстрагируясь от текущих бильярдных задач, которые я ставил перед собой, я думал о том, что за каких-то триста шестьдесят дней можно было научиться чему-то новому, освоить какой-то полезный навык и даже заняться шлифовкой технического исполнения. Можно было открыть в себе новую грань и добавить в свою серую безэмоциональную жизнь новых красок и переживаний. Понимание этого факта открыло передо мной новый безграничный мир возможностей, в которых можно было реализовать свой такой же безграничный потенциал. Стоило лишь попробовать себя в чем-то другом, открыть в себе новые способности, развить их до определённого уровня и получить от этого истинное удовольствие.
Я думал об этом, сидя на работе и держа в руках унылый рапорт Владимира, начиная читать который, я забывался на втором предложении и отправлялся в философские раздумья. «Хуже, чем Аристотель», - подумал я, снова вернувшись на землю и осознав, что именно держал в своих руках. Сделав глоток горячего кофе, я постарался сконцентрироваться и прочитать этот рапорт, так как обещал Владимиру помочь ему в новом деле, поймать каких-то высококлассных фальшивомонетчиков. Он как раз прошел трехнедельные курсы по этой теме и ему сразу же подвернулось потенциально громкое дело, где он мог применить новые знания.
В своем рапорте он указал, что фальшивая купюра, номиналом в десять тысяч, которую предоставил ему банк, куда в свою очередь ее хотел сдать один обычный гражданин, была изготовлена с высочайшей точностью. Это говорило о том, что преступники использовали в своей работе дорогостоящие профессиональные станки, которые требовали определённых мощностей и помещения. Дальше шло техническое описание оборудования, лабораторных исследований применяемой краски со всевозможными примесями, технологии ее смешивания, и сложных методов изготовления. На второй странице прилагалась фотография двух купюр – настоящей и поддельной и схематическое обозначение деталей их несоответствия. Только в самом конце рапорта, Владимир упомянул интересный факт, который немного меня оживил. По его мнению, таких подделок не было со времен второй мировой войны, когда противоборствующие державы внедряли на территории врага поддельные купюры высокого качества, чтобы дестабилизировать экономическую ситуацию страны. После окончания войны мастерство в этой отрасли заметно упало, и поддельные купюры мог различить даже обычный среднестатистический гражданин своей страны. И вот спустя десятилетия в нашем родном городе появился исполнитель высокого уровня. Владимир по этому случаю порылся в архивах  и обнаружил, что это была самая качественная работа за всю историю фальшивомонетчиков. Из всего вышеизложенного, он заключил, что над данной купюрой потрудились люди, затратившие приличное состояние, около ста тысяч долларов, на покупку станков для печати, очень дорогой и редкой краски, и специализированной химии. Других выводов не было, вроде тех, что нужно было в срочном порядке мобилизовать специальную группу для расследования этого дела и немедленно приступить к поискам преступников. Подумав об этом, я положил рапорт на стол и заметил, что Владимир уже шёл в мою сторону.
- Ну, как? - спросил он, подойдя ко мне. - Есть какие-нибудь мысли?
- Есть несколько вопросов, - ответил я и показал ему жестом руки, чтобы он сел на стул. - Кто обнаружил поддельную купюру?
- Кассирша банка, очень опытная сотрудница, проработавшая с деньгами около семи лет, - он убедительно стрельнул бровями. – В своём заявлении она написала, что как только взяла в руки купюру, то сразу же почувствовала, что с ней, что-то не так. Хотя все водные знаки были на месте и другие проверяемые под ультрафиолетовым излучением знаки отличия, располагались там где и должны. Но она сразу поняла, что с этой купюрой что-то не так. Тактильные ощущения по сравнению с другими купюрами были не те. Она не стала сомневаться в своей интуиции, не смотря на отсутствие несоответствий, и вызвала службу безопасности банка. Впоследствии выяснилось что только серийный номер выпуска банкнот, который присваивается казначейством центрального банка, не соответствует действительности.
- Хорошая сотрудница, - улыбнулся я. – А было ли выяснено откуда взялась купюра у обычного гражданина? – спросил я нарочито употребив выражение Владимира из его рапорта.
- Да, он понятия не имеет откуда у него эта купюра появилась. В объяснительной написал, что за последние несколько дней, приходилось разменивать деньги, как своим приятелям, так и незнакомым людям, и что скорее всего кто-то из них подсунул.
- Проверили его?
- Да, последние три года работает охранником небольшого бизнес центра, женат, трое детей, ранее не привлекался, даже штрафов никаких нет, совершенно благонадежный член общества.
- Да уж, - пробормотал я, пытаясь представить себе как выглядел благонадежный член общества. – А как к тебе попала эта купюра?
- Случайно, - улыбнулся Владимир, - я же тебе говорил, что был на курсах у комитетчиков. – Я кивнул головой. – Ну, вот по окончанию, они предъявили нам эту купюру и попросили проанализировать и дать свою оценку. Я подготовил отчет, - он показал пальцем на свой рапорт на моем столе, - и на следующий день ко мне позвонил майор КНБ и предложил поучаствовать в этом деле. Он сказал, что мне удалось заметить на одну деталь больше чем их эксперт! - самодовольно заявил Владимир. - Капитан дал добро и вот я уже целую неделю разъезжаю по местным типографиям.
- Безрезультатно? - поинтересовался я.
- Угу, - хмыкнул он и перестал лучезарно улыбаться.
- Почему решил начать с типографий?
- Ну, ты знаешь лазить по заброшенным ангарам и подвалам не представлялось мне возможным, поэтому, на удачу, решил пойти самым простым путём.
- Так, - проговорил я и полез в первый ящик за пачкой сигарет, - объясни почему ангары, подвалы и типографии? – спросил я и, предложив ему сигарету, закурил сам.
- Лакокрасочный станок в длину двадцать метров, а в ширину пять -  для него нужно много места и очень много электричества. У себя в квартире на балконе разместить не получится.
- А в частном доме?
- Дом тоже не подойдёт, если, конечно, не поставить рядом подстанцию, иначе не хватит мощности запустить станок. Да и счета за электричество придут будь здоров! Одно включение обойдется в сто долларов.
- Серьезно? – удивился я.
- Да, прожорливая машина.
- Ну, тогда заброшенные ангары точно не подойдут.
- Если кинуть провод к высоковольтке, то это идеальное место, чтобы печатать фальшивые деньги.
- Да уж, - задумчиво проговорил я, представив себе сколько в нашем большом городе было заброшенных ангаров, стоявших рядом с линией высоковольтных передач. - Кроме этого есть ещё какие-нибудь сведения или зацепки? - спросил я, кивнув головой в сторону его рапорта.
- Одна купюра, один случайный гражданин - больше ничего.
- Сколько типографий объездил?
- Сейчас посмотрим… - ответил он и, достав блокнот из внутреннего кармана кителя, стал его перелистывать. – Шестнадцать. Есть мысли?
- Надо подумать, - сказал я, выдыхая дым.
 
 
2
 
 
Всю вторую половину дня я пытался поставить себя на место фальшивомонетчиков, затративших такую огромную сумму на приобретение оборудования и красок, и представить где бы я мог развернуть свою преступную деятельность. Учитывая, что у нас не было ни одной, ни малейшей зацепки, думать было тяжело. Я бы, наверное, на их месте работал где-нибудь за городом в тихом месте, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Если они применили ту же логику, до которой дошел и я, не зная вообще ничего, то у нас не было ни одного шанса самим выйти на них.
Я прочитал еще раз рапорт Владимира и все без толку. Я не видел, что можно было предпринять, а хуже всего - даже не чувствовал, хотя бы в какую сторону нужно было двигаться. В голове была пустота, вызывающая чувство уныния и апатию. Владимир предлагал продолжать ездить по типографиям и побывать в каждой, если придется. Пролистав справочник, я мельком насчитал около сотни типографий, и это без учета тех компаний, что не были зарегистрированы в этом городском каталоге. Одни лишь поездки, без обысков на предмет ведения незаконной деятельности только предприятий из справочника, могли отнять несколько месяцев. Однако Владимир горел оптимизмом и был уверен, что это единственно верное решение. Я же сомневался в этой затее, поэтому он поехал искать дальше, а я остался в участке, все больше утопая в безысходности нового дела. 
Просидев безрезультатно до шести вечера, я осознал, что дальнейшие размышления приведут меня прямиком к головной боли, и поэтому я быстро встал со стула, прихватил с собой новую пачку сигарет и, накинув куртку, пошел в бильярдную.
На улице потеплело. Снег на дорогах растаял, лишь почерневшие сугробы лежали на обочине и медленно уменьшались под дневными лучами яркого солнца. До весны оставалась одна неделя и, люди, почувствовавшие скорый конец зимы, сменили пуховики на весенние куртки. Я тоже был в их числе, и с самых первый солнечных дней, с удовольствием поменял свой тяжелый тулуп на легкую кожаную куртку. В ней, конечно, было холодно, особенно в тени, но преимущества, которые она давала: легкость, ощущение свободы и предчувствие чего-то хорошего, перечёркивало этот единственный, но временами, серьезный минус.   
Не доходя до бильярдной, я сел на скамейку и закурив, уставился не моргающим взглядом в зеленую рекламную вывеску. Она ещё не была включена, так как продолжительность дня немного увеличилась и в шесть вечера уже было не так темно, как еще месяц назад. Обнаружив на ней несколько внешних дефектов, я переключил свой взор на людей. Их в парке было не так много, так как рабочий день только закончился и не все успели выскочить с офисов. А те, что успели, выглядели довольными, из-за того что им удалось на десять минут уйти раньше с работы. Я смотрел на их лица, и размышлял над тем, где они могли работать, раз даже такая незначительная мелочь как преждевременный уход, делал их такими счастливыми. «Не на своих местах...», - заключил задумчиво я, затягиваясь глубоко и жадно, словно курил последний раз в жизни. Выкурив сигарету под самый фильтр, я почувствовал жжение на губах, и только тут очнулся от размышлений. Я провёл свободной рукой по лицу, затушил окурок об урну и, бросив его туда, пошел в бильярдную. Внутри, к моей неожиданности, было достаточно много людей для столь раннего времени. Человек пятнадцать стояли возле дальнего от входа стола. Я остановился в небольшом раздумье и посмотрел на бар в поисках старика. Хотелось узнать, что здесь происходило, но его там не оказалось. Я подошел к барной стойке и заглянул за неё – внизу у ящиков его тоже не было. Тогда я сел на длинный стул, снова достал сигарету и, закурив, и интересом оглянулся на галдеж.
- Ох, ты! - невольно вырвалось у меня, когда я увидел стоявшего в стойке однорукого мастера у этого самого стола и покачивающего кием.
Я взял пепельницу в руки и с улыбкой на лице подошёл к столу. «Давненько старый волк не выходил на дело», - с иронией подумал я, встав сбоку от него и глядя на то, как он прицеливался. Мне стало интересно взглянуть на его игру и оценить ее с учетом приобретённого опыта. Старик не подкачал и забил красивого свояка в центральную лузу. Его противник, усатый и уже не молодой человек, одетый в черный свитер, без эмоций подошёл к лузе и взяв шар, выставил его на нижнюю полку. Счёт стал пять-пять. Я с уважением покачал головой, глядя на усатого – не всякий мог забить однорукому пять шаров. В этот момент старик нанёс великолепный прямой удар через весь стол. При этом биток он играл с оттяжкой, вниз шара, отчего после удара он покатился  назад и упал в лузу. Прицельный же шар с прекрасным звуком упал в дальнюю угловую лугу. Кто-то из присутствующих невольно зааплодировал такому прекрасному удару. Я с улыбкой посмотрел на этого восторженного мужчину и перевел взгляд на однорукого мастера, чью игру я не видел так давно, что забыл насколько он был хорош. Старик словно бы услышал мои мысли и провел еще один красивый шар каких я еще не видел. Два шара стояли друг напротив друга по длинному борту ближе к угловым лузам. Старик нанес удар, к сожалению, я не увидел какого он дал винта, но биток ударившись в край шара, задел длинный борт и с хорошим вращением отправился прямиком в угловую лузу. Забив восьмой шар он широко заулыбался и подойдя к своему сопернику, пожал ему руку.
- Старый пройдоха! - заявил усатый, но скорее по-дружески, чем с целью оскорбить и, достав портмоне, вытащил деньги и вручил их довольному старику.
- Премного благодарен, - продолжал улыбаться дядя Миша, пропустив мимо ушей непристойный эпитет в свой адрес.
- Давай ещё одну, а? - спросил усатый, пересчитав деньги.
- Николаевич, не то чтобы мне деньги не нужны, - ответил серьезно старик, - но ей богу спина затекла. - Дядя Миша сделал несколько показательных наклонов и вращательных движений корпусом, как бы доказывая истинность своих слов, и пошел на свое место.
- Как последний удар называется? – спросил его я в спину, последовав за ним к бару.
- Дуплет своим что ли? – ответил он, оглянувшись.
- Ну, скорее всего, - проговорил я и подумал, что мог бы и сам догадаться.
- Ну, вот так и называется, - сказал он и, зайдя за стойку, схватил два стакана. - По кофейку? - он вопросительно посмотрел на меня. - Хотя сегодня можно и по коньяку, - улыбнулся он и достал из кармана штанов две купюры по пятьдесят долларов.
- Да, пожалуй, - ответил я на его первый вопрос и добавил, взглянув на деньги: - Неплохо!
- Ну, так что, по кофе? - повторил он.
- Да-да, с удовольствием.
- Нет, ну, ты кофе-то будешь? - спросил он в третий раз и пристально посмотрел мне в глаза.
- А, буду, - ответил я, наконец, поняв смысл его вопросов и достал пачку сигарет.
- Зазнаваться стал, после третьего-то места, - улыбнувшись проговорил он и тут же закурил.
- Да, нет, просто на работе задачку подкинули вот и весь мыслями там.
- Что, попросили проконсультировать, как создать печатный станок, чтобы фигачить деньги? – пошутил он и этой своей шуткой попал прямо в точку, чем заставил меня немного вздрогнуть.
- Да... – растерянно пробормотал я и посмотрел в его довольное лицо. Он, к счастью, не обратил внимание на мое секундное замешательство, и я тут же исправился: - Ну, то есть нет, конечно, хотят, чтобы я по напечатанному буклету, очень высокого качества, смог найти типографию, в которой клиент от всей души хочет побывать и посмотреть на их уникальное и дорогое оборудование.
- Ну, и как ты ее найдешь? У нас их небось как собак нерезаных!
- Вот в этом весь вопрос, - ответил я, с интересом поглядывая на прозорливого старика.
- Это есть твоя работа? - спросил он и подставил мне стакан с горячим кофе. - Консультировать нерадивых клиентов, которые готовы платить хорошие деньги за свои капризы?
- Ага, - мне пришлось соврать.
- Ну, и как ты собираешься выпутываться? – поинтересовался старик, проявив неожиданный интерес к моей проблеме.
- Ну, мой коллега сейчас ездит по городу в поисках этой типографии, а я вот сижу здесь и думаю.
- Хм, - пробормотал старик, выпив кофе после глубокой затяжки, - ну, если времени у вас много, конечно, можно попробовать объездить все типографии, - сказал он, немного подумав.
- Время-то есть, но не хотелось бы тратить его на то, что может не принести результаты. Типография же может быть и за городом и даже в другом регионе вообще.
- Тоже верно, - согласился он, усиленно думая над вопросом и глядя куда-то сквозь бильярдные стены. - Что-нибудь еще известно, кроме того, что этот буклет - высококачественная продукция?
- Еще есть информация, что оборудование дорогое, ну и краска с химикатами очень редкие.
- Ну, вот, магазинов, что продают такую краску, пожалуй, меньше будет чем типографии, а?
- А вот это хорошая мысль! - воскликнул я и оценивающе посмотрел на старика.
- А ты думал меня уже со счетов можно списывать? – спросил он, довольный собой. – Думал я мастак только шары погонять, да коньяком побаловаться? Что не смогу разобраться в рабочей ситуации, да помочь советом?
- Да, нет же, - снисходительно улыбнулся я.
- Эх, Виталя, плохого ты мнения о своем сенсее.
- Это когда вы успели из обычного учителя в сенсея перерасти?
- Неделю назад одного бывшего своего соседа перепил, так вот он меня этим почтенным прозвищем и обозвал.
- Ну, меня-то вы еще не перепивали, - заметил я.
- С современной молодежью, что поголовные алкоголики, я даже за один стол не сяду! – заявил он.
- Боитесь? – с иронией предположил я.
- Да, Виталя! – ответил он так, словно это было настолько очевидно, в чем не было постыдным признаться даже такому старому любителю горячительных напитков, как он. – Я еще пожить хочу. А с вам начнешь пить, так потом увезут сразу в морг.
- Ну, это вы, конечно, преувеличиваете, - смеясь сказал я.
- А вот и нет! – возразил он. – Ты вспомни, когда последний раз нахлобучился, и скажи, только честно, сколько вы бутылок водки выжрали?
- Хм, - ответил я и задумчиво приложив руку к лицу, попытался вспомнить, когда и с кем я в последний раз напивался. – На новый год, я ходил к своему коллеге, и мы тогда выпили… - проговорил я спустя несколько секунд, и снова задумался, припоминая последовательность спиртных напитков, - количество не помню, но пили примерно в таком порядке: сначала шампанское, потом водку, после пошло вино, потом кто-то достал пивас, к середине ночи нашли бутылку текилы и под утро добили оставшийся шампусик.
- И что, никто не умер? – спросил он, ухмыльнувшись.
- Нет. Хвастаться, конечно, нечем, но в обед поехали в магазин за новой партией.
- Вот об этом я и говорю - вы поколение жестких алконавтов! – Если бы я пошел с вами на новый год, вы меня потом месяц откачивали. Кстати, а почему ты меня не пригласил? – внезапно спросил старик и пристально посмотрел мне в глаза.
- Меня самого пригласили в последний момент, - попытался оправдаться я.
- С тебя один новый год, - серьезно сказал он мне и, докурив, ушел ненадолго к себе в кабинет.
 
3
 
 
На следующий день я рассказал Владимиру о новой догадке, которую выдал мне недооценённый старик, и дал ему задание составить список всех магазинов, которые могли торговать такой краской. Если их было меньше в нашем городе, чем типографий, в чем лично я не сомневался, то проще было проехаться по ним. Владимир не особо обрадовался новой возможной зацепке, считая, что надо искать именно в производственных цехах. Я его уговорил нарыть контакты магазинов, добавив, что это может сузить круг наших поисков, но если из этого ничего не выйдет, то мы вернемся к первому шагу и продолжим разъезжать по типографиям. Он неуверенно почесал затылок, но все же пошел к своему рабочему столу искать контакты магазинов, продающих краску. Я посмотрел, как он достал справочник из своего стола и начал перелистывать страницы, а сам пошел на первый этаж, где стоял ксерокс, чтобы сделать копию карты города и нанести на неё позже отметки найденных магазинов.
Я спустился туда и увидел возле аппарата Олега из отдела по борьбе с наркотиками. Он стоял, нагнувшись над устройством и неуверенно нажимал на все кнопки подряд.
- Черт бы тебя побрал! - услышал я, когда подошёл к нему вплотную.
- Не работает? - спросил я его.
- А, салам, - он обернулся ко мне и протянул руку. - Да, хер, его знает! - ответил он и злобно покосился на ксерокс.
- Дай посмотрю, - я нагнулся, взглянул на небольшой дисплей, рядом с которым мигала красная лампочка, и прочитал: «Проверьте картридж». - Похоже его надо вскрыть, - я неуверенно посмотрел Олегу в глаза, припоминая мастера, который приходил к нам раз в месяц чинить технику. Он как правило открывал крышку ксерокса, когда тот барахлил, доставал картридж, тряс его в воздухе и ставил обратно. - Только как? - я спросил сам у себя, пытаясь разглядеть специальные обозначения, как это сделать, чтобы ненароком не сломать.
- Может отвертку принести? - предложил Олег.
- Боюсь, что, если ты принесешь отвертку, он больше никогда не будет работать, - пошутил я. - Его нужно брать голыми руками.
- Давай, Виталя, возьми его, это по твоей части разбираться в простых и в тоже время запутанных вещах.
- Хорошо подмечено, - ответил я на его двусмысленный комплимент и, подняв верхнюю панель со сканером, просунул два указательных пальца в пазы, как будто специально предназначенных для этого.
Я силой потянул крышку вверх и прищурился, боясь, что пластик вот-вот треснет. К моему глубочайшему облегчению этого не произошло, и крышка со скрипом, все-таки открылась. Внутри в глубине ксерокса находился картридж. Я аккуратно засунул руку и обхватив его пальцами потянул на себя. Он довольно-таки послушно вылез, и я покачал в руках его из стороны в сторону. Засунув его обратно, я закрыл крышку и ксерокс тут же загудел.
- Ну-ка, - сказал я и достав из кармана сложенную карту, распрямил ее и попробовал отксерить. – Все работает, - сказал я несколько секунд спустя довольный собой, когда снизу вылезла копия карты.
- Мастер! – восхищенно проговорил Олег.
- Ты что хотел распечатать? – спросил я его.
- Да, рапорт.
- Послал его на печать?
- Да, я его сейчас на хер пошлю! – злобно сверкнул глазами Олег и покосился на ксерокс.
- Где твой рапорт? – спросил я и вместо ответа Олег посмотрел на меня слегка растерянным взглядом. – Ты же его набрал на клавишах, верно?
- А, это да, - ответил он, начиная понемногу соображать.
- После того, как закончил, нажал на кнопку «Печать»?
- Ну, я пришел сюда и нажал на эту кнопку, - он пальцем показал он на кнопку «ok», - но он сволочь не начал печатать.
- Олег, Олег, - я с улыбкой покачал головой, - я думал, что я с техникой на «вы», но ты с ней вообще на другом языке разговариваешь, - пошутил я.
- Да, не говори, - он выдавил из себя растерянную улыбку.
- Пошли к компу, где ты набирал текст, покажу тебе, что надо сделать что напечатать документ.
Мы поднялись на третий этаж в его кабинет, где находилось четыре стола, три из которых были завалены бумагами, а четвёртый был предназначен строго для компьютера. Я показал ему что и как нужно было нажимать, после чего мы спустились обратно, а принтер уже во всю печатал его документ. Олег сердечно пожал мне руку, и я пошел к себе. В дверях я встретился с Владимиром.
- Быстро ты, - удивился я.
- Майор к себе вызвал, - ответил он. – Может новые сведения появились.
- А, это отлично, нам бы не помешали реальные зацепки.
- Ага, - подтвердил он.
- Давай, сразу звони, - я хлопнул его по плечу, и он побежал по ступенькам вниз.
Усевшись на свое скрипучее кресло, я задумчиво посмотрел в окно и переведя взгляд на стол, взял рапорт Владимира в руки и еще раз его прочитал. «Искать контакты пока смысла нет, вдруг новая информация натолкнет на верный след», - подумал я про себя. – «Но не сидеть же без дела целый день…», - я повертел в руках рапорт и решил допросить еще раз обычного гражданина, с которого все это и началось. «Может, что-нибудь еще вспомнит», - подумал я, – «или может еще одна купюра появилась?» - улыбнулся я этой шутливой догадке и, отыскав номер телефона гражданина, позвонил ему.
- Добрый день, это Алишер? – спросил я в трубку, услышав мужской голос.
- Да.
- Старший лейтенант Боровский. По делу о фальшивой купюре.
- Кхм, - кашлянул он, – а разве дело не закрыто? – наивно спросил он.
- Конечно, нет! - ухмыльнулся я. – Все только начинается, подключаем новые силы, - зачем-то сказал я. – Но это все не телефонный разговор. У меня есть к вам несколько вопросов. Вы сейчас где?
- Ну, это, у меня сейчас нет времени…
- Вы на работе?
- Да.
- Не переживайте, я не отниму у вас много времени. Задам пару вопросов, и все. Пять-десять минут.
- Честно говоря, мне сейчас не удобно… - продолжил отпираться он. – В прошлый раз начальство столько вопросов стало задавать, после того, как ко мне пришел мент… - осекся он и тут же исправился: - Милиция, меня чуть не уволили с работы. Вопросы задавали, кто, что, целый день пришлось объясняется перед начальством.
- Вам не о чем беспокоиться, я приду в штатском, никто ничего не заподозрит, - я настоял на своем, потому что больше не знал каким образом можно было продвинуться по этому делу. - Буду у вас через сорок минут, - сказал я, воспользовавшись его замешательством и положил трубку.
Я встал, накинул куртку, проверил во внутреннем кармане сигареты и вышел из участка. На улице моросил легкий дождь. Застегнув куртку до самого верха, я отвернул воротник, чтобы меньше задувало в горло, и пошел на остановку. Дождавшись автобуса, я залез внутрь и протиснувшись в самый конец, встал рядом с вертикальным поручнем и уставился сквозь грязное окно на серый город. Глядя на то, как за окном медленно двигались автомобили и люди с зонтами, я подумал о том, что мне ещё вчера следовало навестить этого гражданина. Надо было спросить у него о тех знакомых, которым он менял деньги. «Вдруг, все-таки кто-то из друзей подкинул ему купюру и решил тем самым проверить ее дееспособность», - предположил я про себя. «Надо узнать не интересовался ли кто из его знакомых, как он сходил в банк». В то время как автобус с трудом продвигался по забитым дорогам, я думал о предстоящем разговоре и выстраивал ключевые вопросы.
Через час я был на месте. Из-за дождя скорость движения автомобилей снизилась, в результате чего увеличились пробки и ехать пришлось на двадцать минут больше. Выйдя на нужной остановке, я нашел глазами вывеску на здании: «Ещё один бизнес центр», и уверенной походкой направился к нему. У центрального входа с обеих сторон двери весели многочисленные таблички с названиями компаний, которые находились в этом здании. Я пробежался по ним глазами, но так как эта информация ничего не говорила о роде деятельности предпринимателей, я не стал читать все, и вошел внутрь. Меня встретил просторный холл, выложенный мрамором. Справа от меня у стены стоял кофейный аппарат, который мгновенно завладел моим вниманием. Я подошёл к нему и сразу же почувствовал приятный кофейный аромат. На его лицевой части горели удобные картинки с изображением стаканов и подсказками о соотношении кофе и молока. Выбрав себе кофе с шоколадом и молоком, я поднял глаза на табличку в верху аппарата с кратким руководством пользования и, прочитав, что нужно было делать дальше, закинул монеты в специальное отверстие. Мой баланс отобразился на небольшом мониторе и я, следуя дальнейшей инструкции, ткнул пальцем по картинке напитка. Аппарат зашумел, а в пластиковом отверстии, расположенном на уровне пояса, появился одноразовый стаканчик. Я невольно улыбнулся и внимательно продолжил следить за тем, как он стал медленно наполняться.
- Волшебный аппарат, - сказал я вслух, когда он закончил готовить мне кофе. Я аккуратно достал стакан, поднёс его к носу и вдохнув неожиданно прекрасный аромат, сделал глоток. – Ого! – невольно вырвался у меня возглас удивления от замечательного вкуса.
Я с любовью посмотрел на стаканчик и, отойдя немного в сторону, решил сперва спокойно выпить кофе и только после искать охранника. Но этого делать не пришлось – прямо напротив чудо аппарата находилась небольшая пристройка из стеклопакета с окошечком, внутри которой сидел человек. Он держал в руках журнал с изображением грудастой дамы и непринужденно его читал. Я перевел взгляд на стены холла, на которых так же, как и возле входной двери, висели таблички с названиями компаний и рекламные постеры. На одном из них говорилось, что всего лишь за пять минут любому желающему разработают и напечатают фирменные визитки. «Может сходить напечатать себе?» - промелькнула мысль в моей голове. – «А то я уже год как старшего получил, а на визитке до сих пор просто лейтенант». Я сделал еще один маленький глоток и решил все-таки дождаться визиток из канцелярии, которые уже должны были быть отпечатаны. Другие услуги не привлекли моего внимания, я лишь проскользнул по ним взглядом, с наслаждением попивая кофе. Допив его, я бросил стаканчик в специальное ведро рядом с аппаратом и подошел к окошку.
- Добрый день, мне нужен Алишер, - сказал я пригнувшись.
- Это я, - ответил тот, положив журнал на стол.
- Старший лейтенант Боровский, - я достал удостоверение из внутреннего кармана куртки и показал ему в окошко, - я вам звонил час назад.
Он посмотрел на документ, промолчал и как мне показалось нервно сглотнул. Я обошел его маленькую комнатку и открыл дверь, находившуюся сбоку.
- Внутри поговорим или выйдем на улицу? – спросил я.
- Давайте внутри, - со вздохом ответил он. – Только быстро.
- Хорошо, - я вошел и сел на свободный стул. – В своём заявлении вы написали, что за неделю до инцидента, меняли деньги своим знакомым и прохожим на базаре, верно?
- Да.
- Мне нужны контакты всех ваших знакомых кому вы разменивали деньги, - сказал я.
- Что, каких знакомых? – неожиданно удивился он и посмотрел на меня с опаской.
- Мне нужны контакты ваших знакомых, кому за неделю до случившегося, вы разменивали деньги, - повторил я, предположив, что после прочтения горячего журнала, он не сразу перестроился на деловой разговор.
- Зачем?
- Слушай, Алишер, это очень серьезное дело, - строго сказал я, чтобы быстрее направить его на верный путь. -  От пяти до десяти лет лишения свободы, понимаешь? Я молчу о том, что подделывание купюр может нанести экономический вред стране, - процитировал я слова из рапорта Владимира и от себя добавил с умным видом: - Фальшивые деньги подрывают кредитно-денежную систему. Это очень серьезное преступление! – я выразительно посмотрел в его немного напуганные глаза. - Сейчас данным вопросом занимается не одно ведомство, а целых три. Комитет национальной безопасности, финансовая милиция и управление внутренних дел, понимаете?
- Комитет? – только и вымолвил он испуганно.
- Да, весь личный состав брошен по этому делу! - нагнал жути я. – Проверяем всех и каждого! Так что, давай контакты знакомых, кому менял деньги, вдруг преступник где-то рядом, среди нас! - я картинно поднял брови вверх.
- Ну, я не помню, кому именно менял… на оптовке один раз разменял… да и вряд ли знакомые смогли бы подкинуть поддельную купюру...
- Ты же написал, что несколько раз менял? – вновь строгим голосом спросил я.
- Да, я испугался, когда меня отвезли на допрос, уже не помню, что там понаписал. Боялся, что с работы уволят.
- Ты же охранником работаешь, как ты можешь бояться такой мелочи? – удивился я.
- Да, я обычный сторож! Сутки через сутки! – зачем-то добавил он. – Я никогда до этого не бывал на допросах! – дрожащим голосом ответил он.
- Да уж, - невольно вырвалось у меня, глядя на то, как взрослый испуганный мужчина, работающим охранником, еле сдерживал слезу в глазах. – Ладно, Алишер, вот тебе моя визитка, - я достал визитку и недовольно взглянув на свое старое звание «Лейтенант», все же передал ее охраннику. – Здесь вроде как есть типография, да? – спросил я, подумав зайти и все-таки узнать цены на печать визиток.
- Что? – вздрогнул Алишер.
- Да, ничего! - я презрительно махнул рукой, испытав отвращение к перепуганному гражданину, и повернулся к дверям. - Вспомнишь что-нибудь, звони в любое время.
Я вышел из его комнатки в раздраженном состоянии. Настроение было подпорчено такой пугливой реакцией охранника в самом расцвете сил на простой деловой интерес к его персоне со стороны милиции. Я направился к дверям, но периферическим зрением заметив кофейный аппарат, решил немного поднять свой жизненный тонус. Я добыл кофе необходимыми манипуляциями и выйдя за двери, расположился на крыльце под козырьком. Дождь все еще моросил и стоило насладиться моментом, не торопясь на работу, и чтобы не пить на ходу. Я поднес стакан ко рту, вдохнул свежий аромат и сделал небольшой глоток.
- Это лучше, чем в кофейне, - сказал я вслух и отпил еще.
Перед моим взором проезжали машины и проходили люди разных возрастов, вызывая во мне философские размышления. Я представлял себе, куда они торопились, кем могли работать и какие интересы у них были в этой жизни. Большинство лиц, что мне удалось разглядеть, выражали угрюмость и недовольство, отчего можно было заключить, что в их жизни не было ничего увлекательного. «Алкоголь и телевизор», - сделал вывод я о возможной сфере их интересов, вспоминая свою жизнь годичной давности. – «А работа только для того, чтобы можно было оплатить кабельное и счет в баре». Конечно, не все выглядели живыми мертвецами, некоторые вызывали положительные ассоциации и даже желание познакомиться.
Потратив десять минут на кофе и наблюдения, я отправился в участок с надеждой, что Владимиру удалось заполучить новую информацию, способную пролить свет на наше дело. «Иначе», - думал я, - «ничего другого нам не останется, как только изрыть весь город, насчитывающий тысячи типографий, в поисках одной единственной». С такими мыслями я добрался до работы и, поднявшись на второй этаж, сразу же посмотрел сквозь стекло на дверях на стол Владимира. Его еще не было на месте. Я открыл дверь и проследовал к своему месту. Закурив, я включил компьютер и стал ожидать его появления. Можно было, конечно, ему позвонить и сразу услышать, как хорошие, так и плохие новости, но хотелось отдалить этот момент и, побыв в неопределенности, ни о чем не думать.
 Я разложил несколько раз пасьянс на компьютере и в двери вошел хмурый Владимир. По его выражению я сразу все понял и глубоко вздохнув, достал сигарету.
- Появилась еще одна купюра, - проговорил он, подойдя ко мне и устало сев на стул. – Как и в первом случае, заметила ее женщина-кассир, долго отработавшая на своем месте.
- В банке?
- В обменном пункте, - со вздохом ответил он и взял сигарету из моей пачки.
- Человека, сдавшего купюру, уже допрашивают? – с надеждой спросил я.
- Нет. Купюру она обнаружила только к вечеру при закрытии кассы, - ответил он, глубоко затянувшись. – В объяснительной, так же, как и первая кассирша, написала, что купюра показалась ей какой-то «неестественной», несмотря на то, что все знаки были на месте. Позвонила шефу, тот знакомым в КНБ, ну и сразу повезли банкноту на экспертизу. При проверке, обнаружили тот же высочайший уровень изготовления и то же несоответствие номера.
- Да уж… - вздохнул я, - это всё, что тебе удалось выяснить у майора?
- Да.
- Ладно, - сказал я, выдержав небольшую паузу, - давай, двигай дальше по типографиям, а я сам выпишу контакты и адреса магазинов. Не будем терять время.
- Давай, - ответил Владимир немного повеселев.
Он затушил сигарету в моей пепельнице и, встав со стула, направился к дверям. Энергичной походкой он вышел из участка, а я достал справочник и начал искать контакты магазинов которые продавали краску. Я провозился с каталогом до вечера, попеременно раскладывая косынку и пасьянсы, а также выпивая кофе и выкуривая сигареты. Около восьми часов я закончил выписывать адреса компаний и отправился покатать шары.
В бильярдной было достаточно много людей - играли сразу на всех столах. Я довольно улыбнулся этому, потому как любил находится в шумной обстановке среди интеллигентных спортсменов, как иногда называл бильярдистов старик. Я сел на высокий стул у бара и в ожидании закурил. Спустя пять минут появился однорукий мастер и первым делом поинтересовался у меня насчёт хода поисков магазинов. Я ответил, что успел нарыть только их контактные данные и что подобных магазинов гораздо меньше чем типографий. Дядя Миша одобрительно кивнул головой и предложил мне кружку пива, естественно, в обмен на пачку сигарет.
Оставшийся вечер, до одиннадцати часов, я провёл за столом, не спеша разыгрывая партии в «Москву» и попивая «бесплатное» пиво. После хорошей тренировки и трёх кружок, я удовлетворенный пошел домой, забыв обо всех своих насущных проблемах. Дома я открыл «Капитанскую дочку» Пушкина и, прочитав около пяти страниц, уснул прямо в кресле. Там бы я и пролежал до звонка будильника в семь утра, а после целый день чувствовал боль во всём теле, если бы не телефонный звонок в три часа ночи, разбудивший меня.
- Это Виталий? – спросил дрожащий голос в трубке.
- Да, - ответил я, пытаясь сообразить в каком году и где именно я проснулся.
- Это Алишер... - назвался он и внезапно умолк.
- Алло, - сказал я и посмотрел на экран телефона, - алло говорите, - добавил я, увидев, что секундомер разговора продолжал идти.
- Я это хм… - продолжал бубнить взволнованный голос.
- Да-да, продолжайте, - проговорил я, окончательно пробудившись от тяжелого сна.
- Я это хотел кое-что сказать… - начал было голос, но снова оборвался на полуслове.
«Твою ж мать!», - сказал я про себя, почувствовав непомерное раздражение от такого разговора, а взглянув на часы, вообще пришёл в ярость и хотел послать куда подальше несчастного собеседника, но к счастью сдержался.   Не знаю что произошло, но вдруг в голове промелькнуло: «Это же Алишер, охранник! Поддельная купюра!»
- Алишер, вы что-то вспомнили? - спросил я его вместо того, чтобы послать к чёртовой матери, и сумев перейти от ночного гнева к рабочей любезности.
- Ну, да, это… - вновь пробормотал он, не находя слов.
- Вы на работе? - спросил я и, пристав с кресла, сообразил, что у бедолаги были какие-то сведения по делу, но он никак не мог высказать из в слух, потому чего-то боялся.
-Да.
- Никуда не уходите, я сейчас приеду! – заявил я и, встав, пошел в прихожую, держа телефон возле уха.
- Хорошо. – Я дождался его ответа и отключил звонок.
Я быстро обулся, накинул куртку и выскочил из дома. Так же быстро я поймал такси, несмотря на то, что было три часа ночи и уже через пятнадцать минут стоял у знакомых дверей бизнес центра. Они были закрыты, я постучал три раза и примерно через пять минут мне открыл дверь перепуганный Алишер. Я вошел и уверенным шагом проследовал к кофейному аппарату. Охранник закрыл за мной дверь на ключ и подойдя к своей комнатушке, вопросительно посмотрел на меня.
- Заходи, садись, я сейчас, - сказал я ему, закидывая монеты в аппарат.
Алишер подобострастно кивнул головой и вошел к себе. Я наполнил два стакана ароматного кофе и проследовал в его пластиковую будку. Он с удивлением посмотрел на два стакана и быстрым движением освободил небольшой стол от газет и журналов. Я поставил на него кофе, один пододвинул к нему и сам сел рядом. По привычке вдохнув аромат из стакана, я сделал глоток и достал сигарету.
- Куришь? – спросил я, предложив ему пачку.
Он молча взял сигарету трясущейся левой рукой, я дал ему прикурить и мы оба задымили. Сделав несколько глубоких затяжек, он выдохнул дым и глотнув кофе, немного успокоился и перестал трястись.
- Итак, Алишер, рассказывай все по порядку.
Он глубоко вздохнул и с трудом выговаривая слова, поведал свою историю обычного бедного охранника бизнес-центра, отца трех детей, которому старый знакомый предложил заработать денег. Все началось в тот день, когда друг Алишера пришел к нему на работу и случайно узнал, что в подвале этого здания находился настоящий типографский цех с немецкой лакокрасочной машиной и другим высокотехнологичным оборудованием. Сам он отработал больше десяти лет технологом печатником, и кое-что понимал в этом, поэтому спросил у Алишера не было ли у того случайно ключей от подвала. Алишер без задней мысли ответил, что были, и друг под предлогом того, что просто хотел посмотреть на немецкий станок, попросил провести ему экскурсию по подвалу, когда там никого не будет. Алишер исполнил его просьбу и ночью того же дня они спокойно открыли замок и попали в типографию. Товарищ Алишера внимательно осмотрел все оборудование, находившееся там, ощупал печатную продукцию, заглянул во все кладовки с инструментами и открыл каждую не закрытую дверь небольших рабочих подсобок. На все про все они потратили около двух часов, после чего он сердечно пожал руку довольному Алишеру, который сам скоротал таким интересным образом пол ночи, и ушел.
Через сутки, под вечер, товарищ снова появился у него на работе, и снова попросил провести его ночью в типографию. Алишер согласился, обрадованный перспективой провести с интересом еще одну ночь, однако он не ожидал, что товарищ придет не один. Он привел с собой еще троих человек, объяснив, что все они раньше работали втроем и когда узнали, что в этом бизнес центре стоит такой немецкий станок, захотели тоже посмотреть на него. Алишер простодушно пожал плечами и провел ребят внутрь. В ту ночь они провозились там практически до самого утра, обсматривая и замеряя помещение и активно обсуждая, что куда нужно будет поставить, а когда пришло время уходить, они добросердечно вручили Алишеру большую сумму денег в знак благодарности. Естественно, что он был очень обрадован таким жестом, и когда через двое суток он вновь заступил на смену, и ночью пришел его друг с товарищами, он без долгих раздумий запустил их внутрь, а сам остался у себя.
Похождения продолжались около трех месяцев, и каждый раз друг платил ему за просмотр хорошие деньги. Сложно было отказаться от неожиданно появившейся возможно подзаработать. А когда через полгода, товарищ раскрыл ему свой истинный замысел - печать поддельных купюр, и предложил ему огромную сумму просто за то, чтобы он впускал их по ночам и молчал, Алишер согласился, так как находился в тяжелой финансовой ситуации.
- Ипотека, потребительские кредиты, долги… - пояснил он причину своего согласия, сквозь слезы.
Через месяц деньги потихоньку пошли, а еще через два, друг вручил ему целую сумку, набитую поддельными банкнотами отличного качества.
- Целая спортивная сумка с деньгами! – воскликнул он, посмотрев на меня и всхлипывая как маленький ребенок. – Я никогда не видел столько денег!
Оставив сумку у Алишера в комнате, друг предупредил, чтобы тот не тратил все сразу, и ни в коем случае, не ходил в банк. Алишер послушно кивнул тогда головой в ответ, но в течение нескольких следующих недель, к своему несчастью, познал всю сладость траты денег без разбора, отчего впоследствии не смог выполнить простую установку своего друга.
Первую неделю он покупал только самые необходимые продукты, как и советовал товарищ и в небольших количествах. Однако, примерно на пятый-шестой день, заметив, что продавцы на базаре совершенно не обращали внимания на его поддельные купюры, Алишер потихоньку почувствовал вкус и перешел на более дорогие продукты питания и элитный алкоголь. Ко второй неделе он начал покупать одежду, а к третьей затеял дома ремонт. Это все придало ему уверенности в своих силах и когда наступил очередной срок выплаты по ипотеке и кредитам, он решил попробовать сдать в банк несколько купюр. В тот же день его задержали и ему пришлось написать выдуманную историю в объяснительной, чтобы ненароком не потерять свою работу и не заложить друга вместе с их общим делом. Алишеру поверили, так как он ранее не совершал промахов с законом, но два дня потаскали по допросам и, как мне было уже известно, даже разговаривали с его непосредственным начальством. Он отделался легким испугом, выговором от руководства и продолжил работать и тратить фальшивые деньги на рынке. В банк он решил больше не ходить, придумав вместо этого схему размены поддельных купюр при покупке не дорогих товаров и сбора сдачи из настоящих, на скорое погашение долга по ипотеке. Своему другу о случившемся он рассказывать не стал, боясь вызвать его гнев, потерять благорасположение и доход.
Через неделю его жизнь снова вошла в комфортное русло – он покупал все что хотел, на рынке, копил деньги, чтобы погасить долг и наслаждался дорогим коньяком по вечерам в дни отдыха. И в этот самый момент появился я и заставил его снова заволноваться. Он думал, что его опять начнут таскать по допросам, но вместо этого я напугал его так сильно, что после моего ухода у него еще два часа тряслись руки. Алишер, наивно признался мне, что даже не представлял, как подделка банкнот может кому-то нанести вред, а тем более стране. Он и подумать не мог, насколько это было серьезное дело, и очень сильно испугался за свою жизнь, узнав, сколько ведомств взялось за это дело. Он просидел в своей комнате до трех часов, думая, как поступить и, в конце концов, решил обратиться в милицию, надеясь на смягчение приговора.
Я заверил его в том, что это обстоятельство обязательно будет учтено во время суда, и что скорее всего он отделается условным сроком. Услышав об этом, он схватился за голову и снова расплакался. Я ответил на его слезы, что это гораздо лучше, чем сесть в тюрьму на шесть лет. Да, он потеряет работу, и скорее всего не сможет устроиться на другую, да будет тяжело его семье, но если бы он не позвонил, то тогда последствия были бы более катастрофическими. Он согласился со мной кивком головы и постарался взять себя в руки.
Я подождал пока Алишер не успокоился, после чего поинтересовался не было ли его друга в тот момент в типографии. Он ответил, что поскольку это была не его смена и он замещал своего заболевшего напарника, бригады внизу не было. Фальшивомонетчики должны были заступить на работу только послезавтра. Обдумав всё как следует, я сказал, что завтра к нему домой придут следователи, заберут оставшиеся поддельные деньги и дадут установку как себя вести дальше. А до этого времени ему не следовало ничего предпринимать и связываться со своим другом. Он кивнул головой и закрыл лицо руками. Я постарался приободрить его, сказав, что это еще не конец жизни, что будут ещё светлые полосы у него впереди, только не стоит выбирать легкие пути, которые как правило приводят не только к быстрому обогащению, но и скорой расплате. На прощанье я крепко пожал ему руку, потеребил за плечо, сказал ему что он молодец и поехал домой.
Добравшись до квартиры я решил уже не ложиться спать, а вместо этого переварить произошедшее и накидать план на будущий день. «И как я сразу не додумался проверить этого охранника?» - спросил я сам себя, орудуя ножом на кухне в пол пятого утра. - «Почему не обратил внимание на его чрезмерный страх?» - недоумевал я, продолжая делать себе бутерброды. - «Хорошо, хоть случайно удалось напугать его, иначе вряд ли бы он перезвонил», - с улыбкой подумал я, отдавая себе должное в том, что на каком-то подсознательном уровне, все-таки сказал больше чем стоило. 
Поговорив немного самим собой, я съел пару бутербродов и оставшееся время до рассвета провел у телевизора с сигаретами и кофе. В семь тридцать, я как ни в чем не бывало отправился в бильярдную, провёл тренировку, а в девять был на работе. Без лишних любезностей я подсел к Владимиру и подробно рассказал ему о том, как провел ночь. Он слушал меня не моргая и, кажется немного расстроился оттого, что я так быстро нашёл фальшивомонетчиков. С одной стороны он был рад, что преступники были найдены, а с другой расстроен, что не успел найти их сам. Ведь по его словам, он планировал наведаться в эту самую типографию на следующей неделе. Я понимающе кивнул головой, он закурил и после двух затяжек позвонил майору. Тот немедленно вызвал нас к себе и оставшийся день мы разрабатывали план с оперативной группой по задержанию преступников. Когда всё было продумано и распланировано майор отпустил всех по своим делам, а меня попросил остаться. Наедине он выразил мне свое восхищение тем, как я искусно раскрыл это дело. Он был искренне удивлен тем, что я заинтересовался охранником, который выглядел жертвой обмана, но никак не той самой ниточкой, что вела прямиком к фальшивомонетчикам. После десяти минут дифирамбов в мою честь, он расспросил чем именно я занимался и какие вёл дела, после чего предложил мне перейти в его отдел. Он сказал что с помощью моего чрезвычайного таланта нужно ловить более опасных преступников, чем тех мелких жуликов, с какими я обычно имел дело.
Я, конечно, был польщен восторгом с его стороны и совсем не ожидал такого количества комплиментов в свой адрес, как и предложения перейти в комитет национальной безопасности. Я не дал ему конкретного ответа, попросив время на раздумья. На прощание, он вместо рукопожатия обнял меня и похлопал по спине. Я вышел из его кабинета в смешанных чувствах и наткнулся на улице на Владимира. Он все это время стоял у входа и ждал, когда я выйду, чтобы устроить мне допрос. Я не стал утаивать содержание разговора с майором и все ему рассказал. Владимир внимательно выслушал меня, после пожал руку, поздравил, заверив, что это был успех. Я скромно махнул рукой на его слова и мы поехали в участок с докладом для капитана. Там мы рассказали о ходе дела, о планируемой операции, в которой оба решили принять непосредственное участие, и услышав довольное «Молодцы! Жду рапорт о задержании», я перешёл ко второй части разговора, поставив его в известность о поступившем предложение. Он на секунду расстроился от этого известия, но быстро справившись со своими эмоциями, лишь поджал губу, поднял брови и, покачав головой, посоветовал мне все серьезно обдумать.
На следующий день ночью по предварительной договоренности с Алишером, мы с Владимиром во главе десяти вооружённых силовиков, ворвались в типографию и задержали троих удивленных фальшивомонетчиков. Ребята в поте лица печатали поддельные банкноты, резали листы, упаковывали в стопки и мирно раскладывали все по сумкам. Увидев вооруженных людей в масках, они были так сильно поражены, словно ничем противозаконным не занимались, а просто выполняли сверхурочный проект, как будто печатали настенные постеры, а не банкноты на полмиллиона долларов. Задержание было молниеносным - товарищи типографы даже не успели сообразить, что произошло, как они все втроём уже лежали лицом в пол с заломленными за спину руками.
Ребятам дали по шесть лет лишения свободы, все поддельные купюры были уничтожены за исключением двух экземпляров, один из которых попал в архив, а второй - в небольшой музей подделок в КНБ. Алишеру дали, как я и говорил, два года условно, за его сотрудничество и помощь в расследовании и задержании преступников. Его уволили с работы, обязали выплатить административный штраф и набежавшую сумму за расход электричества. Этого потребовал от него в своем заявлении хозяин типографии, который был поражен и обескуражен, когда узнал, чем промышляла его типография в ночное время суток.

25.11.2017

Конец первой книги.