Валера Самсонов ТелеСценарист. Три звездочки. 15

"...Фраза: «записывая веденье дневника» (Корней Чуковский)..."
                ***
"...«Бесконечный человек» - сказал Корней Чуковский о Пушкине. А что это такое?.."
                ***
"...Очень точное определение «репортерства» дано у К.И.Чуковского в дневнике. (См.: К.Чуковский. Дневник. 1901-1929. М., СП, 1991, с.18). Оно не устарело до сих пор. Не надо романтизировать профессию журналиста..."
                ***
"...     Корней Чуковский вступил в литературу в 1901-ом году и работал в ней свыше семидесяти лет. Он начинал, как репортер, а закончил –  детским писателем и серьезным литературоведом. За долгую жизнь в литературе он попробовал себя во всех жанрах, кроме, кажется, драматургии. Чуковский – не просто большой писатель, а -  настоящее событие в нашей литературе..."
                ***
"...Из стихов Корнея Чуковского: 

                И за прелесть речного изгиба,
                Уходящего в яркую тьму,
                Кому-то кричу я спасибо,
                И рад, что не знаю кому.

                Стихи похожи на картину Левитана..."
                ***
"...      Чуковский о писателе и философе Василии Розанове сказал: «странная смесь хлестаковской поверхностности с глубинами Достоевского». Это не о Розанове написано, это  –  обо всех нас..."
                ***
"...Из Чуковского. Оценка человека: «Удивительное умение носить повсюду за собой – трактир»..."
                ***
"...    О Корнее Чуковском. За какие-то шесть-семь лет после прихода в литературу (1901) молодой Чуковский стал в Петербурге известным литературно-художественным критиком, публицистом, обозревателем разных журналов и переводчиком. Молодой Чуковский  воплощал в себе лучшие черты профессионального  литератора  - т.е.,  человека, живущего честным литературным трудом.  В столичном обществе это вызывало уважение..."
                ***
"...Из дневника Корнея Чуковского. Первый раз он познакомился с Горьким в 1916-ом году. Странно, что пути этих двух людей раньше почему-то не пересекались. Мне кажется, что Чуковский специально путает даты в своем дневнике..."
                ***
"...Из дневника Корнея Чуковского (март 1917-го года): «Дни сгорают, как бумажные»..."
                ***
"...Из дневника Корнея Чуковского: «срыватели легкой деньги»..."
                ***
"...В 1918-ом году Чуковский с негодованием пишет о Луначарском: «Он лоснится от самодовольства». Все, достигающие власти люди, начинают светиться..."
                ***
"...Еще о Луначарском в 1918-ом году: «Портрет царя у него в кабинете – из либерализма – не завешен» (См.: Чуковский, Дневник, с.90)..."
                ***
"...1918-ый год. Сцена в трамвае. Александр Блок и Зинаида Гиппиус. Обмен репликами. Блок уже написал поэму «Двенадцать».
               - Вы подадите мне руку, Зинаида Николаевна?
               - Как знакомому подам, но как Блоку – нет!

                (Свидетельство К.И.Чуковского)..."
                ***
"...Неожиданные фразы: «целодневный проливный дождь» (Корней Чуковский)..."
                ***
"...Чуковский о Блоке: «его вещи производят впечатление дневника раздавленных кишок». Так о Блоке не говорил никто..."
                ***
"...О моде. Корней  Чуковский писал, что российская мода «остановилась в 1916-ом году» и не менялась до середины 30-х..."
                ***
"...Из дневника К.Чуковского. Комиссар Борис Каплун предлагает писателю съездить на строительство  крематория и говорит: - Вот там хорошо. Вот там я чувствую себя человеком. Поедим-ка в крематорий..."
                ***
"...Писатель,  русский интеллигент и выходец из низов Корней Чуковский впервые открыл для себя деревню и русского мужика только на 40-ом году жизни и удивился: «Как же мы до сих пор жили-то?»..."
                ***
"...Чуковский сказал о Щеголеве – «знаменит своим несдержанием слова»..."
                ***
"...Неожиданная фраза: «Я видел женщин с намазанными кокотистыми губами» (К.Чуковский)..."
                ***
"...Разговор Чуковского с писателем Исааком Эммануиловичем Бабелем: - У Вас имя-отчество осталось тоже?  - Да, но я им не пользуюсь..."
                ***
"...Из дневника К.Чуковского: «И все же – тоска. Как будто я завтра умру»..."
                ***
"...Чуковский о себе: «Сделали меня детским писателем» (1925 год)..."
                ***
"...Из дневника К.Чуковского за 1926-ой год: «Оказывается, люди так страшно любят вино, женщин и вообще развлечения, что вот из-за этого скучного вздора – идут на самые жестокие судебные пытки»..."
                ***
"...Из дневника К.Чуковского: «Чехов натаскивал себя на доброту»..."

___________________
ТРИ  ЗВЕЗДОЧКИ  (в продолжение: выкладываю с согласия Валеры - собрание его авторских мыслей и цитат. Каждая цитата, или группа цитат будет на странице под личным номером для удобства читателей, название сборника цитат "Три звездочки")
____________________
P/S          «Три звездочки» - собрание мыслей, цитат, оговорок, примет времени, анекдотов, фактов, острых словечек и фраз. Они собирались мною в течение всей моей жизни. Эти записаны в 92-ом году. Если интересно, читайте…" (Валера Самсонов).





Википедия:
Корне;й Ива;нович Чуко;вский (настоящее имя — Никола;й Васильевич Корнейчуко;в, 19 [31] марта 1882, Санкт-Петербург, — 28 октября 1969, Москва) — русский и советский поэт, публицист, литературный критик, переводчик и литературовед, детский писатель, журналист. Отец писателей Николая Корнеевича Чуковского и Лидии Корнеевны Чуковской. По состоянию на 2015 год являлся самым издаваемым в России автором детской литературы: за год было выпущено 132 книги и брошюры тиражом 2,4105 млн экземпляров[5].
Детство[править | править вики-текст]
Николай Корнейчуков, позже взявший себе литературный псевдоним Корней Чуковский, родился в Санкт-Петербурге 19 (31) марта 1882 года у крестьянки Екатерины Осиповны Корнейчуковой[6][7]; его отцом был потомственный почётный гражданин Эммануил Соломонович Левенсон (1851—?), в семье которого жила прислугой мать Корнея Чуковского[8]. Их брак формально не был зарегистрирован, так как для этого требовалось крещение отца, но они прожили вместе не менее трёх лет. До Николая родилась старшая дочь Мария (Маруся). Вскоре после рождения сына Левенсон оставил свою незаконную семью, женился «на женщине своего круга» и переехал в Баку, где открыл «Первое типографское товарищество»; мать Чуковского была вынуждена переехать в Одессу[9][10].

Детство Николай Корнейчуков провёл в Одессе и Николаеве. В Одессе семейство поселилось во флигеле, в доме Макри на Новорыбной улице (ныне — Пантелеймоновская), № 6. В 1887 году Корнейчуковы сменили квартиру, переехав по адресу: дом Баршмана, Канатный переулок, № 3. Пятилетнего Николая отдали в детский сад мадам Бехтеевой, о пребывании в котором он оставил следующие воспоминания: «Мы маршировали под музыку, рисовали картинки. Самым старшим среди нас был курчавый, с негритянскими губами мальчишка, которого звали Володя Жаботинский. Вот когда я познакомился с будущим национальным героем Израиля — в 1888 или 1889 годах!!!». Какое-то время будущий писатель учился во второй одесской гимназии (впоследствии стала пятой). Одноклассником его в ту пору был Борис Житков (в будущем также писатель и путешественник), с которым у юного Николая Корнейчукова завязались дружеские отношения. Окончить гимназию Чуковскому так и не удалось: из пятого класса его отчислили, по его собственным утверждениям, из-за низкого происхождения[10][11][12]. Эти события он описал в автобиографической повести «Серебряный герб».

По метрике у Николая и его сестры Марии, как незаконнорождённых, не было отчества; в других документах дореволюционного периода его отчество указывалось по-разному — Васильевич (в свидетельстве о браке и крещении сына Николая, впоследствии закрепилось в большинстве поздних биографий как часть «настоящего имени»; дано по крёстному отцу), Степанович, Эммануилович, Мануилович, Емельянович[13], сестра Маруся носила отчество Эммануиловна или Мануиловна. С начала литературной деятельности Корнейчуков использовал псевдоним Корней Чуковский, к которому позже присоединилось фиктивное отчество — Иванович. После революции сочетание «Корней Иванович Чуковский» стало его настоящим именем, отчеством и фамилией[13].

По воспоминаниям К. Чуковского, у него «никогда не было такой роскоши, как отец или хотя бы дед», что в юности и в молодости служило для него постоянным источником стыда и душевных страданий[14].

Его дети — Николай, Лидия, Борис и умершая в детстве Мария (Мурочка), которой посвящены многие детские стихи отца, — носили (по крайней мере, после революции) фамилию Чуковских и отчество Корнеевич/Корнеевна.

Журналистская деятельность до Октябрьской революции[править | править вики-текст]
С 1901 года Чуковский начал писать статьи в «Одесских новостях». В литературу Чуковского ввёл его близкий гимназический[коммент. 1] друг, журналист В. Е. Жаботинский. Жаботинский также был поручителем жениха на свадьбе Чуковского и Марии Борисовны Гольдфельд[16].

Затем в 1903 году Чуковский, как единственный корреспондент газеты, знающий английский язык (которому обучился самостоятельно по «Самоучителю английского языка» Олендорфа), и соблазнившись высоким по тем временам окладом — издатель обещал 100 рублей ежемесячно — отправился корреспондентом «Одесских новостей» в Лондон, куда выехал с молодой женой. Кроме «Одесских новостей» английские статьи Чуковского публиковались в «Южном обозрении» и в некоторых киевских газетах. Но гонорары из России поступали нерегулярно, а затем и вовсе прекратились. Беременную жену пришлось отправить обратно в Одессу. Чуковский подрабатывал перепиской каталогов в Британском музее. Зато в Лондоне Чуковский основательно ознакомился с английской литературой — прочитал в оригинале Диккенса, Теккерея.[10]

Вернувшись в Одессу в конце 1904 года, Чуковский поселился с семьёй на улице Базарной № 2 и окунулся в события революции 1905 года. Чуковский оказался захвачен революцией. Он дважды посетил восставший броненосец «Потёмкин», кроме прочего приняв письма к близким у восставших моряков.

В Петербурге начал издавать сатирический журнал «Сигнал». Среди авторов журнала были такие известные писатели как Куприн, Фёдор Сологуб и Тэффи. После четвёртого номера его арестовали за «оскорбление величества». Его защищал знаменитый адвокат Грузенберг, добившийся оправдания. Чуковский находился под арестом 9 дней.


Чуковский (сидит слева) в студии Ильи Репина, Куоккала, ноябрь 1910 года. Репин читает сообщение о смерти Толстого. На стене виден неоконченный портрет Чуковского. Фотография Карла Буллы.
В 1906 году Корней Иванович приехал в финское местечко Куоккала (ныне Репино, Курортный район Санкт-Петербурга), где свёл близкое знакомство с художником Ильёй Репиным и писателем Короленко. Именно Чуковский убедил Репина серьёзно отнестись к своему писательству и подготовить книгу воспоминаний «Далёкое близкое». В Куоккале Чуковский прожил около 10 лет. От сочетания слов Чуковский и Куоккала образовано «Чукоккала» (придумано Репиным) — название рукописного юмористического альманаха, который Корней Иванович вёл до последних дней своей жизни.

В 1907 году Чуковский опубликовал переводы Уолта Уитмена. Книга стала популярной, что увеличило известность Чуковского в литературной среде. Чуковский стал влиятельным критиком, насмешливо отзываясь о популярных в то время произведениях массовой литературы: книгах Лидии Чарской и Анастасии Вербицкой, «Пинкертоновщине» и других, остроумно защищал футуристов — как в статьях, так и в публичных лекциях — от нападок традиционной критики (познакомился в Куоккале с Маяковским и в дальнейшем с ним приятельствовал), хотя сами футуристы далеко не всегда были ему за это благодарны; вырабатывал собственную узнаваемую манеру (реконструкция психологического облика писателя на основании многочисленных цитат из него).


Осип Мандельштам, Корней Чуковский, Бенедикт Лившиц и Юрий Анненков, проводы на фронт. Случайная фотография Карла Буллы. 1914 год
В 1916 году Чуковский с делегацией Государственной думы вновь посетил Англию. В 1917 году вышла книга Паттерсона «С еврейским отрядом в Галлиполи» (о еврейском легионе в составе британской армии) под редакцией и с предисловием Чуковского.

После революции Чуковский продолжал заниматься критикой, издав две наиболее знаменитые свои книги о творчестве современников — «Книга об Александре Блоке» («Александр Блок как человек и поэт») и «Ахматова и Маяковский». Обстоятельства советского времени оказались неблагодарны для критической деятельности, и Чуковскому пришлось этот свой талант «зарыть в землю», о чём он впоследствии сожалел.

Литературоведение[править | править вики-текст]

В. В. Маяковский с Борисом и К. И. Чуковскими

Шарж на К. Чуковского в исполнении В. Маяковского. 1915
В 1908 году опубликованы его критические очерки о писателях Чехове, Бальмонте, Блоке, Сергееве-Ценском, Куприне, Горьком, Арцыбашеве, Мережковском, Брюсове и других, составившие сборник «От Чехова до наших дней», выдержавший в течение года три издания[17].

С 1917 года Чуковский принялся за многолетний труд о Некрасове, его любимом поэте. Его стараниями вышло первое советское собрание стихотворений Некрасова. Чуковский закончил работу над ним только в 1926 году, переработав массу рукописей и снабдив тексты научными комментариями. Монография «Мастерство Некрасова», вышедшая в 1952 году, много раз переиздавалась, а в 1962 году Чуковский был удостоен за неё Ленинской премии. После 1917 года удалось опубликовать значительную часть стихов Некрасова, которые либо были ранее запрещены царской цензурой, либо на них было наложено «вето» правообладателями. Примерно четверть известных в настоящее время стихотворных строк Некрасова была введена в оборот именно Корнеем Чуковским. Кроме того, в 1920-е годы им были обнаружены и изданы рукописи прозаических сочинений Некрасова («Жизнь и похождения Тихона Тросникова», «Тонкий человек» и других).

Помимо Некрасова, Чуковский занимался биографией и творчеством ряда других писателей XIX века (Чехова, Достоевского, Слепцова), чему посвящена, в частности, его книга «Люди и книги шестидесятых годов», участвовал в подготовке текста и редактировании многих изданий. Самым близким себе по духу писателем Чуковский считал Чехова.

Детские стихи и сказки[править | править вики-текст]
Увлечение детской словесностью, прославившее Чуковского, началось сравнительно поздно, когда он был уже знаменитым критиком. В 1916 году Чуковский составил сборник «Ёлка» и написал свою первую сказку «Крокодил». В 1923 году вышли его знаменитые сказки «Мойдодыр» и «Тараканище», в 1924 году «Бармалей».

Несмотря на то, что сказки были напечатаны большим тиражом и выдержали множество изданий, они не вполне отвечали задачам советской педагогики. В феврале 1928 года в «Правде» была опубликована статья заместителя народного комиссара просвещения РСФСР Н. К. Крупской «О „Крокодиле“ Чуковского»[18]:

Такая болтовня — неуважение к ребёнку. Сначала его манят пряником — весёлыми, невинными рифмами и комичными образами, а попутно дают глотать какую-то муть, которая не пройдёт бесследно для него. Я думаю, „Крокодила“ ребятам нашим давать не надо…

Вскоре в среде партийных критиков и редакторов возникает термин — «чуковщина»[19][20]. Восприняв критику, Чуковский в декабре 1929 года в «Литературной газете» опубликует письмо, в котором «отречётся» от старых сказок и заявит о намерениях изменить направление своего творчества, написав сборник стихов «Весёлая колхозия»[21], однако обещания своего не сдержит. Сборник так и не выйдет из-под его пера, а следующая сказка будет написана только через 13 лет.

Несмотря на критику «чуковщины», именно в этот период в ряде городов Советского Союза устанавливаются скульптурные композиции по мотивам сказок Чуковского. Наиболее известен фонтан «Бармалей» («Детский хоровод», «Дети и крокодил») работы видного советского скульптора Р. Р. Иодко, установленный в 1930 году по типовому проекту в Сталинграде и других городах России и Украины. Композиция представляет собой иллюстрацию к одноимённой сказке Чуковского. Сталинградский фонтан прославится как одно из немногих сооружений, уцелевших во время Сталинградской битвы.

В жизни Чуковского к началу 1930-х годов появилось ещё одно увлечение — изучение психики детей и того, как они овладевают речью. Он записал свои наблюдения за детьми, за их словесным творчеством в книге «От двух до пяти» (1933).

Все другие мои сочинения до такой степени заслонены моими детскими сказками, что в представлении многих читателей я, кроме «Мойдодыров» и «Муха-Цокотуха», вообще ничего не писал.

— Чуковский К. И. «О себе» // Собрание сочинений: В 15 т. Т. 1. — 2-е изд., электронное, испр.. — М.: Агентство ФТМ, Лтд., 2013. — С. 11—12. — 598 с.
Другие произведения[править | править вики-текст]
В 1930-е годы Чуковский много занимался теорией художественного перевода (вышедшая в 1936 году книга «Искусство перевода» была переиздана перед началом войны, в 1941 году, под названием «Высокое искусство») и собственно переводами на русский язык (М. Твен, О. Уайльд, Р. Киплинг и другие, в том числе в форме «пересказов» для детей).

Начинает писать мемуары, над которыми работал до конца жизни («Современники» в серии «ЖЗЛ»). Посмертно опубликованы «Дневники 1901—1969».

В годы войны эвакуирован в Ташкент. Младший сын Борис погиб на фронте.

Как доносил НКГБ в ЦК, в годы войны Чуковский высказывался: «…Всей душой желаю гибели Гитлера и крушения его бредовых идей. С падением нацистской деспотии мир демократии встанет лицом к лицу с советской деспотией. Будем ждать»[22].

1 марта 1944 года в газете «Правда» вышла статья П. Юдина «Пошлая и вредная стряпня К. Чуковского»[23], в которой был устроен разбор изданной в 1943 году в Ташкенте книги Чуковского «Одолеем Бармалея» (Айболития ведёт войну со Свирепией и её царем Бармалеем), и книга эта признавалась в статье вредной:

Сказка К. Чуковского — вредная стряпня, которая способна исказить в представлении детей современную действительность.

«Военная сказка» К. Чуковского характеризует автора, как человека, или не понимающего долга писателя в Отечественной войне, или сознательно опошляющего великие задачи воспитания детей в духе социалистического патриотизма.

Чуковский и Библия для детей[править | править вики-текст]
В 1960-е годы К. Чуковский задумал пересказ Библии для детей. К этому проекту он привлёк писателей и литераторов и тщательно редактировал их работу. Сам проект был очень трудным в связи с антирелигиозной позицией советской власти. В частности, от Чуковского потребовали, чтобы слова «Бог» и «евреи» не упоминались в книге; силами литераторов для Бога был придуман псевдоним «Волшебник Яхве». Книга под названием «Вавилонская башня и другие древние легенды» была издана в издательстве «Детская литература» в 1968 году. Однако весь тираж был уничтожен властями. Обстоятельства запрета издания позже описывал Валентин Берестов, один из авторов книги: «Был самый разгар великой культурной революции в Китае. Хунвейбины, заметив публикацию, громогласно потребовали размозжить голову старому ревизионисту Чуковскому, засоряющему сознание советских детей религиозными бреднями. Запад откликнулся заголовком „Новое открытие хунвейбинов“, а наши инстанции отреагировали привычным образом». Книга была опубликована в 1990 году[24].

Последние годы[править | править вики-текст]

Мемориальная доска на доме в Москве, где жил Корней Чуковский
В последние годы Чуковский — всенародный любимец, лауреат ряда государственных премий и кавалер орденов, вместе с тем поддерживал контакты с диссидентами (Александр Солженицын, Литвиновы, видным правозащитником была также его дочь Лидия)[25]. На даче в Переделкине, где он постоянно жил последние годы, он устраивал встречи с окрестными детьми, беседовал с ними, читал стихи, приглашал на встречи известных людей, знаменитых лётчиков, артистов, писателей, поэтов. Переделкинские дети, давно ставшие взрослыми, до сих пор вспоминают эти детские посиделки на даче Чуковского.

В 1966 году подписал письмо 25 деятелей культуры и науки генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу против реабилитации Сталина[26].

Умер Корней Иванович 28 октября 1969 года от вирусного гепатита. На даче в Переделкине, где писатель прожил большую часть жизни, ныне действует его музей.

Из воспоминаний Ю. Г. Оксмана:

Лидия Корнеевна Чуковская заранее передала в Правление московского отделения Союза писателей список тех, кого её отец просил не приглашать на похороны. Вероятно, поэтому не видно Аркадия Васильева и других черносотенцев от литературы. Прощаться пришло очень мало москвичей: в газетах не было ни строки о предстоящей панихиде. Людей мало, но, как на похоронах Эренбурга, Паустовского, милиции — тьма. Кроме мундирных, множество «мальчиков» в штатском, с угрюмыми, презрительными физиономиями. Мальчики начали с того, что оцепили кресла в зале, не дают никому задержаться, присесть. Пришёл тяжело больной Шостакович. В вестибюле ему не позволили снять пальто. В зале запретили садиться в кресло. Дошло до скандала.

Гражданская панихида. Заикающийся С. Михалков произносит выспренние слова, которые никак не вяжутся с его равнодушной, какой-то даже наплевательской интонацией: «От Союза писателей СССР…», «От Союза писателей РСФСР…», «От издательства „Детская литература“…», «От Министерства просвещения и Академии педагогических наук…» Всё это произносится с глупой значительностью, с какой, вероятно, швейцары прошлого века во время разъезда гостей вызывали карету графа такого-то и князя такого-то. Да кого же мы хороним, наконец? Чиновного бонзу или жизнерадостного и насмешливого умницу Корнея? Отбарабанила свой «урок» А. Барто. Кассиль исполнил сложный словесный пируэт для того, чтобы слушатели поняли, насколько он лично был близок покойному. И только Л. Пантелеев, прервав блокаду официозности, неумело и горестно сказал несколько слов о гражданском лике Чуковского. Родственники Корнея Ивановича просили выступить Л. Кабо, но когда в переполненном помещении она присела к столу, чтобы набросать текст своего выступления, к ней подошёл генерал КГБ Ильин (в миру — секретарь по оргвопросам Московской писательской организации) и корректно, но твёрдо заявил ей, что выступать ей не позволит.
— [27]
Похоронен на кладбище в Переделкине.

Семья[править | править вики-текст]

Одно из последних стихотворений А. Блока; посвящено Чуковскому. Март 1921
Жена (с 26 мая 1903 года) — Мария Борисовна Чуковская (урождённая Мария Арон-Беровна Гольдфельд, 1880—1955). Дочь бухгалтера Арона-Бера Рувимовича Гольдфельда и домохозяйки Тубы (Таубы) Ойзеровны Гольдфельд.
Сын — поэт, прозаик и переводчик Николай Корнеевич Чуковский (1904—1965). Его жена — переводчица Марина Николаевна Чуковская (1905—1993).
Дочь — писательница и диссидент Лидия Корнеевна Чуковская (1907—1996). Её первым мужем был литературовед и историк литературы Цезарь Самойлович Вольпе (1904—1941), вторым — физик и популяризатор науки Матвей Петрович Бронштейн (1906—1938).
Сын — Борис Корнеевич Чуковский (1910—1941), погиб вскоре после начала Великой Отечественной войны, осенью 1941 года, возвращаясь из разведки недалеко от Бородинского поля.[28]
Дочь — Мария Корнеевна Чуковская (Мурочка) (1920—1931), героиня детских стихов и рассказов отца.
Внучка — Наталья Николаевна Костюкова (Чуковская), Тата (род. 1925), микробиолог, профессор, доктор медицинских наук, Заслуженный деятель науки России.
Внучка — литературовед, химик Елена Цезаревна Чуковская (1931—2015).
Внуки — Николай Николаевич Чуковский (род. 1933), инженер-связист; Евгений Борисович Чуковский [1937—1997), кинооператор; Дмитрий Чуковский (род. 1943), муж теннисистки Анны Дмитриевой.
Племянник — математик Владимир Абрамович Рохлин (1919—1984).
Дед — врач Соломон Михайлович Левенсон, выпускник Берлинского университета, потомственный почётный гражданин (1872), автор монографии «К вопросу об уголовной ответственности врача» (Одесса: тип. «Одесского вестника», 1888)[29][30][31].
Память[править | править вики-текст]
Именем Корнея Чуковского названы улицы в различных населённых пунктах государств бывшего СССР. В 2014 году появилась улица Корнея Чуковского в Санкт-Петербурге.
В 1992 году энтомологом А. П. Озеровым был описан новый род и вид мух-муравьевидок, названный в честь самого известного литературного героя из отряда Diptera — Mucha tzokotucha[32].
В память о Корнее Чуковском, по названию альбома «Чукоккала», получил имя астероид (3094) Chukokkala, открытый 23 марта 1979 года Н. С. Черных в Крымской астрофизической обсерватории, название присвоено 11 июля 1987 года[33].
Воспоминания о К. И. Чуковском[править | править вики-текст]
Литература
Чуковская, Л. К. Памяти детства: Мой отец — Корней Чуковский. — М.: Время, 2012. — 256 с., ил. — 3000 экз. — ISBN 978-5-9691-0723-6
Воспоминания о Корнее Чуковском. — Время, 2012. — ISBN 978-5-91761-140-2
Чуковская, Е. «Чукоккала» и около. — М.: Русский мир ; Жизнь и мысль, 2014. — 480 с. — (Литературная премия Александра Солженицына). — 2000 экз. — ISBN 978-5-8455-0179-0.
А. Нилин Станция Переделкино: поверх заборов : роман частной жизни. Москва: АСТ : Редакция Елены Шубиной, 2015 ISBN 978-5-17-087072-1
Памятные места[править | править вики-текст]
Адреса в Санкт-Петербурге — Петрограде — Ленинграде
август 1905—1906: Академический переулок, 5;
1906 — осень 1917: доходный дом — Коломенская улица, 11;
осень 1917—1919: доходный дом И. Е. Кузнецова — Загородный проспект, 27;
1919—1938: доходный дом — Манежный переулок, 6.
1912: на имя К. И. Чуковского (совместно с И.Е.Репиным) приобретена дача (не сохранилась) в п. Куоккала (п. Репино) наискосок от «Пенатов» И. Е. Репина, где Чуковские жили и зимой. Вот как описывают современники местоположение этой дачи:
Дача выходит в море. Она двухэтажная, с некоторым отзвуком английского коттеджа… Поместье с двух сторон отделено от соседей забором, с третьей стороны — водою ручья, с четвёртой, от берега моря его не отделяло ничего…В 1918 году территория дачи отошла к Финляндии, а сама дача была разграблена… В 1940 году К. И., имея в Москве «полный набор советских благ», пытался отвоевать дачу для сына, но его права на куоккальский дом не признали. Дом стал обкомовской дачей, никогда официально не считался чем-то особенно ценным для российской культуры — и сгорел дотла в 1986 году…
— [34]
Адреса в Москве
ул. Горького, дом 6, кв. 89
Награды[править | править вики-текст]
орден Ленина (29.03.1957)
4 ордена Трудового Красного Знамени (31.01.1939; 28.03.1962; 15.07.1965; 28.10.1967)
медали
Ленинская премия (1962)
в Великобритании удостоен степени Доктора литературы Honoris causa Оксфордского университета.