К маме

(Из записок психолога)

Солнечный луч коснулся щеки. Утро. Тепло... После бессонной ночи открывать глаза и выныривать в суету дня не хотелось.  Думы ночные  не отпускают: "Не виделись с мамой почти год... сегодня же отпроситься с работы!.. билет на автобус... с подарком определиться...".  Маму с годами больше  радуют конфеты, иконка да плюшевый мишка, а хочется чего-то посолиднее, что ли? До дня рождения мамы осталось пять дней. По-детски  прошептав: "...успею... только пять минуток посплю... и встану...",   – она уснула.

***
В окне междугороднего автобуса слайдами проплывали улицы небольшого городка,
зеленые  скверы, старинное строение в золотых куполах и крестом на фоне  безоблачного неба.   
Несмотря на приветливый вид улиц,выходить из автобуса не хотелось,  а  успеть предстояло  многое:  больница, городская управа, магазин, мастерская, цветочный салон.  На вопрос о ближайшей остановке такси попутчики заговорили наперебой:  "Да что Вы! Наш городок  вдоль,  поперёк да по окружности пешком обойти  -  в удовольствие!". 
Заночевать в городе   не у кого, значит,  к ночи - в обратный путь.

Время близилось к полудню. 
Сквозь ветви старого парка проглянули очертания  корпусов больницы. Не замечая    любимых белых  первоцветов,   больных, греющихся на скамьях, переступив через лежащего на тёплом   тротуаре здешнего кота-старожила,   она вошла в здание. В позолоченные солнцем окна заглядывало   необычайно живое  солнце.  Казалось, в этом городе оно  не прячется за облака и  не уходит за  горизонт никогда.

Ждать пришлось не долго.  Старшая медсестра среди бумаг на столе выбрала необходимые, протянула лист для  подписи, пересчитала полученные деньги и только после этого взглянула на посетительницу.
- Что-нибудь ещё? – спросила она негромко.
- Спасибо, нет. 
С бумагами в руке  женщина  вышла  на улицу, не глядя   перешагнула  всё через  того же  кота - местное утешение престарелых обитателей больничного приюта  и напоминание о далеком домашнем уюте.

Наконец, городская управа со скромной приёмной советского времени. Городок оставался верным себе - и здесь, залитые ярким солнцем окна,  будто ожидали   праздника тёплого  и  желанного, но забытого, как детство.   
При выходе из здания в фойе  заманчиво запахло кофе с булочками, напоминая о времени обеда и необходимости поторопиться. Аромат не выпитого кофе так и остался за спиной  и  закрывшейся дверью.

Позади – горуправа, слева – старый парк с  больничными корпусами, справа –  тихая церковь, впереди – улица  с магазинами, мастерскими и прочим необходимым для жителей. В руке –  бумаги: квитанция об оплате маминого лечения, выписка из истории болезни. 
А больничную справку  в городской управе ей поменяли на  свидетельство о смерти мамы. 

Справка поделила происходящее на "до" и "после". До - с мамой, после... О "после" она старалась не думать. Сейчас надо заказать транспорт и что-то, в чём можно  перевезти  маму домой.  Слово гроб  не выговаривалось даже мысленно. 

Память то и дело  выхватывала из шершавого  уголка  вчерашний  утренний звонок:  осведомившись, с кем говорит,  дежурная медсестра сообщила, что покормить завтраком  маму не удалось,  потому что в постели её нашли  умершей.  Мама  не пожаловалась, никого не  позвала,   поэтому  невозможно сказать точно, когда её не стало.  Медсестра посочувствовала и тому, что до своего  дня рождения мама не дожила  пять дней.
Ещё недавно в  планах было  приехать к маме именно в день рождения, вывезти её в кресле в весенний парк,  показать  цветам, птицам,  коту...  Украдкой, сквозь   боль смотреть на неё – маленькую,  старенькую девочку-подростка, с наивно-растерянными,  много лет  никого не узнающими глазами;  с  морщинистыми  ручками, сложенными на  коленях худеньких,  ослабевших,  непослушных ног...
Медсестра, сообщив главное, посоветовала необходимые документы оформить в этом же городке,  не тратя  время и нервы на очереди в  учреждениях большого города. Заботливо добавила: "При нашей  больнице есть хорошее бюро ритуальных услуг. Можно всё в одном месте заказать: одежду, цветы,  венки, свечи, и прочее, в том числе  машину для перевозки в другой город. Ну, и заодно, перед оформлением заказа на маму взглянете".

Женщина стояла посреди главной площади городка.   Представив, что маму ей покажут в ящике холодильной камеры, она почти  побежала в противоположную от морга сторону - к автобусной станции.

На малолюдной станции неуютно. Казалось, все, здесь работающие или  живущие, одновременно уехали на одном из автобусов, а за прилавком кафе, в билетной кассе и даже за столиками в зале –  случайные, чужие люди, заменившие собой местных и родных.
До отправления автобуса - около часа. Женщина застыла на платформе  возле табло с указателем своего рейса,   никого и ничего не замечая. Солнце тёплое и ласковое стало жестким и слепящим, а праздничные улицы превратились в безлюдные и потерянные. Тяжесть в груди мешала дышать,  происходящее виделось словно  со стороны. К платформе выруливал автобус с названием  города  и номером рейса на табличке, женщина  сделала несколько шагов в его сторону.   К навалившейся тяжести добавилось ощущение  чего-то забытого, важного.   

Её  место оказалось возле окна, но можно прикрыть глаза, чтобы не видеть, как автобус описывает круг,  покидая  солнечный город с праздничным улицами, приветливыми жителями, больничным  парком, престарелым котом и бюро ритуальных услуг. 
Ей казалось, что  автобус с трудом пробирается  сквозь уплотнившийся воздух, а солнечный свет, остекленев и затвердев,  непроходимой стеной застыл  впереди. 

Забыла! Конечно же – она не договорилась о машине для мамы! Не заказала цветы, свечи! Не купила одежду и то, во что её  положат – гроб...
По мобильному телефону связавшись с  бюро ритуальных услуг, обговорив стоимость транспорта и всего остального, сообщив электронный адрес своей почты для оформления и оплаты заказа, и наконец-то, отключив телефон, она откинулась на спинку кресла и попыталась  забыться.  Автобус с трудом пробивался через  толщу несуществующей стеклянной стены. Сквозь  прикрытые веки в солнечных бликах ей на мгновение привиделось  мамино лицо  –  уставшее, наплаканное, далёкое. Засыпающего сознания коснулась  мысль   –  это мама не отпускает её, просит  не оставлять одну  в чужом городе, в морге.

Наконец-то -  дома. Перебирая бумаги в поисках фотографии  для похорон и  в ожидании автобуса с телом, придавленная  чувством вины, она ощущала  необъяснимую связь с мамой, которой уже не было... не должно было быть.

* * *
Автобус из солнечного города прибыл на другой день. Он показался из-за поворота   бесшумно. Медленно проследовал мимо одинокого женского силуэта возле часовни у дороги, ведущей к моргу. К воротам морга он подъехал почти вплотную. Задние двери открылись, заслонив собой обзор.
Мыслью метнувшись  к автобусу: "Маму привезли!..", – женщина сделала  несколько неуверенных шагов по дорожке и остановилась.
Скрип, звук открывающихся-захлопывающихся дверей, и уже без скорбного груза автобус не спеша  выехал на дорогу, направляясь в обратный путь. Приостановившись возле женщины, водитель утвердительно и сочувственно  покивал головой.
Провожая взглядом автобус,  шелестящий шинами по прошлогодней траве  немощеной кладбищенской почти лесной дороги, женщина подняла руку, прикрываясь от яркого, но уже вечернего  солнца...

***
Сквозь оконную  занавеску пробился луч и уютно устроился на подушке. Заслоняясь от солнечного света рукой, она с трудом  выбиралась из повторяющегося год за годом сновидения. Тяжесть отступающего сна не вязалась с тёплым уютом комнаты, весенним утром. Птичье теньканье за окном, тиканье  часов заставили открыть глаза. Календарь.
Вспомнилось –  до  дня рождения мамы осталось пять дней.


Апрель, 2016. Таллинн.