Испытание ЗРС С-300П

(На фотографии озеро Балхаш. Чем не Гурзуф?)
1980 год запомнился тем, что побывал на испытаниях ЗРС С-300П на Балхашском полигоне.
 
Хотя «трёхсотка» уже участвовала на учениях «Союз-79» в прошлом 1979 году, но она ещё не была принята на вооружение. Продолжались её государственные испытания. Для проведения испытаний была создана авторитетная комиссия с привлечением специалистов и ответственных лиц от:
заказчика (Главное управление по вооружению – ГУВ);
разработчиков системы (ЦКБ «Алмаз» и др.);
штаба ЗРВ;
испытательного полигона (НИИ-10);
2 ЦНИИ.

Для обеспечения работы комиссии, проведения различных работ: разработка программы и методик испытаний, проведение испытаний, обработка его результатов, их обсуждение, согласование и утверждение, написание отчётов и других документов, привлекается большое количество специалистов. К такой работе привлекался и я. Естественно, это было связано с поездкой на уже знакомый мне Балхашский полигон. Он расположен так, что на него «только самолётом можно долететь». Это специальный рейс под загадочным названием «Камбала». Для покупки билета нужно было предварительно дать заявку в ГУВ, в отдел, занимающийся перевозками.

Помимо участия в испытаниях нас, представителей 2 ЦНИИ, осуществляющих научно-техническое сопровождение ЗРС С-300П, интересовало многое другое: порядок боевой работы, тактико-технические характеристики системы, полученные на испытаниях. Так же, только здесь можно было познакомиться с техническим описанием системы. Ведь в институте по-прежнему были доступны только материалы эскизного проектирования. Они, естественно, отличались от того, что было реализовано в железе. Меня в первую очередь интересовали реальные радиолокационные характеристики РПН.

Самая большая и ответственная работа во время испытаний ложилась на разработчиков системы и специалистов полигона. Первые старались как можно лучше представить разработанную ими технику, доказать, что её характеристики соответствуют заданным, срочно сделать, при необходимости, какие-либо её доработки.

Вторые эксплуатировали систему, проводили на ней по утверждённым методикам, используя средства объективного контроля, различные исследования, направленные на определение её реальных характеристик, проводили их сравнение с характеристиками, заданными в ТТЗ. Результаты исследований, регистрировались в актах, которые подписывались членами комиссии, в первую очередь представителями полигона и разработчиками. Порой некоторые характеристики несколько не дотягивали до заданных в ТТЗ. Здесь начинались натяжки, споры, интриги, и пр. Многие полигонщики, так же как и разработчики системы жаловались, что потеряли на этой работе своё здоровье.

Нас троих: меня, Юрия Власова, Лёню Храмникова и Серёжу Сидорова в июне месяце 1980 года направили на полигон.
 
В первую очередь мы должны были глубже изучить систему, во-вторых, при необходимости, помогать сотрудникам полигона при испытаниях, в-третьих, завязывать с ними знакомства, чтобы более полно решать первую задачу. Работали в родственном радиолокационном отделе 2-го управления площадки №40, а так же на площадке №72, где был развёрнут РПН. Лёня решал свои задачи по БРП (бортовой радиопеленгатор), Серёжу интересовал РЛО (радиолокатор обнаружения), развёрнутый на площадке №71.
 
На полигоне мы были пятым колесом в телеге. Полигонщики не очень видели наше место в испытаниях, не знали что нам, временщикам, доверить и чем нас озадачить. И вообще, наш 2 ЦНИИ, иногда называемый НИИ 2, не очень жаловали на полигоне, оскорбительно называя: «Ни два – ни полтора». Наше высокое предназначение они начинали понимать только тогда, когда им удавалось перевестись в наш институт.
Балхашский полигон – огромное хозяйство.

Центром его является закрытый город Приозёрск, площадка №40. Он возник в результате создания полигона. Город расположен на берегу замечательного полусолёного озера Балхаш. Полигон это – десятки, разбросанных на десятки-сотни километров площадки, достаточно большие самостоятельные технические и социальные образования. На них проводятся испытания всевозможной техники Войск ПВО.
 
Приозёрск насчитывает десятки тысяч человек. На первый взгляд, в Приозёрске всё замечательно, прямо курорт. Но те, кто здесь долго служит, теряют здоровье от плохой воды, от различных аллергических проявлений. Воду для питья берут из озера. Так как вода в озере соленная, то её опресняют. Наши опреснители скверные, поэтому пить воду можно только в виде крепкого чая, когда не чувствуется ни её солоноватого привкуса, и не видишь её белёсого вида. Ещё хуже вода на прилегающих площадках, куда она по трубам подаётся на сотни километров.
 
Прожить в самом Приозёрске несколько недель, особенно летом, в хорошей гостинице – сплошное удовольствие. Как правило, на полигоне пятидневная рабочая неделя. Суббота и воскресенье – твои. Летом здесь тепло, даже жарко. Прямо с утра мы, не обременённые домашними заботами, отправлялись к озеру, где делали зарядку, купались, загорали. По окончании командировки мы с Ларисой планировали пойти в отпуск и поехать в любимый Гурзуф. Загорая под чудесным казахским солнцем, купаясь в чистейшей балхашской воде, я всё время эгоистически думал: «И зачем мне ещё этот Гурзуф?».
 
Спустя запланированный месяц, выполнив свою задачу, мы должны были возвращаться домой. Сделать это оказалось не просто. Когда мы пошли в кассу рассчитываться за командировку, то нас отказывались рассчитывать: «Вас нет в списке привлекаемых к работе по испытаниям». Нам стало грустно, ведь цена командировки около двухсот рублей. Это больше половины нашей зарплаты. Дома такую командировку не оплатят.

Но у нас, русских, всегда есть выход из любого положения. Товарищи с полигона, с которыми все-таки установили контакты, подсказали нам: «Напишите рапорт на имя главного инженера полигона. Объясните, что вы приехали, так как возникла необходимость в привлечении вас к работе по испытаниям». Так мы и сделали. При подписании рапорта, впервые увиделся и познакомился с Дмитрием Андреевичем Ряховским. Запомнились его отеческие слова: «Что, работать заставляют, а платить не хотят?» Не знал я тогда, что десять лет спустя судьба нас сведёт вместе. После увольнения из армии в 1989 году, я четыре года проработал в Москве, в ЦКБ «Алмаз», под его началом.
 
Приезд и отъезд с полигона – настоящая операция. Приозёрск город закрытый. Когда ты прилетаешь, то тебя встречают. Проезд в город через два контрольно-пропускных пункта (КПП). Здесь тебя пропускают по командировке, предписанию и специальной справке КГБ («форме») о допуске к секретной работе.

Привозят тебя в бюро пропусков, где на тебя должна быть заявка от начальника подразделения, в которое ты командируешься для проведения работы, а так же в заявке должно быть указано на какие объекты ты будешь допущен. Вместе с тобой в бюро пропусков приезжает не менее сотни человек, прилетевших на полигон. Так что стоишь ты в очереди ни один час. Тебе повезёт, если в заявке ничего не напутают. В результате, ты получаешь пропуск, на котором сделаны особые отметки о том, куда ты можешь пройти и проехать.

Обратный путь ещё труднее, особенно летом, когда люди летят в отпуск, отвозят детей к бабушкам и дедушкам, для поступления в ВУЗы. На командированных бронируется определённое количество мест. Эти места распределяет транспортная служба полигона. Начальник подразделения, к которому ты приезжал, пишет заявку. Но это не значит, что заявка должна быть выполнена. Случалось слышать: «Мест нет». Самолёт, это был, как правило, Ту-154.

(Ту-154 — трёхдвигательный реактивный пассажирский самолёт, рассчитанный на 152-180 пассажиров, для авиалиний средней протяжённости, разработанный в 1960-х годах в СССР в КБ Туполева для замены Ту-104.Первый полёт был выполнен 3 октября 1968 года. Производился серийно с 1970 года по 1998 год, пережив несколько модернизаций.Самый массовый советский реактивный пассажирский самолёт, который до конца первого десятилетия XXI века оставался одним из основных самолётов на маршрутах средней дальности в России).

Летал Ту-154 три раза в неделю: понедельник, среда и пятница. Так что, отправляясь за посадочным талончиком на право приобрести билет, ты, уже настроенный на отлёт, всегда испытываешь определённое волнение.

Если повезёт и тебе достанется талончик, то утром на крыльях летишь в авиакассу за билетом. После этого идёшь в бюро пропусков, где сдаёшь пропуск, получаешь отмеченную командировку, справку о допуске к секретной работе. Накануне обязательно договариваешься о машине, которая тебя довезёт до аэродрома, на площадку №7, или просто на «семёрку». Ходит туда и автобус, но так проще, не надо куда-то тащиться с вещами. Один год «семёрка» была на ремонте. Самолёты прилетали в город Балхаш, 150 км от Приозёрска. Запомнилась вкуснейшая рыба в местном ресторане при аэродроме «Балхаш».

Самолёт из Москвы вылетает в 8 часов утра. В полёте он три часа. По местному времени (разница три часа) он прилетает в около трёх часов дня. По его прилёту начинается регистрация пассажиров. В это время осуществляется заправка самолёта. Отправка в 17 часов по местному времени. Прилёт во Внуково в 18 часов по Москве. В наши голодные времена на полигоне, снабжаемого военторгом, было относительное изобилие, поэтому всегда старались привезти домой какие-нибудь деликатесы. В Калинин удавалось добираться к полуночи, где тебя с нетерпением ожидали жена и дети.