Испытание отечественного Стелса

(Начальник химических войск, генерал-полковник, Герой Советского Союза Владимир Карпович Пикалов, внёсший большой вклад в успешное проведение работ по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, устранение её последствий, проявил при этом мужество и героизм)

Американцы для преодоления нашей нешуточной системы ПВО совершенствовали своё вооружение по многим направлениям. Одним из таких направлений были работы по программе «Стелс».

Программа направлена на то, чтобы уменьшить радиолокационную заметность (ЭПР – эффективная поверхность рассеяния) своих летательных аппаратов. Это должно было приводить к сокращению дальности их обнаружения и соответственно обстрела. Эта работа велась по нескольким направлениям:
1) изменялись формы летательных аппаратов таким образом, чтобы падающая на них электромагнитная энергия рассеивалась во все стороны, а в направлении на РЛС отражалась бы минимальная энергия. (По разведывательным сводкам за счёт этого ЭПР американских летательных аппаратов сокращалась в сотни раз);
2) так называемые блестящие точки летательных аппаратов покрывались специальными покрытиями, приводящими к тому, что энергия не отражалась, а поглощалась бы, либо компенсировалась бы от сложения двух волн, отраженных от корпуса самолёта и от покрытия. (Этот приём позволял уменьшить ЭПР в десятки раз).

Нужно сказать, что американцы добились убедительных результатов, создав, например, «невидимый» стратегический бомбардировщик «Б-2», ЭПР которого по сравнению с «Б-1» уменьшилась в десятки раз. Ходила легенда, что стоимость Б-2 такова, что как будто бы он был сделан из чистого золота.

В этом направлении работали и учёные нашего института. Вдруг, в Военной академии химической защиты (ВАХЗ) было обнаружено, что какое-то химическое вещество (лак), нанесённое особым образом на металлическую поверхность ослабляет отражённый сигнал. В нашем 2 ЦНИИ узнали об этом и решили попробовать использовать этот эффект на летательных аппаратах. Благо, что в институте есть соответствующий специализированный отдел и лицензированная измерительная установка.

Возглавил работу начальник отдела полковник Владимир Петрович Петропавловский. Работа проводилась на различных моделях. Когда в лабораторных условиях были достигнуты заметные положительные результаты, решили это явление проверить на реальном летательном аппарате. Для эксперимента был выбран беспилотный фронтовой самолёт-разведчик «Рейс».
 
(Ту-143 «Рейс» — советский разведывательный беспилотный летательный аппарат (БПЛА). Предназначен для ведения тактической маловысотной разведки в прифронтовой полосе путём фото- и телеразведки площадных целей и отдельных маршрутов, а также наблюдением за радиационной обстановкой по маршруту полёта.
 
Постановление Совета Министров СССР на его разработку вышло 30 августа 1968 года. Работами по комплексам «Рейс» и «Рейс-Д» в ОКБ Туполева руководил Главный конструктор Г.М.Гофбауэр, а после его смерти Главный конструктор Л.Т.Куликов.

В декабре 1970 года состоялся первый успешный полет. В 1972 году начались совместные государственные испытания, которые закончились с успешными результатами в 1976 году, после чего комплекс «Рейс» был принят на вооружение).

В нашем эксперименте принимали участие и сотрудники (ВАХЗ). Работу курировали начальник химических войск генерал-полковник Владимир Карпович Пикалов и наш Юрий Иванович Любимов.

(Владимир Карпович Пикалов (15 сентября 1924, Армавир — 29 марта 2003, Москва) — крупный советский военачальник, организатор и руководитель химических войск. Участник Великой Отечественной войны. Воевал в войсках Западного, Донского, Сталинградского, Степного и 2-го Белорусского фронтов, освобождал города Курск, Минск, Познань, участвовал в штурме Берлина. Трижды ранен. С марта 1968 года по 1989 год занимал пост начальника химических войск Министерства обороны СССР.

24 декабря 1986 года генерал-полковнику Пикалову В.К. было присвоено звание Героя Советского Союза за большой вклад в успешное проведение работ по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, устранение её последствий и проявленные при этом мужество и героизм).

Наши специалисты и химики «лакировали» («мазали») выделенный для эксперимента самолёт-разведчик и, одновременно, в лабораторных условиях проводили соответствующие измерения. Когда добились заметного результата, приняли решение проверить результаты проделанной работы в лётном эксперименте.
 
В соответствии с директивой НТК ВПВО во 2 ЦНИИ была создана исследовательская группа. Её возглавил выходец из нашего 4-го управления, заместитель начальника управления, будущий начальник института и генерал Анатолий Сергеевич Сумин.

От нашего управления в комиссию были включены Слава Бабкин и я, Юрий Власов. Работа началась с написания программы и методики проведения испытаний. Когда они были утверждены высшими инстанциями, все мы в конце февраля 1983 года вылетели на Балхашский полигон.

На полигоне, на площадке №40, была собрана вся научно-исследовательская группа. В неё вошли от 2 ЦНИИ Любимов, Сумин, Петропавловский, Бабкин,  и я, а так же не в малом количестве  представители от химиков, полигона и ВВС. Последние осуществляли эксплуатацию и запуск самолётов-разведчиков.
 
Инструктаж и постановку задачи проводили генералы В.К.Пикалов и Ю.И.Любимов. Пикалов запомнился интеллигентностью, деликатностью. Эксперимент заключался в том, что вначале для калибровки результатов измерений будет осуществлены несколько облётов РПН «немазаными» самолётами-разведчиками. После этого должен будет стартовать наш экспериментальный «мазанный» самолёт-разведчик.
 
Во время облётов на РПН будет проводиться запись отражённого сигнала. Затем эти записи будут расшифровываться, и по ним будет осуществляться расчёт ЭПР данного самолёта-разведчика. В дальнейшем должны будут осуществлены сравнения ЭПР «мазанного» и «немазаных» самолётов-разведчиков.

На завтра, после совещания, Сумин, Петропавловский Бабкин и я поехали к представителям ВВС, которые должны будут осуществлять запуск самолётов-разведчиков, чтобы согласовать с ними программу и методику испытаний. От ВВС работу возглавлял полковник, который рассказал нам, как осуществляет полет самолёт-разведчик (СР).

Самолёт-разведчик располагается на специальной пусковой установке. Перед стартом в него вводят программу полётного задания. СР стартует, набирает заданную высоту и летит в нужном направлении. Во время полёта он выполняет разведывательное задание, которое нас не интересовало. Пролетев до заданного рубежа, СР разворачивается на 180о и летит в обратном направлении. Долетев до места старта, СР отворачивает на 90о и, пролетев около километра, выключает двигатель, выпускает парашют, выбрасывает специальные посадочные лапы. Перед землёй срабатывает реактивный гаситель скорости, что позволяет сделать мягкую посадку. К месту посадки едет специальная машина для погрузки и транспортировки СР.

Считается, что СР может совершить несколько таких полётов. Убедившись, что авиаторы чётко представляют свою задачу, мы (Сумин, Петропавловский, Бабкин и я) уехали на площадку №72, чтобы проверить готовность боевого расчёта РПН к проведению эксперимента. Их задача состояла в том, чтобы обнаружить СР со старта и провести его до посадки, обеспечив при этом запись величины отраженного от него сигнала.

Вскоре начались облёты. Во время облётов я находился на своём, можно сказать, родном РПН ЗРС С-300П. Облёты проводились после обеда. Назавтра, с утра, осуществлялась расшифровка результатов измерений и расчёт ЭПР. Строились соответствующие графики. Эту кропотливую, нудную работу осуществлял я. Она меня не тяготила. После проведения достаточного количества таких облётов, прошёл слух, что на транспортном самолёте из Калинина доставлен «мазаный» СР.
 
Первый полёт «мазаного» СР был назначен на 7 марта. Несколько возбуждённые, после обеда, мы отправились на этот ответственный, многообещающий облёт. СР стартовал за нашей спиной, прошёл над нами и стал удаляться от РПН. Вскоре мы его обнаружили и стали сопровождать в хвост. Достигнув максимальной дальности, СР развернулся и стал приближаться. Но почему-то дальность и азимут, сопровождаемого СР изменялись необычно. После потери сигнала от СР, у нас запросили конечные значения дальности и азимута, объявили, что облёт окончен. Мы возвратились в гостиницу. Вечером, после ужина, на совещании нам сообщили невероятные истории, случившиеся с нашим «мазаным» СР.

После старта у СР выпала передняя лапа, которая должна выпадать только при посадке. Это недопустимое нарушение для проведения нашего эксперимента, так как выпавшая лапа может значительно увеличить ЭПР СР. При развороте СР совершил сразу оба запланированных разворота на 180о и 90о. В результате СР летел на нас не носом, как положено, а боком. Мы его облучали не в нос, а в бок. Это второе недопустимое нарушение проведения эксперимента.
 
На этом приключения с нашим СР не закончились. Несмотря на наступающие сумерки, на место возможной посадки СР вылетел вертолёт с группой специалистов. Вскоре его обнаружили и решили транспортировать с помощью прилетевшего вертолёта. К специальным цапфам на СР, используемых для его погрузки, подсоединили троса и вертолёт полетел. На вираже оторвалась одна цапфа СР, а затем остальные. СР полетел вниз, бесславно окончив своё существование.

Наша работа окончилась, но началась работа вездесущего КГБ. Его сотрудники начали свою работу с изучения документов, то есть с программы и методики проведения испытания, написанные нами во 2 ЦНИИ. Обнаружив, что в них не написано, как эвакуировать СР в аварийных ситуациях, попытались вину возложить на нас, то есть на 2 ЦНИИ. Опытный в таких делах Сумин А.С. здесь же отбил нападки, указав, что в наших документах, согласованных с ВВС, предусмотрительно написано, что «Вопросы эксплуатации СР возлагаются на представителей ВВС».

По возвращении домой был написан отчёт, не сделавший ожидаемых  выводов. Вопрос: «Кто виноват в приключениях с нашим «мазаным» СР»? – остался открытым, несмотря на усилия КГБ. В нашей же группе сложилось мнение, что всё то, что случилось с нашим «мазаным» СР, присутствовала чья-то злая воля. И скорее всего эти злые люди находились в рядах ВВС. Они обслуживали СР, вводили в него программы для полёта.