Гнев кумира 2ч

                Приключения Анри, возвращение на родину.

В дальнее морское путешествие Анри отправился на поиски  дяди, в надежде на его помощь - так начал свой рассказ гость.  После этого вступления Пьер крепко пожал руку племяннику, одобряя принятое решение, и Анри, видя перед собой благодарных слушателей, продолжил повествование о своих удивительных приключениях.
       Доверенное лицо отца, управляющий делами, оказался мошенником, и подвел доходный семейный бизнес к банкротству. Рудник, дом и имущество было заложено. Если отец не сможет заплатить очередной платеж кредиторам, семья окажется на улице. Не перенеся волнений, он тяжело заболел. Помощи можно было ждать только от Пьера  уехавшего лет десять назад в Африку в поисках богатства и счастья. От него приходила с оказией весточка, где брат подробно сообщал обо всех событиях в его жизни происшедших в Африке.
 
       Прослышав об удаче Пьера, его старый друг Бернар Жансуле собрался в Африку с дюжиной сорвиголов. Ему не терпелось испытать и свою судьбу. Он вложил в это сомнительное мероприятие все свои  средства, а также средства своих единомышленников и заручился надежными бумагами. Вскоре, собрав верную команду, Бернар получил в полное распоряжение корабль и приготовился к отплытию. В качестве счастливого талисмана, а больше надеясь на благодарность друга, он взял Анри с собой. Больше месяца плаванье не приносило большого беспокойства. Запасались водой и продуктами в  портах и в удобных бухтах. Им встречались корабли под флагами Франции, Португалии. Попадались голландские, немецкие и английские корабли, которые  везли товары со своих колоний.
Погода продолжала баловать путешественников, даже у южной оконечности при слиянии Атлантического и Тихого океанов обошлось без штормов. Оставив Кейп позади, вышли на финишную линию. Окончание маршрута намечалось у безымянной бухты недалеко от порта Дурбан.

        У скалистых берегов южного побережья, Фортуна изменила мореплавателям. После полудня, небо заволокли тяжелые тучи. Ветер свежел, и океан  с каждым часом все более напоминал собой не во время разбуженного зверя. Барометр не предвещал ничего хорошего. Паруса были убраны, матросы надежно закрепили находившийся на палубе тяжелый груз.
Шторм разбушевался к ночи, небеса разразились проливным дождем, оглушительные раскаты грома не прекращались ни на минуту. Ни звезд, ни луны не было видно. Непроглядная темень освещалась лишь все учащающимися вспышками молний. Горстка людей, как могла, боролась с грозным океаном. Юный Анри, уставший и промокший до нитки, наравне со всеми мужественно противостоял непогоде. Широта и долгота их местоположения, по мнению много повидавшего на своем веку капитана, указывала, что у этих скалистых берегов были подводные рифы и горе кораблю, если его снесет на них.

          Ночью ветер усилился, команда уже не могла противостоять его бешеным порывам из-за многочисленных разрушений на судне. Даже бывалые моряки не могли припомнить такого жестокого шторма и, смирившись со своей участью, молили Господа о спасении. Скоро мрачные опасения  капитана подтвердились. Течение стремительно сносило корабль в мощную гряду пенящихся бурунов. Вдруг люди увидели прямо перед собой волну невиданной высоты. Она взметнула как игрушку, а потом яростно швырнула, не оказывающее сопротивления судно казалось на самое дно преисподней. А идущая следом за беспощадным монстром стена водяного вала, обрушившись всей океанской мощью, жадно поглотила свою добычу.

        Анри вынырнул из воды, едва вдохнул  воздух в легкие, как следующая гигантская  волна подняла его на высоту около ста футов. Не выпуская из цепких объятий, она устремилась вперед и со всего  разбегу столкнулась с неожиданным препятствием в виде огромной скалы. Сильный удар, дикая боль и Анри, лишившись сознания, больше уже ничего не ощущал. Всю ночь бесновалась стихия, океан успокоился только под утро.
 
Это было место, забытое богом и людьми. Угрюмые берега каменными исполинами возвышались бесформенной неопрятной массой унылого грязно-серого цвета. Ни одного цветного пятнышка не было видно вокруг. И только океан вносил некоторое оживление в эту мрачную картину. С наступлением рассвета выплывающее из-за горизонта солнце отражалось на водной глади всеми оттенками пурпурного цвета. К полудню океан как хамелеон менял свою окраску, переливаясь на солнце разноцветными бликами. Издали он казался лазурно-голубым, вблизи, из-за морских водорослей, становился зеленоватым.

        Во второй половине дня лазурно-голубой цвет, как бы выгорая на солнце, казался почти белым. А вечером в отличие от утренней зари океан насыщался буйством красок всего спектра: ярких сияющих в начале и тусклых глухих угасающих вместе с заходящим солнцем. Это был уже не гимн пробуждения природы, а реквием уходящему дню.

        Ночью луна отбрасывала на темную водную гладь серебристую дорожку. Волны прибоя с голубым мерцанием из-за множества медуз, светившихся синим электрическим светом, накатывая на берег, оставляли на нем кружевную пену. Шелест ночных волн в темноте ощущался как дыхание спокойно спящего сказочного существа. Иногда утро встречало полуостров пасмурной погодой. И небо опускалось так низко, что плотные облака тумана скрывали границу между небом и водой. Океан подыгрывал возникшему настроению как хороший актер. Его пенистые мутно-желтые волны неистово бились об каменный берег и, с диким шипением откатываясь назад, оставляли в воздухе мельчайшие брызги. Превращаясь в облака водяной пыли, эта серая мгла тяжело опускалась на прибрежные скалы.

         Подступы к дикому берегу охраняли рифы. У самой воды, постоянно омываемые морским прибоем камни, имели более округлую форму. Во время прилива водоросли, покрывающие их, в глубине развевались зелеными нитями, а после отлива оголенные, подсушиваясь на солнце, создавали иллюзию мха. Лишь однажды вдали от этих берегов появилась черная точка. Приближаясь, она постепенно увеличивалась в размерах. И вот уже стал вырисовываться силуэт одинокого судна. Берег встречал его неприветливо, ощерясь острыми камнями. Как бы обидевшись на негостеприимный прием, судно резко изменило курс и гордо проследовало мимо. И  этому берегу, наверное, было жаль, что никогда к нему не подойдет прекрасный корабль, и он на века обречен, на полное безмолвия одиночество.

           Несмело легкий бриз начинал новый день, шуршали волны, нежно обнимая суровый берег. Казалось, что со времен мироздания в этих местах царила лишь тоска по всему живому. Но, внимательно присмотревшись, было очевидно, что это не так. Солнечные лучи раскаляли голые камни и в их трещинах прятались от наступающего зноя многочисленные ящерицы. Одна из них, большая серая особь,  слегка прикрыв глаза, лежала на камне и зорко следила за происходящим вокруг. Неожиданно крупная капля упала ей на голову, ящерица в испуге  резко дернулась и, капелька, засияв на солнце бриллиантом, скатилась. Еще несколько крупных капель шлепнулись на камни из легкого прозрачного облачка быстро исчезнувшего в небесной дали. И больше до полудня ничего не происходило, тишина безлюдного берега нарушалась лишь мерным шумом морских волн.

           Вдруг откуда-то сверху, из разлома скалы раздался стон. Трудно было даже представить,  что доносится он с крошечной площадки. Именно ей по странному стечению обстоятельств ужасной ночи  пришлось приютить нежданного гостя. Он лежал без движения почти засыпанный слоем песка и водорослей. Солнце, беспощадно бившее яркими лучами в лицо, так как поднялось выше выступа, скрывающего своею тенью юношу, заставило его очнуться. Юноша пошевелил руками, ногами, с трудом освободился из наносного слоя. Головокружение и тошнота не помешали встать.

        Оглядевшись, Анри увидел, что находится как бы в каменном кармане с трещинами по бокам  в разломе скалы, образовавшегося под воздействием солнца, воды и ветра. Небольшая с углублением площадка с округлым выступом в сторону моря напоминала сачок, который не позволил схлынувшей волне унести добычу назад в водную стихию.       Стоявшее в зените солнце немилосердно припекало, спрятаться от него было некуда.   Губы запеклись, жажда мучила Анри. Он огляделся, водная гладь простиралась до самого горизонта. Ничего не напоминало о пережитом ужасе прошедшей ночи. Анри решил поскорее выбраться из каменного плена. Возможно, он спасся не один и кому-то сейчас нужна помощь. Анри размял затекшие руки и ноги, присел несколько раз, кровь расходилась по всем органам, приводя их в нормальное состояние.

        Этот прыжок  мог бы быть последним в его жизни, окажись внизу острые камни. Но юноша старался не думать об этом. Жажда жизни, чувство долга перед родными людьми, у которых оставалась единственная надежда только на него, помогли преодолеть чувство страха.

Вынырнул из воды, место к счастью оказалось глубоким, отдышался и отплыл немного в сторону океана, чтобы  издали осмотреть неприступный  берег. Анри увидел, что с одной стороны скалы чуть-чуть раздвигались, образовывая едва заметную бухту, и поплыл в том направлении. Пересохшее от жажды горло затрудняло дыхание, в глазах мерцали черные мушки, силы были на исходе. Но он уже видел спускающуюся прямо в море каменистую осыпь. Притягивая взор вдали между огромных валунов, тщательно скрывающих бухту, заманчиво просвечивала зелень. Он видел вытекающий из узкого ущелья поток, резко отличающийся по цвету от  морской воды. Очень скоро Анри ощутил сопротивление встречного течения, на преодоление которого сил больше не осталось. Пытаясь удержаться на поверхности, юноша отчаянно барахтался, тонул и выныривал. Все дольше он находился под водой.

       Последним усилием Анри прорвался сквозь толщу воды над головой, и в этот момент в нарушение всех законов природы океан как бы выдохнув, слегка подтолкнул обессиленное тело юноши. Его ноги ощутили твердую опору. Это была подводная дамба, созданная каменной осыпью. Наконец скалы остались позади. Утолив мучающую жажду из довольно мутного потока встречного широкого ручья, Анри вышел на берег покрытый скудной растительностью. Несмотря на усталость, он шаг за шагом внимательно оглядывал незнакомые места. Острые камни врезались в босые ноги, Анри уже терял надежду найти кого или что-нибудь. Но вот в волнах он заметил несколько досок, а дальше в небольшой бухточке целую гору нанесенного волнами мусора. Разбирая обломки бочек, деревянных остатков снастей обнаружил почти затонувший матросский сундучок. К счастью, внутри было сухо.
 
          С благодарностью Анри подумал о таком запасливом моряке. Нож в чехле, пара рубах, два мешочка с сухарями и солью. Здесь же связанные стопкой несколько деревянных брусочков, видимо для получения огня трением. Кроме того жестяная кружка, небольшая фляжка с каким-то напитком и завернутая в тряпку глиняная фигурка, напоминавшая человека в странном одеянии.  Больше ничего примечательного не было и юноша, потеряв последнюю надежду найти людей, побрел от океана, руководствуясь лишь проходимостью дороги.

  Вскоре ему попались колючие кустарники, обходить которые не имело смысла, они занимали довольно большое пространство. Упрямо продираясь сквозь колючие заросли, юноша оказался на вершине большого пологого холма. Отсюда просматривался необычный для европейца пейзаж. Равнинная местность желтоватого и местами светло-коричневого цвета с небольшим уклоном к востоку была покрыта мелким гравием, местами плешинами песка.   Небольшие валуны, сменялись каменными плитами с большими засыпанными песком и мелкими камешками трещинами. В них зеленели пучки остролистой травы. Кое-где в широких трещинах,  грудились колючие кустарники и карликовые деревца с искривленными стволами. Анри не замечал времени, но усталость дала знать о себе. Нужно было найти место для ночлега.

        Окинув взглядом местность, заметил курившийся вдали дымок и рядом с ним темное строение похожее на изгородь. Примерно через полтора часа он входил в небольшое поселение. Вернее бывшее поселение, так как сгоревшие жилища еще дымились, скота за изгородями не было. То тут, то там лежали мертвые люди, а у остова чудом сохранившейся хижины сидела собака и жалобно скулила. Анри подошел к собаке, она зарычала, но не убежала. Из хижины слышался плач. Анри вошел в нее. На полу лежала чернокожая мертвая женщина, рядом с ней сидел почти нагой ребенок. Это был мальчик лет 9-10. Мальчик испугался и бросился бежать. Но Анри успел его перехватить и стал успокаивать. Поглаживая мальчика по голове,  привлек к себе.  Ребенок затих и уже доверчиво взглянул на незнакомого ему белого человека.

         Наступали сумерки. Анри уложил женщину на циновку и отнес в дальнюю полностью сгоревшую хижину. Там в ее центре  образовалась небольшая яма, которую юноша расширил и углубил, вытащив несколько больших камней. В эту могилу опустил завернутую в циновку женщину. Туда же он перетащил мертвых туземцев и прикрыл трупы  кусками обгоревших шкур. Собранный вместе с золой песок и мелкие камни почти сравняли поверхность. Закончил работу  водворением поверх выровненного пространства вынутых ранее камней. Мальчик следовал за ним по пятам, но участия в похоронах не принимал.

  В изломанной хижине юноша прикрепил к основному шесту еще несколько валявшихся здесь же шестов, кое-как закрыл зияющие дыры циновками и шкурами животных. Ночь наступила внезапно. Из курившихся пепельных куч Анри набрал тлеющих недогоревших кусков жердей и скоро небольшой костер запылал у входа в хижину. Из оставшихся после ремонта хижины шкур он смастерил постель, достал из сундучка фляжку и мешочек с сухарями. Положил сухари перед мальчиком, не забыл и о  собаке. Затем Анри открыл фляжку и, сделав несколько глотков скверного качества коньяка, протянул ее мальчику. Тот с жадностью приложился, но мгновенно маска отвращения скривила его лицо. Он выбежал из хижины, собака с громким лаем бросилась вслед. Анри напрасно звал мальчика, вглядываясь в темноту ночи, тот не возвращался.

         Спустя полчаса мальчик вошел в хижину, в его руках было большое яйцо страуса. Он дал его Анри. Тот внимательно рассмотрев, обнаружил с одного конца отверстие и, следуя жестам мальчика, приложился к нему  губами. Приятная на вкус вода вполне утолила жажду. Показывая на себя, Анри несколько раз назвал себя по имени. Потом, прикоснувшись рукой к груди мальчика, вопросительно посмотрел не него. Тот понял немой вопрос, и тщательно выговаривая каждый звук, ответил:

-  Сишуане.

Анри повторил вслух:

- Сишун, - мальчик улыбнулся и утвердительно кивнул головой.

 Подложив в костер еще пару толстых остатков жерди, Анри и Сишун улеглись спать. Под утро Анри проснулся, где-то вдалеке слышался вой. Собака, не реагируя на него, спала рядом с мальчиком. Анри вышел из хижины, костер почти погас. Курившийся едкий дым разгонял москитов. Плотная пелена тумана скрывала все вокруг.

       Впервые со дня кораблекрушения юноша осознал отчаянное до ужаса положение, в каком он оказался. Слезы навернулись на глаза. Сейчас как никогда ему хотелось оказаться рядом с родными и близкими людьми.  Легкое прикосновение нарушило его грустные мысли. Рядом с Анри стояла невысокая лошадка. Она тянула к нему морду и тихонько всхрапывала. Сна не было. Юноша долго сидел у костра. Взошедшее солнце разогнало туман, и прохлада быстро сменилась зноем. Анри разбудил мальчика, они наскоро позавтракали из скудных припасов и стали собираться в путь.

           Сишун собрал куски козьих шкур, взял у Анри нож и нарезал из них несколько узких ремней. Затем обернул каждую ступню подходящим куском шкуры и прочно обвязал нарезанными ремнями. Затем он знаками предложил Анри сделать то же самое. Анри молча, повторил все движения мальчика. И вскоре его ноги были обуты в примитивную, но все-таки обувь. Затем Анри достал одну из рубах, укоротил и, обуживая ее, связал со спины отрезанным куском. Готовое изделие надел на мальчика. Сишун покорно выдержал это, хотя всем видом выказывал свое неудовольствие.

          Собрав подходящий скарб, Анри, связал и уложил его  на спину лошади.  Пешком они пошли вперед, на восток. Стараясь держаться вдоль побережья, оставляя, видневшиеся вдали горы, справа от себя, маленькая группа направлялась к людям. Кто будут эти люди? Ведь кто-то разорил и поджог селение, угнал скот и убил местных жителей. Не зная языка, не имея карты, без проводника было безумием двигаться вперед, но и здесь ждать было нечего.
Песок под ногами и камни раскаленные как из печи почти не беспокоили. Вовремя изготовленная обувь была кстати. Анри заметил, что местность пошла под уклон.   

         Пески плавно переходили в каменные плиты, а потом после большого оврага, появилась каштанового цвета почва. К вечеру путешественники спустились в долину. Напоминающее русло бывшей реки с окаменевшим дном привело к углублению сверкающему водной гладью. Здесь путники решили остаться на ночлег. Вода была пресной, скорее всего дождевой. Противоположный берег водоема зарос высокой травой. Собака переплыла водоем, и вскоре к путникам донесся яростный лай. Целая туча испуганной собакой птиц поднялась в воздух и опустилась в дальний конец водоема. Еще долго был слышен лай и Анри не выдержал. Он разделся и пошел по мелководью на противоположную сторону, а потом поплыл.

            На берегу в зарослях ничего не было видно. Через несколько шагов юноша наткнулся на двух придушенных собакой уток. Анри взял их за шеи и поплыл к бивуаку. Он услышал  позади плеск воды, за юношей следовала собака. Ужин на сегодня был обеспечен. Утки были ощипаны и разделаны. Пока Сишун трудился над добыванием огня с помощью знакомых ему деревянных брусков, Анри соорудил вертел из захваченных со стоянки жердей, собрал сухую траву и колючих деревцев для костра. Немного прошло времени, и аромат поджаренной дичи возбудил такой аппетит, что собака только успевала на лету схватывать ее косточки. Лошадка паслась недалеко, поедая невысокую, сочную траву.

          После ужина, Анри подбросил остатки колючих стволиков в костер, поверх уложил пучки зеленой травы, чтобы  дрова тлели дольше, разгоняя дымом москитов.
Утром подкрепились остатками провизии и вновь пошли вперед. Собака все время лаяла, видимо кто-то скрывался в густой траве. Обойдя водоем, обнаружили на почве следы крупных животных. Трава была примята, а утоптанная земля указывала на место водопоя. За водоемом стали попадаться громадные хлопковые и дикие кофейные кусты,  встречались почти красного цвета тростник и деревья, похожие на растение алое.  Вскоре, уровень местности впереди еще более понизился.

          С небольшого холма путники издали видели семейство гордых роскошных пальм. Их пышные кроны с шелестящими жесткими листьями постепенно сменялись скромным одеянием разнообразных видов акаций и мимоз. Спустившись в низину, каждый метр движения вперед давался им теперь  с большим трудом. Пробираясь сквозь дебри перевитых лианами высокорослых фикусов внимание Анри привлекла плотная с мохнатыми листьями поросль растений. На некоторых  были плоды, облепившие все ветки. В них он узнал плоды инжира. Они оказались спелыми и очень вкусными. Неожиданной преградой на пути возник ручей. Путники напились и напоили лошадь. Перейдя ручей, они столкнулись с теперь уже настоящей  преградой, плотной стеной бамбуковых зарослей.

          Нужно было передохнуть, быстро сгущались сумерки. Как будто кто-то подслушал желание путников о месте для ночлега. Среди бамбуковых растений зоркие глаза Сишуна разглядели едва заметное примитивное жилище. Оно было построено недавно, но на некоторых кольях успели вырасти мощные отростки. Пол и крыша, покрытая пальмовыми листьями, представляли собой два яруса, сделанных из стеблей бамбука перевитых лианами. Стен не было, плотно обступившие со всех сторон бамбуковые заросли  отчасти заменили их. Разместившись на не очень удобном ложе, Сишун, тем не менее, быстро заснул. Собака, свернувшись калачиком, подкатилась ему под ноги. Лошадка жалась ближе к людям, переступая копытами, и дрожала мелкой дрожью, видимо ощущая какую-то для себя опасность. Анри на всякий случай приготовил нож.

          Неожиданно за его спиной раздался резкий крик ночной птицы. Юноша вздрогнул и прислушался. Ночь жила своей жизнью, тысячи  необычных ночных звуков доносились со всех сторон. Но вот тонкий слух Анри смог выделить из них звук более знакомый его уху  - слабый стон и невнятное бормотание.  Юноша насторожился, и, пересиливая страх, осторожно пошел вперед. Стон слышался совсем близко. Анри пробрался сквозь густую поросль молодого бамбука к небольшому пространству свободному от  растений и заметил лежащего поверх вырубленных стеблей бамбука человека. Он был крепко привязан к четырем бамбуковым кольям.
- Его нужно освободить, ведь пронизывающий все быстро растущий бамбук, создаст ни с чем несравнимую пытку для этого человека,- пронеслись нежданные мысли.

        Обламывая ногти, помогая себе зубами, Анри развязал туго затянутые узлы. Освобождая туземца, пальцы рук коснулись темной липкой массы на шее у стонущего человека. Это были сгустки крови. Юноша перетащил раненого под обнаруженный кров. Затем принес  воды из ручья и напоил его. Ночь прошла без происшествий. Туземец спал беспокойным сном, стонал и часто просыпался. Анри, успокаивая его, давал попить воды из жестяной кружки. А сам не мог уснуть. Предчувствие подстерегающей опасности будоражило мозг, и лишь под утро усталость сморила его. А на рассвете спящих друзей по несчастью ожидало необычное пробуждение. Бесшумно как тень возникла группа туземцев.  Анри грубо схватили, накинули на него сеть, сплетенную из крепкого травянистого растения. Спустя какое-то время туземцы благодаря быстрым ногам смогли переместиться на приличное расстояние от стоянки.

           По пути юноша пытался заговорить с похитителями, но они хранили молчание. Раненого туземца, оказывая большие почести, несли на носилках, он стонал и бредил во время пути. Сишун шел за туземцами, боясь потерять единственного друга. Лошадку вели в поводу. Солнце опускалось к горизонту, когда такая разношерстная группа достигла цели своего путешествия. Впереди показалось селение. Раненого унесли в самую большую хижину, спустя некоторое время туда же спешно вошел пожилой туземец.  Анри освободили, с трудом сохраняя равновесие, он встал на ноги. Сишун бросился к нему и Анри обнял мальчика. Рядом с пленниками остались два вооруженных воина. Из хижины потянуло дымком, в нем ощущался запах лекарственных трав. Слышалось невнятное заунывное пение. Скорее всего, там  занимались лечением раненого.
 
           Наконец, туземцы, охраняющие юношу, знаками пригласили его войти в хижину. Пол в ней был устлан красивыми циновками, на стенах висели шкуры диких животных,  над очагом еще курилось знахарское снадобье. В богато украшенном кресле сидел человек, по-видимому, вождь местного племени. Рядом с ним на возвышении из кипы выделанных шкур лежал пришедший в сознание туземец. Чувствовал себя он уже лучше и тихо отвечал на вопросы. Окончив беседу, вождь, глаза которого выражали плохо скрываемую тревогу, с нежностью прикоснулся к лицу раненого. Переведя взгляд на Анри, приказал что-то одному из воинов. Тот жестом пригласил юношу идти за ним, Анри повиновался. Выйдя из хижины, он подозвал к себе мальчика, и они пошли по мостку через ручей. В хижине поменьше спальные места нашлись и для гостей. Им предложили скромный ужин и вскоре, после всех пережитых треволнений они уже крепко спали.

             Утром  Анри с мальчиком пригласили в большую хижину. Раненый осторожно встал со своего ложа и с почтением приветствовал юношу. Вождь тоже приблизился к Анри, и все их общение свелось к обмену жестами. Выражая признательность за спасение близкого ему человека, вождь снял с себя широкий кожаный пояс и торжественно преподнес юноше. Он предупредил, чтобы Анри не показывал его никому, пока не будет у себя дома.  Затем вождь пообщался с мальчиком. Видимо языки были родственными и вождь все понял, о чем говорил ему ребенок. В его рассказе племена «мурги» были названы разбойниками, напавшими и уничтожившими его родное селение. Сишун плакал, лишь после утешительных слов вождя он смог, наконец, успокоиться.

           Вождь предложил мальчику остаться в его племени. Но Сишун подошел к Анри и, прижавшись к его руке, отрицательно покачал головой. А Анри конечно и не подумал оставлять доверившегося ему ребенка. Он тепло поблагодарил вождя за подарок и в ответ предложил принять от него лошадь, собаку и глиняную фигурку. Больше у него ничего не было. Собаку туземцы уже  прикормили и с удовольствием оставили у себя. На удивление лошадь была принята довольно холодно. А вот глиняная фигурка произвела настоящий фурор. Вождь был очень доволен и объявил, что до места, где юноша может встретиться со своими  одноплеменниками, его будут сопровождать два воина.

            Анри закрепил пояс у себя на талии и вышел из хижины вместе с мальчиком. Захватив кое-какие припасы, маленький отряд немедля двинулся в путь в направлении  дороги, находящейся на расстоянии равном нескольким дням перехода. По ней двигались запряженные быками фургоны с переселенцами, направляющимися на рудники. Хотя быки передвигались медленно, лошадей не использовали из-за появляющейся в этой местности  мухи-цеце. Нападая на несчастных животных  она, беспощадно жаля, убивала их.

           А быки были невосприимчивы к ядовитым укусам этого «исчадия ада», так как туземцы использовали какое-то противоядие при выращивании животных с самого раннего возраста. Этот секрет они строго хранили от докучливых иностранцев. Но предприимчивые дельцы и здесь находили свою выгоду. Они охотно покупали у туземцев взрослых здоровых быков, и типичный для этих мест вид транспорта приносил им неплохой доход. Только напросившись в  попутчики, перемещавшимся этим способом  путешественникам Анри смог бы разыскать дядю.

           Доверившись туземцам, Анри и Сишун спокойно пошли за ними. Анри, любовался невиданной, редкой по красоте растительностью. Радовали глаз яркие цветы. Удивительные, живущие всего один день, распускались бутоны чистейшей белизны и издавали необычный в этом буйном растительном царстве аромат. Птицы всех размеров и раскрасок заливались на все голоса. Беспечно порхали яркие бабочки и разноцветные стрекозы, деловито сновали муравьи и громко стрекотали цикады. Быстротечной суетливой жизнью они дополняли и украшали многообразный окружающий мир.

           Несколько дней путники питались тем, что попадалось им на пути. Ароматные сочные плоды сами просились в руки. Им пришлось отведать змеиного и черепашьего мяса. Воду они пили из редких ручьев. Непроходимая чаща леса, подстерегала путников непредсказуемыми неожиданностями. Среди плотно перевитых лианами деревьев и свисающих сплошной стеной воздушных растений зоркие глаза туземцев различали притаившихся в ожидании добычи огромных размеров змей.

    Вечером путники остановились на берегу небольшого заболоченного озерца. Расположившись на отдых, они развели костер, сухие ветки вспыхивали, потрескивая, сгорали, освещая и фантастически изменяя контуры деревьев и кустарников. Крупные серые попугаи, которых они поймали по пути, были ощипаны и разделаны. Твердые как железо стебли стоящего у водоема дерева заменили вертел. Скоро ужин был готов. Сочное мясо было хорошо прожаренным. В бликах догорающего костра отличный ужин завершили плодами с незнакомого Анри дерева. Юноша подбросил в огонь ветки дерева, и костер опять весело запылал, получив новую порцию пищи.

           Вдруг туземцы насторожились, и один из них громко вскрикнул. Анри увидел рядом с перепуганным туземцем голову громадного аллигатора, который видимо тоже решил поужинать за компанию. Из разинутой пасти безобразного чудовища угрожающе торчало множество острых зубов. В следующий миг Анри бросился к аллигатору с выхваченной из костра горящей головней. Он точно попал ею в пасть кровожадной рептилии, та захлопнула ее и попятилась. Этого времени оказалось достаточным для того, чтобы покинуть опасное место. Путники шли всю ночь. Утром туземцы, отказались сопровождать юношу, так как достигли границы своей территории.

           Они показали направление, по которому Анри должен был теперь следовать без сопровождения. Тепло попрощавшись, один из них скоро скрылся в густых зарослях. А второй туземец, выражая особую благодарность за свое спасение, снял с шеи амулет-хранитель и благоговейно передал Анри. Затем из его рук перекочевал в руки юноше небольшой кожаный мешок  со всем необходимым в дороге.  Анри, принимая чистосердечные дары дикаря, обнял его как друга. Лицо туземца засияло  застенчивой улыбкой. Гордо приосанившись, он поспешил за своим одноплеменником.

Анри с мальчиком пошли вперед по указанному направлению. Спустя какое-то время, оглянувшись назад, Анри показалось, что на склоне, покрытом непроходимым лесом, крона высокого тонкого дерева слегка колыхнулась и вновь застыла в покое. Долгожданная дорога появилась в виде утоптанного и укатанного  грунта. А  вскоре попутный тяжелый фургон увозил их вперед. Теперь Анри уже не сомневался, что выполнит данное ему поручение. В завершение своего рассказа Анри добавил, что в селении Морезо Анри познакомился со знаменитым англичанином ученым-путешественником. Тот со своим караваном возвращался из длительного похода. Ученый любезно предложил по пути доставить Анри с его спутником в Умтата.
Аннет уже боготворила своего бесстрашного брата, и гордость за него переполняла девочку. Вдруг мысль, мелькнувшая в ее прекрасной головке, вылилась в неожиданный вопрос:

- А сейчас ты  дома или нет? Может уже можно посмотреть пояс?

 Анри думал об этом с первых минут своего приезда, и предложение девочки было очень кстати. Втроем они, рассматривая тяжелый пояс, обнаружили несколько скрытых карманчиков. Надрезали их лезвием ножа, и на скатерть высыпались чистые сверкающие в ярких лучах солнца  алмазы. Стоимость их, по мнению дяди, составляет целое состояние. Анри был очень доволен, он выполнил поручение отца и притом так успешно.

         А через месяц из порта Дурбан попутный ветер  подгонял корабль с группой знакомых нам людей. Аннет была счастлива. С нею были отец, Анри, горячо любимая няня и еще глупый, но оттого не менее любимый щенок. И рядом на страже находился Сишун, готовый на любой подвиг ради приобретенных друзей. По мере удаления корабля из гавани запах прибрежных морских водорослей вытеснялся ароматом загруженных в трюмы  чая, кофе и различных пряностей.