Западня

   Комплекс выполненных упражнений и мероприятий боевой подготовки, согласно «Курса частей спецназ СССР», соответствовал началу выхода в море для отработки слаженности действий разведчиков и экипажа подводной лодки.

   Командир части специального назначения капитан 2 ранга Дмитрий Журавлёв без устали метался по штабам и базам, согласовывая и доказывая настоятельную необходимость выделения в его интересах подводной лодки «Варшавянка». Отработка водолазных упражнений совместно с экипажем  лодки завершала цикл боевой подготовки, позволявший планировать силы и средства для боевого применения.

   Наконец наступил долгожданный день. Это была проверка для всех категорий личного состава, в том числе и персонала технического обеспечения, готовившего разнородные подводные средства к выводу из подводной лодки. «Варшавянка», строго темнея таинственным корпусом и возвышавшейся боевой рубкой с антеннами, всю свою мощь спрятала в водах гавани. Оперативная загрузка лодки через торпедопогрузочное устройство была закончена ранним утром. Экипированные разведчики разместились в первом отсеке. Журавлёв спустился в носовой отсек, где находился его подчинённый личный состав и технические средства, проверил их готовность к работе. Подводные буксировщики и носители водолазов находились на стеллажах правого борта. Стеллажи левого борта занимали торпеды. Проверив с командиром подводной лодки порядок взаимодействия и связи и убедившись в едином понимании сигналов, остался доволен.

   Выход в морской полигон был произведён в сопровождении обеспечивающего судна – водолазного катера. Море встретило не приветливо -  волны окатывали нос подводной лодки и  часть верхней палубы, били по бортам катера. Мрачновато-изорванные тучи гнало по небу, которое было закрытым и тёмным. Заместитель по водолазной подготовке, не улыбаясь, пытался кратко пошутить, разрядив обстановку: «Разведывательная погода». Никто его не поддержал – все были сосредоточены на предстоящей работе.

   Указанный полигон заняли в установленное время. Проверив ещё раз связь, сигналы и взаимные действия по внезапным вводным, приступили к отработке. Подводная лодка ушла на заданную глубину.

   В первом отсеке в напряжённой тишине слышны были только приказы офицера ответственного за вывод. Заканчивалась подготовка оборудования, его состыковка с торпедными аппаратами для обеспечения выхода (входа) водолазов-разведчиков тремя способами: шлюзованием, поточным и комбинированным. У вентилей клапанов находился специалист подводной лодки, готовый обеспечить необходимое состояние торпедных аппаратов в зависимости от способа их использования.

   Первая тройка водолазов в облегчённом варианте и без индивидуальных буксировщиков при открытой задней крышке торпедного аппарата последовательно заползли в него. Мрачные стенки и узкий проход для водолазов, облачённых в снаряжение и ранцевый аппарат, сдавливали их психологически и физически со всех сторон. Ударами сигнальных колец, находившихся у каждого, доложили о готовности к дальнейшей работе. Задраив заднюю крышку, торпедный аппарат начали заполнять забортной водой, которая врывалась с шипением и уровень её быстро нарастал. Внезапно резкие, тревожные удары кольца по торпедному аппарату заставили прекратить работу. Воду сбросили в отсек, водолазов вытащили обратно. Осмотр врачом-физиологом показал, что один из матросов получил баротравму уха. Совместное с руководством подводной лодки выяснение причин вскрыло неграмотные действия специалиста лодки, который при заполнении торпедного аппарата водой, не открыл клапана его вентиляции.

   Заменив специалиста подводной лодки в первом отсеке, продолжили выпуск водолазов шлюзованием. После заполнения аппарата водой и открытия передней крышки разведчики выходили из подводной лодки для выполнения учебной задачи, а в дальнейшем принимались на борт катера, где готовились к обратному возвращению на подводную лодку.

   Отработав выход шлюзованием, приступили к выводу групп поточным способом, позволявшим наиболее оперативно и без пауз, проследованием друг за другом, выполнить задачу. Сняв заднюю крышку торпедного аппарата нижнего яруса и присоединив к нему ванну, заполнили их водой. Затем выровняв отсечное давление с забортным, начали открывать переднюю крышку торпедного аппарата. Это был самый ответственный и опасный момент для подводников, требовавший от них стабильного удержания занятой глубины – морская забортная вода плескалась и, как живая, дышала в первом отсеке, у среза задней крышки торпедного аппарата.  Профессионализм команды «Варшавянки» можно было оценить по колебаниям уровня воды в ванне. При провале лодки она выплёскивалась в отсек, заливая его, при подъёме уходила из ванны в торпедный аппарат. Мутное освещение первого отсека, вода, плескавшаяся под ногами, холодный металл и боевые торпеды на стеллажах подчёркивали серьёзность и реальную опасность проводимых мероприятий. Оперативность вывода разведчиков возросла. Водолазы энергично друг за другом с оружием и индивидуальными буксировщиками покидали через торпедный аппарат разгерметизированную по  прочному корпусу подводную лодку. Наконец подводники вздохнули с облегчение - получив доклад о завершении работы поточным способом,  они мгновенно закрыли переднюю крышку торпедного аппарата.

   Пора было приступать к самому сложному элементу – выводу носителя водолазов «Сирена» с разведчиком в нём. Менее опасным, но более длительным по времени, был раздельный по торпедным аппаратам сначала вывод водолаза, а затем выпуск носителя, принимаемого вышедшим водолазом. Подготовленный торпедный аппарат среднего яруса принял поданный на лебёдке восьмиметровый, диаметром 532 мм носитель. Мичман Максимов, одетый в водолазное снаряжение и включённый в  изолирующий дыхательный аппарат, с помощью товарищей занял место в «Сирене». Кабина носителя малоформатная и узкая позволяла, с трудом втиснув, уложить туда водолаза, свернув ему легонько голову набок, чтобы можно было задраить по направляющим верхнюю прозрачную крышку. Специальный механический штанговый толкатель начал продвижение носителя по торпедному аппарату. Закрыв аппарат специальной задней крышкой, начали заполнение его водой. Все понимали, что в этот момент Максимов находится в самом критичном положении. Он был, как кокон, уложен в три металлические оболочки (корпус лодки, торпедный аппарат, носитель) и четвёртую – резиновый гидрокомбинезон. Проявить инициативу, что-то изменить он был не способен. Его жизнь находилась сейчас в руках обеспечивающих товарищей и экипажа подводной лодки. После заполнения торпедного аппарата водой была открыта его передняя крышка и продолжено выталкивание носителя.

   Журавлёв осуществлял общее руководства с борта водолазного катера. Как человек, он внутренне сопереживал за каждого матроса, как командир – хладнокровно и собранно контролировал ситуацию, выполнение каждым установленных нормативов, что-то периодически помечая в записной книжке. Доклад о прохождении среза передней крышки торпедного аппарата «Сиреной» принял с особым удовлетворением. Он знал, что частенько из-за нарушений порядка вывески носителя, его длинное тело заклинивало на выходе из подводной лодки.

   Штанговый толкатель выполнил свою миссию – носитель вышел из торпедного аппарата. Максимов, чувствуя онемевшее без движения тело,  затёкшей рукой дотянулся до пульта управления и включил электродвигатель. Носитель послушно и мягко набрал ход и оторвался от лодки, автоматически удерживая заданный курс и глубину погружения. Переведя рули на всплытие, спокойно включил помпу для придания «Сирене» положительной плавучести. Валерий не первый раз работал на носителе водолазов, поэтому притерпелся и даже свыкся с его не комфортабельными особенностями, что позволяло ему, экономя силы, многие операции выполнять автоматически. Он знал, что дальше всё просто – подъём из глубины, управление носителем сидя, обозначение своего места и завершение работы подходом к катеру. Резко усилившаяся качка и естественное освещение подтвердили подъём на поверхность. Привычно, как акробат, изогнув руку, попытался сдвинуть прозрачную крышку, прижатую к лицу. С удивлением отметил, что крышка даже не шелохнулась. Сделав паузу, попытался немного пошевелиться, чтобы разогнать застоявшуюся кровь, а затем, сконцентрировав усилия и напрягшись, опять повторил попытку. Тревога и лёгкий озноб прошли по телу – все усилия ничего не дали – крышка намертво закрыла его в железном скафандре, а море убаюкивало, как бы успокаивая. Всё тело онемело и затекло. Тесная кабина носителя не была предназначена для длительного нахождения в ней в лежачем положении водолаза.

   Журавлёв с тревогой посматривал на море, ожидая завершения последнего эпизода боевой подготовки. Погода заметно испортилась, видимость ухудшилась. Усилилось волнение, гребешки белой пены гнало по изрытой неровной поверхности моря. Ветер рвал и прижимал к ней клочья грязных туманных образований. Он понимал, что обнаружить «Сирену» в таких условиях крайне сложно, тем более что её вывеска обеспечивала минимальную плавучесть. Оставалась только возможность обнаружить сидящего на носителе мичмана, а также надежда на его личный опыт. Прошло более двух часов  с момента включения Максимова в аппарат. Связь с ним отсутствовала. Журавлёв дал команду всем наблюдателям внимательно контролировать назначенные сектора обзора, а также приказал произвести спуск плавсредства для организации поиска.

   Волны, не встречая препятствия, не изменяли своих очертаний и  спокойно перекатывали через утопленную в воде "Сирену". Обездвиженный носитель, по воле волн, уносило всё дальше в море. Максимов тоже почувствовал изменение погодных условий, ощущая удары волн и постоянное закрытие ими верхней злополучной крышки. Устав и потеряв надежду её открыть, он как опытный водолаз, пытался успокоить себя и выровнять дыхание, понимая, что это единственный залог продлить работоспособность дыхательной смеси и свою борьбу за жизнь. Жуткое одиночество и безвестность окружало и давило на него. Он понимал, что найти в таких условиях носитель без водолаза на нём невероятно сложно, но надежда не покидала его. Мозг, обжатый маской, питаемый обеднённой смесью кислорода с углекислотой, продолжал искать выход.

   Журавлёв обеспокоенно расхаживал по палубе катера, внимательно всматриваясь в морскую даль, покрытую сплошной, серо-стальной рябью с белыми кружевами поверху. Прошло более трёх часов, а обнаружить Максимова не удалось. Заместитель по водолазной подготовке, не отрывая встревоженного взгляда от секундомерной стрелки, доложил: «Товарищ командир, кислородная смесь у мичмана Максимова заканчивается» и оборвал доклад, увидев, что командир тоже держит в руках часы.

   Максимов, внезапно для себя, от пережитого или от длительного дыхания обеднённой смесью почувствовал успокоение и даже лёгкое равнодушие, но вместе с ним появилось и решение. Привычно оперируя погодными данными, параметрами и показаниями приборов носителя, примерно оценил его снос в море от полигона боевой подготовки за прошедшее время и обратный курс. Он понимал, что времени осталось мало, так как запас дыхательной смеси заканчивался, поэтому включил двигатель, установил на приборной панели автоматический режим управления носителем по рассчитанным   курсу и времени лежания на нём и дал «полный ход».

   Надежда найти «Сирену» с мичманом Максимовым таяла с каждым оборотом секундной стрелки. Перемещения катера и энергичные манёвры поисковой лодки под мотором ничего не дали.

   Внезапно с лодки, ушедшей мористее, взлетела ракета зелёного цвета. Водолазный катер немедленно последовал к ней. Выяснилось, что «Сирена» автоматически отработав заданную программу, выключила двигатель и была обнаружена подошедшей лодкой. Разбив заклинившую и деформированную крышку, вытащили бледного с закушенным намертво загубником и потерявшего сознание Максимова. Кислородный баллон был пуст. Мичман немедленно был поднят на катер для проведения дальнейших оперативных мероприятий врачом-физиологом.

   Командир, незаметно для подчинённых, вытер холодный пот со лба. Через некоторое время  спустился в кают-компанию катера, где под контролем врача находился мичман Максимов. На душе стало намного легче и спокойнее, когда увидел порозовевшее лицо пришедшего в себя мичмана. Дмитрий Журавлёв дал команду на возвращение в базу - очередной день типовой боевой подготовки части специального назначения был завершён!
   20-22.04.2017г., Калининград