Пари

   Дверь с шумом распахнулась, и в бар ввалился Сергей Головин. Его вытянутое, овальное лицо украшала экстравагантная прическа ирокез. Огненно-рыжие волосы, уложенные наверх в форме лезвия топора, воинствующе выступали над головой. Если бы индейцы, даже самые агрессивные, увидели подобное, они немедленно выкурили бы не одну трубку мира.

   Вчера вечером он вернулся с юга от бабки, где и отдыхал всё лето. Друзья решили отметить его долгожданное возвращение в родные пенаты. Условились встретиться в одиннадцать дня и выпить по этому поводу по паре бутылочек холодненького пива.

   - Привет! – с порога махнул он рукой приятелям, сидящим в дальнем углу, - Вы еще ничего не заказывали?

   Василий Перегуд, Женька Помазун и Олег Зеленый широко раскрытыми глазами глядели на это диво и сосредоточенно курили.

   - Что притихли? Думаете, из-за дыма я вас не увижу? - он протянул руку для приветствия.

   Первым опомнился Евгений.

   - Ё-ё-ё!.. – произнес он заезженную до дыр фразу, - и неистово застучав руками по столу, зашелся от смеха, - Карнавал в Бразилии такого еще не видел. Головешка, ты в курсе, что цирк сегодня мотанул до Житомира? Тебя не взяли или ты проспал? Ой, - стонал он, - не могу больше! Дайте что-нибудь попить!

   - И вовсе нет, - прогудел Василий Перегуд, - В «дурке» сегодня день открытых дверей. Даунов погулять выпустили.

   Друзья, и все кто был в баре, поддавшись всеобщему веселью, смеялись как ненормальные. У беременной официантки от необузданного смеха начались колики в животе. Пришлось даже вызывать скорую помощь.

   - Жалко, что в нашем городе нет приличного гей-клуба, - верещал сквозь всхлипывания Пепегуд, - ты был бы в нем самым желанным мальчиком!

   - Серега, повернись к нам боком… - визжал Зеленый, - Нет, нет, не надо. Боком ты еще красивее. Зачем ты вернулся?

   - А где твои лук и стрелы, - Евгений сползал под стол.

   Новый приступ веселья потряс зал.

   Вскоре приехала скорая помощь. Врач, седенький мужчина с бородкой, осмотрел женщину и медленно повел ее к выходу.

   - Доктор, - закричал Зеленый, - не уходите. Тут еще один ваш пациент есть.

   Врач, передав беременную медицинской сестре, повернулся, - Кто? Где? – Он подслеповато осмотрел зал.

   - А вот! – Олег показал на Сергея.

   - Этот?

   - Этот, этот…

   - Насколько мне позволяет судить мой профессиональный опыт, - доктор снял очки и протер их краем халата, - передо мной инвалид детства… Явно выраженная гидроцефалия и, скорее всего, слабоумие. Мы такими клиентами, друзья мои, не занимаемся. Звоните 02. Там есть специально подготовленные люди, которые пытаются вставлять мозги. Извините, надо спешить, у женщины схватки, - проговорил он удаляясь.

   Головин сидел пунцовый и дышал как загнанная собака.

   Вскоре все успокоились.

   - Головешка, ты на часы иногда смотришь? Мы насколько договаривались? В следующий раз больше не просыпайся. Ну а если вдруг проснешься, то постарайся как-то отзвониться. Я терпеть ненавижу, когда меня вращают на пальце. Понял? Мы тебя тут, дебила, почти два часа ждем, - в голосе Олега слышались суровые нотки, - Наверное, я сейчас для порядка, постучу по твоей рыжей петушиной бестолковке.

   - Зеленуха, не мути воду, ладно? Вы и так тут обгадили меня с головы до ног. И я еще с вами сижу… А если опоздал, значит, причина была. Зачем бисер напрасно по воздуху метать? Двадцать «Черниговского» и пару крупных лещей! - крикнул он в сторону стойки, небрежно доставая из шорт сто пятьдесят гривен и кладя их на стол, - Холодненького только! К вашему, сведению, - снова повернулся он к приятелям, - с такой прической весь юг сейчас тусуется.

   - Головастик, ты что, ночью клад нашел? – опять засмеялся Перегуд, радостно потирая руки.

   - На клад у него мозгов не хватит. Всё его серое вещество ушло в гребень. Кошелек у кого-то подрезал по дороге, - уточнил Помазун.

   - Да сам ты, Помазок, недоразвитый. Я шо, похож на припадочного, чтоб за колючку садиться? А прическа, к твоему сведению, называется: «Ирокез»! Запомни, неуч, тренируй мозги. Хотя с твоими мозгом я явно погорячился. Женюсь я, понятно? Поздравляйте! – он важно приподнялся и выставил вперед правую руку.

   Все в недоумении тупо пожали ее. Воцарилось долгое молчание.

   - Я либо сплю, либо меня здесь никогда не было, - Зеленый взял сигарету, закурил, - Что ты сейчас прогубашлепил, Гловастик? Выразись понятнее. Стань на минуту приличным человеком.
   - Зелень, не шурши пустотой!

   - Пусть он лучше скажет, где вчера так надрался, что сегодня оседлал красавицу леса, белочку? – Помазун выбрал кусок рыбы покрупнее и принялся его чистить.

   - Сереженька, глотни пивка и начинай. И не смей лгать, собака, иначе поседеешь раньше родителей, - Перегуд тоже остановил свой выбор на средней части леща, - Давай, давай, мы ждем.

   - Я готов оскорбиться и уйти…

   - А никто и не держит, - резюмировал Олег, - Пиво у нас теперь есть, рыба тоже… Так что милости просим покинуть этот гостеприимный зал. Вы нам, как бы, больше и не интересны. Разве что можете вон там, в сторонке фокусы показывать, - и он снова зашелся от смеха.

 - А можно я его поглажу. Соскучился… - тоже затрясся Василий.

   - Нормально встретили... Я шел сюда… Допью свое пиво и уйду. Друзья называются, - голос Головина неподдельно дрожал.

   - Серый, брат, мы же шутили. Не бери дурного в голову. Ой! Про голову больше не буду. Рассказывай. Держи вот, - Зеленый достал из кармана рубашки сигарету, - У бати стибрил, американская. Для себя, между прочим. А тебе отдаю.

   - Сегрун, а я рыбку тебе почистил, - Помазун положил ему жирный кусок на тарелку, - Ты же знаешь, как мы тебя любим… Меньше, конечно, чем пиво… Но всё равно любим! – счастливо захохотал он.

   - Головастик, не томи. Рассказывай…

   - Я, кажется, четко и ясно сказал вам, женюсь!

   - Так это мы поняли. За такого пригожего хлопца как ты, любая красавица готова броситься в омут… - Зеленый погасил смех глотком пива.

   - Идиот!..

   - Не ищи идиота в другом, если сам таковым родился.

   - Долго собачиться будем? Чью руку и сердце ты заграбастал своими потными ручищами? – откинувшись на стуле, спросил Перегуд.

   - Венгер Маринки.

   - Чью? – закашлялся Евгений, - Вы с ней месяцев пять, как не встречаетесь?

   - Не встречаемся… Она беременна! Утром явился ее батя, и началось… Вы видели какой он громила?! Такой баловаться не станет!..

   - И что теперь?

   - Что, что?.. Через три дня свадьба. В пятницу.

   - За такой короткий срок разве можно подготовиться?

   - У него уже все готово.

   - А костюм пошить, платье… Да мало ли?..

   - Сказал, что на прокат возьмем…

   - А Маринка?

   - А что Маринка? Стоит как корова… Ни бе, ни ме…

   - Крупновата она. В ней, поди, килограмм сто двадцать? И это в восемнадцать лет!.. А родит, повзрослеет, еще мало-мало накопит… О-о-о!... – простонал Перегуд, качая головой.

    - Серега, запомни, - Зеленый обнял друга и прижал к себе, - У женщин не бывает лишнего веса. Просто они наращивают дополнительные места для поцелуев. В данном случае, твоих поцелуев!.. Сладких, горячих, трепетных, нежных…

   - Серый, какая беременность? Дурят они, а ты и уши развесил. И было то у тебя с ней один раз, и то на помойке… Если ты не брехал, конечно, - Евгений залихватски откупорил бутылку.

   - Тебя самого, Помазок, на помойке сделали.

   - За такие слова я тебе сейчас прическу помну.

   - Хватит! – Зеленый встал, пошарил по карманам, - А дела, действительно, хреновые. У кого деньги есть? Без водки мы ничего не поймем и не решим.

   - Так у меня тысяча гривен! Точнее уже восемьсот пятьдесят, - произнес Головин виновато, доставая сотенные купюры из шорт.

   - Что ни час, то чудо… Ирокез, - хохотнул Перегуд, - пиво, свадьба, деньги… Откуда они у тебя? Может ты будущего тестя грохнул, а нас как соучастников по соседним камерам рассуют, за то, что пьем тут с тобой.

   - Каким камерам?.. Успокойся. Это мать на кольца дала…

   - И что?.. Деньги пропьем… А кольца?..

   - Ничего страшного. Скажу, мальчишник с вами устроил. У меня еще дома есть немного. Перед отъездом мне бабка пятьсот гривен подарила! Так что гуляем! Бармен, - развязно крикнул Головин, - принеси литр водки и закусить!

   - Головастик, где это ты так наловчился? Бармен… Водки…

   - Учись, Помазок, пока я жив.

   - Сережа, а она, правда, беременна? Может тебя охмурить хотят? – прошептал Зеленый оглядываясь.

   - А живот? Думаешь, подушку в трусы запихали? Нет, все натурально.

   - Подожди, а как же Люська?

   - Звонил. Ревет, как белуга. А что можно поделать? Я с ней все деньги на телефоне выговорил. Сказал, пусть ждет. С годик перекантуюсь, а потом разведусь.

   - Дядя Женя тебе разведется!.. Будешь теперь всю жизнь скакать под его дудку. А гульнешь, он тебе мошонку мгновенно открутит.

   С подносом и тряпкой подошел бармен - Ребята, минут пять погуляйте, а я здесь пока стол приберу и накрою.

   - Дело человек говорит. Перед продолжением банкета необходимо освободить мочевой пузырь, - Василий с хрустом потянулся и резко встал.

   - Вместо рюмок, стаканы поставь, - командовал Зеленый, - Мы не просто пить сегодня будем, а друга пропивать, - он обнят Сергея, - Я прав, пацаны?

   - Олег, ты всегда прав. Я так рад что вы мои друзья… Аж слезы на глаза наворачиваются.

   - Отставить! Головастик, настоящие индейцы не плачут даже под пытками врагов.

   Компания шумно поднялась и в развалку направилась к туалету. Когда они вернулись, на чистом столе стояли две бутылки «Хлебный дар», овощные салаты и дымились пельмени.

   - А теперь, - Головин, разлил водку по стаканам, - давайте начнем меня пропивать.

   Первым поднялся Женя Помазун.

   - Что я хочу, Серега, тебе сказать. Ты для нас теперь отрезанный ломоть. Шесть лет мы друг без друга ни ногой… И знаем друг о друге всё. И вот… Короче, я желаю тебе счастья, хотя, такого слова Венгеры скорее всего даже и не знают. У них на первом месте деньги. А любовь и всё остальное, - это не для них. Там что дядя Женя, что тетя Клава, оба куркули. И дочка в них. И тебя таким сделают. Если выживешь, конечно. Будь, Головешка!.. - и он, не чокаясь, опрокинул стакан в рот. Все тоже грустно выпили и дружно зачавкали над столом.

   - Да ну тебя, Помазок… - хрипло произнес Головин, отрывая голову от тарелки, - Умеешь ты настроение поднимать в коллективе. Давайте еще накатим?

   - Вот что, Серый,.. - Зеленый долго молчал, - Нет, ничего на ум не приходит. За тебя! – и он тоже выпил не чокаясь.

   Сидели долго.

   Ели, курили, пили.

   Курили больше, чем ели. И пили тоже больше. В конце концов, всех сильно разобрал хмель.

   - Пацаны, я придумал, - промычал Головин, - Когда меня в ЗАГСе спросят, готов ли я взять Маринку в жены, я скажу, что не готов. И убегу. Как вам моя идея?

   - Нет, - затряс головой Василий, - не скажешь, побоишься.

   - Я-а-а? Кого-о-о? А спорим, что скажу?

   Разговор явно оживился.

   - Спорим! – не своим голосом заорал Зеленый.

   - И мы спорим, - заголосили Помазун и Перегуд.

   - На что? – гребень на голове воинственно завибрировал.

   - Если скажешь, мы тебе ящик коньяка, а не скажешь – ты нам. Идет?

   - Не идет! Не согласен! Умненькие, да?

   - Кто, мы?

   - Ну не я же? Если я вам ящик, то тогда и вы мне тоже каждый по ящику. Иначе спорить не буду. Поняли?

   - Идет! – протянул руку Зеленый.

   - Мы согласны, - подтвердили Помазун и Перегуд.

   Друзья ударили по рукам.

   - Вот это по-мужски! Теперь – по домам! – невнятно произнес будущий муж.

   - Головастик, а ты и в ЗАГС пойдешь с таким причесанном?

   - Нет. Тесть сказал, что если появлюсь в таком виде, то он волосы вырвет прямо там.

   - Молодец, дядя Женя! Мы рады, что передаем тебя в надежные руки. И за себя рады, что после свадьбы будем пить коньяк за твое здоровье! – Перегуд хрипло засмеялся.

   Зеленый попытался подняться со стула, но его сильно качнуло, и он свалился на пол. Поднялся с третьей попытки.

   - Серый, - прохрипел он, - сегодня мы тебя классно пропили. Развези теперь всех по домам на такси! Не хватало, чтобы нас в таком виде милиция загребла. Я и идти уже не могу.

   До свадьбы друзья больше не встречались. Общались только по телефону.

   В пятницу, с букетами дешевых и не совсем свежих цветов, друзья ожидали появления молодых у ЗАГСа. Они, как выяснилось позже, не входили в число приглашенных лиц на столь торжественное мероприятие, и пришли только лишь из солидарности. Ну и вопрос о коньяке был далеко не лишним.

   Наконец вдалеке показалось непонятное шествие, напоминающее траурное. В целях предотвращения преступной расточительности на машины, экономная семья Венгер приняла решение три квартала пройти пешком. Не далеко, и для здоровья полезно! И по городу с фотографом кататься? Зачем? Не в столице живем! За столом сделали две-три фотографии на память и достаточно. Некогда потом эти карточки рассматривать, работать надо! Да и гостей, чтоб не кормить даром, не приглашали. Итак, девять ртов: молодые, родители, дочка с мужем, они же свидетели, и брат жениха.

   Впереди всей этой процессии с квадратным лицом шел квадратный дядя Женя. В вытянутой правой руке он нес огромнейший букет, с торчащими кое-где корешками. Следом за ним, шли молодые, крепко сцепившись руками. Лицо громадной как скала Марины светилось фосфоресцирующим светом Луны. Под далеко не свадебным розовым платьем четко просматривался выпирающий живот.

   Серега выглядел пасмурным и хмурым. В мятом, явно с чужого плеча костюме и белой рубашке с желтым галстуком, он походил на только что ощипанного дохлого цыпленка. Лоб изрезали глубокие складки. И только на выбритой до синевы голове весело играли солнечные зайчики. С боков их мертвой хваткой держали свидетели, лица которых не выражали никаких эмоций. За ними следовали матери молодых, поддерживая изрядно выпившего и странно улыбающегося дядю Пашу, отца Сереги. И сзади, с сигаретой во рту, плелся Мишка, Сережин старший брат. Было заметно, что он тоже далеко не трезв.

   - Посмотри на нашего жениха… При таком благоприятном стечении обстоятельств коньяк наш! И это радует! – резюмировал ситуацию Зеленый.

   - А, как улыбается его будущая теща, у нее просто рот не закрывается. А чего не радоваться… Такую кобылу замуж выдает.

   - Мне мама сказала, что ей зубные протезы большего размера поставили, вот челюсти и не смыкаются.

   - Помазок, ты гонишь! Так не бывает.

   - Зуб даю.

   - И что? Теперь Головастик будет тещу в десны целовать? Весело, - прыснул Перегуд.

   - Да, Серега не впечатляет. Он больше похож на раба, чем жениха. Не повезло парню. Кончат они его.

   - А где молодые жить собираются?

   - У Венгегов.

   - Кто сказал?

   - А где еще? В двухкомнатной у Головиных?

   - Тогда точно Серега не жилец на этом свете. Запашет его дядя Женя. Да и тетя Клава не холодец под водку…

   - Дядька Паша крепко врезал. Видимо сильно радуется за сына. И у тети Светы одна скорбь на лице.

   Тем временем кортеж подошел к ЗАГСУ.

   - Что пришли? – подлетела к ребятам улыбающаяся Венгер, - Выпить на халяву? Вас, по-моему, никто сюда и не приглашал.

   - В ваших руках мед ядом становится, любезная тетя Клава – съязвил Олег Зеленый, - Мы только хотим пожелать другу счастья, да насладиться вашей радушной улыбкой.

   - Дала бы я сейчас Олег тебе в глаз, да люди кругом. И не для того мы сюда сегодня пришли. Поздравите и проваливайте!.. Чего ждем? – это она уже командовало своими, - Не стоим как истуканы, заходим. Нас ждут.

   Все вошли в небольшой зал, украшенный лентами, лепными голубями и лозунгом, призывающим крепить молодую семью. Свидетели расстелили рушник, на который первой ступила, естественно, Марина, слегка придержав суженого за локоть. И рушник, символизируя собой белое облако, понес их в Царствие небесное, где сам Господь Бог благословлял их брак и скреплял его священными узами.

   А в это самое время заведующая ЗАГСом, одетая в строгий костюм, заученным шаблонным языком говорила о создании новой семьи.

   Головин скосил глаза на товарищей. Те не отрываясь, смотрели на него.

   - Готовы ли Вы, Сергей, взять в жены Марину? – торжественно спросила женщина.

   Сергей вздрогнул и весь напрягся.

   - Сергей, я вас спрашиваю?

   - Что? Я не расслышал.

   - Готовы ли Вы, Сергей, взять в жены Марину?

   - Нет, - выдавил он из себя.

   Друзья схватились за голову и гуськом потянулись к выходу.

   - Что нет?.. Я вас не поняла…

   - Извините, сказал не так, как хотел. Да.

   - А Вы Марина…

   Больше приятели ничего не слышали. Главное, что слово «Нет» прозвучало в этом зале. Теперь их мысли были совсем о другом, - где достать деньги на этот долбаный коньяк.

   Как выяснялось через много лет, Сергей, чтобы завоевать расположение будущего тестя, вступил с ним в преступный сговор, рассказав о споре. Идея тому понравилась, и он ее одобрил. Не каждые же день в дом шестьдесят бутылок коньяка с небес сваливается. А «Нет», «Да» - без разницы. Главное штамп в паспорте!

   В жизни всё продолжало идти своим чередом. Коньяк из магазина перекочевал к Венгеру в подвал. Сергей Головин заматерел, хотя и был всю жизнь марионеткой в руках своего грозного тестя. Марина родила дочь и прибавила в весе килограмм сорок, поэтому кровать им пришлось срочно расширять и укреплять. Теще поставили новые зубные протезы, но и они оказались большего размера. А к ее постоянной улыбке все в городе привыкли и теперь ее уже не замечали. Друзья разлетелись по свету. Встречались очень и очень редко.

   Такова жизнь с ее зигзагами и поворотами.