Вовушка

Сколько себя помню, в доме всегда жили животные: кошки, собаки. А вот заморское голубое чудо появилось впервые. На Новый год дочь торжественно  водрузила на стол свой подарок – клетку с волнистым попугайчиком. Птич пугливо озирался по сторонам, вздрагивал тщедушным тельцем от возгласов собравшихся, а особенно остро реагировал на негромкое полаивание  полуторогодовалого спаниеля Гешки. Клетку убрали на шкаф, чтобы, не дай Бог, в порыве любопытства пёс не перевернул её.
Над кличкой нового постояльца особо не думали. Так сложилось, что в разные годы моих начальников, хороших и не очень, звали Владимирами. Попугаса назвали Володюшкой.


Прошло два месяца. Однажды утром я проснулась от непонятного звука, доносившегося из клетки. Казалось, наш питомец кашляет. Прислушалась. Из набора звуков, выдаваемых Вовкой, разобрала слово: «Виктор, Виктор». В семье и среди близких друзей мужчин с таким именем не существовало. Чуть позже, когда птич отшлифовал своё первое слово, поняли: «Гектор» - наш пёс.
После  первого  произнесенного слова, Володька вошел во вкус. С удовольствием имитировал дверной  звонок, писк всевозможных  собачьих игрушек. Чуть позже научился мастерски подражать  смеху хозяина, которого обожал и звал «папочка». Но и стучал на своего «папочку» частенько.
Муж после работы заходил в комнату, где жил Вовка, переодевался. И мог позволить себе с устатку, открыв бар, втихаря налить чуть-чуть коньячка  перед ужином. Проделывал он всё это крайне аккуратно. Но в самый ответственный момент, когда божественный напиток из бутылки перетекал в бокал, раздавался оглушительный вопль попугая:
- Водичка! Водичка!!
Всем становилось ясно, «папочка» заглянул в бар.
Любимым занятием Вовочки было сидеть возле зеркала и любоваться своим отражением,  при этом приговаривая:
- Вовчик-голубчик, красавчик.  Птичка хорошая. Чо, не хорошая? Хорошая. Вовушка -птичка-невелючка. - (именно так, через «ю»)
Вовка хорошо знал свою видовую принадлежность:
- Вовка - попугайчик.
Но бывало, путал, называя себя то тушканчиком, то стаканчиком.
Вечерние полеты всегда предварялись фразой:
- Вовчик –лётчик, летать будет.
Утро, как правило, начиналось с диалога:
- Ты спишь?
- Нет, Вовочка, уже проснулась.
Попугай с сожалением:
- Байки хочешь?
-А кто не хочет? Но нужно на работу.
- Ну, ты и дурочка.
Особые отношения сложились у попугая с Гектором, хотя Вовку не отпускали в свободный полёт, когда пёс присутствовал в комнате. Гек – добрейшее существо, однако охотничьи корни нашего диванного спаниеля могли сыграть свою роль.  Иногда Гешку подносили на руках к клетке, он прижимал нос к прутьям. По жёрдочке к нему спешил Вовка и начинал легонько поклевывать его в нос.
Попугай почитал спаниеля своим главным защитником, увидев огромную осу, залетевшую в комнату, начинал орать дурниной
- Гектор! Гектор! Собачка! Где Гектор ваш?

Погубило Вовку пьянство, как мы не пресекали его пагубную привычку. Делал он следующее: натаскивал в клюве зерна в поилку с водой. В жаркую летнюю погоду эта смесь начинала бродить. Если не успевали  вылить Вовкину бражку, он периодически бегал к своей ёмкости с водой, пил и становился, порой слишком веселым, порой агрессивным – клевался и верещал, особенно доставалось Гешке:
- Гектор -придурок.
Меня пьяный попугай тоже не жаловал:
- Чего пришла? Чего говоришь?
И переходя на визг:
- Иди спать! Спать иди!


Свой пятый  Новый год Вовка еще встретил с нами, весело чирикая под праздничный концерт по ТВ. Но после праздников стал стремительно слабеть, неохотно вылетал из клетки, а потом и вовсе сидел на полу своего жилища, уткнувшись головой в прутья. Вовка уходил от нас…
Помню, накануне его отлёта за Радугу, я подошла к клетке, Вовка дремал, спрятав клювик под крыло. Позвала его:
- Вовушка, ну ты как?
- Иди сюда, иди сюда.. – это были его последние слова.
Ночью проснулась от ощущения, что над головой шуршат крылья…
Утром муж сказал,  наш птич улетел навсегда.


А через пять дней заболел Гешка. Возили его по лучшим врачам-ветеринарам. Диагноз неутешительный – лимфома. Спан пережил своего приятеля ровно на сорок дней.