русский ****ь

Юлия Игоревна любила говорить:"Пока я жива- никомуничегонихуя". Нравился ей русский мат. Пожалуй, это было единственное от чего она не могла избавиться, хотя вот уже тридцать лет как жила в Европе. Не так давно сменила наскучивший ей турецкий Берлин на сонный Цюрих. Теперь, на деньги вырученные от продажи небольшого ресторана она часто путешествует и всё больше налягает на красное полусладкое. В такие моменты шумного веселья русской души, её законный третий муж Свен всё чаще прибегает к великому и могучему: "Я брал в жены хороший женщина, а ты- русский ****ь". Так и живут душа в душу- русско-еврейская и истинно немецкая. ЛюбоФФ!
"Никомуничегонихуя" вставлялось в разговоре очень часто. Всем жаждующим чего-либо предлагалось поприсутствовать при оглашении завещания. Всё там, а пока "никомуничегонихуя". Жизнь была размеренная. Цюрих мирно дремал на берегу одноименного озера. И, казалось, что даже штаб-квартира швейцарского банка не сможет вывести город из сомнабулического состояния. Еще бы, самый дорогой город Европы- это тоже "никомуничегонихуя". Только в квадрате. А возможно и в кубе!
Юлия Игоревна как могла пыталась себя занять. Даже устроилась в социальную службу. Ей нужно было ходить по окрестным пенсионерам и делать не сложную работу по дому. Кому сварить суп, а с кем просто поболтать час-другой. В Швейцарии эта работа была без оплаты. Что-то вроде благотворительности. Но всё же, социальной службе было так неудобно, что они отнимают время у человека, что предлагалось 13 швейцарских франков в час за это. У Юлии Игоревны было пару старушек сморщенной наружности. Набожные католички. Прихожанки Гроссмюнстера. Дома, у обоих как по лекалу, утопали в цветах. И нужно им было не так уж много- поговорить о том, о сем. О политике, о мигрантах, заполонивших город, всё остальное было скорее воспоминаниями, нанизанными на нить судьбы. Раньше их патронировала сербка. "Ну и стерва же была. А еще воровала всё, что плохо лежит. Да, они эти мусульмане все такие. Им дай палец, откусят по локоть." Примерно с таких разговоров всё и начиналось. Сначала Юлия Игоревна пыталась переубедить старушек в религиозной принадлежности сербки. Но всё было тщетно. Старух нужно было просто слушать. Почаще поддакивать. И делать комплименты. А еще вставлять где надо и не надо "слава богу". Это их умиляло до глубины души.
Когда же старушки ей окончательно надоели, она купила билет до Тбилиси и улетела на юбилей старинной подруги, с которой не виделась более тридцати лет. А там хачапури, оджахури, сулугуни и море, море красного полусладкого... Чтобы по скайпу вновь услышать такое родное: "Ти- русский ****ь!!! Скорее возвращайся. Я тебя люблю!". Свен.