Лейтенант Зима

Вовка рисовал письмо Деду Морозу. Именно рисовал. Потому что в свои четыре года писать он пока не умел, хотя и знал почти весь алфавит. В комнате над кроватью висела настенная азбука, по которой они с мамой учили буквы. На плакате узнавать их было легко – надо было всего лишь проговорить про себя картинку, которая поселилась в одном квадратике с непростыми буквенными обозначениями. «Ююююююла», «яяяяяблоко», «ааааарбуз» - некоторые буквы легко было узнавать:  стоило медленно про себя произнести  «нарисованное» слово и они сами выбегали вперед. Вовка даже представлял, как они  подпрыгивают и размахивают руками, чтобы их скорее заметили. Такие смешные бегающие буковки он видел в каком-то  мультфильме.   Но были очень вредные закорючки, которые  не хотели, чтобы их запомнили. Например, мальчик никак не мог понять, что за зверь такой эта «и-краткое».  И почему рядом нарисован пузырек, который начинается совсем на другую букву. Мама объясняла, что это не пузырек, а «Йод» - та болючая штука, которой летом ему   мазали разбитую коленку. Когда Вовка свалился с самоката, разодрал новые брюки и  содрал кожу, он, как настоящий мужчина,  не плакал. Зато, когда ранку по кругу  намазали йодом, орал так, что у бабушки стало плохо с сердцем.


  Недавно он услышал, как старшая сестра   весело спросила у папы:
- Пап, письмо-то Деду Морозу уже можно писать?
- Пиши, - подмигнул отец – только излагай  в рамках здравого смысла.
- Постараюсь! - подмигнула в ответ Нина и заговорщическим шёпотом добавила – А в денежный эквивалент перевести свою просьбу можно? А то вдруг, Дед, не справится с заказом? А так я бы сама себе подобрала подарок. Со всеми необходимыми опциями и прибамбасами.
- Ты, главное, пиши. А Дед Мороз уж по ходу разберётся, что там тебе под ёлочку положить.- ответил отец.
Перед сном, Вовка решил поподробнее узнать у сестры, что же это за письмо такое. 
- Ну, ты же знаешь, что всем детям в новогоднюю ночь Дед Мороз приносит подарки. А как он узнаёт, что именно хочет получить мальчик или девочка?
Вовка, залез к сестре на колени, заглянул в глаза и честно ответил:
- Не знаю. Он волшебник. Наверное, сам должен догадываться.
Нина засмеялась и потрепала братишку по затылку.
- Конечно, должен. И, наверняка, догадывается. Но иногда лучше подстраховаться – как-никак Дед уже старый. Детей на свете много -  каждому подарок принеси. Можно что-нибудь и перепутать. Вот поэтому я всегда пишу ему письмо, в котором говорю, что хотела бы получить под ёлочку. Отдаю папе или маме, и они уже какими-то своими  способами передают его Деду Морозу.
Вовка слушал,  открыв рот. Нина была взрослая -  училась в девятом классе, а тоже любила подарки. Странно, что  про письмо никто ему не рассказывал. Даже обидно. Оказывается, можно заказать подарок, который хочешь получить. А он и не знал! В прошлом году Дед Мороз подарил ему большого плюшевого зайца. Заяц  чудесным образом оказался под ёлкой, и ни родители, ни сестра не могли объяснить, как это случилось. Все удивлялись, разводили руками, удивленно смотрели друг на друга и говорили, что, наверное, Дед влетел в форточку, пока все уходили гулять. Вовка поначалу сильно засомневался, что он  протиснется в маленькую форточку. Но папа убедительно сказал – волшебники ещё и не такое могут.
- Ну, почему же он меня-то не дождался? – разревелся  мальчик.  – Я так хотел его увидеть!
- Наверное, он поспешил к другим деткам. Ведь все ждут подарки. – успокаивала сынишку  мама.


 После разговора с Ниной, прямо с утра Вовка сел рисовать письмо. На листке, вырванном из альбома, он изобразил пожарную машину.   Ярко-красная, с выдвижной лестницей и маленькими фигурками пожарных –   он недавно видел её в магазине. Он так долго и пристально смотрел на машинку, что мама попросила продавщицу показать игрушку. Оказалось, что у неё включается    пожарная сирена и разматывается пожарный рукав! Но машину показали и снова убрали на полку.    Всю обратную дорогу Вовка молчал. Ему было обидно, что они ушли без покупки. А ведь мама видела, как   ему понравилась алая красавица…  Володя так ясно представил, как она, сверкая проблесковым маячком и совсем по-настоящему завывая, ездит  по его комнате!
За время работы над письмом три раза ломался красный карандаш. Лестница получилась немного кривая и упёрлась в самый краешек листа, а фигурки пожарных больше были похожи на насекомых.  Но Вовку это не смущало. Он знал – Дед Мороз   прочитает письмо. И всё сделает как надо.

***

«Результат правильной встречи из автономки» - так, шутя, отвечала Света на вопросы друзей, как это они с мужем решились на второго ребенка. То, что в семье ожидается пополнение, стало полнейшей неожиданностью и для неё, и для Миши, и для одиннадцатилетней Ниночки. Пока дочка подрастала, они с мужем, конечно, задумывались о втором ребёнке. Вернее, ребёнка просил муж, но реализовывать задуманное Светлана не спешила. Её пугали воспоминания о тяжелой первой беременности. Привыкание к аскетичному лейтенантскому быту, мрачному северному  пейзажу и гнетущему действию полярной ночи усугубил  изматывающий токсикоз. Его волны отравляли   существование с раннего утра до глубокой  ночи, превращая жизнь в постоянную борьбу с состоянием внутреннего шторма.  В особо тяжелые периоды приходилось ложиться в больницу. Уже потом, после рождения Ниночки, Света еще долго не могла привыкнуть к возвращению в нормальное человеческое состояние, когда вкус пищи и окружающие запахи –  не только источник страданий. Поэтому первые несколько лет  Михаил покорно принимал аргументы жены, что она пока не готова «ко второму заходу».  Когда Нина пошла в первый класс, добавились школьные заботы – уроки, кружки, родительские собрания. Ну, а спустя ещё какое-то время, когда дочка подросла,  Светлана наконец-то позволила начать жить для себя. Она   занялась «самореализацией», устроившись  на работу. Поначалу было трудновато, пришлось заново осваивать тонкости новой  бухгалтерской программы и взаимоотношений в коллективе, но зато  жизнь для неё закипела  не только в «домашнем отсеке». Да и муж с дочкой теперь вынуждены были активизировать в себе самостоятельность. Впрочем, активизировать самостоятельность больше приходилось Нине, Михаил сутками пропадал на службе или неделями – в морях.


 Психологи вычислили -  в семейной жизни есть периоды, когда лодка любви, если и не разбивается, то непременно терпит бедствие, налетев на подводные рифы или сев на мель. Пойти ко дну или продолжить плавание – итог  напрямую зависит от действий экипажа. 
Безаварийного путешествия в житейском море, так же как и  идеальных семей,  не бывает.  В каждом очаге  огонь   то гаснет, то   вспыхивает с новой силой.   Надежда на возрождение костра сохраняется до тех пор, пока жив хотя бы один,  самый крохотный, но упрямый уголёк, готовый вспыхнуть даже от  горсти соломы. Главное, не упустить момент, когда огонь ещё можно спасти…


Кризис подкрался к семье Ромашовых, словно ночной вор -  незаметно,     намереваясь похитить самое ценное - взаимопонимание. Уставая на работе, Светлана поначалу не придавала значения тому, что Михаил   стал приходить со службы выпивши. Изначально  это был легкий запах, который угадывался на расстоянии поцелуя. Потом  принятую дозу начали выдавать остекленевшие глаза, и запах перегара распространялся уже на всю прихожую. «Мы не пьем, мы решаем проблемы» - первое время отшучивался муж на   недовольство супруги. Но то ли проблем становилось больше, то ли решать их начали активнее, но тёмный омут начал затягивать его  все глубже и глубже. Нечастые выходные   теперь нередко  омрачались старинной русской болезнью - похмельем.  Свое возмущение Светлана выражала гробовым молчанием, которое могло длиться несколько дней. В ответ на это Миша   оставался ночевать на корабле. Нина, чувствуя, что между родителями что-то происходит, вечерами тихонько плакала в подушку.


Однажды  Света не выдержала. Сейчас трудно вспомнить всего, что она  наговорила мужу в тот вечер. Да и конкретную причину, послужившую искрой, запалившей бикфордов шнур её копившейся обиды, она сформулировать не смогла бы. Накануне Михаил снова напился. И несколько последующих дней супруги  не разговаривали. Он молча приходил со службы, молча ужинал и также молча ложился спать.  В этот вечер Света смотрела на его опущенный к тарелке взгляд, на жующий рот, на то, как он   механическими движениями орудовал  вилкой… Она видела  напротив себя   чужого человека -  равнодушного, отстраненного, холодного.  И не могла понять, куда делся Миша. Её Миша.   Словно впав в оцепенение,  смотрела и смотрела на мужа, забыв про давно остывшие в тарелке тефтели.   
- Мне чаю сегодня нальют? – не поднимая глаз на жену, нарушил кухонную тишину Михаил.
- Да уж другого ничего не нальют  точно. – после некоторой паузы медленно произнесла Светлана. А потом, вдруг,   взяла со стола свою тарелку и с размаху бросила её в раковину. На шум разбившейся в мойке посуды, прибежала испуганная Нина. Щеки матери полыхали румянцем:
- Иди в свою комнату и закрой дверь! Родители разговаривают!
Девочка убежала и забилась в угол дивана, прижав к себе Ваську -  плюшевого друга детства, начала шептать в   кошачье ухо:
- Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Они просто громко разговаривают. Они не ругаются. Они поговорят, и всё будет хорошо.

Нина кричала и не могла остановиться. Никогда в жизни она не позволяла себе унизиться до такого крика.   Взрослые умные люди могут и должны решать проблемы спокойно. Но, чтобы решать спокойно, нужно, чтобы тебя слышали. Её не слышали, и с ней уже давно не говорили.   Сейчас     словно проснулась и вырвалась на волю другая женщина. Та, у которой уже не было сил  молча переваривать свою боль, непонимание и страх. Страх перед будущим. Страх перед неотвратимо надвигающейся бедой. Она кричала, словно сбросив с лица долго душившую  подушку. В этом женском крике отчаяния звучали обвинения, в том, что близкий человек становится алкоголиком и на дальнейшей офицерской карьере можно ставить крест. Что теперь в доме не муж и отец, а проблемный  квартирант. Она выплескивала ему в лицо откровения о том, как унизительно чувствовать себя нежеланной и, спасаясь от пьяного храпа и запаха перегара, уходить спать к дочке.
- Я уже начинаю ненавидеть праздники! Понимаешь?! Ненавидеть, потому что все праздники теперь заканчиваются одним и тем же… Я так больше не могу. Не могу! И теперь я понимаю, почему бабы любовников заводят!
С каждой фразой, с каждым выдохнутым признанием, внутренняя боль уходила, уступая место душевному опустошению.  Светлана снова села к столу, и заплакала, уронив лицо в ладони. Михаил подошел к окну, открыл форточку,  закурил. 
- Миша, если у тебя неприятности, если тебе плохо – почему ты не расскажешь? – Света подняла на мужа заплаканные глаза.
Слегка прищурившись, он глубоко затянулся, медленно выпустил дым в окно, стряхнул пепел в стоявшую на подоконнике баночку из-под майонеза.
- Я не всё могу рассказать. Извини. У меня, действительно, проблемы. Но давай, мы поговорим, когда я вернусь.
 - В смысле, «вернусь»? – удивленно переспросила жена.
- Через два дня  – в море. Где-то на месяц. Так что будет время подумать. – Михаил загасил сигарету. – Мне подумать. 
 - Как в море?! Как на месяц?! Почему же ты молчал? – Светлана сжала в руке намокшую от слез салфетку.
- Никто не спрашивал. – грустно улыбнулся мужчина.
Уже перед самым сном он обнял отвернувшуюся к стенке жену и шепнул ей на ухо:
- Ты только дров тут без меня не наломай, Светка. Дождись. И… прости меня.


Этот месяц стал для Светланы самым тяжёлым в жизни. Несколько раз возникало желание     уволиться с работы, собрать вещи, увезти  Нинку и забыть этот проклятый Север как страшный сон! Она в красках представляла, до чего может докатиться Михаил, если не остановится. Двумя этажами выше жил один такой «герой»,   периодически возвещавший о своих ночных  возвращениях домой   протяжными репликами на языке, который в противовес «великому и могучему» считается «обидным и понятным». Громкие тирады начинали звучать с первого этажа по всему пути следования отца семейства к родному порогу. Светлана всегда поражалась, как могут в одном человеке уживаться две совершенно противоположные личности – симпатичный мужчина, катающий   на аргамаке по двору двух розовощеких крепышей-двойняшек, и пьяное, изрыгающее проклятия животное? Может, лучше уйти   сейчас? Не дожидаясь, пока в дверях начнет появляться такое же чудовище?
На смену картинам семейного апокалипсиса приходили воспоминания:   первый танец на вечере в военном училище;   ливень, загнавший их в подъезд, где Мишка наконец-то решился на поцелуй; красавец-жених в новенькой лейтенантской форме… Она вспоминала даже запах его кожи! Впервые этот пьянящий запах Света ощутила в кинотеатре. Эпизоды чужой придуманной жизни сменяли друг друга на экране, зал умиротворенно похрустывал попкорном и даже не подозревал, что главное действие сейчас незримо происходит в Светкиной душе. Пытаясь поудобнее устроиться на Мишкином плече, чтобы не уколоться якорем курсантского погона, она вдруг поняла, что ближе него  сейчас нет никого. И сейчас, и потом, и всегда-всегда… Светлана вдыхала едва уловимый аромат, исходившей от его формы. Этот запах  казался  таким родным, что в голове пронеслась догадка: «Вот так люди находят свою половинку».

Эти воспоминания ярко ожили, когда, наводя порядок  в шкафу, она взялась перевешивать одежду  мужа. С плечиков соскользнул  китель и, возвращая его на место, Света вдруг снова ощутила тонкий, ни с чем не сравнимый запах родного человека. Женщина уткнулась в черное сукно и заплакала.   

Через месяц экипаж встречали из похода.   Как положено – с  тюнингованным майонезной росписью, овощами и  печеными яблоками      жареным поросёнком. Когда из-за сопки    в сопровождении двух буксиров выплыл стальной кит, на пирсе кто-то из ребятишек закричал: «Папа! Папа!». То ли от холодного ветра, то ли от напряженного всматривания вдаль, у Светы начали слезиться глаза. Нина, прижавшись к матери, наблюдала за тем, как медленно, словно нехотя, приближается к берегу подводная лодка.   
- Мам, ну почему так долго? – нетерпеливо спросила девочка. – Они ускориться, что ли, не могут?
- Ну, это же тебе не велосипед. – засмеялась Светлана.
Когда, наконец,  из недр ошвартовавшегося корабля, вслед за командиром,  один за другим начали выходить на пирс и строиться  подводники,  сердце Светы забилось так, что казалось – пульсирует каждая клеточка. Михаила она  узнала  сразу. Пока длилась официальная часть встречи, доклад командованию базы, речи местных чиновников,  она, не отрываясь,  смотрела на   строгое лицо мужа. За минувший месяц женщина много раз пыталась себе представить свою жизнь без него…
- Папкааааа! – Нина бросилась в объятия отца сразу, как только распустили строй. Подхватив девочку на руки, он звонко расцеловал её в холодные, раскрасневшиеся на ветру щёки.
Подошла Света. На какую-то долю секунды они замерли, глядя друг другу в глаза. 
- Светка моя. Светка… Моя…  - прижимая к себе жену, шептал  жене на ухо Миша.
 Она, прильнув к его шершавой щеке, вдохнула родной запах и поняла – никакой жизни без него быть просто не может. А через два   месяца во время планового осмотра на приеме у гинеколога Светлану ошарашили новостью – она снова станет мамой. Для неё это событие  стало из разряда фантастических, потому что никаких внутренних подсказок её, как часы работающий женский организм, до этого дня не давал. На смену шоковому состоянию пришла радость и осознание, что теперь, действительно, начинается новая жизнь.
Спустя семь месяцев родился Вовка. И огонь в семейном очаге Ромашовых запылал с новой силой.

***

Праздник для подводника – понятие   относительное. В те дни, когда гражданское население страны в «красные дни календаря»  по полному праву  активно создает себе приподнятое настроение, «люди в чёрном» продолжают выполнять воинский долг.  Боевые службы, вахты, торжественные построения, парады  – жизнь течёт, согласно воинскому уставу.  Даже новый год официально наступает на флоте не тридцать первого, а первого  декабря – вместе с началом нового, зимнего периода обучения. Что, в свою очередь, влечёт за собой ещё более напряженный служебный график.
- Наверное,  только восьмого марта у нас нет построений. – любил шутить Михаил.
Присутствие глав семейств за новогодним столом, пожалуй,  одно из самых заветных «праздничных» желаний жён и детей. Потому что заранее нет никакой уверенности, что бою телевизионных курантов   семья будет внимать в полном составе. Если в эти, искрящиеся разноцветными гирляндами дни, экипаж не находится в море, то не факт, что папа не «загремит» на вахту, или не будет сидеть  на корабле «по ветру». То есть, когда из-за непогоды по гарнизону объявляется штормовое предупреждение и военнослужащие  обязаны находиться на борту.
В этом году Ромашовым   повезло.  Экипаж находился в отпуске, а значит, Михаил стопроцентно мог рассчитывать на домашний оливье, курицу, запечённую с апельсинами (так ёё готовила только Света!) и семейную ночную прогулку под вспышками городского салюта.  Предвкушение праздника начало заполнять квартиру примерно за пару недель до того, как бегунок настенного календаря приблизился к  последней цифре. Когда все окна были залеплены бумажными снежинками, мерцающие неоновыми искрами провода протянуты по карнизам и стенам, Вовка всех убедил, что пора ставить ёлку.
- Володенька, она же ещё до праздника всем надоест! – пыталась урезонить  брата Нина. – Посмотри, у нас и так уже очень празднично. А ёлку давай нарядим перед самым Новым годом.

Но Вовка упёрся и говорил, что если бы ёлка стояла дома даже до самого лета – она бы никогда ему не надоела. В конце концов, спустившаяся с антресолей зелёная красавица заняла почётное место в большой комнате, отражая зеркальными боками   разноцветных  шаров хлопоты последних дней уходящего года.
Вовкин предновогодний энтузиазм был настолько заразителен, что праздничную атмосферу решили создать даже Феде. Федя был черепахой и жил на комоде в аквариуме.  Он стал  тем консенсусом, к которому  полтора года назад пришли Ромашовы, выбирая домашнего любимца. Появление усатых-полосатых, мяукающих или гавкающих друзей человека в доме было исключено из-за Вовкиной аллергии.  Но иметь «какую-нибудь животинку» Нине  очень хотелось. Чтобы брат не рос эгоистом, ему нужно учиться о ком-нибудь заботиться – этим аргументом девочка окончательно убедила родителей отправиться в зоомагазин. Вариантов было не много, и в пользу тогда еще маленькой и  безымянной черепахи послужил тот факт, что по сравнению с аквариумными рыбками, хлопот с ней гораздо меньше. Но главной сакральной фразой оказались слова продавщицы:  «И на руки брать можно». Так появился Федя, который из слабо шевелящего лапками черепашьего младенца за полтора года вымахал в солидного хищного парня, размером с  десертную тарелку.
Теперь прозрачное жилище домашнего черепаха  было щедро украшено   стеклянными шариками, рассыпанными по дну. В лучах аквариумной подсветки получилось на удивление  нарядно. 

- В этом году номер с форточкой не прокатит. – в один из вечеров, когда дети уже спали, муж протянул Свете сложенный вдвое альбомный лист. – Наш боец письмо Деду Морозу написал.
Света развернула рисунок. Центральную часть  занимала конструкция, в которой угадывались очертания пожарной машины (как хорошо, что она, увидев красноречивый взгляд сына, тогда успела её купить). А в нижнем правом углу был нарисован крохотный человечек, больше похожий на человека-паука. Она вопросительно посмотрела на Мишу.
- Очень уж пацан хочет, чтобы Дед Мороз сам к нему пришёл. Как он мне объяснил, вот этот (тут Михаил ткнул пальцем в «человека-паука») нарисованный Дед Мороз и скажет настоящему Деду Морозу, что мальчик Вова очень его ждет. И чтобы он обязательно застал его дома, а не лазил по форточкам. Помнишь, какой концерт он в прошлом году устроил?
- Да, уж помню… Целый вечер успокоить не могли. – покачала головой Светлана. – Зря я тогда отказалась от экипажного Деда Мороза. Думала –   ещё маленький. Испугается.  Не поймёт.  А сейчас, видишь -  отпуск… То есть ваш Дед отменяется.
- Да не вопрос!  Я Олегу позвоню. У них ведь от экипажа детей тоже будут поздравлять. Вроде как он сам снова  дедморозить собирался. – вспомнил Михаил о своём приятеле. – Даже Снегурочку себе присмотрел. 
- Ой, ли?! – шутливо закачала головой жена. – Это какая же  у него Снегурочка по счёту будет?
- Да это настоящая Снегурочка. В смысле,  с ним будет по детишкам ходить. А «ой, ли» или не «ой, ли» - я не знаю. – буркнул Миша.
- Олежку голыми руками уже не взять. – улыбаясь, продолжала развивать тему Света. – Старый парень. Давно гуляет. Наверное, уже и не женится никогда. И нараспев добавила: - Это сладкое слово «свобоооода»!


На следующий день   нашлось решение новогодней проблемы. Олег – давний приятель Ромашовых, действительно был практически постоянным   Дедом Морозом своего экипажа.  Эта, казалось бы,   почетная миссия далеко не всем была в радость. В зависимости от величины списка поздравляемых, два-три дня приходилось ходить по квартирам, выслушивать задорный детский репертуар, и настолько вжиться в роль, чтобы не убить ненароком в каком-нибудь ребёнке веру в сказку. Часто приходилось быть не столько волшебником, сколько детским психологом:  иногда  случались  рыдающие от страха и забирающиеся под стол малыши.
Помимо духовно-творческой нагрузки, прибавлялись хлопоты по изготовлению (или добыванию где-нибудь) костюма, транспорта (часто «поздравительный» маршрут приходилось преодолевать пешком), ну, и что немаловажно – умение достойно выстоять перед гостеприимством родителей-сослуживцев, которые по завершении концертно-подарочной программы организовывали для творческой бригады небольшой «перекус».  Это была, пожалуй, самая тяжелая составляющая участи новогоднего волшебника. Счастье, если находилась   Снегурочка из разряда жён или боевых подруг, которая, в ущерб предновогодней домашней подготовке, героически вставала плечом к плечу с Дедом Морозом. И тогда последний мог позволить себе немножко расслабиться, будучи уверенным – насколько хлебосольными не были бы боевые друзья-товарищи, домой его обязательно доставят и к утру реанимируют.
А вот Олежка всех этих дедморозовских тягот не боялся. С огромным удовольствием соглашался, а в последние годы,  уже практически числился штатным новогодним поздравителем, несмотря на, казалось бы, солидную выслугу и   погоны капитана третьего ранга. Холостяцкая бесшабашность, отсутствие каких-либо домашних обязательств и «застольная» закалка делали его практически незаменимым в роли главного новогоднего волшебника. И, конечно же, он с готовностью откликнулся на просьбу друзей включить в свою поздравительную повестку еще один пункт – квартиру, где с огромным нетерпением ждал Дедушку Мороза мальчик Вова. Тридцатого декабря, «ближе к вечеру», была назначена встреча младшего Ромашова с чудом.
 
Но, как это часто случается, в, казалось бы, чётко спланированное мероприятие, жизнь вносит свои коррективы. За два дня до визита, когда стих о зимушке-зиме был выучен назубок, а подарок с соблюдением всех условий конспирации, завернут в серебристую бумагу и спрятан в прихожей (чтобы можно было незаметно сунуть коробку в мешок Деду Морозу), раздался телефонный  звонок.
- Привет. Слушай, тут такое дело… – голос Олега     звучал несколько смущённо. – Я тебе сейчас из госпиталя звоню. Только что гипс на ногу наложили.  Прикинь, какая засада! Утром навернулся по дороге на службу.
В сознании Михаила всплыла фраза то ли из какого-то фильма, то ли из книги: «В душе у него всё похолодело».  Вихрем пронеслись варианты объяснений для сына, почему и в этот раз Деду Морозу придется залетать в форточку. Словно уловив растерянность друга, Олег быстро продолжил:
- Но, вы со Светкой не переживайте! Я уже заму позвонил, предупредил.  Оперативно, замену найти, конечно, сложно. Но, у нас летёха молодой прикомандирован. У него даже фамилия соответствующая – Зима. Вот его добровольно-принудительно в Деды Морозы и запишут. Необходимый инструктаж проведут и с командирским благословением отправят на выполнение празднично-воинского долга.
- Что, серьезно – Зима? – недоверчиво переспросил Михаил.
- Да, точно, тебе говорю! – на другом конце трубки раздался короткий смешок. – Мы сами офигели. В первый раз такую фамилию слышу. Старпом ещё, как в воду глядел:  прям новогодний какой-то лейтенант, говорит.
Михаил выдохнул. Катастрофа отменялась.
- А Снегурочка тоже будет?
- А вот со Снегурочкой сложнее. Моя-то,  ростом чуть ниже меня. Под метр восемьдесят где-то. Манекенщица - красота писаная! Ноги даже не от ушей – от затылка!   – последнюю фразу Олег произнес с некоторым придыханием. – Между прочим, натуральная платиновая блондинка. Это нечто! Я её как в ресторане увидел, сразу понял – живая Снегурочка! Как-нибудь вас познакомлю…
- Ты ближе к делу давай, любитель Снегурочек. – Миша строго прервал друга .  – Её ждать или нет?
- Не… Она к Зиме фактурно не вписывается. Будут смотреться, как Кай со Снежной королевой. Но, помощника нашему летёхе назначат. Мичманёнка молодого. Из местных.  Тот в адресах хорошо ориентируется, да и две головы, с учетом специфики мероприятия, всё-таки лучше, чем одна. Так что в назначенное время ждите. Плюс-минус час, так как чётко рассчитать время всё-таки сложно. – подытожил Олег. 
- Пешком будут ходить?
- Пешком. Зам сказал – дышать свежим воздухом полезно.


Утром назначенного дня Вовка проснулся раньше обычного. 
- Вовчик, чего тебя в такую рань подкинуло? – зевнув, спросила Света, когда сын, взгромоздившись на родительскую кровать, начал проводить телевизионную разведку, пытаясь найти на пульте кнопку с мультиками.
Мальчик сосредоточенно переключал каналы, пока не остановился на нужном. Потом, стараясь не задеть посапывающего отца, прошмыгнул под одеяло, прижался к матери и заговорщическим шёпотом произнес:
- Я боюсь проспать Деда Мороза!
Света засмеялась.
- Не бойся. В этот раз он мимо нас точно не прошмыгнет!- и, пощекотав сынишку за ухом, добавила: – Раз проснулся, пошли завтрак готовить. 
В течение дня Володя буквально извёл семейство   вопросом: «Ну, скоро уже?» В конце концов, единственным  невозмутитмым членом семьи  оставался только Федя. Он блаженно вытягивал шею, сыто греясь под лампой на аквариумной полочке-балконе,  в стороне от мирской суеты.
Стих, подготовленный Вовкой  для декламации возле ёлки, сначала был не по одному разу повторён папе, маме и сестре (даже один раз -  перед млеющим Федей), потом, когда, в конце концов, Михаил с плохо скрываемым раздражением сказал сыну: «Дружище,  у тебя отлично получается. Хватит. Побереги силы до вечера!», он  периодически «прошёптывал»  про себя то одно, то другое четверостишие.  Отвлёкся только тогда, когда, вопреки сопротивлению, отец  буквально выволок его во двор, покататься   с горки на ледянке.
Ближе к вечеру, «на огонёк» забежала соседка Рита. Она часто заходила в гости к Светлане, скоротать вечерок, выпить чашечку чая или «почирикать», как выражался Михаил, за бокалом-другим.   Её сын, Стасик, был ровесником Вовки и его товарищем по играм. Узнав, что  ожидается визит Деда Мороза, Рита попросила расширить   аудиторию и привести «до кучи» Стасика. Так в потаённом месте прихожей в ожидании замер еще один свёрток, а в почётный караул у окна заступили два празднично одетых бойца. Появление Стасика и Риты ослабило напряженную атмосферу – мальчишки, в конце концов, устав высматривать в окно красную шубу и ледяной посох, ушли играть в детскую. А подруги, весело болтали на кухне, попивая чай и обсуждая секреты омоложения мелькавших на экране телевизора звезд эстрады.
К семи вечера всё было готово для долгожданной встречи с чудом. В холодильнике остывало шампанское, на тарелках   распластались сырно-колбасные ломтики  и бутерброды с икрой, в плетёной вазочке, довершая палитру праздничного стола, лежали фрукты. 
Время, пульсирующее в недрах электронных  часов, тянулось и, ближе к восьми вечера, женщины решили скрасить ожидание, откупорив бутылку шампанского.  Михаил поддержал девичью компанию рюмкой армянского коньяка. 
- Что-то не спешит к нам Зима. – язвительно заметила мужу Светлана. – Через час мальчишкам уж ко сну готовиться надо.   
Рита засмеялась   и подняла бокал:
- Ну, за то, чтобы зима приходила вовремя! –   звонко чокнувшись,  подмигнула подруге. – И туда, куда надо.
 Второй тост женщины провозгласили за чудеса, а, когда, в очередной раз наполнив   бокалы они собирались традиционно  выпить «За наших в море!» (за не наших не пьем!), в коридоре послышался странный звук. 
- Чу!  У меня глюк, или в дверь скребутся? – прислушиваясь, спросила Рита.
Тихонько открыв, дверь, Светлана   опешила – на пороге стоял странный персонаж, который отдаленно напоминал Мистера Икс из знаменитой оперетты:  черная полумаска, черная, накинутая поверх куртки   накидка, из- под которой выглядывали форменные брюки и ботинки. Образ дополняла    военно-морская  шапка, которую, вместо кокарды венчала звезда из фольги. 
- Как зовут клиента? – наклонившись к хозяйке, полушёпотом, в котором угадывался лёгкий запах алкоголя,  спросил загадочный гость.
- Какого клиента? – так же шёпотом переспросила Света, плохо понимая, что происходит.
- Которому надо вручить подарок. – словно удивляясь непониманию, продолжил  шептать Мистер Икс.
- Клиента  зовут Вова. – наконец начала вникать в ситуацию женщина. – Есть еще один клиент – Стасик. И старшая дочка – Нина. А где Дед Мороз?
- Позже. Всё позже. – человек в плаще сделал успокаивающий жест рукой. И, наклонившись ещё ближе, добавил почти по слогам: - Давайте  подарки!
Стараясь не шуметь, чтобы не услышали дети, Светлана передала свёртки, предупредив, что самый маленький – для дочки. Загадочный гость  кивнул и, прижав их к груди,   одобрительно  кивнув хозяйке, начал спускаться вниз.
- Закрывайте! – вполоборота добавил он застывшей на пороге  Свете.
- Ну, кто там? – поинтересовался у жены Михаил, когда она, еще пребывая в некотором замешательстве, вернулась на кухню. – Я уж думал, наконец-то заблудившийся лейтенант к нам дорогу нашёл.
Света не успела ответить, как заверещал  дверной  звонок.
- Ураааа! Урааа! – выбежали в прихожую  Вовка и Стасик – Это, наверное, Дед Мороз пришёл!
Дверь открыла Нина и, действительно, в дверном проёме оказались миниатюрный Дед Мороз и почти на голову возвышающийся над ним всё тот же опереточный тип.
- Здесь живут хорошие мальчики Вова и Стасик? –   произнес из  ватной бороды юношеский голос. – Я правильно пришёл?
- Правильно! Правильно! – закивали головой мальчишки.
- Что-то ты, дедушка, подзадержался. – с укором произнес появившийся из кухни Михаил.
- Так это… путь-то нелёгкий. – ответил за Деда Мороза Мистер Икс. – Горы снежные,  леса непроходимые. Вот и задержались мы.
- Ага. А мы тут с утра на низком старте. – буркнула Нина и первая пошла в комнату, приглашая всех за собой.
Присев на диван, зимний волшебник похвалил нарядную ёлочку и  приступил к традиционному опросу – хорошо ли себя мальчики вели, слушались ли родителей, и чем порадуют старого дедушку, который проделал такой далёкий путь. При этом произношение  лейтенанта Зимы показалось Михаилу слишком  протяжным, нежели того требовала роль.

Первым радовать Деда Мороза вызвался Стасик.  Он спел про  маленькую ёлочку, которой холодно зимой. Пока Стасик пел, Мистер Икс, который, словно часовой,  всё это время стоял рядом с диваном, тоже присел. А   Зима, похоже,   начал оттаивать с мороза. Одна ватная бровь, приклеенная  прозрачным  скотчем, отклеилась и висела на одной полосочке. На висках поблескивали влажные дорожки, а сквозь размазавшийся красный грим начал проступать естественный цвет  лейтенантского носа. Его помощник, едва оказавшись на диване, похоже, вообще начал придрёмывать.
Пока друг пел,  Вовка подозрительно посматривал на этот странный дуэт. Нина, которая стояла в сторонке, то и дело закрывала рот рукой, чтобы не рассмеяться в голос.
Выступление Стасика закончилось и лейтенант Зима, сделав попытку оживиться, поаплодировал юному артисту, похвалил песенку и начал открывать мешок, на дне которого лежали две большие коробки.  Из под висящих  на честном слове бровей, он бросил  вопросительный взгляд на Свету и Риту.
-    Это, наверное,  для Стасика?  – верно поняв вопрос, спохватившись сказала Рита, указав на один из свёртков.
- Вот тебе, мальчик, подарок от меня! – с пафосом произнес лейтенант. – А теперь, Вова, твоя очередь…
- Сергей Козлов! Снежинки! – звонким голосом начал декламацию Вовка:  - За окошком – вьюга, за окошком – тьма, глядя друг на друга, спят в снегу дома. А снежинки крутятся – всё им нипочем! – В легких платьях с кружевцем, с голеньким плечом.
- Вау! – тихо произнес Мистер Икс и икнул.
Зима показал ему кулак в красной рукавице. Вовка продолжал:
- Медвежонок плюшевый спит в углу своём и в пол-уха слушает вьюгу за окном…
Переливалась разноцветными огнями ёлка, Вовка с выражением читал стихотворение, Стасик нетерпеливо ждал, когда уже можно будет зашуршать обёрткой, чтобы извлечь подарок, неспешно плавал в аквариуме Федя, а два  новогодних посланца стойко пытались бороться с неумолимо надвигающимся оцепенением.
Стих закончился и Вовка получил от Деда Мороза не без усилий  извлеченный  из мешка сверток. Они со Стасиком тут же убежали в детскую  комнату.
- Девочка! – обратился к   Нине Мистер Икс. – А ты разве не порадуешь чем-нибудь Дедушку Мороза?
- Перетопчется. – фыркнула Нина, всем своим видом показав, что шутку она не оценила.
- Ладно. Хоть и нагрубила ты нам с дедом, вот тебе подарочек! - выуживая из-под плаща небольшую коробочку, проговорил он. 
- Пойдемте-ка, я вас порадую! – приглашая жестом ребят на кухню, сказала Светлана.
- Мать, ты давай без фокусов. – предупредил жену Михаил. – Видишь, парни уже нарадовались за сегодня. А ведь не факт, что мы последние в списке.
- Ну, не выпускать же их из дома в таком виде. – возразила женщина. – Как минимум, надо грим подправить, ну и в чувство слегка привести.
Убедившись, что дети не заявятся без предупреждения на кухню (из-за закрытых дверей детской раздавался вой пожарной сирены и радостные возгласы мальчишек), Света и Рита начали реабилитационный процесс.

- Ой, какой хорошенький! – воскликнула соседка, когда с лейтенанта наконец-то сняли дедморозовскую шапку, отлепили скрученные из ваты и едва державшиеся брови и усы (борода была «всамделишная» - на резинке).
Его напарник тоже снял маску и шапку, оголив совершенно мокрую от пота голову.
Все воздрогнули, когда дверь на кухню открылась. Но это была Нина, которая радостно воскликнув: «Это как раз тот самый!»,  прижимая к груди новенький мобильник, звонко расцеловала сначала отца, потом маму.  Потом так же стремительно  убежала присматривать за малышами. А Михаила женщины отправили в комнату за ватой, скотчем и красной Светиной помадой (она там, в косметичке под зеркалом!).
- Так, мальчики, пока мы тут вас в порядок приводим – снимайте куртки. А то потными, да на мороз. Так и воспаление подхватить недолго – щебетала Рита. – А пока давайте-ка по бокальчику шампанского! Светка, наливай!
Парни не сопротивлялись,   почти механически чокнувшись с женщинами, выпили шампанское и съели по бутерброду.
Вернулся Михаил, подтвердил, что дети под присмотром Нины  увлеченно играют и сюда  вряд ли придут.  Пока Света раскрашивала помадой лейтенантский нос и щёки, а Рита крутила из ваты новые усы и брови, он налил всем кофе.
- Много ещё сегодня по списку? – поинтересовался он у «чёрного плаща», которого, как оказалось, звали Дима.
- Не… Ещё один адрес. -  ответил, жуя конфету,  уже совсем «поплывший» в тепле помощник Деда Мороза.
-  Второй день дедморозим. – посетовал на свою нелёгкую долю  Дима и, сочувственно кивнул на товарища – Сане ващще тяжко. Он же, типа, не пьёт. Или не умеет.  А в каждой квартире хоть рюман, но опрокинь! Короче, полный капец! 
 Дед Мороз  на вопросы отвечать уже не мог, лишь согласно кивал,  пока Света и Рита клеили тоненькими полосками скотча ему на лицо   ватную растительность.
- Девчонки, пора парней выпроваживать. А то по последнему адресу их могут не дождаться. – Миша протянул Дмитрию ушанку.
  В коридоре Мистер Икс  расправил лучи помявшейся снежинки-кокарды и не очень уверенными движениями начал помогать  напарнику    подоткнуть под кушак великоватый красно-белый  халат. Пошатнувшись и наступив на длинную полу, лейтенант потерял равновесие и упал. Услышав шум, в прихожую выскочили мальчишки.
- Эх, лейтенант! – поднимая бедолагу, с досадой произнес Миша.
Вовка с удивлением наблюдал, как надевают на поднявшегося  с пола Деда Мороза, шапку, как мама и тётя Рита поправляют ему отваливающиеся брови. Стасик смеялся, а Вовке было совсем не смешно.
- Ну, ребята. Давайте скажем Дедушке Морозу «спасибо!» за такие хорошие подарки. И пригласим его к нам на следующий Новый год! – обратилась к мальчишкам Светлана, увидев замешательство сына.
- Спасибо, Дед Мороз! – звонко крикнул Стасик. – Приходи обязательно!

На следующее утро сразу после завтрака, Миша и Вовка отправились в магазин. Света попросила купить свежего хлеба. У подъезда, припорошенный ночным снегопадом, сиротливо лежал красный мешок.   Михаил поднял его, отряхнул и достал из кармана мобильник.
- Привет! С наступающим! Как здоровье? Слушай, Олег, тут ваши салаги новогоднюю матчасть разбазаривают. Да вот мешок посеяли, бедолаги… У меня потом заберешь! Все нормально, только слабоват  ваш лейтенант Зима оказался.
Вовка подождал, пока отец занёс домой «новогоднюю матчасть». Почти всю дорогу до магазина он молчал. Потом, подергав отца за рукав, всё-таки решился спросить:
- Пап, я думал Дед Мороз не такой. Я думал – он настоящий. А этот… Ты почему его Зимой называл?
Михаил остановился и посмотрел на сына.
- Ну, понимаешь, Вовка… Это не совсем настоящий Дед Мороз. Это его помощник – лейтенант Зима. А настоящий  немножко приболел. Вот и попросил его прийти.
Мальчик ещё какое-то время шёл молча, осмысливая ситуацию.
- Знаешь, пап. Пусть он не присылает больше литинанта. А на следующий год … На следующий год давай лучше форточку откроем. Я теперь согласный и на форточку.