Слепая истина. 9 глава

     Поля пришла домой и устало стянув с головы платок, села на стул.
     - Мама? Есть наверное хочешь? Я суп разогрела, папа и бабушка на кухне тебя дожидаются. Всё у Нины будет хорошо, пойдём ужинать, - сказала Алёнка, подойдя к Поле.
     Поля внимательно посмотрела на дочь, будто видела её впервые.
     - Ну что ты на меня так смотришь? Удивляешься, наверное, как я, слепая, вижу всё, да? - спросила Алёнка.
     От слов дочери, Поле стало не по себе. Она и правда не понимала, как Алёнка видит то, что и зрячий не заметит.
     - Вот как она поняла, что я смотрю на неё, да ещё удивляюсь? - подумала Поля, а вслух произнесла:
     - Ты хоть понимаешь, что жизнь Нине спасла? И это уже не впервой.
     - Не знаю, мама. Я есть хочу, идём на кухню, - ответила Алёнка, улыбнувшись матери.
     - Какая же ты у меня красивая, доченька, - обнимая дочь, воскликнула Поля.
     - Красивая... да, наверное... - пробормотала Алёнка, потянув мать за руку.
     В начале ноября, когда наступили каникулы, ближе к празднику Октябрьской революции, из Москвы опять приехал художник Васильев. В интернат он заезжать не стал, а приехал в дом Натальи Егоровны. Когда в дверь постучали, Алёнка сказала матери, что приехал художник, чтобы пригласить её в Москву, на выставку её картин. Когда Поля открыв дверь и увидела на пороге Васильева, она обернулась на дочь.
     - И всё-то ты знаешь... - пробормотала она.
     - Здравствуйте, с наступающими праздниками Вас. А я приехал за Вашей дочерью. Вот, решили организовать выставку картин Громовой Алёны. Только нужно, чтобы и сама художница присутствовала на своей выставке. Надеюсь, на этот раз Вы не откажетесь и разрешите ей поехать со мной в Москву, - сказал Васильев.
     Мужчина лет сорока пяти, приятной внешности, с красивыми тёмными, вьющимися волосами, карими глазами, прямым носом и ямочкой на волевом подбородке, мило улыбался.
     - Вы заходите в дом, откушайте с нами, посидим, поговорим, - предложила Поля.
     Поблагодарив хозяйку, Васильев прошёл на кухню, где было очень тепло от печи и сел за стол. Когда они поели, Алёнка посмотрела прямо в глаза Васильеву, от чего ему стало не по себе. Он знал, что девочка слепа, а взглядом будто проникает вглубь души человека.
     - А на сколько дней надо ехать? И сколько стоят билеты? - спросила Поля.
     - Сама выставка будет проходить три дня, а если Алёна захочет задержаться, то это не проблема, - ответил Васильев.
     Поля посмотрела на Наталью Егоровну, ожидая от неё ответа. Женщина торопилась в контору, поэтому, пожав плечами, сказала, чтобы Алёнка сама решила, стоит ей ехать или нет.
     - Да и Василия не мешало бы спросить, - заключила она, вставая из-за стола.
     - Папа не будет против, если я поеду с мамой. Всем спокойнее будет. Ведь от Москвы до Ленинграда совсем недалеко, верно? - спросила Алёнка.
     Поля с благодарностью посмотрела на дочь.
     - Да, я очень по Саньке соскучилась. Мы могли бы и к нему заехать, - проговорила Поля, провожая свекровь до двери.
     - Неплохо было бы. А то третий год учёбы пошёл, а к парню никто так и не наведался. Второе лето приехать не может, пишет, на работу устроился, чтобы подзаработать. Ладно, к обеду придёт Василий, да и я не задержусь в конторе, вот за обедом всё и обсудим, - выходя из дому, сказала Наталья Егоровна.
     Когда, вернувшись на кухню, Поля вновь села за стол, Васильев сказал, что дорогу туда и обратно оплачивает комитет союза художников.
     - Правда, только проезд Вашей дочери, ведь о Вас разговора как такового и не было. А можно ещё молока? Уж очень оно тут у Вас вкусное, - улыбаясь, спросил Васильев.
     - Конечно. Я всё понимаю, у нас есть немного денег, так, откладываем понемногу, думаю, муж не будет против моей поездки вместе с дочерью. Сами понимаете, она ещё совсем ребёнок, да и... - Поля замолчала.
     Наступило молчание.
     - А как назовёте мою выставку? - спросила Алёнка, чтобы отвлечь мать.
     - Ну... я когда сказал, что такие чудесные картины пишет незрячая девочка... простите, в общем, решили назвать "Слепая истина". Понимаете, это название как нельзя лучше подходит в данной ситуации, - будто оправдываясь, смущаясь ответил Васильев.
     - Мне нравится. Вы правы, подходит. Ладно, Вы тут поговорите, а я в свою комнату пойду, - сказала Алёнка, быстро встав из-за стола.
     Когда девочка ушла, а Васильев проводил её изумлённым взглядом, мужчина посмотрел на Полю.
     - Если не знать наверняка, что девочка слепа, ведь и не подумаешь. Она ходит по дому так, будто всё видит. Это поразительно. Я видел много слепых людей, но такое вижу впервые. Может в Москве показать её Фёдорову? Это опытнейший окулист. А вдруг? Я слышал, что Фёдоров творит чудеса, - сказал Васильев.
     - Хорошо бы было... Только наверное, это очень дорого? - спросила Поля.
     - Ну... во-первых, у нас медицина бесплатная, а во-вторых, Алёне, за выставку её картин, выделят гонорар, понимаете, о чём я? Это будут неплохие деньги, - ответил Васильев.
     Так, за разговором прошло время и к часу дня пришли Василий и Наталья Егоровна. За обедом опять заговорили о поездке. Обсудили и поездку в Ленинград, Наталья Егоровна решила передать Саньке тёплые вещи и собрать для него продукты. На сборы ушёл весь день. Васильев заночевал в доме Натальи Егоровны и рано утром, Василий вручил Поле деньги.
     - Здесь вам и на дорогу хватит, и Саньке оставишь немного. Хоть он и работает, лишние деньги в большом городе не помешают, - сказал он, прощаясь с женой и дочерью.
     Васильев попросил Алёнку взять ещё несколько своих картин, которые они вместе и отобрали. Сложив картины по тубусам, они вместе с Полей и Алёнкой поехали на автобусе в город. Оттуда, купив билеты на самолёт, они вылетели в Москву. Алёнка впервые летела на самолёте, попросив сесть возле окна, девочка не отрываясь смотрела в даль, будто всё видела.
     В Москве, выйдя из аэропорта, Васильев взял такси и они поехали к нему на квартиру. Мужчина жил с женой и сыном, правда сын почти не жил с ними. Закончив институт, парень стал строителем и разъезжал по городам.
     Жили они в трёхкомнатной квартире, мебели было немного, в большой комнате, перед лоджией, лежали картины в рамах, подставки для картин и разные краски и мольберт. Комната художника. В спальне хозяев стояли большая кровать, шифоньер, трюмо и тумбы, на полу лежал ковёр. Обстановка комнаты сына  была скромной, состояла из дивана, шкафа, письменного стола с креслом,  стены были увешены разнообразными картинками. Оставив вещи, они тут же выехали в выставочный зал, где и должна была пройти выставка картин Алёнки.    
     Перед входом висели афиши с названием выставки и именем художницы, Алёны Громовой, где в скобках указывалось, что юная художница слепая и её возраст тринадцать лет. В зале, в красивых рамах, уже висело несколько картин. Поля с удивлением разглядывала их и будто увидела их по-новому, не так, как дома. Остальные картины, которые они привезли с собой, молодые ребята, работавшие над выставкой, вложили в рамы и так же повесили на стены. Васильев сам следил за работой, указывая, куда повесить ту или иную картину.
     Выставка должна была открыться завтра с утра, убедившись, что работа по оформлению выставки почти закончена, Васильев пригласил Полю и Алёнку на поздний обед в кафе, которое находилось недалеко от дома Васильева. После обеда, Васильев пригласил своих гостей поехать в Союз художников, он хотел представить юную художницу именитым коллегам. Ведь никто не верил, что картины, которые им показал Васильев, рисовала девочка, да ещё и слепая.
     Поля видела, как взрослые люди с любопытством и восхищением смотрят на её дочь. Конечно, Полю пробирала гордость за Алёнку, она украдкой вытирала слёзы и жалела лишь о том, что девочка родилась слепой.
     Перед глазами всплыл образ биологического отца Алёнки, того негодяя, который тогда, четырнадцать лет назад, так грубо надругался над ней. Не вынь Наталья Егоровна Полю из петли, не было бы сейчас ни Алёнки, ни её этих картин, да и её самой тоже бы не было. А ведь Алёнка была очень похожа на своего отца. Да, он был красив, но то, что тот был бандитом, да ещё в неадекватном состоянии, заставляло Полю сжиматься от отвращения. Женщина отгоняла от себя жуткие воспоминания того злополучного вечера и была благодарна свекрови за то, что та не дала ей тогда умереть. Ведь, несмотря на то, что Алёнка была от человека, которого так презирала Поля, дочь она любила всем сердцем.
     Художники задавали вопросы Алёнке, а она по-взрослому им отвечала, вызывая недоумение и восхищение.
     - Поразительно. Никогда с таким уникумом не встречался. Вот так, вслепую рисовать такие шедевры... это уму непостижимо! - воскликнул пожилой мужчина, худощавый, с бородкой и в берете, которого Васильев представил, как знаменитого художника Худякова. Правда эта фамилия ни Поле, ни Алёнке ничего не говорила, но по словам Васильева, картины Худякова показывались в Париже и Лондоне. Эти слова впечатляли.
     Когда все вернулись на квартиру Васильева, мужчина сказал, что они могут отдохнуть и показал комнату, где стоял диван и кушетка, на которых и переночевали Поля и Алёнка. Рано утром Васильев заказал такси и перекусив, они втроём поехали в выстовочный зал.
     К удивлению Поли, да и Алёнки тоже, которая чувствовала присутствие людей, с раннего утра, перед красивым зданием с колоннами и парадной лестницей, собралось много людей. В десять часов, когда двухстворчатые, массивные двери открылись, множество людей стали быстро заходить в фойе, а оттуда подниматься на второй этаж.
     Васильей провёл Алёнку и Полю к столику, за который они и сели. На столе стояла табличка, которая указывала, что сидит автор картин, Алёна Громова. Разглядывая картины, люди поглядывали на Алёнку, потом подходили к ней и просили автограф. Правда за дочь, автограф давала Поля, хотя Алёнка и научилась писать ручкой, но видимо, внутреннее волнение овладело девочкой, она попросила мать делать это за неё.
     Так продолжалось три дня. На третий, заключительный день выставки, приехали люди с телевидения и журналисты из редакции журнала "Новости культуры", чтобы сделать репортаж. Этого Поля никак не ожидала, боясь, что Алёнка и двух слов сказать не сможет. Но когда девочке бесцеремонно задали вопрос о том, как она, будучи слепой, может так писать картины, Алёнка не растерялась.
     - Да, глаза мои не видят, но руки-то целы, - спокойно ответила она.
     - Но у Вас портреты, пейзажи, натюрморты, будто оживают. Как это возможно увидеть, будучи слепой? - спросила молодая журналистка.
    - А Вы, когда смотрите на цветы, деревья, на людей... ведь смотрите не только глазами, верно? Вы их чувствует душой, ведь иначе нельзя. Вот и я вижу душой и сердцем, - ответила Алёнка.
     Были ещё вопросы и даже Поле задали вопрос, как это возможно, чтобы слепая девочка могла так писать картины. На что Поля сказала, что дочь дала им исчерпывающий ответ. Тут Алёнка так пристально посмотрела на журналистку, что той стало не по себе.
     - А Вы скоро выйдете замуж, но счастья в браке не найдёте. У Вас будет сын, будьте к нему внимательны. Боюсь, он доставит Вам немало хлопот, - вдруг произнесла Алёнка, меняясь в лице.
     Когда она видела будущее, лицо становилось серьёзным и непроницаемым. В эти минуты, понять её было невозможно. Потом Алёнка встала и по-взрослому сказала, что интервью закончено и она устала.
     Утром следующего дня Алёнку пригласили в Союз художников и вручили гонорар, солидную сумму по тем временам, четыреста рублей. Девочку поздравили и попросили приехать к сентябрю следующего года.
     - Вам непременно надо учиться и получить диплом. У Вас несомненный талант, юная художница. И мы в восторге! - сказал художник Худяков.
     Алёнка поблагодарила художника и сказав, что обязательно подумает над его предложением, попрощавшись, вышла вместе с матерью и Васильевым на улицу.      
     Забрав вещи из дома Васильева, они поехали в аэропорт и купили два билета до Ленинграда. Васильев сказал, что встретит их через два дня и он должен показать Алёнку окулисту Фёдорову.
     - Ведь домой вы всё равно через Москву полетите, верно? Удачи вам, - на прощанье сказал Васильев.