Красное платье

У Кристины есть красное платье. Оно висит в самом дальнем углу гардеробной, за легкомысленной пестротой прочих платьев и за строгими костюмами мужа. Иногда Кристина, пробегая задумчивым взглядом по вешалкам, останавливается на этом платье, выдвигает его на свет, проводит рукой по тяжёлому шёлку подола, внимательно смотрит на него, а затем аккуратно, но решительно, даже раздражённо задвигает его обратно в самый тёмный угол. Кристина никогда не надевала это платье раньше, и точно знает, что никогда не наденет потом. Однако она не собирается его выбрасывать или продавать. Оно ей дорого, но даже самой себе она никогда решится честно признаться, почему. Зато она хорошо помнит, как это платье у неё появилось.

Лет пять назад она купила его специально на свадьбу своей подруги. Та собиралась выйти замуж и категорически настояла на том, чтобы Кристина согласилась стать ей свидетельницей. Кристина, ужасно не любившая свадьбы так, как иные не любят визиты к стоматологам, собралась с силами и купила это красное, длинное до самого пола платье из обстоятельного шёлка с открытой спиной. А за неделю до свадьбы подруга позвонила и призналась, что свадьбы не будет, а о причинах... "Давай лично, а?" - вздохнула подруга по телефону.

- Что же всё-таки случилось?.. - спросила на следующий день Кристина.
Того немногого, что она знала о романе своей подруги, было достаточно, чтобы предположить крепкие здоровые отношения двух очень похожих друг на друга крепких здоровых людей. Это было знакомство, что называется, "по работе" - он был довольно успешным бизнесменом в ближнем Подмосковье, она - довольно востребованным маркетологом в крупном агентстве. Он любил горные лыжи, она - йогу. Он предпочитал кофе, она - зелёный чай. И оба любили французских бульдогов. Они встречались не часто, - оба были в вечных разъездах, совещаниях, встречах и переговорах, - но общение давалось им легко и доставляло обоим явное удовольствие. Спустя какое-то время подруга перебралась к своему молодому человеку, и как-то сама собой, совершенно естественно возникла идея завести французского бульдога и пожениться. Именно в такой последовательности.

Подруга молчала, задумчиво наглаживая кончиком указательного пальца ручку кофейной чашки.
- Да чёрт его знает, - произнесла она наконец, - Ты решишь, что я дура какая-то...
Кристина пожала плечами, ожидая продолжения.
- Я и сама так думаю, но... Знаешь, мы в пятницу в пробке застряли на МКАДе. Мне в центр надо было, ему было по пути. Ехали часа три, наверное. Может, больше. Сидим, радио что-то там болтает, за окном фуры какие-то, он рассказывает что-то...
- И?..
- И я сижу, слушаю, смотрю на него и вдруг отчётливо так понимаю, что до свадьбы неделя - а я не хочу.
- В смысле?
- Ну не хочу за него замуж. Не хочу, понимаешь? Не мой это человек, не мой мужчина. Я не хочу с ним ни семью, ни детей, ни французского бульдога, ни квадратных чёрных тарелок. Не могу объяснить, почему, но понимаю, что не хочу.
- И что?
- Ну что-что... Доехали до места, я дверь открыла, посмотрела на него и говорю "Слушай, спасибо тебе, что подвёз. И ещё вот что. Ты прости меня, пожалуйста, но свадьбы не будет. Ничего не случилось, дело не в тебе, просто так вышло. Прости!" И ушла.
Кристина ошалело смотрела на подругу, пытаясь понять, как ей реагировать.
- А он что?..
- Охренел, конечно. Что-то пытался говорить, потом писал что-то, вопросы задавал, потом угрожал даже, обвинял в чём-то. Я его понимаю, нельзя так. Но и замуж было тоже никак. Вот вообще никак.

Так вышло, что с подругой Кристина тоже больше не виделась - вроде, она уезжала куда-то то ли навсегда, то ли надолго. Вроде, у неё всё хорошо сейчас: занимается йогой, пьёт зелёный чай, работает. Правда, французского бульдога так и не завела. В лицо Кристина, конечно, ничего дурного подруге говорить не стала, но тот её поступок про себя считала изрядной глупостью, а саму подругу - взбалмошной чудачкой. Но порой, когда за строгими костюмами своего мужа она натыкается в тишине гардеробной на то самое платье, она чувствует, что, словно хорошее длинное женское платье в гардеробной, в её душе на специальной вешалке в самом дальнем углу хранится очень хорошая злая женская зависть. Но признаться себе в том она никогда не решится.